Учитель Шенраб – отражение Иисуса Христа в тибетской религиозной традиции бон.
Аннотация книги: автором обнаружено еще одно отражение Иисуса Христа в мировой истории: это легендарный основатель тибетской, добуддийской религии бон - Учитель Шенраб (sTon ра gShen rab). В работе, на основе и с использованием методов Новой хронологии, анализируются выявленные автором параллелизмы между доктринами христианства, митраизма, зороастризма и религии бон по материалам работ известного советского востоковеда Б. И. Кузнецова и выдающегося историка Л. Н. Гумилева.
Оглавление
Введение. О Новой хронологии и не только о ней.
Глава 1. Б. И. Кузнецов и его вклад в российскую тибетологию.
Глава 2. Краткое изложение основ религии бон, ее происхождение и история. Характеристика основных источников.
Глава 3. Географические сведения в древних бонских источниках.
Глава 4. Книга «Зермиг» - тибетское «евангелие».
Глава 5. Еще два тибетских «евангелия» с жизнеописанием Шенраба – Иисуса Христа.
Глава 6. А. Франке и его деятельность по изучению религии бон.
Заключение.
Литература
Приложения
Введение
О Новой хронологии и не только о ней
1
Автор данной работы не является профессиональным историком, и, тем более, востоковедом-тибетологом, однако пронес через всю свою сознательную жизнь живой интерес к истории и исторической науке, в общем - историк-любитель, можно сказать – дилетант.
Однако, на мой взгляд, не нужно быть глубоким специалистом в этих предметах, дабы не заметить явных параллелей между тибетскими бонскими (термин, принятый в науке) источниками и христианскими евангелиями, излагающими жизнеописания своих основоположников и, разумеется, божеств – Шенраба и Иисуса Христа, соответственно. Я бы даже сказал, что эти параллели прямо-таки лежат на поверхности и сразу бросаются в глаза любому вдумчивому исследователю.
Низкий поклон выдающемуся советскому востоковеду ленинградской школы Б. И. Кузнецову за то, что он первый, и, насколько я могу судить, пока единственный в нашей исторической науке, подробно и глубоко занялся разработкой этой интереснейшей и интригующей проблемы. Не менее значима была в этом деле роль и яркого, оригинального советского историка Л. Н. Гумилева. Было бы поучительно выяснить, кому из них первому пришла в голову мысль заняться этой тематикой (далее мы постараемся ответить на этот вопрос). В любом случае, без исследований этих замечательных ученых мы возможно так никогда бы и не узнали о содержании бонских источников и их явном сходстве с христианскими евангелиями.
Насколько известно автору (или неизвестно), после кончины Б. И. Кузнецова, дальнейшими исследованиями религиозных текстов бон в нашей стране систематически никто не занимался. Буду очень рад, если ошибаюсь, и соответствующие специалисты опровергнут меня в этом.
Первое знакомство с работами Б. И. Кузнецова и Л. Н. Гумилева по религии бон состоялось у меня посредством интереснейшей книги А. Д. Цендиной «…и страна зовется Тибетом», в которой мне впервые попалась информация о том, что Л. Н. Гумилев разрабатывал научные проблемы в рамках изучения данного религиозного течения и шире – связей древнего Ирана и Тибета. Это меня крайне заинтересовало, так как работы Л. Н. Гумилева в этой сфере никогда широко не афишировались в ненаучной среде, а оставались уделом узких специалистов, в отличие от его же книг по этногенезу или истории России вообще.
Не скрою, что являюсь давним почитателем книг авторов Новой хронологии А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского (далее – НХ), и, смею надеяться, что достаточно «подкован» в их реконструкции мировой истории. Именно поэтому ознакомление с упомянутыми трудами Б. И. Кузнецова и Л. Н. Гумилева не оставило для меня никаких сомнений в том, что в случае с Шенрабом мы имеем еще один дубликат или отражение (по терминологии авторов НХ) Иисуса Христа, на этот раз - в религии бон.
Всего авторами НХ выявлено 104 таких дубликата в исторических, мифологических, религиозных, литературных и пр. источниках, т. о. фигура Шенраба будет 105-ой по счету. Несложно догадаться, что именно по этой причине второе название книги (подзаголовок) звучит следующим образом – «Учитель Шенраб – отражение Иисуса Христа в тибетской религиозной традиции бон».
В этой связи хотел бы сказать, что работа рассчитана на читателей, знакомых с основными выводами Новой хронологии, поэтому здесь мною не будет даваться развернутая аргументация соответствующих положений, за подробностями всех заинтересованных лиц отсылаю к книгам А. Т. Фоменко и А. Т. Носовского (с полным списком литературы можно ознакомиться на официальном сайте, посвященном Новой хронологии по ссылке: http://chronologia.org/bibliography.html).
2
Для тех, кому лень читать книги авторов НХ или на это нет времени, вкратце изложу их основные взгляды на принятую официальной наукой исторической хронологию. По мнению А. Т. Фоменко и А. Т. Носовского, принятая сегодня хронология и история древнего и средневекового мира окончательно создана в XVI веке европейскими учеными-схоластами Скалигером и Петавиусом и содержит крупные ошибки. Многие выдающиеся ученые обращали внимание на противоречия в скалигеровской хронологии практически с момента ее «изобретения» и пытались их объяснить тем или иным образом. В частности, профессор Саламанкского университета де-Арсилла, живший в XVI веке (т. е. современник «основателей» неверной хронологической концепции мировой истории), И. Ньютон, русский ученый-энциклопедист Н. А. Морозов, известный немецкий историк – специалист по истории древнего Рима Т. Моммзен и ряд других. Таким образом, сомнения в правильности принятой сегодня версии истории и хронологии возникли далеко не вчера, они имеют большую традицию. Вместе с тем, построить новую, непротиворечивую концепцию хронологии оказалось неподъемной задачей, с учетом имеющихся на тот период у исторической науки несовершенных средств и методов исследований.
Начиная с 1975 года, разработкой этой проблемы занялась группа математиков из Московского государственного университета. В результате ими были получены сенсационные результаты. Очень важно то, что новая концепция хронологии основывается прежде всего на анализе множества исторических источников методами современной математической статистики и обширных компьютерных расчетов.
Таким образом, этими учеными впервые в мире в исторических исследованиях были применены математические и статистические методы, а также методы компьютерных исследований. Т. е., с этого момента историческая наука перестала целиком и полностью быть лишь гуманитарной, каковой она являлась веками, со времен Скалигера, смещаясь в область точных наук.
А. Т. Фоменко и Г. В. Носовский (далее, для простоты восприятия - ФиН) считают, что «задача хронологии - правильно упорядочить события на временной шкале по имеющейся в нашем распоряжении информации. Эта задача естественно вписывается в область приложений современной математической статистики, теории информации. Методы чисто гуманитарных наук, каковой является история, для решения хронологических задач недостаточны… Наш анализ хронологии и истории вскрыл поразительное обстоятельство. На основе примененных нами математических методов было доказано, что скалигеровская хронология, а, следовательно, и скалигеровская история "древности" и средневековья, в корне неверна. Более того, оказалось, что наша история вплоть до конца XVI века была сознательно фальсифицирована в эпоху XVII-XVIII веков».
В результате ученые пришли к выводу о том, что реальная хронология всей мировой истории искусственно растянута Скалигером и его последователями по оси времени, в связи с чем в истории многих стран и народов появились т.н. фантомные периоды или периоды-дубликаты, являющиеся отражением реальных событий, отнесенных, как правило, в далекое прошлое. Разумеется, речь идет об описании исторических процессов в источниках, основная масса которых, как показывают исследования авторов НХ, была изготовлена европейскими фальсификаторами по большей части в период XVI-XVIII вв. и даже позже. Так, окончательный, знакомый нам по современным изданиям вариант Библии, появился видимо не ранее начала XIХ в., а не в первые века н.э. как считается в традиционной истории и т. д. В связи с этим, хронология мировой истории требует значительного «укорачивания» и укладывается, по мнению авторов НХ, примерно в одну тысячу лет. По крайней мере, первые письменные свидетельства датируются не ранее, чем IX-X вв. н.э. Ранее – это эпоха молчания письменных источников.
Кстати, к аналогичным выводам пришли в свое время, причем независимо друг от друга, упомянутые выше известные ученые Н. А. Морозов и Т. Моммзен. Первый считал, что вся античная история неверно датирована и ее начало следует отсчитывать от примерно IV в. н.э., т.е. отводил ей гораздо более короткий период, чем это принято в традиционной истории. Т. Моммзен, будучи крупнейшим европейским специалистом по Древнему Риму своего времени, полагал, что его история необоснованно растянута минимум на 500 лет.
