Жди, и я вернусь!

                1.               
               
                Он пришёл к ней на огород. Уже так глазу привычный, — маленький и бедненький, спрятанный на краю разрастающегося города. Как знакома дорога к крохотной калитке, к её холодному гнутому крючку, скрипучему её ходу. Осенние увядающие цветы, грустно кланялись остывающей земле, небольшой жилой «сараюшке»… где нет ни света, ни тепла. Там скучная прохлада… там одна кровать, тумбочка и его фото на фанерной стене. Там она отдыхает, когда спина достанет, покою запросит, коротенького сна…

Застыл у изгороди, не решаясь ступить на ухоженный садовый участок, клочок благодатной её земли. Когда-то выделенный «Болшевской прядильной фабрикой им.1 Мая», коей она отдала свою молодость и здоровье. Теперь, ни той страны, ни того социализма, ни «Первомайки», как любили ласково называть фабрику свои.

Внутри, что-то незнакомое колыхнулось, он понял: «Ему трудно расставаться с этим пятачком милой облагороженной земли, под названием «Самаровка!» Он дышал её воздухом и тишиной, не сводя с неё грустных глаз.

Гнуто «возилась», по привычке творя добро, уход, в голове — бесконечные мысли. Лохматой не накрашенной лахудрой кланялась и кланялась жирному чернозёму, что-то мелодичное поднывая под испачканный нос.

Кругом было светло и сухо… пахло лесом, свежей взрыхленной землёй, а ещё мирной жизнью вокруг. В соседских брошенных травах пели какие-то птахи, в небе белой полосой удалялся гулкий бомбардировщик. Коршун стремительно пронёсся над четырьмя её сотками, пытаясь несчастную птичку ухватить на ужин. Но не получилось.

Утеплённая женщина устало выпрямилась, внутри попросила Господа повременить со спиной, тыльной стороной ладони вытерла раскрасневшийся нос, хотела вновь долу податься… как вдруг, увидела его.

Привычно сдержится, не подаст виду, что очень рада, даже чуточку больше. Только вроде как слезливо проморгается, напустит сока в зелень своих соскучившихся глаз, промолчит. Краюшками губ потянет не длинную улыбку; бросит грабельки, лопатки, перчатки на бочку… тронется с места…
               
                2.

              Потом закрапает, зашуршит любопытный дождик. И это при круглом солнце, и это без наглого ветра, без тёмных туч, без обещаний синоптиков. Намочит все её труды, пустые уже грядки, увядающую красоту… их близкой встречи — размоет следы, выискивая знакомую дырочку в лёгкой крыше. 

Найдёт... редкими капельками падая в крохотное пространство их последней любви.
   — Слепой дождь! — прошепчет она, не отлепляясь от него тёплого, такого родного, глядя в открытую худую дверь, где вертикально плакал и плакал необычный ласковый дождь.
   — Вов... это значит к разлуке! — скрипнула под нею крепкое деревянное ложе.

Он глубже вздохнёт, тяжко выдохнет, промолчит… только сильней обнимет, ногу на неё перекинет, вроде как в кольцо заботы и любви возьмёт, никогда не бросит, не оставит…
    — Почему ты сегодня молчишь? — скажет она, смахивая на лету капельку не обещанной воды. — Я же чувствую… ты не такой! Что-нибудь случилось?

Свалится гость с постели, проползёт на край «хибарки», на деревянном порожке примостится, нагим сядет, предоставляя себя глазастой природе, с неба разлучнице-воде… намокая, — ничего не ответит.

Потом и она появиться рядом, прижмётся близенько близенько, уже всё понимая…

Они будут молчать, мокнуть… смотреть в светлое солнечное небо, на щербатый гребень густых сосёнок, на редкие дымные облака… с рваными краями… с движением на запад… и водой, водой, сливающейся точно через ситечко…
   — Знаешь… а мне сегодня странный сон снился… — скажет она, закроет кулачком себе рот, слегка трогая улыбкой уже испуганное лицо. — Я сразу его поняла, разгадала...

Он продолжал молчать, мокнуть, чувствуя её преданное мокрое тело, внутри испуганную, бездонно — бескорыстную любовь.
    — Лид! Может пойдём… вдруг заболеем?
    — Я уже болею... значит, не ошиблась…      
               
                3.

              Успокоилась небесная лейка, скучные горизонты, заштриховав фиолетовым багрянцам. Не поют птицы… редкие огороды без признаков жизни, без дымов и звуков. Шумит вода, теперь в летнем душе, «им» когда-то, с душой возведённый, красочный и удобный. Их окончательные прикосновения… мыло, пузыри и шампуни… стекающие образа в запотевшем зеркале.

Натянуло холода, тоски, тягучего молчания на уютный пятачок лесного края. Давно собраны урожаи... поэтому, не чувствуется жизни кругом, только на 35 участке двое стоят у низенькой прощальной калитки.

Привычно… как бывало раньше… он уже там, а она ещё здесь. Через оградку сплетены их руки как лоза, как верёвки, как пута…
  — Я должен! Это работа… это жизнь моей семьи! Сколько нам было отмеряно… мы своё видно, Лид, прошли...

Она отворачивает водянистые глаза... там уже буйствует страх предстоящего огромного одиночества, разъедающей тоски, быстрого старения...   
  — А я н-не верю в это! (замолкает, смотрит вдаль, на разноцветную грусть осенней природы) — Знаешь почему? Мне баба Устя… — заговорит красивая сильная женщина, с заколкой «Фиалка» справа, на русом виске, не выпуская своих ладоней из его, больших. — Она на рынке с зеленью стоит… мы с тобой... в прошлом… как-то у неё покупали... (сгладывает предательскую слюну, оживляя набухшие ноздри, шмыгает раскрасневшимся носом) — так она славится предсказаниями, необычным видением.
  — И что она увидела? — дёрнул улыбку не суеверный гость.

  — Я бы это никогда не сказала… а сейчас, когда ты уезжаешь на много лет за границу… я откроюсь. Ты я помню, пошёл по рядам… а она, глядя тебе в след, сказала: «Намаялась ты в жизни девонька… А вот «этот» — наконец-то твоя случившееся судьба! Держись его… тебе до скончания с ним жить… тебе его хоронить!»

  — Ну, что ж… я бы хотел этого? — крикнет уходящий человек, — набирая скорость, обходя кристально чистые лужи, в которые смотрелось грустное русское небо, по периметрам  — задумчивые худеющие берёзки, на краю которых умывались сизые голуби в дружбе с воробьями. 

Уже средней точкой, за кустом чужой обобранной малины, обернётся к другой застывшей «точке», рукой махнёт, криком разорвёт тишину огородного края, добавит:    
  — Значит, ждии!!! и я, обязательно вернусь!               

                11 ноября 2021 г.