Из записной книжки университетского преподавателя

Завкафедрой на профсоюзном собрании:
- Послушайте, нам надо провести собрание с учетом новых веяний перестройки. В связи с этим предлагаю: пускай 12 человек выступят по списку, а трое – стихийно.
- А если никто не изъявит желания выступать стихийно?
- Как пить дать никто не захочет!
- Гм, возможно, вы и правы. Надо помозговать, как бы предложить им выступить иносказательно. (1986)

***
Заседание кафедры.
Отчёт молодого ассистента о проделанной работе. Обычно это формальность, никто таких отчётов не слушает, решение принимается автоматически: «одобрить».
Но на этого молодого преподавателя почему-то взъелась пожилая доцентша. И после того как отчёт им зачитан, она задаёт вопрос:
- Какие трудности вы испытываете в работе?
Совершенно, согласитесь, неуместное любопытство.
Кто-то, чтобы сгладить неловкость, отшучивается за молодого преподавателя:
- Зарплата маленькая.
Все смеются, кроме доцентши.
- Зарплата маленькая, - говорит ассистент и улыбается до ушей, когда раздаётся взрыв хохота.
- Всё ясно, - многозначительно произносит доцентша.
Больше ни у кого нет вопросов.
- Голосуем, - говорит завкафедрой.
Отчёт одобряется единогласно. (1988)

***
МОНОЛОГИ В КУРИЛКЕ КОЛЛЕГ ПО КАФЕДРЕ
- Мне неприятно свиное рыло буржуа, но я обеими руками голосую за капитализм. Лучше капитализм, чем феодальное мракобесие в обёртке развитого социализма. Я за возврат к дореволюционному укладу. Большевистская революция по сути своей была феодальной реакцией и тем самым она отбросила нас на сто лет назад. Буржуев она придушила, но окончательно не прикончила. Они начали приспосабливаться, полезли в партию, научились обходить законы, подкупая феодалов. Перестройка – это всего лишь переход количества в качество. Это революция в интересах коммунистических буржуев и против коммунистических феодалов. И те, и другие – мерзость, но первые все же предпочтительнее.

- Если человеку запретить есть, но не отобрать у него еду, он не станет жертвовать жизнью даже во имя самых высоких идеалов. Но, принимая пищу, он будет каждый раз озираться, нервничать; от страха он полезет на трибуну клеймить попавшегося на горячем «чревоугодника». Постепенно он станет циником. В каждом он будет видеть двурушника и лжеца: раз жив, значит жрёт исподтишка.
Если бы коммунисты на самом деле запретили есть, чудовищный цинизм их идеологии раскрылся бы очень скоро. Но они запретили вещи, жизненная важность которых менее очевидна людям толпы. Потому и продержались так долго. (1988)

***
Доцент Присяжнюк запутался в своём расписании и несколько недель вёл занятия в группе первого курса по рабочему плану второго.
Однажды завсекцией первого курса зашла к нему в аудиторию во время занятия, чтобы поинтересоваться результатами контрольной работы.
- А у меня нет первого курса, - сказал Присяжнюк.
- Как это нет! Вот же они сидят!
- Это второй курс. Я прохожу с ними художников-передвижников.
- Да ну что вы, ей-Богу! Вот же сидит Хорхе, мой бывший студент. Он перевёлся в вашу группу два месяца назад.
- Я его первый раз сегодня увидел. Это не мой студент.
- Как нэ ваш, прэпадаватэл? – возмущается Хорхе. – Я каждый дэнь к вам хожу! (1989)

***
Среди моих стажёров - двое американцев из «Корпуса мира».

Джон С. – высокий белобрысый атлет с грубыми скандинавскими чертами лица. К украинцам (в том числе и к своему учителю русского языка) относится высокомерно. Упоминание на уроке имён серьёзных писателей вызывает у него гримасу презрения.
Спрашиваю:
- А что же вы любите читать? Детективы?
- Не детективы (презрительное фырканье). Я читаю life stories.
Естественно, Россия для него – империя зла. Он мечтает иметь свой маленький бизнес на Украине. Ему кажется, что Россия – это единственное, что может помешать осуществлению этой мечты. «Украина должна быть другом Америки, а не России, - объясняет он мне таким тоном, каким говорят с несмыслёнышами. – Быть другом и Америки, и России невозможно. Надо выбирать. Америка – это демократия, Россия – это коммунизм. Вы должны выбирать между демократией и коммунизмом».