Однако, во времена Н. А. Морозова и Т. Моммзена наука не располагала современными математическими методами и средствами, в связи с чем их выводы об искусственном удлинении исторических периодов античности были верны лишь отчасти. Они ошибались в масштабах фальсификаций, значительно уменьшив их, вместе с тем проверить это на практике не имели объективной возможности, каковая появилась лишь после изобретения современных электронных вычислительных средств.
Вопрос о причинах намеренной фальсификации всемирной хронологии и, соответственно, истории, автор оставляет за скобками данной книги, т.к. это заняло бы слишком много времени и места. За подробностями отсылаю к книгам по НХ.
Следствием ошибочной хронологии и появлением в истории периодов-дубликатов стало наличие в разных исторических эпохах фантомных отражений одних и тех же событий, а также исторических персонажей, описанных под разными именами. Так, на бумаге, под пером историков-фальсификаторов стали плодиться дубликаты Иисуса Христа, фигурирующего в разных источниках, как я указывал выше, не менее чем в 105-ти ипостасях! Разумеется, это коснулось не только личности Иисуса Христа. «Размножились» на бумаге многие известные исторические личности – Мария-Богородица, пророк Магомет, Александр Македонский и др. Важнейшие исторические события также были разнесены фальсификаторами в разные периоды истории разных стран и народов под разными именами. Например, Куликовская битва, она же битва на поле Куру, описанная в Махабхарате, она же битва на Косовом поле из сербских преданий и пр.
Однако, к счастью, по ряду причин, фальсификаторам от истории, несмотря на хорошо организованный процесс, удалось «зачистить» далеко не все исторические источники. До многих из них у них просто, что называется, не дотянулись руки (видимо все-таки нельзя объять необъятное). Видимо поэтому до сих пор время от времени появляются на свет различные памятники, в корне противоречащие официально принятой версии мировой истории, которые незамедлительно объявляются учеными-историками либо фальшивками, либо курьезами якобы неграмотных средневековых авторов. Примеров таких произведений множество – Велесова книга, Джагфар-тарихы и др. восточные исторические источники и пр. Целые страны и народы объявлены фальсификаторами выдумкой, как, например, Великая Тартария, царство пресвитера Иоанна и т. д. Видимо, к этому ряду нужно отнести и бонские книги, исследуемые в данной работе, счастливо уцелевшие в веках и донесшие до нас множество бесценных сведений о жизни Шенраба – Иисуса Христа. Недаром одна из них – «Зермиг», являющаяся главной книгой бонской религии, в соответствии с тибетскими преданиями, хранилась в тайнике в течение 144 лет, о чем речь у нас впереди.
3
По мнению авторов НХ, реально мировая история развивалась совершенно другим путем, чем нам об этом известно из т. н. традиционной исторической науки (условимся называть ее так для отличия от исследований по НХ без какой-либо отрицательной коннотации).
Вкратце ознакомимся с их взглядами на этот предмет.
Человеческая цивилизация в привычном нам виде, т. е. государство, наука, культура, искусство и пр., зародилась примерно в IX-X вв. в долине р. Нил на территории современного Египета (ранее, по мнению ФиН, это название могло применяться к различным странам, включая средневековую Русь-Орду, равно как и другие географические названия). Именно эта местность обладала в то время уникальными природными условиями, способствующими зарождению здесь земледелия (хлебопашества), впервые в истории человечества. Больше нигде в мире не существовало необходимых предпосылок для этого (за подробностями вновь отсылаю читателя к книгам ФиН).
Бурное развитие земледелия повлекло за собой необходимость регулярной охраны средств производства (земля, скот, сельхозинвентарь и пр.), произведенных продуктов, запасов, жизни самих земледельцев и т.д., от нападений извне. Кроме этого, возникла необходимость в систематическом учете и хранении результатов труда хлебопашцев, их инвентаризации и пр. Вместе с тем, характер земледельческой деятельности потребовал знания многих природных процессов. С этой целью был, например, изобретен календарь, для чего понадобились постоянные наблюдения за небесными светилами, т.е. были заложены основы астрономических знаний и науки вообще.
Все это вместе взятое, привело, в свою очередь, к разделению труда между задействованными в этом процессе людьми, и как следствие, к выделению в обществе социальных групп или страт (условно - крестьяне, воины, управленцы), часть из которых, позже трансформировалась в различные государственные институты (к слову, логика ФиН в этой части, в целом соответствует к марксистскому подходу).
Именно по этим причинам в долине Нила зародилось первое в мире государство оно же, по терминологии ФиН, первая Империя, которая в различных исторических источниках именовалась Римом, а также иными названиями (Израиль, Иудея и пр.).
В дальнейшем, вплоть до начала XVII в., на земле существовала только одна Империя, центр которой, в зависимости от различных обстоятельств, перемещался в пространстве. Так, столицей первой Империи или первого (ветхого) Рима была Александрия в дельте Нила. В XII-XIII вв., с открытием железных рудников на Балканах, центр Империи перемещается на Босфор, ее столицей становится Иерусалим, он же Троя или Илион, остатки которого сохранились до нашего времени (крепость Ерос недалеко от Стамбула). Это вторая Империя или Второй Рим, она же Византия.
После этого происходит первая в истории мировая война, известная нам по историческим источникам как Троянская, в результате которой Империя разваливается на отдельные части.
Уцелевшие представители царской имперской династии «разбегаются» в разные страны. Один из них, со всем семейством, попадает на Русь, где основывает новый центр Империи в междуречье Волги и Оки, столицей которого становится летописный Новгород (современный г. Ярославль), в который входило несколько царских ставок, т. н. «концов» (Ростов Великий, Переславль-Залесский, Кострома и др.). Это и есть средневековая Русь-Орда или Третий Рим, государственное устройство которой состояло из двух частей: гражданской и административно-военной.
Регулярная армия Руси состояла преимущественно из конницы и стала называться Ордой - от слова ряд, порядок и т.д. Уникальные и богатейшие природные ресурсы Руси: пространные степи, обилие рек и лугов, т.е. корма и воды для скота, позволили увеличить количество конных войск до размеров, позволяющих колонизировать огромные сухопутные пространства Евразии.
Также этому способствовал целый ряд новейших технологий, изобретенных и внедренных правящей элитой Руси в ходе государственного строительства во многих основополагающих сферах жизни страны:
- в земледелии - подсечно-огневой способ ведения сельского хозяйства, позволяющий быстро и без дополнительных вложений добиться больших урожаев хлеба, в результате чего население страны росло в геометрической прогрессии (условно, конечно);
- в военном деле - создание регулярной армии, введение в армии аналога современной призывной системы (т.н. тамга – дань «кровью»), создание принципиально нового массового вида войск – конницы, широкое применение в военном деле железного, в т. ч. булатного оружия, дающего многократное преимущество над противником;
- в сфере государственного устройства - разделение управления на гражданскую и военную составляющие и др.
Благодаря этому, в конце XIII в. – начале XIV в., Русь-Орда расширила свои владения до размеров материка Евразия, колонизировала часть Африки, а позднее и обе Америки (в терминологии НХ – великое завоевание мира XIII – XIV вв., Америка была колонизирована в конце XV в.). Столица Руси-Орды впоследствии переместилась во Владимир, а позже в Москву.
Второй, впрочем, равноправной ей, и, если так можно выразиться «южной» столицей Империи, был Царь-Град, он же Стамбул, контролирующий южные пределы государства. Видимо, функции государственного управления между ними были разделены по территориальному признаку. В этой связи ФиН отмечается тесная связь между двумя «братскими» частями Империи – Русью и Турцией вплоть до начала XVII в, т. е. до эпохи русско-турецких войн, искусственно инспирированных западноевропейцами в целях окончательного раскола единой ранее Империи.
Примерно в таком виде Империя просуществовала вплоть до начала XVII в., когда, в результате т. н. Реформации, в реальности представлявшей из себя бунт или восстание западноевропейских провинций, а, точнее их элит, против имперского центра, была разделена на множество государств (в Европе этот процесс был закреплен знаменитым Вестфальским миром).
Попутно замечу, что выводы, изложенные в работе, являются плодом размышлений исключительно ее автора. На момент издания книги у меня отсутствует какая-либо информация об ознакомлении авторов НХ с ее результатами, и, соответственно их оценка моего скромного труда (цикл статей по данной проблематике, из которого собственно «выросла» книга, ранее публиковался мною на сайте и научном форуме НХ).
4
Уважаемых читателей, по каким-либо причинам не воспринимающих взгляды авторов НХ на историю, в особенности профессиональных историков, прошу сразу не откладывать книгу на этом месте, а постараться осмыслить изложенные в ней факты с научной точки зрения, попытаться опровергнуть мои доводы, наконец. Ведь не бывает науки без дискуссии, это постулат, который, смею думать, не требует доказательств в глазах настоящего ученого.
