Интерес, Дуб Толстого 8

Интерес, Дуб Толстого 8


Внезапный эффект ожившего дерева, эффект, который обычно связывают с жизненными перипетиями главного героя — Андрея Болконского,  задуман как остроумная метафора-ответ на запрос самой жизни к дальнейшему присутствию в ней этого героя. Могло ли это произойти в реальности? Да, в исключительных случаях. Процессы торможения в некоторых системах («консервативные силы»  - Аверьянов, Блауберг «Системный подход») способны надолго ввести систему в состояние внутреннего анабиоза. При внешней (сильной) стимуляции (Наташа Ростова) система в состоянии привести себя  во внутреннее равновесие («консервативных и прогрессивных сил» - Аверьянов, Блауберг «Системный подход»). Скорее всего этот эпизод задуман автором как мотивирующая иллюстрация для собственного пользования, наподобие рассуждений о смерти Сальери А. С. Пушкина:
«Что умирать? я мнил: быть может, жизнь
Мне принесёт незапные дары;
Быть может, посетит меня восторг
И творческая ночь и вдохновенье;
Быть может, новый Гайден сотворит
Великое — и наслажуся им…»
В постоянстве ожидания, при известном доминировании сил торможения, такой эффект — полной и окончательной смерти и внезапном пробуждении всей системы сразу, скорее, напоминает флегматическую реакцию: «Очень долго запрягает, но потом также очень быстро едет». Взбешённого флегматика не остановить. 
(By the way: Духовный стриптиз, который невольно устроила (для случайного свидетеля — Андрея Болконского) Наташа Ростова заставляет вспомнить ещё один рассказ «внезапной мотивации «не туда» — а именно «Смерть в Венеции» Томаса Манна —где не только момент педофилии, но и откровенной педерастии звучит достаточно жёстко и откровенно. Древнейший мотив «невинного» эксгибиционизма и подглядывания берёт начало ещё с мифа о Диане и Октеоне, органично переходит в канонический текст «Сусанны и двух Старцев». К сожалению, все эти эпизоды объединяет трагическая гибель «подглядывающего». И хотел ли сам Лев Толстой гибели героя, или не хотел — сама мировая человеческая мотивация ответила за него  на этот вопрос: «Подглядывать — это противоправное действие; так или иначе - за это должно последовать наказание, и не существует внезапных подарков от судьбы, за всё приходится платить». Такая унылая правда, к которой пришло человеческое сообщество за время многовекового наблюдения над собственной историей, продиктовала писателю финал отношений Болконского и Ростовой). 
Своеобразный сон жизни и внезапное пробуждение от него (сна жизни) приводит к внезапным эффектам: внезапная невероятная наклонность к преступной деятельности у профессора Мориарти — после весьма успешной, но достаточно унылой жизни — все свидетельствует о нахождении знаменитой уже «точки входа».