Терри Х. – преподаватель экономики в одном из полтавских вузов. По натуре человек застенчивый, он временами ведёт себя очень нагло. Для меня такое двоение непостижимо: заикается, смущённо отводит глаза, блеет что-то невнятное и вдруг – резкий, наглючий хохот, каким смеются в старых советских фильмах фашисты-эсесовцы. Ощущение, что переход происходит по какой-то заложенной ему в мозг программе, под влиянием скрытого внушения. Не психотерапевт ли с ним поработал? Жил-был на свете нормальный, застенчивый юноша, а психотерапевт сделал из него американца! (1993)

***
Редактор издательства Киевского международного авиационного университета – автору пособия по русскому языку для иностранцев:
- Вы в упражнении поставили рядом слова Родина и Россия. Этого нельзя делать.
- Ну почему же?
- Да потому, что мы живём на Украине.
- Но здесь Украина никак не подходит. Нужно слово, оканчивающееся на -ия.
- Ну тогда поставьте Франция или Англия.
- Родина и Англия сочетаются?
- Да.
- Нет уж, тогда я лучше вообще вычеркну эту фразу.
- Ваше дело. А ещё вы в условиях упражнений пишете местоимение ВЫ с маленькой буквы. Я везде исправила.
- Зачем?
- Как это зачем? Вы всегда пишется с прописной буквы.
- Отнюдь не всегда, а только в официально-деловых документах.
- По-вашему, учебник – это не официальный документ?
- Нет, конечно. Официальные документы – это приказы, запросы, заявления…
- Постойте, но ведь вы уважаете своих студентов или нет?
- Уважаю.
- Значит вы должны обращаться к ним на Вы с большой буквы.
- Я вам сейчас покажу московские учебники, и вы увидите, что это местоимение в формулировках заданий везде пишется со строчной буквы.
- Мне наплевать на учебники, напечатанные в другом государстве. Я руководствуюсь инструкцией Министерства образования Украины.
- А можно мне на неё взглянуть?
- А кто вы такой, что я буду вам показывать должностные инструкции?
- Правила языка определяются академическими словарями и грамматикой.
- В академической грамматике тоже бывают ошибки. И потом: по какому праву вы мне указываете, что я должна делать? (1994)

***
На кафедру зашёл С.К., уволившийся в прошлом году. Полез обниматься. Сунул визитку. Читаю на ней: «Начальник отдела лоро-счетов инобанков в национальной валюте».
- И как тебе, филологу, в банке работается? - спрашиваю его.
Он задорно смеётся, хлопает меня по плечу.
- Мне говорит коллега: ты, мол, филолог, что же ты делаешь в банке? «Да, - отвечаю ему, - я филолог и банкир. Из филолога может получиться банкир, а из чистого банкира, как ты, филолог уже никогда не получится». Я, с тех пор как в банке работаю, не курю и не пью ни капли. Не то что здоровье берегу, просто мне надо постоянно быть в форме. Иначе на такой работе не выдержишь. Я знаю тысячу способов, как сделать состояние за счет банка – и притом чисто, так, что комар носа не подточит. Но я этого не делаю и никогда не сделаю. Потому что для меня понятие «честь фирмы» - это не пустой звук. Я, как тебе известно, мастер спорта по стоклеточным шашкам. И вот однажды шеф мне предлагает: «Поезжай в Париж, на соревнование по шашкам». За счет банка, естественно. Мне это, конечно, очень соблазнительно было, но я подумал и: «Нет, - говорю, - пошлите меня лучше на семинар по легким валютам в Стокгольм». Вообще-то, мы, банкиры, очень полезны для общества. Хотя бы потому, что кровно заинтересованы в том, чтобы как можно больше людей были богатыми. И жертвенности у нас ничуть не меньше, чем у врачей или у преподавателей. Как-то я немного поспорил с моим заместителем. Он мне говорит: «Да что ты такого особенного делаешь, чего другой не сделал бы на твоем месте? Например, я?». «Я работаю всего-навсего на два часа больше, чем ты, - отвечаю ему. – Ты начинаешь работать, когда садишься за этот стол, и кончаешь – когда встаешь из-за него, а я начинаю работать, когда утром выхожу из дому, а кончаю – когда вечером возвращаюсь домой. Мать услышала, что Жванецкий начал выпускать водку в Германии под своим именем и сразу: «Это кошмар!» А почему кошмар? Лично я такие вещи воспринимаю совершенно спокойно. Я тоже мечтаю когда-нибудь запустить популярный бренд, состоящий из моего имени. Это все равно, что военному мечтать дослужиться до генерала. Что в этом плохого?» (1994)

