Спасибо, милый, больше не надо...

   Мою лучшую подругу Люську любили все, а её мужа все не любили и это создавало определённые трудности в общении с самой Люськой, так как её муж никуда и никогда её одну не отпускал, а его видеть никто не хотел.
   - Собственник, - возмущалась моя вторая лучшая подруга Нинка.
   - Рабовладелец, - поддакивала я.
   - Если бы он был моим мужем, - добавила Нинка, - я бы убила его прямо в первый же день.
   Я более терпеливая и продержалась бы дня два...
   По нашему с Нинкой мнению мы имеем на Люську больше прав, чем её муж. Мы знакомы и дружим с первого класса, почти тридцать лет. После Люськиного замужества мы стали встречаться как-то урывками, не всерьёз, ушла задушевность общения. Настоящая дружба плавно превращалась в телефонную формальность, и нам от этого было больно.

   В середине сентября у Люськи День Рождения, юбилей и проигнорировать такое событие мы никак не могли. Но Люськин муж заслонял от нас радость этого дня.
  - Давай найдём в Люськином муже что-нибудь хорошее, - предложила я Нинке.
   Мы присели за столик уличного кафе недалеко от Люськиного дома.
   - В нём нет ни капли хорошего, - отмахнулась Нинка.
   - Просто мы мало о нём знаем.
   - Знаем достаточно, чтобы сделать выводы. Выдернул Люську из института, не дал получить образование. Живёт на её территории и фактически за её счёт. Она с него пылинки сдувает, а у него бзик за бзиком. Один баян что стоит...
   Люськин муж купил себе баян и учился играть на нём по самоучителю. Мы были свидетелями этого звукового кошмара...
   Меня вдруг осенило.
   - Может быть у него есть Т-А-К-О-Е достоинство, которое перекрывает все его недостатки и об этом достоинстве знает только наша Люська, а другим оно не видно.
   - А я верю только в то, что вижу своими собственными глазами, - ответила мне Нинка. - А мои глаза видят, что Люська плохо одета, она давно ничего нового себе не покупала. Я вижу, что она очень сильно похудела и ей это совсем не идёт.
   - Просто у её мужа проблемы с желудком и Люська сидит вместе с ним на его диетах. Овсянки там всякие, отруби...
   - Люськин муж старше её на четырнадцать лет и должен на руках её носить, баловать, тем более, что она этого достойна. А он даже подарки ей не дарит, считая что подарки – пережиток прошлого.
   Нинка скрипнула зубами.
   - Знаешь кого я тут случайно на Арбате встретила ? Пашу Овсянникова, - мне хотелось чтобы Нинка немного успокоилась. - Он закончил МГИМО и работает в посольстве в Швеции. Паша всё про нашу Люську спрашивал.
   - Не удивительно, он ведь был влюблён в неё по уши. Вот он бы точно на руках нашу Люську носил и она не ходила бы в заштопанных колготках.
 Нинка со всей силы стукнула кулаком по пластиковому столику и мы отправились на Люськин юбилей...

   Нинка и я уходили от Люськи последними. Гостей было много и надо было помочь Люське убрать и перемыть посуду. Лицо у Люськи было немного осунувшееся, но счастливое.
   - А что тебе твой муж подарил ? - поинтересовалась Нинка уже у порога.
   - Ничего, - улыбнулась Люська. - Разве это самое главное ?
   Дверь за нами захлопнулась.
   - Если бы он был моим мужем, - сказала Нинка, заходя в лифт, - я бы убила его через пять минут.
   Я более терпеливая и продержалась бы минут десять...

   Уже поздно, поздно вечером Люськин муж позвал её на кухню. На подоконнике у открытого окна стоял телескоп. Люська первый раз в жизни заглянула в чёрную трубу Вечности. Звёзды её ослепили.
   - Выбирай любую, - сказал Люськин муж.
   Люська выбрала одну бирюзовую звёздочку недалеко от Большой Медведицы и долго, долго на неё любовалась.
   - Если хочешь, - расщедрился Люськин муж, - бери ещё.
   - Спасибо, милый, - ответила счастливая Люська, - больше не надо...