В конце концов, мы с вами живем в период глобальных перемен, тектонические сдвиги происходят во всех областях жизни – политике, экономике, производственной деятельности, технике и т. д. Мир готовится к переходу в новый - шестой по терминологии академика С. Ю. Глазьева - технологический уклад, в котором будут господствовать информационные технологии. В этой связи происходит взрывной рост целого «букета» порожденных новым укладом отраслей, таких как нанотехнологии, биотехнологии, технологии 3-D печати, развитие искусственного интеллекта и пр. Мир стремительно, до неузнаваемости меняется на наших глазах!
Наука, разумеется, тоже не может оставаться в стороне от этих процессов. Сейчас происходит пересмотр устаревших взглядов и понятий во многих отраслях знания об окружающем нас мире – в физике, астрономии, геологии и т.д. Как грибы после дождя, стремительно появляются новые научные дисциплины, в том числе на стыке научных знаний.
Правда, указанные процессы происходят в основном в сфере т. н. «точных» наук. Однако, мне представляется, что и историкам, т.е. представителям гуманитарного направления, тоже пришло время задуматься о новых подходах и методах в изучении исторических процессов. Сама жизнь подталкивает их к этому – в последнее время появляется все больше и больше исследований на исторические темы, выполненных не профессиональными историками, а представителями других научных дисциплин. Как говорится, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Игнорировать этот факт историки долго не смогут, рано или поздно им придется отвечать на вызов времени. Страусиная позиция профессионального исторического сообщества в этом вопросе в итоге может сослужить для него плохую службу…
Справедливости ради и в этой сфере при желании можно указать на пока еще немногочисленные, но все же положительные сдвиги. Несколько наиболее ярких примеров мы приводим ниже.
Автор книги солидарен с мнением известного российского историка А. И. Фурсова о том, что в наше время историческая наука все больше и больше стагнирует, погружаясь в своих исследованиях в «мелкотемье» (по меткому выражению ученого – в основном занимается изучением пятого волоска в левой ноздре). Это касается и современного обществоведения, где, к сожалению, преобладают аналогичные негативные тенденции. Нынешнее обществоведение не отображает реальную «картину мира», дает искаженный образ фактического положения вещей.
А. И. Фурсов абсолютно прав в том, что пришло время пересмотра «сетки» научных дисциплин в сфере гуманитарных отраслей знания, и не просто пересмотре, а создании принципиально новых направлений в науке, отвечающих тем изменениям, которые объективно происходят в обществе.
В этом свете сам А. И. Фурсов своими новаторскими подходами к изучению в основном современной, но в то же время и древней истории («да не прервется связь времен») фактически уже создал абсолютно новую историческую дисциплину, которую сам он в своих лекциях и книгах обозначает как «психоистория» или «криптоистория». Характерно, что себя этот ученый зачастую называет следователем по особо важным историческим делам.
Методологию, разработанную А. И. Фурсовым для изучения различных исторических процессов и феноменов, действительно можно уподобить криминалистике - науке о методах расследования преступлений. Интересно, что во главу угла в своих исторических исследованиях А. И. Фурсов зачастую ставит сакраментальный для любого следователя вопрос – «кому выгодно?», т.е. как бы ищет мотив «преступления». В этой связи я бы предложил другое наименование для этой новой исторической дисциплины – историческая криминалистика или криминоистория.
Отрадно, что в рамках созданного А. И. Фурсовым института системно-стратегического анализа (ИСАН) к настоящему времени уже сложилась целая историческая школа. Это лишь один из примеров того, как научная истина пробивает себе дорогу сама, невзирая на запреты или игнорирование «сверху».
Другой, не менее уважаемый мною, но, к сожалению, рано ушедший из жизни ученый-историк – А. В. Пыжиков, тоже разрабатывал оригинальный подход к истории прежде всего нашей страны, вовлекая в научный оборот множество не совсем типичных для традиционных историков источников – народные предания, былины, сказания, художественную литературу и пр.
Абсолютно новаторский подход проявлен им по отношению к такому малоизученному историческому и общественному феномену как старообрядчество. По мнению А. В. Пыжикова, именно этот глубинный, народный слой выступил одним из активнейших участников и бенефициаров революционных событий в России в начале ХХ века. Крайне оригинальный взгляд у этого исследователя был на роль польско-украинского субстрата в событиях, называемых Великой смутой и в последующие периоды истории России вплоть до сегодняшнего дня.
Между прочим, А. В. Пыжиков, в целом будучи против исторических гипотез А. Т. Фоменко и Г. В. Носовского, не отрицал некоторые исторические феномены, выявленные в ходе исследований НХ. Так, он соглашался с их позицией о явной близости России и Турции в средние века, до, видимо Великой смуты, отмечая, в частности, некоторые параллели в законодательстве обеих стран и др.
Еще одним примером появления на свет «с нуля» новой научной дисциплины, на этот раз на стыке генеалогии и истории, является ДНК-генеалогия, разрабатываемая известным ученым-химиком А. А. Клесовым. Это иллюстрация возможности применения в исторических исследованиях методов ДНК-генеалогии.
В общем, мне кажется, прогрессивно мыслящим ученым-историкам есть, о чем подумать в свете происходящих на наших глазах мировых событиях...
Честно признаюсь, что эта светлая мысль – о сходстве, вплоть до тождества в некоторых чертах, религии бон и христианства, далеко не мне первому пришла в голову, об этом, в частности, писали первые европейские исследователи древних тибетских источников, о чем более подробно будет сказано в своем месте. Жаль, что анализ явных параллелей между двумя религиозными традициями не был предпринят Б. И. Кузнецовым и Л. Н. Гумилевым, а также их последователями. Впрочем, о причинах этого досадного пробела в наших знаниях о религии бон мы еще поговорим.
Автор, не будучи специалистом в области древних (да и современных) религиозных систем, ересей и толков, намеренно дает их анализ на предмет тождества или различия крупными мазками, обобщенно. Я, в силу своих скромных возможностей, сосредоточился на более узкой проблеме – анализу параллелизмов между жизнеописаниями Шенраба и Иисуса Христа, а также ряда других частных вопросов. Считаю, что более широким анализом должны заниматься соответствующие специалисты, в связи с чем приглашаю к дискуссии по проблемным вопросам, поставленным в данной работе, профессиональных историков, религиоведов, востоковедов и т.д.
Выявленные автором параллелизмы между тибетскими религиозными источниками и евангельскими каноническими книгами являются еще одним, независимым подтверждением гипотезы авторов НХ о наличии тесной, «генетической» связи между христианством и буддизмом, а также позволяют выявить еще одно отражение Иисуса Христа в истории, в данном случае - в культурной и религиозной традиции средневекового Тибета.
Дальнейшая разработка исследуемой в книге проблематики представляется автору перспективной в целях выявления общности происхождения религии бон, маздаизма, христианства и некоторых христианских течений, наличие связей между ними, их взаимных влияний друг на друга, и множества других научных вопросов, вытекающих из этого факта.
Надеюсь, что эта работа будет еще одним маленьким шажком на большом и трудном пути поиска объективной исторической истины, чем автор внесет свой посильный вклад в это благородное дело.
В заключение, заранее хочу извиниться перед читателями за обширное цитирование трудов Б. И. Кузнецова и Л. Н. Гумилева. К сожалению, этого требует специфика данной книги, большей частью являющейся своеобразной компиляцией их исследований бонских источников с целью введения этих знаний в научный оборот НХ и ознакомления с ними широкого круга читателей.
И последнее – датировки, касающиеся тибетской истории и древних тибетских источников, даются мною в полном соответствии с трудами Б. И. Кузнецова и Л. Н. Гумилева без каких-либо трактовок. При этом прошу принять во внимание, что с учетом имеющихся на сегодняшний день исследований по НХ, все даты, принятые в традиционной исторической науке мы будем считать условными. В отдельных случаях, при необходимости, когда этого потребует логика изложения, автором будет проводиться соответствующий анализ.
Глава 1.
Б. И. Кузнецов и его вклад в российскую тибетологию.
Вначале нашего повествования справедливым будет несколько слов сказать о Б. И. Кузнецове, т.к. это имя знакомо сегодня лишь узкому кругу специалистов – востоковедов, в отличие от Л. Н. Гумилева, широко известного своими оригинальными историческими концепциями. В связи с этим, научный «портрет» Л. Н. Гумилева в рамках данной книги мы рассматривать не будем, надеясь, что читатель имеет хотя бы общее представление о его взглядах на всеобщую историю и историю России в частности и, дабы не занимать, и без этого ограниченный объем нашей книги.
Биографические сведения, а также информация о научных трудах этого замечательного ученого почерпнуты мною со страницы официального сайта Института восточных рукописей РАН (г. Санкт-Петербург), где долгие годы трудился Б. И. Кузнецов, и из статьи о нем на Википедии в сети интернет.