***
ИЗ КАНДИДАТСКОЙ ДИССЕРТАЦИИ КОЛЛЕГИ ПО КАФЕДРЕ БОРИСА БОРИСОВИЧА А-ВА ПО РОМАНУ Л.Н.ТОЛСТОГО «ВОСКРЕСЕНИЕ» (успешно защищена в Киевском национальном университете им. Т.Шевченко)

«Нехлюдов, не меняя и не предусматривая изменения классового устройства государства, хочет в сущих условиях благоустроиться с душевным комфортом».
«…коллективно единая всеобщая жизненная конструктивная идея».
«Толстой ограничивается трансформацией постижений Нехлюдова из всеобщего плана в ранг истин для выработки умеренной этики повседневного поведения».
«Формирование идеологизированного чувства».
«Все постижения героев Толстого носят печать результативности лишь на одном из этапов общего пути».
«Исследование привело великого мастера туда, куда привела Россию её история».
«…обнажение оголённой сути».
«Роман выполняет функцию очищающего праздника мысли и чувства в суете повседневности».
«В главе ХХХ части 2 Толстой прибегает к тактическому приёму вящего повышения убедительности повествования – расширению теоретического аппарата аргументации».
«Толстому ничего не остаётся в финале, как ткнуть Нехлюдову в руки евангелие, чтобы как-то завершить произведение».
«Налицо желание поймать и использовать жар-птицу запредельных возможностей, которые вроде бы содержатся в религии. Птицы и не было, но налицо крушение одной из могущественных иллюзий».
«…повышенная интимность глав…» (1994).

***
Во время заседания кафедры, чтобы не терять время зря, Борис Борисович вычитывает свою статью.
- Куда? – спрашиваю.
- Ещё не знаю, - отвечает. – Может, в Италию пошлю, а может, в Германию. Хорошая получилась статья. Дам тебе почитать. Я здесь сумел сказать то, до чего ещё никто не додумался.
Читаю:
«Интонация и пафос – скрытые вещи в искусстве».
Хмыкаю про себя.
Борис Борисович тычет пальцем в нижний абзац: приглашает оценить его мудрость.
«Алёше Карамазову открывается звёздное небо, которое по мелодической тональности явно семипалатинское небо, внехристианское, буддийско-католическое (если возможно такое сочетание)».
Тут же и засмущался: стало неловко от собственной гениальности.
- В общем, дам тебе почитать.
Самое для меня поразительное – то, что все считают этого маньяка нормальным. (1995)

***
Лекция по педагогике. Доцент Людмила Сергеевна вещает с кафедры:
- Преподаватель должен уметь владеть вниманием аудитории на протяжении всего занятия и в случае ослабления внимания применять приемы активизации. Я, например, всегда, стараюсь читать по глазам…
Вопрос с места:
- А что вы сейчас читаете в наших глазах?
Студенты хохочут. Доцент смущена. (1995)

***
ДИАЛОГ ПРОФЕССОРА И СТУДЕНТКИ-ВТОРОКУРСНИЦЫ

Студентка:
- Вы говорили, что у вас почерк разборчивый, но я не могу разобрать его. По-моему, он просто ужасный.
Профессор, смущенно, но и слегка уязвившись:
- Странно.
- Тут в вашем конспекте написано…
- Извините, это не мой конспект. Это изложение работы Вячеслава Всеволодовича Иванова.
- Какая разница? Пускай будет Вячеслава Федоровича Иванова. Вот тут написано: РАвель…
Профессор, преодолевая смущение:
- РавЕль. Это великий испанский композитор.
- Да? Я такого не слышала. Но это не важно. Тут в вашем конспекте…
- Повторяю, это не мой конспект. Это Вячеслав…
- Я хочу сказать, что я ничего не понимаю в вашем конспекте!
- Это Вячеслав Всеволодович Иванов!
- Я поняла, но я же не по его книге читаю. (1995)

