Отцы американской и советской атомных бомб

Отцы американской и советской атомных бомб
 

29 августа 1949 года в 7 часов утра в нескольких сотнях километров от города Семипалатинска была взорван первая советская атомная бомба.
 За 10 дней до этого события специальный литерный поезд  с "изделием", как называлась в документах бомба,
вышел из неуказанного ни на одной карте секретного города "Арзамас-16", чтобы доставить "изделие" и его создателей на испытательный полигон.
 Возглавлял группу ученых и конструкторов человек, который знал эту бомбу наизусть, все ее тысячи деталей, и который своей карьерой
и, можно сказать, жизнью отвечал за результаты испытаний.
Этим человеком был Юлий Борисович Харитон.

 Еврейский мальчик Юлик Харитон с 6-ти лет рос без матери. Он родился в 1904 году в Петербурге. Его мать, Мира Яковлевна Буровская, была актрисой МХАТа.
Отец Борис Иосифович Харитон, известный журналист и либерал, редактировал кадетскую газету "Речь"..
 Отца в 1922 году вместе с другими идеологически чуждыми интеллигентами большевики выслали на печально известном пароходе за границу.
Отец продолжал быть либералом и в Риге издавал газету "Сегодня".
В 1940 году большевики захватили Латвию, и Борис Иосифович Харитон навсегда исчез в подвалах НКВД.
 Поэтому ни отец, ни мать так никогда и не узнали о необыкновенной, можно сказать фантастической, судьбе своего сына.
А судьба их сына была бы для них тайной, потому что все, что было связано с их сыном,
было секретом для всех для его ближайших родственников и для миллионов его соотечественников.

 Юлик, прыгая через класс, в 15 лет окончил школу, в 21 год Политехнический институт.
 В 1926 году его, идеологически неокрепшего, но подающего надежды в науке, направляют на стажировку в Англию в Кембридж в лабораторию Резерфорда.
 В 1928-м он защищает там докторскую диссертацию. Возвращаясь из Англии домой, он заезжает в Берлин, чтобы повидаться с матерью, жившей там с 1910 года.
 Находясь в Берлине, вспоминал Юлий Борисович, я удивился, как легкомысленно немцы относятся к Гитлеру.
Тогда я понял, что надо заниматься взрывчатыми веществами и вообще оборонными проблемами.
 Вернувшись в Ленинград, Харитон продолжил работу в Физико-техническом институте.
Здесь под руководством академика Семенова он начал изучать процессы детонации и динамики взрыва.

 "Семенов, вспоминает Харитон, обладал фантастической интуицией. До 1939 года, еще до открытия деления урана, он говорил,
что ядерный взрыв возможен, а в 1940 году его молодой сотрудник отвез письмо Семенова с изложением принципа действия атомной бомбы
в управление наркомата нефтяной промышленности. Там это письмо не приняли всерьез и потеряли..."
 В 1939-м Ю.Харитон вместе с Яковом Зельдовичем выпол-нил один из первых расчетов цепной ядерной реакции,
ставшей фундаментом современной физики реакторов и ядерной энергетики.
 Но тут грянула война и Харитон продолжил заниматься взрывчатыми веществами.
 В 1943 году Игорь Курчатов рассказал Харитону об идее создания атомной бомбы.

 Харитон вместе с Яковом Зельдовичем пытались определить критическую массу урана-235. Получалось около 10 килограммов.
Как выяснилось потом, они ошиблись в 5 раз, но главное  - они пришли к выводу бомбу сделать можно!
 В июле 1945 года американцы в Лос-Аламосе испытывают первое ядерное взрывное устройство. Разведка докладывает об этом Сталину.

 Сразу после окончания войны в Берлин вылетают Берия и Молотов.
Берия с согласия Сталина должен был возглавить поиски в Германии ядерных материалов и специалистов ученых, которые разрабатывали немецкую атомную бомбу.
Сюда же направляется группа советских ученых-физиков. Среди них и Юлий Харитон.
 В конце 1945 года 200 квалифицированных немецких ученых-ядерщиков были переправлены для работы в  Советский Союз.