Бронислав Иванович Кузнецов родился в 1931 г. в Ленинграде в семье простого рабочего, как и многие его ровесники пережил в городе блокаду, во время которой был тяжело ранен в ногу. В 1950 г. окончил отделение китайской филологии восточного факультета ЛГУ, после чего поступил в аспирантуру.
В середине 1950-х годов на восточном факультете ЛГУ возобновилось прерванное еще до войны преподавание тибетского языка, и Б. И. Кузнецов, заинтересовавшись далекой загадочной страной, начинает изучать этот язык сначала под руководством В. С. Воробьева-Десятовского, а затем под руководством большого знатока Китая, Тибета и Монголии Б. И. Панкратова.
Вскоре аспирант Б. И. Кузнецов сам начал преподавать тибетский язык на восточном факультете, где до конца жизни будет возглавлять единственное в стране отделение тибетской филологии. В 1961 г. вышла его монография «Тибетская летопись „Светлое зерцало царских родословных"», по которой он в 1962 г. защитил кандидатскую диссертацию и положил в основу своей книги, опубликованной на английском языке в Лейдене.
С этих пор и до конца жизни Тибет стал главным объектом научных изысканий Б. И. Кузнецова – около тридцати работ ученый посвятил истории и религии этой страны. Его научные публикации посвящены проблемам тибетской филологии, истории буддизма, источниковедению, этнографии и истории Тибета.
Одним из первых Б. И. Кузнецов начал разрабатывать сложнейшие вопросы происхождения и истории религии древних тибетцев – бон. Кроме него данной проблематикой в мире на систематической, научной основе занимался очень узкий круг исследователей: итальянский профессор Дж. Туччи, а также британский тибетолог Д. Снэллгроув.
Весьма плодотворными оказались его исследования связей Тибета и древнего Ирана, чему посвящен ряд статей, а также труды «Древний Иран и Тибет» и «Тибетцы о древнем Иране». В этих работах вводятся в научный оборот малоизвестные памятники тибетской литературы, имеющие большое значение для истории и культуры пародов Центральной Азии и Ближнего Востока.
В фундаментальной монографии "Древний Иран и Тибет" Б.И. Кузнецов не только ввел в оборот малодоступные памятники тибетской историографии, но и проделал тщательный и смелый для того времени анализ, идущий вразрез с общепринятой в то время в иранистике концепцией о незначительности влияния иранских религиозных концепций на генезис идей тибетского бона.
Коллеги Б. И. Кузнецова по востоковедению отмечают поразительную глубину и широту источниковедческой базы ученого – для аргументированного обоснования своих научных выкладок им был привлечен целый комплекс источников по бону, многие из которых были переведены и исследованы им впервые. Отмечается, что Б. И. Кузнецов первый доказал персидские истоки религии бон.
При жизни Б. И. Кузнецов опубликовал около тридцати научных статей по филологии, истории, этнографии и религиоведению. Некоторые из них были опубликованы в соавторстве с Л. Н. Гумилевым. Большинство работ вышло в свет после смерти ученого.
Кроме этого, Б. И. Кузнецов занимался переводческой деятельностью. В частности, в последние годы своей жизни он работал над переводом «Ламрим Ченмо» - назидательного труда тибетского религиозного деятеля XIV в. Цзонхавы.
Большинство отечественных тибетологов, ныне работающих в Санкт-Петербурге, Москве, Улан-Удэ, Элисте, Кызыле, являются учениками Б. И. Кузнецова. Бывшие его студенты работают также в научных учреждениях Германии, Чехословакии, Венгрии, Болгарии, Финляндии.
По воспоминаниям своих учеников и коллег, Б. И. Кузнецов был глубоким и проницательным исследователем, великолепным педагогом – пользовался непререкаемым авторитетом в студенческой среде, предметы преподавал с любовью и полной самоотдачей, был очень скромен и неприхотлив в бытовом отношении. В общем, перед нами, без преувеличения, портрет крупного русского ученого, положившего жизнь на алтарь отечественной исторической науки.
Часть научных трудов, в основном по религии бон, как указано выше, была написана Б. И. Кузнецовым в соавторстве с известным советским историком Л. Н. Гумилевым. Более чем уверен, что широкому кругу читателей - любителей истории, а возможно, отчасти и специалистам, ничего неизвестно об интересе Гумилева Л. Н. к изучению этой религии древнего Тибета. По крайней мере данные труды никогда широко не публиковались в нашей стране, в отличие от его общеизвестных работ по этногенезу.
Знакомство с Л. Н. Гумилевым оказало немалое влияние на научное творчество Б. И. Кузнецова. Впрочем, по некоторым данным, на определенном этапе их сотрудничество оказалось под угрозой в связи с возникшим между ними конфликтом на профессиональной почве. В частности, дочь Бронислава Ивановича – Елизавета Брониславовна Кузнецова вспоминала следующее:
«Большое влияние оказало на папу и всю нашу семью знакомство со Львом Николаевичем Гумилевым. Их познакомил их общий друг, крестный сын Льва Николаевича и крестный отец моего папы - Гелиан Михайлович Прохоров, филолог-славист, который работал в Пушкинском доме (Институте русской литературы). Я тогда была подростком, школьницей, но хорошо помню подробности их общения, так как постоянно присутствовала при их встречах как у нас дома, так и у Л. Н. Гумилева. Лев Николаевич приглашал нас к себе домой, в коммунальную квартиру на Московском проспекте, и относился к моему отцу как к родственнику - с большой симпатией, вниманием, дружеским, почти отеческим участием. Папа его обожал, он был для папы примером во всем. Особенно он восхищался тем, что Лев Николаевич, пройдя суровые испытания в лагерях, смог стать большим ученым. Иногда мне казалось, что мой папа хотел в чем-то походить на него. Папа читал все его книги, всё слушал вживую, был одним из немногих первых людей, с которыми Гумилёв делился своими планами и совместными проектами. К сожалению, потом по каким-то профессиональным причинам они разошлись, поссорились, тем не менее взаимное уважение осталось, как и прекрасные воспоминания о семейных встречах. Почему у них произошел конфликт? Этот момент очень сложный. Дело в том, что папа такой человек, в котором всегда боролись две особенности: абсолютное стремление к истине, честности, правде и - уважение к старшим, дипломатическое и уважительное отношение к людям, которые ему дороги. Поэтому, когда папа видел что-то, что ему профессионально казалось сомнительным, он мог деликатно это высказать и прокомментировать только в личной беседе. Один раз моя мама высказала Льву Николаевичу свое мнение о возможных неточностях его перевода с восточных языков, а папа ответил ей, что у него есть сомнения, что эти переводы сделал Лев Николаевич. Возможно, эти слова дошли до Льва Николаевича. Это и стало причиной конфликта.»
Не исключено, что именно Л. Н. Гумилев первым предложил Б. И. Кузнецову заняться научной разработкой проблематики, связанной с религией бон. Так, авторы предисловия к книге Б. И. Кузнецова «Бон и маздаизм» А. Н. Зелинский и В. М. Монтлевич считают, что: «Именно Гумилеву было суждено заинтересовать Кузнецова сравнительной культурологией и историей. И Кузнецов обращает свое внимание на проблему генезиса тибетской культуры, взаимоотношения буддизма и религии бон, и прежде всего на проблему происхождения последней… В итоге Б. И. Кузнецов обосновал концепцию персидского происхождения бона». Впрочем, это всего лишь гипотеза. Буду очень рад, если специалисты, обладающие достоверной информацией, а, паче чаяния, и очевидцы этих событий, осветят данный вопрос более полно и объективно.
По имеющимся у автора непроверенным сведениям, возможно Л. Н. Гумилев обладал гораздо более глубокими знаниями о подлинной истории либо догадывался о многих вещах в силу своего недюжинного интеллекта и мощной научной интуиции, однако в силу ряда вполне понятных причин, связанных с идеологическим диктатом, присущим советской исторической науке, не мог в своих работах свободно излагать возникающие у него гипотезы и концепции по истории страны.
На мой взгляд, труды Л. Н. Гумилева по истории древней Руси, и особенно касающиеся ее взаимоотношений с Золотой Ордой, нужно читать, что называется между строк, видимо таким образом автором многое было закамуфлировано от глаз неусыпных советских цензоров. И это не только мое личное мнение. В подтверждение своих выводов могу, в частности, сослаться на книгу замечательного автора Г. Еникеева, тоже занимающегося историческими изысканиями в русле восстановления подлинной истории – «Великая Орда: друзья, враги и наследники».
Так, названный автор пишет следующее: «Мы уже знаем, что Л. Н. Гумилев в своих трудах, как сам он выразился, все-таки «сумел сказать то, что хотел», хотя и не мог в период европоцентристского тоталитаризма открыто писать правду о подлинной истории татарского народа. Многое пришлось Л. Н. Гумилеву излагать намеками и иносказаниями – при том невозможно было в те времена публиковать историкам публиковать свои труды без приведения общеобязательных постулатов прозападной историографии».