***
На уроке русского языка со стажёрами-иностранцами читаем отрывок из «Белой гвардии». Спотыкаемся на Скоропадском. Превосходно говорящий на русском американец Мэтью не понимает, что значит «ставленник немцев». Даже самая слабая в группе голландка Доренда и та поняла, а до него не доходит.
- А слово «марионетка» вы понимаете? – спрашиваю.
- «Марионетка»? Да, понимаю. Но почему Скоропадский – «марионетка»?
- Ну, хорошо, давайте пример из более актуальной политики. «Ярузельский был ставленником Советского Союза».
Полька Камила вскакивает и кричит возмущённо: «Это неправда! Ярузельский не был марионеткой!»
- Успокойтесь, - говорю, - Камила. Это я подстраиваюсь под логику американца. Я же с вами согласен, Ярузельский мне самому симпатичен. Мэтью, давайте не будем сердить Камилу. Приведу вам другой пример: «Ющенко - ставленник Соединённых Штатов Америки».
Смотрю, у Мэтью заходили желваки. Значит понял, кто такой был Скоропадский. Читаем Булгакова дальше. (2008)

***
На уроке русского языка два японца разыгрывают диалог.
Такаши: - Какая встреча! Сто лет тебя не видел!
Акихиро: - О-о! Здравствуй! Я о-о-очень рад!
Такаши: - Как дела?
Акихиро: - О-о! О-о-очень хорошо!
Такаши: - Как здоровье жены?
Акихиро: - О-о-о-о! Это о-очень плохой вопрос!
Такаши: - Почему?
Акихиро (вконец смутившись): - О-о-о-о-о! (2008)

***
СТУДЕНТЫ-ИНОСТРАНЦЫ

В холодной аудитории (за окном минус два, а еще не топят) преподаватель учит студентов-иностранцев конструкциям «кому жарко (тепло, холодно)». Сначала пишет примеры на доске, потом все вместе читают упражнение, после чего она задает вопросы.
Первый вопрос – Кумару:
- Скажите, вам холодно или тепло в этой аудитории?
- Я мужчина, - отвечает Кумар.

Студент из Мали Амаду придумал пример предложения с деепричастным оборотом:
«Входя в общежитие, я увидел нового друга. После этого мы познакомились».

Амаду расстроен, ругает советскую власть.
- А в чём дело?
- Понимаете, у меня украли пятнадцать джинса, а следователь не хочет искать. Говорит, что я спекулянт. А это неправда. Я не продавал джинса.

Пятикурсник даёт урок по русскому языку в группе первого курса. Тема текста – «Общее устройство самолёта».
Сначала он выполняет с учащимися предтекстовую работу – вводит новую лексику.
Первое слово - «хвост».
- Вы знаете, что такое квоск? Не знаете? Собака имеет квоск. Вы знаете, что такой собака? По-английски - dog. Так вот: у собаки есть квоск. Собака идёт так…
И он показывает, как ходит собака, изображая кистью руки болтающийся хвост.
Обучаемые хохочут, но пятикурсника это ничуть не смущает.
- Чтобы вы понимать текст, вы будете читать, а я объяснить вам несколько глагол. Например, лотчик. Лот-чик. Записали? По-английски pilot. Следующее слово – освещение. Вы знаете, что такое освещение? Если вы заходите комната, везде темно, что вы делаете?
Молчание.
- Включаете что?
Молчание.
- Свет, да?
- Да! – радостно.
- И потом что? Что делает свет?
Не знают.
- Свет делает освещение! Понятно?.. А кто знает, что такой грузовой самолёт? Не знаете? Например, у вас много багАжа, вы хочете, чтоб самолёт бирёт ваш багаж, но нельзя. Тогда что? Тогда багаж идёт грузовой самолёт. Понятно?
И т.д.

Иностранный студент преподавателю:
- Я познакомился с девушкой, которая говорит по-русски так же медленно, как и вы.
Преподаватель (мизантроп по характеру), с ухмылкой:
- У нее, видно, богатый опыт общения с иностранцами.

