За завесой прошлого Глава 3

Рассказ опубликован в журнале «Смена», ноябрь 2021г.

Контра

***

Такого поворота он не ожидал.  Сразу исчезла хандра, и самоедство отступило на второй план. Осип вдруг вспомнил своих товарищей, и как дружили они тогда в дни бесконечной опасности, и как рисковали, и как давали клятву.  «Встретимся ли ещё когда?» 
А весной Ося, наконец, получил весточку долгожданную. Его разыскал Егор Михалыч, и вновь началась борьба ни на жизнь, а на смерть.  Митинги, листовки, маёвки, стачки, агитация среди народа разного.  А люди уже и не сопротивлялся – обнищали, оголодали, намаялись…
А потому осенью 17- ого и случилась революция пролетарская. Старая власть сбежала, и теперь в кабинетах восседала новая правильная…
Осипу тоже нашлось занятие. Служил он  помощником у Народного Комиссара. Заполнял бумаги разные, отвечал на телефонограммы. А через пол гола был в ЧК направлен. Не сказать, что Ося этому очень обрадовался, но надо, значит надо…
В принципе, его всё устраивало.  Он даже внешне поменялся. Носил галифе, гимнастёрку, кожаную фуражку, револьвер в кобуре заряженный. А ещё очень радовался встрече с товарищем.  Возглавлял  отделение, в которое он попал,  Вяземский Степан. Всё такой же немногословный и кашляющий.
– Ты, главное, перед контрой не теряйся – учил подчинённого старший. –  Закрывай один глаз и стреляй. Понятно?
– Понятно – соглашался парень.
В общем, если не брать во внимание Самсона Карповича, то всё у Оси было в порядке.
А уж отец сыну палки в колёса вставлял! Новую власть последними словами клял, просил Осипа вернуться в контору обратно,  вот только тот не соглашался.
–  Мне ваших гробов  больше не надо! Хватит, намаялся! Я чекист теперь, ясно?!

***

Непростые времена настали, сложные. Людей одолевали болезни и голод, а ещё с новой властью неопределённость, кто его знает, что будет после? А вот Осипа всё это будто не трогало. Каждый день он вставал рано, ложился поздно, дома редко бывал, ночевал, где придётся. И всё ради дела общего…
А дел у чекиста Каца было и вправду много. Ловил с товарищами бандитов и немецких шпионов, саботажников и контрреволюционеров подлых, тряс богатеев и эксплуататоров трудового народа. В общем, как говориться, работал потихоньку. Правда, были в его работе и свои тонкости. Вот, к примеру, арестуешь какого-нибудь вражеского подонка, а вместе с ним его жену и ребёнка. Но это уже ни Осина забота, начальство само во всём разберётся…
А вот расстрелы Осю совершенно не трогали, да и чего жалеть врагов-то? Тут уж не до жалости, время такое. А контра, она и есть контра…
Так пролетело два года, и Деникин уже был под боком.  Хотел ли парень бить белую сволочь? Конечно, хотел. Да кто ж его отпустит такого вёрткого?
К тому же получил Осип Кац новую должность. Теперь он сам в кабинете сидел, сам вёл допросы.
Этого «господина хорошего» привезли к нему прямо с линии фронта, там он к белым перейти не успел. Добра при нём нашли много.  Всё конфисковали, конечно,  по описи, а теперь «его благородие» напротив Оси сидел. Нога на ногу, весь холёный, френч с иголочки, сапоги хромовые. Сам красив, плечист, светлые с сединой волосы. На вид задержанному было около сорока лет, не больше.
– Ты кто будешь-то, мил человек? – вдруг начал задавать он вопросы – Холоп или какой подёнщик? Ах, нет – вдруг прищурился арестованный – кажется, я тебя вспомнил.  Ты старика Каца еврейчонок! Что, гробовщик, могилы копать не захотел? Решил чужим добром попользоваться?
Ося, сидя напротив, заёрзал.
– Зря вы так, ваше благородие. Смеяться вам уже поздно. Власть ваша кончилась…
– И чья же она теперь?
– Трудового народа…
– Твоя, например?
– Ну, да.   А ещё крестьян и рабочих. А вы лучше задумайтесь о своём прошлом.  И каков ждёт вас удел?
– И каков же?
– Не знаю пока.  Не мне решать, жить вы будете или умрёте. Но я больше склоняюсь к тому, что вы, сиятельство, под трибунал пойдёте. Плохой вы, знаете ли, человек…
– Ах, ты гадёнышь! – вдруг подскочил арестованный и через стол кинулся на Осю, но не успел.
В кабинет влетел конвойный и схватили взбешённого.
– Увести, эту сволочь – сказал Осип и снова сел.
Но дело этим не кончилось. Задержанный вдруг встал у порога как вкопанный, обернулся и вновь уставился на Осю.
– Ты папашу-то своего давно лицезрел?!
Этого парень не помнил. А собеседник продолжил:
– Ехал он со мной в одном обозе, за границу бежать хотел. А потом твои большевички его на столбе вздёрнули! И знаешь, что он напоследок мне сделать велел? Разыщи, говорит, моего дорого Осю, кланяйся ему в ноги, да передай, что любил я его очень  – арестованный помолчал немного, а потом снова бросил – Будь ты проклят!