И еще: «В предыдущих книгах более детально излагается анализ сведений из работ Л. Н. Гумилева…Там же можно узнать о том, что именно хотел и смог сообщить нам в своих трудах Великий Евразиец о подлинной истории татарского народа, род бдительным оком стукачей из числа научных коллег и цензоров – управленцев исторической наукой в тоталитарном государстве».
Полный список научных работ Б. И. Кузнецова приведен в приложении №1 к книге (по состоянию на 31.01.2005г.). Из данного перечня, в частности видно, что сотрудничество двух выдающихся ученых-историков по большей части осуществлялось в области научных исследований, касающихся именно религии бон. В дальнейшем наш анализ будет основываться в основном на их совместных трудах, в необходимых случаях будут даваться ссылки на соответствующие работы.
Глава 2.
Краткое изложение основ религии бон, ее происхождение и история. Характеристика основных источников.
1
Прежде, чем приступить к анализу выявленных автором параллелизмов между содержанием древних бонских источников и канонических христианских евангелий, необходимо хотя бы вкратце ознакомиться с имеющимися на сегодня сведениями о происхождении религии бон, ее истории и характерных доктринальных особенностях. Основываться мы при этом будем, разумеется, на работах Б. И. Кузнецова и Л. Н. Гумилева.
Главные выводы ученых в этой части вкратце сводятся к следующему:
– религия бон существовала в Тибете до начала распространения в данном регионе буддизма (VII в. н.э.) и это очень важно для наших дальнейших исследований;
- бон является теоретически обоснованной, цельной религиозной системой, что, на мой взгляд, свидетельствует о наличии сложившейся традиции (школы) и довольно длительного периода времени, необходимого для ее формирования;
- внедрение буддизма в Тибете встретило ожесточенное сопротивление, и, несмотря на «тысячелетнюю» борьбу, а также поддержку центральной власти, так и не закончилось окончательной победой первого;
- в ходе этой борьбы обе религии сильно трансформировались, оказав друг на друга значительное влияние;
- и, главное, что представляет интерес для целей данной книги – религия бон проникла в Тибет из Ирана, т.е. извне и представляет собой одну из разновидностей традиционного маздаизма (зороастризма).
Необходимо отметить, что в исторической науке существуют альтернативные взгляды на генезис религии бон. Так, точка зрения Б. И. Кузнецова и Л. Н. Гумилева об иранском происхождении этого учения долгое время считалась несостоятельной. По этой причине главные работы Б. И. Кузнецова, подводящие итог его многолетних научных изысканий по данному предмету – «Древний Иран и Тибет. История религии бон», а также «Бон и маздаизм» были изданы, увы, после его смерти: первая – в 1998 году, вторая – в 2001.
В связи с этим, Б. И. Кузнецов неоднократно подвергался беспощадной критике за свои научные убеждения. Однако, более поздние, независимые исследования зарубежных коллег Б. И. Кузнецова подтвердили правоту ученого (это мнение А. Н. Зелинского и В. М. Монтлевича – авторов предисловия к упомянутой книге «Бон и маздаизм»). Как пишут упомянутые А. Н. Зелинский и В. М. Монтлевич: «...Позиция Кузнецова об иранском происхождении бона, о его генетическом сродстве с традиционным маздаизмом на сегодняшний день является максималистской, но никем не опровергнутой. Современные тибетологи в этом вопросе до сих пор не пришли к общепризнанной концепции».
По их мнению, Б. И. Кузнецов, кроме этого, расширил спектр проблем, связанных с боном, хотя и не успел в своих исследованиях охватить весь их комплекс. В частности, к этим вопросам можно отнести следующее:
- эсхатология бона и ее связь с кочевым героическим эпосом о Гэсэре и легендами о Шамбале (о герое эпоса Гэсэре мы в дальнейшем поговорим более подробно);
- связь бона с иранским зерванизмом как древнейшим учением о времени;
- различные формы добуддийского и послебуддийского бона в Тибете и ряд др.
Теперь перейдем непосредственно к изложению их гипотезы, впервые опубликованной в совместной работе «Бон (Древняя тибетская религия)» в 1970 году и получившей развернутое представление в упомянутых выше книгах Б. И. Кузнецова «Древний Иран и Тибет. История религии бон» и «Бон и маздаизм».
Итак, в середине VII в. н.э., по приглашению тибетского царя Сронцзангампо, в Тибет из Индии прибывают буддийские монахи для распространения своего учения. Однако, там им пришлось столкнуться, как можно было бы предположить, не с первобытным язычеством, шаманизмом или культом мертвых предков, а с тщательно продуманной, теоретически отработанной религиозной системой, носившей название бон.
Впрочем, о времени распространения этой религиозной системы в Тибете в работах Б. И. Кузнецова содержатся противоречивые сведения. Так, в более поздней монографии «Бон и маздаизм» он относит появление бона в стране вечных снегов уже ко II в. до н.э., а именно к 127 году, который соответствует первому году тибетского летоисчисления «Годы царей». Этим же периодом датируется правление первого полулегендарного тибетского царя Някхри-цэнпо, с деятельностью которого древние тибетские источники и связывают начало распространения в Тибете религии бон. Важно подчеркнуть, что этот же год считается у тибетцев началом государственности.
Таким образом, возникновение первого государства в Тибете тесным образом связано с появлением в этой стране религии бон, что вряд ли может быть случайным совпадением. Не исключено, что государственность в Тибет наравне с религией, а одно от другого, как показывает история, в древности было неотделимо, привнесены извне, возможно в ходе завоевания этой территории каким-то неизвестным исторической науке народом (это предположение более детально мы рассмотрим в своем месте).
Несмотря на активную поддержку центральной, т.е. царской власти, буддистам пришлось выдержать тысячелетнюю борьбу, в результате которой им все-таки не удалось достигнуть полной победы - до сих пор в Тибете наряду с «желтой» верой - ламаизмом существует и учение бона, с той лишь разницей, что борьба между этими религиями больше не влечет за собой множества кровопролитных столкновений, что было характерно для первых веков проникновения буддизма в Тибет (у авторов буквально – «гекатомб из человеческих тел»). Т. е., внедрение буддизма в Тибете происходило драматически, насильственным образом со стороны царской власти (насаждалось «сверху»).
В настоящее время бон исповедуется в Сиккиме, отчасти в Бутане, в Западном Тибете, в китайских провинциях Сычуань и Юньнань, южнокитайскими народностями мань, лоло, лису и др. Говорится даже о некоем ренессансе, который переживает эта религия в наше время. В частности, в конце прошлого века на территории индийского штата Химал-Прадеш, в поселении Доланжи, был возрожден древний бонский монастырь Мэнри, разгромленный после присоединения Тибета к КНР, в результате чего монахи монастыря были вынуждены бежать в близлежащие страны (Индия, Непал, Бутан). Не так давно в столице Непала – Катманду открылся еще один бонский монастырь Тритэн Норбуци. В конце 1980-х годов был основан «Институт по изучению бона». В конце XX в. появились центры по изучению бона в Европе и Америке. Общины последователей этой религии существуют в Москве, Санкт-Петербурге и Минске.
Точный смысл названия религии – «бон», равно как и принадлежность этого слова какому-либо языку, неизвестны, считается, что оно, скорее всего, нетибетского происхождения, что косвенно подтверждает версию о «пришлом» характере этой религии для тибетцев.
2
Для полноты картины, с целью понимания на каком историческом фоне развивались исследуемые нами события, вкратце, «пунктиром», коснемся истории древнего и средневекового Тибета в изложении Б. И. Кузнецова (впрочем, его взгляд вполне согласуется с общепринятой в науке точкой зрения на историю этой страны).
Итак, как мы указали выше, начало государственности, а значит и истории Страны вечных снегов, сами тибетцы относят ко времени первого полумифического царя Някхри-цэнпо, правившего во II в. до н.э.
Далее, вплоть до VII в. н.э., т.е. до периода царствования знаменитого царя Сронцзангампо, древние источники хранят полное молчание о происходящих в стране событиях, за исключением отрывочных сведений о некоем внутреннем волнении («…армии пришли в движение и возникла борьба; было созвано совещание»), интерпретируемом Б. И. Кузнецовым как процесс объединения тибетских племен, закончившийся созданием мощного союза, возглавляемого вождями сильнейших племен. Таким образом, первоначальный период истории Тибета покрыт для нас мраком, мы имеем о нем весьма скудные и противоречивые сведения.
В VII в. н.э. Тибет заявляет о себе на международной арене в качестве военного агрессора: страна разделена на четыре «крыла» или дивизии, все мужское население обязано служить в армии, кроме «старой», родовой знати, формируется новая элита из числа военнослужащих, особо отличившихся в боевых действиях. Власть царя, формально первого лица в государстве, по-видимому заметно ограничена.