 В августе 1945-го американцы сбрасывают атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки.
 Ликвидация атомной монополии США стала главной задачей Советского Союза. Возглавить атомный проект поручено Берии.
 Научное руководство доверено сорокалетнему профессору Харитону. Он и станет отцом советской атомной бомбы.
 Раньше, в доперестроечные времена, эту роль приписывали Курчатову не хотелось отдавать лавры еврею.
 Академик Курчатов действительно осуществлял координа-цию и общее руководство проектом,
  но придумал, разработал и создал бомбу Юлий Борисович Харитон. И, конечно, его сподвижники.

 Но почему еврей, беспартийный, с плохой анкетой, не занимавший никаких высоких постов, становится во главе команды,
которой поручено дело сверхсекретное и сверхважное?
 Это и по сей день остается загадкой. Особым постановле-нием Совета Министров СССР для создания атомной бомбы формируется
сверхсекретное конструкторское бюро КБ-11 во главе с Ю.Харитоном.

 Найти место для КБ было не просто. Неплохо бы в медвежьем углу, но чтобы не далее 400 км от Москвы.
Хорошо бы, чтобы людей вокруг было не много, но были производственные площади.
 Наконец, нашли маленький городок с военным заводиком. Это был Саров на юге Горьковской области.
 Специальным постановлением правительства название Саров было стерто со всех карт Советского Союза.
Город переименовали в "Арзамас-16", и это название существовало только в секретных документах.
Здесь собрали лучших ученых страны: физиков, математиков, элиту.

 Строили без сметы, по фактическим расходам. Все было окружено колючей проволокой.
Это была зона. Строили заключенные. А потом в этой зоне жил научно-технический персонал.
 Ни шага без разрешения особого отдела любой контакт, включая знакомство и женитьбу, любая поездка к родственникам в соседний город.
За всей работой и личной жизнью сотрудников КБ-11 следили спецуполномоченные полковники МГБ. Они докладывали лично Берии.
А Берия не скрывал, что в случае провала атомного проекта всех физиков посадят или расстреляют..
Об особых условиях не могло быть и речи. Если обычные взрывные устройства создавались после многочисленных испытаний и проб,
то здесь такой возможности не было. Все нужно было испытать и попробовать в уме.
Оказалось, что для руководства такой работой нужен не громовержец, а легкий, терпимый и как будто мягкий Харитон.

 Работа шла параллельно над двумя проектами российским и американским, добытым советской разведкой.
Разведчики с Лубянки поставляли Харитону материалы от своих зарубежных резидентов.
Фамилию советского агента Клауса Фукса не знал даже Курчатов.
Схема, присланная Фуксом, давала только принцип, идею.
Харитон читал эти материа-лы: вроде бы все, что делали американцы было логичным и все-таки его не оставляла мысль,
что это может быть некая коварная шпионская игра, что путь, указанный неведомым зарубежным единомышленником, заведет в тупик.

 Поэтому все данные Фукса проверялись и перепроверялись. И тем ни менее Харитон считает, что Фукс сэкономил им не меньше года работы над бомбой.
 Как ни спешили, задание Сталина сделать бомбу к началу 1948 года осталось невыполненным.
 Лишь к началу 1949 года из другого секретного города "Челябинск-40" привезли ядерный заряд.
Такого груза никто еще не видел: плутониевый шарик диаметром 80-90 мм и массой 6 кг. Наработанного плутония было только на одну бомбу.

 В невзрачном одноэтажном здании, от которого, к сожалению, сегодня остались только развалины,
а здесь бы должна висеть памятная доска, под наблюдением Харитона была проведена контрольная сборка изделия.
Сохранился акт сборки, подписанный Харитоном.

