Кода Мечтателя

      Мечтатель привычно вышел на балкон подсознательного. Закурил, закашлялся… Зажмурился, стирая ластиком век проступившие дымные слезы. Ему вновь было плохо. Там, на каменном балконе разума и тут — на пятиэтажной высоте, на застекленной лоджии советской шестнадцатиэтажки.

      — Я ведь могу, я ведь однажды сделаю, — прошептал он горькими от никотина губами и усмехнулся. — Я ведь лучше многих…

      Он фыркнул. Стряхнул пепел в стеклянную банку с мутновато-рыжей водой, хлебнул крепкого чая. Сигареты и чай. Горькое сплетение меланхоличных мыслей в паутине обыденности. Слишком часто растворялся он в удвоенной горечи, плененный тоскливым отчаянием. И в нем же искал поддержку и освобождение от оков повседневности.
      Мечтатель хрустнул шейными позвонками и взглянул на небо. Небо звало. Манило сине-золотыми знаменами вольной бесконечности, трепещущей облачностью за костями облетевших деревьев. Небо обещало триумф. Подбрасывало и подбадривало.

      — Я сделаю однажды, я смогу, я…

      Мечтатель позабыл уже, что он когда-то собирался сотворить. Давно ничего не делая, он превратился в тень самого себя не найденного и фантом себя не нашедшего. Лишь смутные образы и терзания теплились еще в его затухшем костре, под горькими его пальцами, перемешивающими остывший пепел… Но он был ленив, до скотского состояния человеческого трутня. И не был способен разжечь огонь, хотя и много размышлял об образах пламени и о вселенских пожарах душ, воспламененных его трудами…
      Но давно не существовало тех трудов! Лишь балконы и вымышленные триумфы.
      И я знал об этом.
      Стараясь не шуметь я тихим мангустом подбирался к тоскующей кобре. Мечтающей кобре, увязшей в созерцании сине-золотых знамен несуществующих побед.
      Я прокрался на оба балкона — на камни подсознательного и линолеум пятого поверха шестнадцатиэтажки. Я был измучен и слаб, давно разуверившись в собственных способностях, но не мог более терпеть бездействия.
      Я чувствовал горечь чая с табаком. Я слышал шейный хруст, и видел подорванный дух, пытающийся оправдаться, отыскать силы и утешение в облачной иллюзорности…
      Я более в них не верил. Хотел действовать, как советовали мне далекие и близкие. Я не желал удовлетворяться мечтаниями…
      Я был осторожен и тих, но в последний миг он обнаружил меня. Страх клейкой дорожкой мазнул по его глазам, выронил окурок и пролил остывший чай, но вдруг Мечтатель улыбнулся.

      — Давай, — прошептал он дважды горькими губами и зажмурился. — Действуй…

      Руки мои тряслись, но, задыхаясь от адреналина и ужаса происходящего, я сделал шаг и со всей силы толкнул…
      Я видел, как тело Мечтателя перевалилось через двойные перила… Как кувыркнулось, но подхваченное ветреным порывом взмыло ввысь, за границу облачной баррикады...

      — Спасибо, — услышал я знакомый шепот. — У тебя все получится…

      Но не хотел я более слушать. Закрыл балконные двери. Поднял крышку компа и запустил текстовый редактор. Он был предо мной — девственно-бледный лист, столь долго пребывавший в таком непристойном состоянии.
      Более я не допущу подобной пошлости…