Все это весьма напоминает военно-административное устройство Золотой Орды, вплоть до прямых совпадений – Орда также делилась на четыре основных части или улуса, все мужское население подвластных территорий также, как и в Тибете, подлежало «призыву» на военную службу.
Думается, что эти аналогии вовсе не случайны. Возможно, что здесь мы столкнулись с отражением в тибетских исторических источниках факта колонизации территории Тибета Русью-Ордой в ходе великого завоевания мира XIII-XIV вв., в результате чего на эту страну естественным образом были распространены практики государственного управления, принятые в метрополии (подробности см. в книгах по НХ).
В этот же период тибетские войска вторгаются на территорию соседнего Китая и наносят этому государству тяжелые поражения, результатом чего становятся мирные переговоры, завершившиеся отправкой в Тибет богатых даров, а также браком тибетского царя Сронцзангампо на китайской принцессе.
К концу VII в. н. э. территория тибетской империи (термин Б. И. Кузнецова), в результате обширных завоеваний, значительно увеличилась: на востоке ею была захвачена китайская провинция Сычуань, на северо-востоке тибетскими войсками были заняты области Кашгар, Восточный Туркестан и ряд других, на севере пределы Тибета вплотную приблизились к территории нынешней Монголии.
Принято считать, что примерно в тот же период в Тибете появляется письменность, вопрос с которой, правда, не вполне ясен. Так, согласно буддийской традиции, первая тибетская азбука была создана на основе индийского алфавита одним из сподвижников все того же царя Сронцзангампо, считающегося в тибетской исторической литературе первым в стране буддистом (впрочем, древние источники этого не подтверждают).
С другой стороны, тибетская, небуддийская традиция сохранила сведения о том, что в древнем Тибете (до VII в. н. э., т.е. до внедрения в стране буддизма) жители этой страны пользовались персидским письмом – очевидно, одной из разновидностей арамейского (сирийского) алфавита. Как полагает Б. И. Кузнецов, в любом случае, в общепринятую тибетскую азбуку было включено как минимум несколько букв из персидского алфавита, имевшего хождение во времена персидской династии Сасанидов.
В середине VIII в. н.э. царем Тибета становится Тисрон (Кхриде), в царствование которого буддизм в стране впервые получает мощную государственную поддержку: царь лично принимает буддизм, дает карт-бланш в государственной политике сановникам-буддистам и т.д.
В то же время данный правитель не был и ярым противником религии бон. Впрочем, по мнению Б. И. Кузнецова, первые серьезные гонения на это учение и его приверженцев начались именно при Тисроне: стали сжигаться бонские книги, переставшие соответствовать новой идеологии, были устранены наиболее влиятельные при дворе чиновники-бонцы, впервые предпринята массовая попытка насаждения буддизма среди населения. По приказу царя было отобрано около трехсот отпрысков знатных фамилий, которые были приняты в монахи (до этого периода в Тибете не существовало какой-либо церковной, монашеской организации). Индийские ученые-буддисты совместно с тибетцами начинают массово переводить на тибетский язык различные буддийские книги. В общем, по словам Б. И. Кузнецова «…начинается период интенсивного знакомства тибетцев не только с буддизмом, но и вообще с индийской культурой в самом широком смысле…».
Б. И. Кузнецов считал, что в этот период: «…Буддизм представлял собой высшую ступень развития мировой культуры, поэтому судьба бонской религии, которая во многом уступала буддизму, была предопределена в правление Тисрона, и дальнейший процесс ее умирания был только делом времени».
Вместе с тем, повторимся, Тисрон проявлял веротерпимость по отношению к бону. Например, при устройстве первого буддийского монастыря в стране – Самье, в нем были построены храмы Солнца и Луны, а множественные изображения бонских божеств помещены по другим отдельным храмам. Один из этих храмов был посвящен популярному в то время тибетскому божеству иранского происхождения Митре. Кроме этого, многие бонские божества включались в буддийский пантеон. Однако, несмотря на принимаемые царем меры, две главные политические силы страны – тибетская армия и тибетская аристократия, традиционно оставались приверженцами религии бон.
К середине IX в. внутренний конфликт в тибетском обществе между бонцами и буддистами достиг своего апогея и вырвался наружу: наверху политической пирамиды чиновники-бонцы организовали заговор против царя – приверженца буддизма, который в итоге был убит, а взамен на престол был посажен его брат Дарма – единомышленник заговорщиков, который, впрочем, в последовавшей за этим смуте, тоже был насильственно лишен жизни.
По всей стране начинается массовая расправа населения с буддийскими монахами, часть из которых была физически уничтожена, в Центральном Тибете подвергаются разгрому буддийские храмы и т. д. Б. И. Кузнецов связывает эти события с рядом причин: прекращение тибетской экспансии вовне, повлекшей экономические трудности для страны, необходимость больших затрат со стороны населения на содержание буддийской общины, угроза привилегиям тибетской аристократии, традиционно опирающейся, как выше отмечалось, на религию бон и др.
В то же время, полное уничтожение буддизма в стране, вопреки ожиданиям заговорщиков, не привело к укреплению бонской религии, которая к этому моменту, в результате предшествовавшей этим событиям государственной политике центральной власти, была безнадежно дискредитирована и не могла способствовать объединению народа в единое целое в идеологическом плане.
В результате в Тибете возникают междуусобные войны и бунты, в стране полыхает настоящая гражданская война, которая в итоге приводит к фактическому развалу империи на несколько плохо связанных между собой регионов.
На этой волне, в Х в. н. э., пользуясь слабостью центральной государственной власти и региональной разобщенностью, буддисты вновь захватывают идеологическое превосходство в Тибете и с этого момента история бон в качестве государственнообразующей религии начинает клониться к своему упадку: она полностью исчезает в Центральном Тибете, сохранившись лишь в северных районах - Шаншуне, который всегда занимал полунезависимое положение, и других пограничных районах.
После этого бон вынужден вступить в идеологический компромисс с буддизмом: происходит отказ бона от части присущих ему ранее одиозных ритуалов (например, кровавых жертвоприношений), ученые-бонцы начинают создавать религиозные сочинения по образцу буддийских и пр.
3
На первом этапе исследований бона Б. И. Кузнецов и Л. Н. Гумилев считали, что материалы для изучения этой религии очень скудны. К ним они относили, в частности, сведения древних и современных китайских источников, работы о. Иакинфа (Бичурина), Николаева Ю. В., записки моравского миссионера А. Франке, английского дипломатического агента Ч. Белла, а также работы Сарат Чандра Даса, которым впервые была введена в научный оборот подлинная бонская рукопись, частично переведенная на немецкий язык исследователем Лауфером.
Наиболее полными исследованиями на этом этапе ученые считали работы европейских ученых Г. Гофмана и Р.А. Стейна, сведения которых в то же время оценивались ими как противоречивые и туманные. Что же касается описания бона в тибетских источниках, составленных буддистами, здесь ими не исключалась заведомая фальсификация фактов.
Позже, в монографиях «Древний Иран и Тибет. (История религии бон)» и «Бон и маздаизм» Б. И. Кузнецов произвел подробный анализ следующих основных, известных на сегодня, бонских источников: биографии легендарного основоположника этого учения учителя Шенраба под названием «Книга Зермиг» («gZer-mig") в редакции конца IX в. н. э., являющейся канонической для религии бон (аналог христианских евангелий, о чем речь впереди), еще одной биографии Шенраба книги "gZi-brjid", созданной в XIV в. н. э., «Историю буддизма» тибетского историка Таранатхи, тибетско-шаншунского словаря, изданного в 1842 г., представляющего из себя компиляцию нескольких древних сочинений по истории религии бон.
Здесь Б. И. Кузнецовым, в частности, дается более развернутый обзор современных ему европейских исследований бонской религии. В данном разделе для нас представляют наибольший интерес сведения, касающиеся работы Р.А. Стейна "Тибетская цивилизация". В частности, ученым сообщается следующее: «Стейн говорит, основываясь на тибетской традиции, что первый правитель Тибета Някхри (хронология неизвестна, но, вероятно, около I в. н.э.) был признан в качестве царя бонскими жрецами разных племен и областей. Этому царю приписывается покорение страны Сумпа (Северо-Восточный Тибет), в которой господствовали бонцы. В эпоху этого царя появляется "религия богов", то есть то, что мы называем боном. При потомках этого царя были приглашены бонские жрецы из Ирана и страны Аша (тюрко-монгольское государство в районе озера Хухунор), которые устанавливали "культ богов для живых и подавляли демонов для умерших"… В VII в. н.э. при царе Сронцзангамбо положение бонцев было весьма прочным, а первое притеснение бона относится к правлению царя Тисрондэцана (VIII в.)».
