Любаша

Она сидит напротив меня – такая близкая и осязаемая, что даже не верится. Моя школьная подруга Любаша. Такая же красивая, яркая, с ясными глазами, ямочками на щеках и стильной прической. Ей идет даже седина. Абсолютная. Это я еще пытаюсь закрашивать седину, еще пытаюсь обмануть…Себя или окружающих? А она – такая, какая есть. Природную красоту ничем не испортишь. Мы с ней не виделись шесть долгих лет. Редкие звонки друг другу в дни рождения, такая же нечастая переписка в сетях, но ощущение, что есть на свете человек, который тебя всегда поймет, не покидает никогда. Зря говорят, что женская дружба до венца. Неправда все это!

С Любашей мы учились с первого класса в нашей Лесной начальной школе. Она жила как раз напротив школы, дорогу перешла и дома. А мы ходили ватагой со Спутника. Часто через лес. Мальчишки, девчонки…Многих из нашей октябрятской «Звездочки» уже нет. ..

Любаша была самой красивой девочкой в классе. Она и училась лучше всех. Была круглой отличницей, и ее мнение всегда было самым авторитетным в классе. А какой красивый и ясный у нее был почерк! Впрочем, почему был?

Нет, тогда мы с ней не дружили. И не дружили бы, как я думаю, никогда.Просто учились в одном классе. Любаша для многих наших одноклассников была некий идеал, образец для подражания. Как мне кажется, мы были с ней в разных категориях…А вот подишь ты…Не было бы счастья, да несчастье помогло. Учеников моего поколения в те годы поносило по школам. Из Лесной школы нас перевели в первую и единственную в городе среднюю школу, туда, где сейчас находится Дом детского творчества. Наш класс располагался на первом этаже – там сейчас музей морского флота. А в классе …48 человек. Население в Павловске стремительно выросло за те годы, когда строился ГОК. Не успевали строить жилье, детсады и школы. Но построили. В 1973 году мы перешли в новую современную среднюю школу №2, где классы с огромными окнами, просторными коридорами и рекреациями, зеленый линолеум на полу, по которому запрещалось ходить в кроссовках. Вернее, в кедах, потому что они оставляли следы, которые мы потом после уроков оттирали ластиками и отмывали тряпками.

Школа была новая. И класс у нас тоже был новый. Потому что наш класс, почти что в полном составе перешедший в новую школу, зачем-то разделили пополам и добавили ребят из других классов. Получился винегрет. А были мы в седьмом классе. И как-то трудно осваивались и в новом здании, и в новом школьном коллективе. Было ощущение неприкаянности и одиночества. Во всяком случае так чувствовала себя я. Наша классная половина по-прежнему держалась вместе. Мы вместе возвращались из школы. И в один из вечеров – а это был точно вечер, получилось так, что мы с Любой шли на шаг впереди всех. И поделились своими ощущениями друг с другом, и поняли, что чувствуем одно и то же. И это нас сблизило. И мы почувствовали родственность душ.

С той поры мы всегда ходили из школы вдвоем. Вместе сидели за одной партой. И уже нам не было так одиноко и неуютно. А потом познакомились со всеми ребятами и девчонками. Класс у нас получился классный.

Я часто бывала у Любаши дома. Помню ее комнатку с письменным столом, огромный аквариум. Мама Любы – тетя Нина была образцовой чистюлей. В доме всегда все блестело и сверкало от чистоты.

После восьмого класса я поступила в техникум, а Любаша пошла в девятый класс. Новые друзья, новые задачи. После школы она поступила в политехнический институт, и виделись мы уже гораздо реже. Но виделись. Потому что поездки домой на автобусах никто не отменял. И иногда Любаша брала билеты в театр и приглашала меня в гости к себе в Воронеж. И это было волшебно.

После техникума я пошла работать и не сразу поступила учиться в университет. А Любаша продолжала учебу в институте. А когда я надумала поступать, то вопроса, где жить на время сессии не возникало в принципе, потому что Любаша, как лидер в нашей дружбе, всегда настаивала на том, чтобы я жила у нее в общежитии. А жила она в общежитии не одна. В комнате было четыре девчонки. Чтобы подселить меня, требовалась целая операция по заносу раскладушки из пункта проката. Через вахтера пронести раскладушку нельзя. Но кто запретит ее поднять на шестой этаж через окно на веревке? И ответственный по раскладушке всегда был Алексей – отличник и староста курса авиационного факультета, безумно влюбленный в Любашу.