Вьетнамская студентка:
- Говорят, что скоро Троещинский рынок закроют и всех нас, черножопых, повыгоняют.
Ругательство она произнесла без малейшей эмоции, оно для неё стилистически нейтральное слово.

- Чжу Хи, а где Ван?
- Ван пошёл вон.
- Куда-куда?
- Ван пошёл вон. Домой. 

Спрашиваю китайского стажёра на следующий день после экскурсии:
- Что больше всего запомнилось вам в Чернигове?
- Памятник Фрунзе.

- Представляете, преподаватель, что он говорит?! «Бога нет!» Так и сказал: «Ахмед, Бога нет!»
- Кто он?
- Преподаватель философии! Представляете, какой дурак!

К немке Катлин приезжали родители.
Спрашиваю:
- Какие у них от Киева остались яркие впечатления?
- То, что огромное количество вывесок или на английском языке или английские слова, записанные кириллицей.
- А от Лавры?
- Удивились, что священники ездят на дорогих машинах. А ещё тому, что девушки покрывают головы, но при этом у них голые ноги и декольте.
- А положительные впечатления какие-нибудь остались?
- Да. То, что у вас можно забыть о правилах и немного расслабиться.

Японскому стажёру больше всего не нравятся на Украине толстые женщины.   
- А что же вам больше всего здесь нравится?
- Тонкие женщины.

Из сочинений иностранных стажёров об Украине:
«Это неправда, что все украинцы пьют поголовно. Но когда тебе случится пить с украинцами, не говори тогда о польско-украинской истории. Это может быть опасно». (Катаржина, Польша).
«Украинские девушки привлекают иностранцев своей красотой. Они следят за модой и делают себя как куклы.
Теперь расскажу об украинских парнях. Они весёлые. Однажды, когда мы переходили улицу, один молодой человек поздоровался с нами по-китайски, улыбнулся и даже немного засмущался. Он показался нам симпатичным. Но девушкам из Азии трудно привыкнуть к таким людям, которые с нами заигрывают. Например, однажды мы покупали овощи на рынке. Продавец был молодой человек. Он не сразу дал мне сдачу, а улыбнулся и спросил: «Как будет огурец по-китайски?» Когда мы уходили, он даже хотел записать наш номер телефона и уговаривал нас прийти ещё раз. Сначала я испугалась, а потом узнала, что такие случаи бывают в Украине». («Таня», Китай). (1988 - 2008)

***
Сколько важных персон в телевизоре! И все смеются очередному mot нашего президента!
Я смотрю репортаж о Петербургском международном экономическом форуме. Камера наезжает на африканцев. Все губасты, белоснежно зубасты - тоже смеются. Кроме одного. Ба, да это же мой Амаду! Ну да, он никогда не смеялся. Вообще никогда. Унылый ослик Иа-Иа...
Облысел немного, а всё остальное на месте, та же неподражаемая уныло-брезгливая физиономия. Кто бы мог подумать, что с такой физиономией можно стать важной персоной?
Он всегда мёрз, даже в жаркие майские дни. Зимой на занятиях сидел в вязаной лыжной шапке с помпоном. Ручка (перьевая) у него, видимо, тоже была с африканским норовом: всё время мёрзла и отказывалась выводить каракули, и он её стряхивал на пол, вытирая перо о помпон. Навык был хорошо отработанный, он никогда не промахивался - и белый помпон был наполовину, со стороны его правой руки, фиолетовый. Так и ходил по институту.
Ещё запомнилось, как он, въедливый и дотошный, никак не мог справиться с упражнением, где вводились словосочетания "бледнеть от страха", "синеть от холода", "краснеть от стыда", "зеленеть от злости". Отчаявшись, возопил фальцетом:
- О, преподаватель! Белая кожа - сколько проблем! (2018)

***
- Чтобы усвоить английское произношение, - наставляла своих студентов Надежда Яковлевна Мандельштам, - надо на время потерять всякое целомудрие... лайте, блейте, шипите...
Раскрепостись до скотского состояния – и тогда тебе легче дастся английское произношение. По-моему, очень хорошая «методическая рекомендация». И совсем она не обидная для англичан. Учебно-театральный приём, чистая лингводидактика. (1988)