Таким образом, древняя тибетская традиция по сути говорит нам о том, что религия бон, кстати, названная здесь «религией богов», проникла в Тибет извне, одновременно с покорением этого региона первым правителем Тибета по имени Някхри, с чем мы уже столкнулись ранее (Няк-хри – в свете исследований по НХ возможно, что это имя или название титула означает «христианский», т. е. христианский царь, правитель).
При этом, бонские жрецы также прибыли в страну из-за рубежа – якобы из Ирана или некоей страны Аша. Возможно, что в таком несколько туманном виде, тибетская традиция сохранила смутные воспоминания о колонизации страны в ходе великого завоевания мира Русью-Ордой в XII-XIII вв., недаром современные исследователи датируют эти события I веком н. э., т.е. эпохой зарождения и широкого распространения христианства.
Либо это отголосок в тибетских источниках исхода в Тибет древней царской династии потомков Андроника - Христа, вышедшей из Индии, а до этого – из Руси-Орды после поражения в Куликовской битве и принесшей в Тибет традицию обожествления царей (недаром бон назван здесь «религией богов», см. книги по НХ). Возможно, что эта традиция просуществовала в Тибете по крайней мере до 20-30-гг. прошлого века. Например, Ю. Н. Рерих в книге «По тропам срединной Азии», посвященной трансгималайской экспедиции Рерихов 1925-1928 гг., пишет следующее: «Нынешний раджа Ладака (округ в индийском штате Джамму и Кашмир – авт.) живет в своей летней резиденции в Тоге, получает небольшую пенсию и ведет уединенный образ жизни, редко бывает в городе и заезжает в Лех (столица Ладака – авт.) лишь в канун новогодних праздников. В почтенном возрасте он постригся в монахи и в настоящее время занимается религиозной деятельностью. Это святой, благородный человек, владеющий сокровенной мудростью своей страны. Когда он появляется на улицах Леха во время редких визитов, многие люди падают ниц, приветствуя потомка древнего рода Гесера».
О том, что проникновение бона в Тибет произошло, возможно, из Индии, включающей в средние века значительную часть территорий современных Афганистана и Пакистана, а также Ирана, и, таким образом, частично, географически расположенной северо-западнее Тибета, могут свидетельствовать следующие сведения из упомянутой выше работы Р.А. Стейна: «Касаясь вопроса о происхождении бона, Стейн пишет, что существуют две тибетские версии относительно страны Олмо — родины Шенраба, основателя бонской религии. Согласно одной из них эта страна находилась в Шаншуне (Северо-Западный Тибет), а согласно другой — в Иране». В обоих случаях мы видим северо-западное либо западное направления проникновения бона в Тибет.
Необходимо отметить, что Б. И. Кузнецова по каким-то причинам смущает версия тибетских источников о зарождении религии бон вне Тибета. В частности, он пишет следующее: «Подводя итог нашему обзору сведений о бонской религии в европейских исследованиях, приходится признать, что на основе этих сведений трудно сказать о боне что-либо определенное. Особенно большое недоумение вызывают сообщения, со ссылкой на тибетские источники, о двух предполагаемых родинах бона: по одной версии как будто бы это будет Северо-Западный Тибет, а по другой— Иран. Поэтому, обращаясь к тибетским источникам за получением более подробных сведений о бонской религии, попытаемся сначала установить место возникновения этой религии, так как все наиболее авторитетные тибетские источники единодушны в том, что бонская вера появилась в какой-то чужеземной стране за пределами собственно Тибета».
Кроме этого, интересны следующие данные из упомянутой работы Р.А. Стейна: «История рождения и жизни Шенраба, как указывает Стейн, излагается в бонской сутре "Зермиг", которая является точной копией биографии Будды Шакьямуни». Т. е., не исключено, что образ учителя Шенраба является составным – впитал в себя данные о жизни как Андроника-Христа, так и индийского царевича-православного святого Иоасафа (прообраз Будды Шакьямуни – см. работы авторов НХ).
О западном по отношению к Тибету происхождении религии бон писал и немецкий исследователь X. Хофман в книге "Источники по истории тибетской религии бон", увидевшей свет в 1950 г. Вновь цитирую Б. И. Кузнецова: «Говоря об истории бонской религии, автор данного исследования указывает, ссылаясь на тибетские источники, на районы, из которых эта религия могла проникнуть в Тибет: страна Тагзиг (Таджик), под которой он понимает мусульманские районы, примыкающие к Западному Тибету, тюрко-монгольская страна Аша (к востоку от Тибета) и страна Шаншун (Северо-Западный Тибет). В этой последней как раз где-то и находилась легендарная страна Олмо — родина Шенраба, основателя бонской веры».
Нужно отметить, что в указанных выше географических районах ранее (в соответствии с традиционной историей, это I тыс. до н.э. – первые века н.э.) располагалось кушанское или индо-скифское, оно же греко-бактрийское государство. Кушанское царство по сию пору остается настоящей загадкой для историков, несмотря на то, что от него осталось множество археологических памятников, исследуемых учеными на протяжении как минимум нескольких последних десятилетий.
Вопрос о его происхождении и отождествлении с известными в традиционной истории древними государственными образованиями – тема отдельного исследования. Здесь, вкратце могу упомянуть только о том, что, по всей видимости, это известная по многим русским источникам Ногайская орда. Возможно название Ногайская – это искаженное Никейская – так называлась царская династия, из которой происходил император Андроник-Христос. В частности, тогда становится понятным, почему ханы Ногайской орды, якобы кочевнического государства, ставили на царство свою креатуру на престол в Казани и Астрахани. Кроме этого, получают внятное объяснение тесные связи калмыков – приверженцев буддийской религии с Ногайской ордой русских источников.
Не исключено, что загадочные для историков города древнего Хорезма также в какой-то период являлись ставкой Ногайской-Никейской орды, недаром в них найдено множество произведений искусства явно буддийского происхождения. Интересно, что способ орошения сельскохозяйственных земель в Хорезмском оазисе был аналогичен применяемому в Древнем Египте и это, единственно известный ученым случай в истории, что говорит о тесной связи данных регионов в древности.
4
Главное божество, почитаемое бонцами, носит название Кунтузанпо, буквально - "Всеблагой". Но так как ничто не может, по мнению бонцев, появиться без отца и матери, то рядом с этим божеством существует богиня, выступающая то как нежная "Великая мать милосердия и любви", то как гневная "Славная царица трех миров", управляющая всем миром, включая Китай, Тибет, Шаншун и Ли.
Эта богиня почитается даже больше, чем ее муж, так как ее сила связана с землей, вследствие чего она в Западном Тибете называется "Земля-мать". Сразу отмечу, что в этом сюжете нельзя не заметить явные параллели с культом Богородицы в христианстве, и, особенно, в православии, которая чтится у наших верующих наравне с Иисусом Христом.
Согласно бонской космологии, мир устроен из трех сфер: небесная область богов - белого цвета, земная область людей - красного цвета и нижний мир водяных духов - синего цвета. Мистическое дерево прорастает сквозь все три вселенные и является путем, по которому миры сносятся между собой.
Сразу отметим, что воззрения древних славянских и скандинавских народов содержат схожие представления: у славян мир делится на три части – явь, правь и навь с соответствующими им цветовыми характеристиками, аналогичными бонским, налицо также явные параллели с мировым деревом из древнескандинавских саг.
Мы неспроста даем здесь отсылки к аналогиям в древнеславянских и древнескандинавских мифах. Как будет показано ниже, Б. И. Кузнецов обратил пристальное внимание на некоторые схожие черты древних славянских верований и маздаизма, в котором, по его мнению, лежат корни учения бон.
По одной из бонских версий, в мире, в котором не было ни формы, ни реальности, появился чудесный человек между бытием и небытием, который стал называться "Сотворенный, владыка сущего". В мире тогда не было времен года, сами собой росли леса, но не было животных. Затем возникают свет белый и свет черный, после чего появляется черный человек, олицетворение зла, создатель раздоров и войн. Но появляется также и белый человек, окруженный светом, которого называют "Тот, кто любит все сущее". Он дает тепло солнцу, приказывает звездам, дает законы и т.п. По сути - это библейский рассказ о сотворении мира, только в несколько ином изложении.
Основателем бонской религии, заложившим основы ее иерархии и культа, считается Шенраб-мибо из Ирана (по другой версии - из Шаншуна) или Учитель Шенраб, жизнь которого датируется временем до пришествия в Тибет буддизма (т.е. как мы видели выше – якобы до VII в. н.э. – отметим этот момент).
Сохранилась легендарная биография Шенраба, изложенная в книге «Зермиг», из которой можно заключить, что он жил, имея учеников и умер, оставив после себя учение с причудливо переплетенными элементами эзотеризма и прозелитизма. Согласно этой биографии, подвижничество учителя началось с крещения в святом озере или море при участии богов, людей и нагов. Затем говорится о проповеди учения и обращении в него многих людей и, наконец, о том, как Шенраб, обратив дэвов и асуров, примирил их между собой.