Какое это было время! Девчонки все были очень серьезные и в то же время очень доброжелательные и гостеприимные. Никто ни разу не высказал своего недовольства моим появлением и стесненными условиями. Было весело, интересно, тепло и уютно. Все заботились друг о друге. И обо мне, в том числе..

Январь 1981 года выдался дождливым. Гололед, ежедневные ливни…Мои сапоги не успевали просыхать, потому что на лекциях мы сидели до десяти часов вечера, а потом еще надо было добраться в Березовую рощу, где находилось общежитие политеха. Ноги промокали, потому что сапоги, как назло, расклеились от такой мокроты. И я подхватила свою любимую простуду со всеми вытекающими. Купить сапоги в те годы – была целая проблема, даже при наличии денег. Деньги у меня были, но на сапоги я как-то не рассчитывала. Но тут так прижало, что сапоги нужно было найти во что бы то ни стало.

Четвертый универмаг находился недалеко от университета, но чтобы туда попасть, надо было пропустить лекции, а это я не могла себе позволить. И тогда Любаша со своей однокурсницей Клавой ходила по магазинам, стояла в очередях, когда «выкидывали» в продажу обувь, подбирала мой размер, откладывала и мчалась ко мне в университет, чтобы на перемене успеть померить и купить…

После первого курса мы обе вышли замуж. Сначала я – успела захватить Любашу в качестве свидетельницы. Потом через два месяца поженились и Люба с Лешей. Ребятам дали отдельную комнату. И на следующую сессию ехать к ним я постеснялась. А была уже на пятом месяце беременности. Муж и младшая сестра поехали вместе со мной, помогли найти квартиру у какой-то бабульки на улице Сако и Ванцети. И я даже один раз успела там переночевать. А потом… потом сидела, писала конспекты в малюсенькой комнатке, за перегородкой готовила завтрак хозяйка, а я краем глаза увидела, как в окне мелькнул знакомый силуэт. Почудилось?

Но вон уже в доме хозяйка с кем-то недоуменно ведет беседу. Неужели? В самом деле! Леша с тубусом в руках по пути в институт пришел выяснять отношения (конечно, по заданию своей молодой жены), почему это я поступила так неправильно? И как это им расценивать, что приехала не к ним, а сняла квартиру?

Алексей
У хозяйки были большие круглые глаза, когда Леша скомандовал тоном, не терпящим возражений:

- Собирайся!

И сам помог собрать связку книг и учебников, взял меня за руку и повел к автобусу. Хозяйка только покачала головой: как же так – дама в интересном положении – вчера привез муж. А сегодня забрал какой-то мужчина, да еще таким приказным тоном.

К этому времени ребята уже жили в студенческом городке на девятом километре. Общежитие было новое. Но вахтеры – старые. И каждый раз мне нужно было ухитриться втянуть в себя выпирающий уже живот и проскочить мимо них как бы на правах студентки политеха. Операция с раскладушкой повторялась каждый раз – опыт был. И это было очень интересное и душевное время, когда мы были вместе и с азартом наслаждались молодостью и мечтами о будущем. И все у нас было впереди.


А потом ребят распределили в Ульяновск на авиастроительный завод, куда они уехали молодыми специалистами со своими красными дипломами. А я осталась доучиваться уже одна. И мучить своим присутствием свою золовку, к этому времени уже переехавшую в Воронеж и работавшую на заводе «Электросигнал».

Время было молодое , энергичное. Событий и планов - громадье! Любаша каждое лето приезжала в Павловск, где у нее жила мама. У нас рождались дети. Новые интересы, новые ощущения жизни. И всегда радостные и горячие встречи.

А жизнь понеслась...События в семье в виде рождения детей, первых зубов и шажков. События в стране, вдруг вставшей на рыночные рельсы без нашего согласия - согласия большинства. Редкие письма друг другу, открытки к праздникам…И всегда теплые и яркие летние встречи.

Годы не шли, а бежали вскач! И мы их торопили...зачем-то.

Наши дети уже выросли. Мама у Любаши, жившая в Павловске, начала сдавать – болели ноги. Да и возраст... Любе пришлось продавать ее квартиру и забирать тетю Нину в Ульяновск.