 Перед испытаниям атомной бомбы Курчатова и Харитона вызвал Сталин. Он спросил:
"А нельзя ли вместо одной бомбы сделать две, пусть более слабые?" "Нельзя, ответил Харитон. Технически это невозможно".

 Литерный поезд под контролем МГБ и МПС мчал "изделие" и его создателей из "Арзамаса-16"
на небольшую железно-дорожную станцию в районе Семипалатинска..
 Сталин в целях безопасности запретил Харитону летать на самолетах. И Харитон всегда ездил только поездом.
Для него построили специальный вагон с залой, кабинетом, спальней и купе для гостей, кухней, поварихой.
На испытательный полигон с Харитоном в поезде ехали его ближайшие соратники по работе над бомбой Зельдович, Франко-Каменецкий, Флеров.

 Через 10 дней прибыли на полигон. На полигоне была построена 37-метровая вышка. Испытание было назначено на 29 августа 1949 года.
Собрались все участники испыта-ния и члены государственной комиссии во главе с Берия.
28 августа, 23.00.. Харитон с помощниками собрали плутониевый заряд и вставили нейтронные запалы.
По команде монтажники выкатили бомбу из мастерской и установили в клеть лифта.
 4 часа 17 минут утра. Начался подъем заряда на башню. Там, наверху, установили взрыватель.
 5 часов 55 минут. Все спустились с башни, опечатали вход, сняли охрану и отправились на командный пункт в 10 км от эпицентра взрыва.
 6 часов 48 минут. Включен автомат подрыва. С этого мгновения вмешаться в процесс было невозможно.
 7.00. Атомный гриб поднимается в небо.

 А страна жила своей жизнью и ничего не знала ни об атомном взрыве, ни о том, что за создание атомной бомбы
Курчатову, Харитону, Зельдовичу и другим ученым было присвоено звание Героев социалистического труда.
Они получили Сталинские премии.  Курчатову и Харитону подарили по ЗИСу-110, остальным по "Победе".
Им выделили дачи под Москвой и установили  бесплатный проезд по железной дороге.

 Интересен факт, что отцами советской и американской атомных бомб были евреи Харитон и Оппенгеймер.
 Оппенгеймер после Хиросимы испытывал сильнейшие душевные переживания.
А мучила ли Харитона нравственная проблема применения атомного оружия?
Однажды журналист Голованов спросил Харитона: Юлий Борисович, а когда впервые вы увидели этот "гриб",
и накат урагана, и ослепших птиц, и свет, который ярче многих солнц, вот тогда не возникла у вас мысль:
"Господи, что же это мы делаем?!!"
 Харитон молча смотрел в окно. Потом сказал, не оборачиваясь:»Так ведь надо было.»
 Да, он был верным солдатом партии.
 Работая в тесном контакте с Берия в период создания атомной бомбы, он не решился спросить о судьбе отца, арестованного подчиненными Берии.
Он говорил, что это могло негативно отразиться на его работе.

Он прожил половину жизни в закрытом городе, о котором не знал никто в стране, общался только с теми, кого допускало к нему КГБ.
Он отдал свой талант и свою жизнь служению Советскому Союзу и Коммунистической партии, но когда он умер на похороны
на Новодевичье кладбище пришли только родственники и коллеги-ученые.
 Никто из руководителей державы, для которой Харитон сделал то, что определило ход всемирной истории, на похороны не пришел.
 Отец советской атомной бомбы Юлий Борисович Харитон прожил долгую жизнь. Он умер в 1996 году в 92-летнем возрасте.
А его мама Мирра Яковлевна Буровская (1877—1947) в 1910 году поехала в Германию лечиться, да так и не вернулась,
вышла там замуж и в 1933 году, уехала в Тель-Авив, где, прожив долгую жизнь, умерла в глубокой старости.
= = В.Давидович, Израиль, 11.11.2021= =
(Существенно использована статья Петра Мостового в Интернете.)
 ПЕТР МОСТОВОЙ