И приезжать в Павловск каждый год стало как бы и некуда. И некогда. Мать не оставишь. Да и Ульяновск стал второй родиной, где выросли дети, где реализовали свои планы и мечты, где появились новые друзья. Авиазавод приказал долго жить, и ребята, как и многие в 90-х, встали перед дилеммой – пытаться сохранить профессию или сохранить семью, которую надо было обеспечивать.

Алексей – прекрасный организатор и инженер, всегда находил себе дело, крутился, как мог. И всегда оставался на плаву. А Любаша, попав под сокращение, посвятила себя семье и детям.

У них выросли отличные девчонки – Лариса и Нинуля. Лариса – вылитая мама. Нинуля – вся в отца.

К этому времени, слава Богу, появились соцсети и интеренет. Иногда можно было переписываться и разглядывать фотографии, удивляясь, как быстро растут и взрослеют дети. Лариса уехала в Америку. Ниночка поступила в МГУ. Да, на мой любимый филологический факультет.

Она закончит его и получит предложение поработать в ТАСС. И шесть лет назад Любаша приедет вместе с девчонками в Павловск к родственникам Алексея и забежит на часок ко мне – повидаться. И попросит хоть бы вкратце рассказать Ниночке о работе журналиста: ты же всю жизнь работаешь в газете, на телевидении и радио.

Я сначала было поддалась просьбе, и Ниночка очень вежливо и внимательно слушала меня. А потом поняла, что это дело бесполезное. Я – провинциальный журналист, всю жизнь варилась в собственном соку, а здесь речь идет о работе в ТАСС. Так что - отставить разговоры!

И вообще, лучше расскажи, как ты, как вы? И что у вас нового?

Наша встреча шесть лет назад.
И вот мы снова вместе! Любаша вырвалась на два дня в родные края. Мамы уже нет. А дети - люди самостоятельные. И, позвонив еще из Ульяновска, назначила время нашей встречи и пообещала выделить целый день мне.

Пока наши мужики жарили шашлык, мы успели наобниматься и вкратце, перескакивая с одного на другое, поделиться новостями. Посидели за столом, поговорили о том, о сем. А потом Любаша предложила прогуляться по городу, пройтись по центральному парку, сходить на Набережную.

Мой муж отправился в ночную смену. Леша – на квартиру родственников. А мы, как 45 лет назад, отправились гулять по вечернему городу. Весь день светило солнце, а тут пошел дождь. Хорошо, что захватили зонтики. Но как было хорошо нам в нашем уютном вечернем городском парке вдвоем, где никто не мешал, говорить, говорить…Обо всем. О жизни нашей, жизни детей и внуков, жизни в стране и мире.

Вспоминать прожитое, вспоминать одноклассников и город, каким он был в годы нашей юности. И умытый осенним дождиком наш Павловск в этот волшебный вечер был необычайно очарователен и красив.

-Город изменился, - сказала Любаша. – Но я его не узнаю. Нет той любимой сиреневой аллеи, по которой я ходила в школу. Все по-другому. И город уже другой…И мы другие.

Мы промокли и зашли на чашечку горячего чая в уютное кафе. И с этой чашкой чая просидели часа два. И нам их не хватило, чтобы вдоволь пообщаться. И не хватило бы и целой ночи, чтобы все рассказать и пересказать друг другу.

Мы успели сделать снимки в ночном парке и городе. Они получились нечеткие. Но разве в этом дело? Они сохранили память о нашей встрече и том волшебном вечере встречи старых друзей. И эта встреча будет греть мое сердце и уверена, не только мое, очень долго. И еще в тот вечер я поняла: надо торопиться встречаться с друзьями чаще, чтобы успеть...

Я до конца дней буду благодарна своей Любаше за гостеприимство и заботу, за ту раскладушку, за сапоги, за приглашения в театр, за поддержку и веру в меня. Вот только чем я могу отблагодарить свою подругу?

PS. А вот со своей дочкой Ниночкой Люба погорячилась…Ее Ниночка вот уже третий год работает главным редактором крупного федерального телеканала. И поучиться теперь бы уже у нее. Да время профессиональных успехов у меня уже вышло. А у нее все еще впереди.

Поистине, не знаешь, как и где твое слово отзовется.