Обратим внимание на то, что в биографии Шенраба прямым текстом говорится о его крещении перед началом подвижнической деятельности – налицо прямая параллель с евангельским преданием о крещении Иисуса Христа в Иордане в начале его общественного служения.
Содержание книги «Зермиг» будет детально рассмотрено нами в соответствующей главе. Здесь мы вкратце, для иллюстрации явных параллелей с евангельскими преданиями, отметим следующие основные моменты.
Первым предшественником Шенраба в отдаленные времена было божество по имени Тогйал Екхен. Этот учитель проповедовал учение живым существам, которых мучили пять ядов - гордыня, страх, гнев, зависть, темнота ума. Он спас от круговорота бытия великое множество живых существ и избавил их от физических мук, из состояния страдания привел их в место покоя. Но на бесчисленное множество живых существ его проповедь не подействовала. Тогда он отправился в небесный дворец "Бирюзовый дом" к богу Елха, обладающему лампадой душ и рассказал свою биографию. Из нее следовало, что их было три брата: чистый, светлый и мудрый. Они повсюду проповедовали Учение. Потом сам он принял тело человека и имя Тогйал Екхен и появился на земле. Проповедь была неудачной и Тогйал Екхен спрашивает, почему же это так у него получилось. Бог Елха, отвечая ему, говорит, что люди - негодяи, мучимые пятью ядами, и спасти их даже он не в состоянии. Он советует учителю не отчаиваться и продолжать свою деятельность, так как за это он достигнет совершенного места. Тогда учитель отправился к богу Царь бытия. Царь бытия успокаивает его и говорит, что в будущем все будет лучше.
Данный рассказ также содержит явные аналогии с евангельским учением: воплощение Бога Слова, т. е. Иисуса Христа, на земле в человеческом облике, проповедь учения «заблудшим» людям, которая закончилась для него трагически – казнью (распятием).
О рождении Шенраба книга «Зермиг» говорит следующее. На небе было божество по имени "Чистое дитя бытия", который был милосерден и думал о благе живых существ. Он отправился на небо к богу-жрецу, к богу мудрости "Белый свет" за советом. Изложив свое дело, он сказал, что подготовил учение и хочет его проповедовать. Бог одобрил его начинание и посоветовал появиться на земле в наиболее подходящем облике человека. Он выбрал себе страну, город и семью, в которой должен был родиться, и вошел чудесным образом в жену принца. Когда Шенраб родился, то в стране наступило ликование. Люди и разные божества делают подношения родителям и ребенку и совершают вокруг них круг почета.
Вновь можем констатировать явные параллели с евангельской историей – воплощение божества на земле в человеческом облике, непорочное зачатие и вероятно поклонение волхвов (подношения людей и божеств родителям и ребенку).
Когда учителю исполняется три года, то он совершает в море традиционное омовение. В заключение говорится, что он объяснил то, как обращать (покорять) телом, словами и сердцем. Здесь также усматриваются явные параллели с крещением Иисуса Христа в реке Иордан.
Учитель объяснял бон, но люди, будучи большими грешниками, хотя и слушали, но не обращались в веру и по-прежнему рождались в аду. По милосердию своему он обратился ко всем богам-жрецам, чтобы рассеять мрак кармы и вести живых и мертвых. Налицо евангельский сюжет о сошествии во ад Иисуса Христа и выведении из него душ грешников.
Также книга «Зермиг» содержит рассказ об искушении Шенраба демоном, что имеет зеркальное отражение в евангельской истории в виде искушения Иисуса Христа Сатаной.
В заключительных главах говорится о решении учителя выйти из мира страданий, так как он выполнил свою миссию на земле. Когда он умирает, то тело его сжигают: "Тело умершего Шенраба распалось, и благодаря тому, что душа очистилась сожжением, юндрун-бон (свастика-бон) заставляет учение полыхать и сиять, как огонь". Здесь наиболее интересно появление главного символа учения бон – свастики, т. е., попросту одного из вариантов христианского креста.
Упомянутый выше моравский миссионер А. Франке, долгое время живший в Тибете и по-видимому, первый из европейцев, изучавший религию бон, приводит некоторые притчи, приписываемые Шенрабу: "Те, которые не способны понять поучения, подобны гороху, бросаемому на скалу", "Ты будешь желать лучшего другому, как ты хочешь добра для себя". Перед смертью Шенраб предрек вечность своего учения и предсказал приход "доброго учителя".
А. Франке, приводя примеры такого рода, стремится доказать, что есть связь между боном и евангельским христианством. Итак, первый, известный нам европейский исследователь религии бон А. Франке был уверен в наличии откровенных аналогий с христианским учением. С учетом того, что А. Франке был христианским миссионером, он имел возможность оценить бонские религиозные источники на предмет их соответствия евангельским преданиям, так сказать, с профессиональной точки зрения. В этом смысле к его мнению о схожести обоих учений необходимо отнестись с полным доверием.
К сожалению, Б. И. Кузнецов и Л. Н. Гумилев отказались от дальнейшего анализа данной проблемы, ограничившись следующим замечанием: «В общем, европейский материал по бонской религии настолько скуден и противоречив, что не дает возможности не только делать какие-либо выводы, но даже строить гипотезы…».
Видимо, они прекрасно понимали наличие явного хронологического несоответствия между принятыми в традиционной исторической науке датировками возникновения религии бон и христианства (считается, что первая значительно древнее второго), очевидно влекущего за собой множество неудобных вопросов, в связи с чем благоразумно обошли этот скользкий момент стороной.
5
Впрочем, вернемся к доводам Б. И. Кузнецова и Л. Н. Гумилева об иранском происхождении учения бон. В частности, они считали, что родина Шенраба - Длинная долина Олмо, согласно бонским источникам, находилась на континенте Джамбудвипа, что в свою очередь является древним название Индии, а впоследствии и прилегающих к ней стран. Во главе страны Олмо стояли не брамины, а воины-кшатрии и, поэтому, указание на господство "чистых" следует рассматривать как намек на арийское происхождение племени, из которого вышел Шенраб. Итак, родиной Шенраба здесь откровенно названа Индия. Как известно из исследований авторов НХ, Индией в средневековых источниках называли в том числе и Русь-Орду. В дальнейшем нами будут проанализированы подробные сведения о стране Олмо бонских источников, позволяющие с большой долей уверенности говорить о наличии прямых аналогий с средневековой Русью. Шенраб, как мы видим, оказывается имеет арийское, т.е., возможно, европейское происхождение. Соответственно этому, из индийских мифологических реминисценций в текстах бонских источников выступают только чисто арийские божества Брама и Индра, а дравидские Шива и Вишну даже не упомянуты. Эти два обстоятельства позволяют сосредоточить поиски аналогий среди древних арийских культов.
Далее авторы обращают внимание читателя на явные отличия бонской доктрины от древнеарийского политеизма и зороастризма, в частности указывая на разницу в культе погребения – в древнем Тибете в добуддийские времена умерших хоронили в земле, в зороастризме трупы умерших помещаются в т.н. «башни молчания», а также на несходство их этических доктрин.
Интересно следующее наблюдение Б. И. Кузнецова и Л. Н. Гумилева, сближающее учение бон с христианской доктриной, однако авторы с ходу отметают возможность каких-либо заимствований из христианства, ссылаясь на якобы более древнее происхождение учения бон: «Демоны, враждебные Шенрабу, именуются мара, то есть обман, ложь, зло. Это указание позволяет сразу же отбросить поиски аналогий в древнеарийской религии, где зла как самостоятельной силы вообще не было, и в каноническом зороастризме, в котором Ариман выступает как равноценный соперник Ормузда. Только в христианстве дьявол назван отцом лжи, но бон гораздо древнее апостольской проповеди, и это совпадение надо признать случайным. В источниках постоянно отмечается, что бонская религия требует от последователей активной проповеди и борьбы за правду, а никак не стремления к покою, свойственного буддийской доктрине».
По мнению ученых, главные (центральные) бонские божества именуются как Царь бытия, Белый свет, Чистое дитя бытия, Бог, рожденный из центра неба и т.д. Отсюда сделан, на мой взгляд, довольно спорный вывод о том, что в боне мы имеем якобы не поклонение какой-либо из сил природы, а космосу в целом, бону будто бы чужда идея аскезы, почитаются наряду с мужскими женские божества, и даже верховный бог Санпо имеет свою женскую ипостась - Мать бытия Чучам.
Учитель Шенраб проповедовал не только на востоке, но и на западе. В том же произведении "Зермиг" есть одно важное место: в качестве одного из переводчиков и комментаторов бонских книг наряду с индийскими и китайскими учеными назван "Мудрейший в Риме Хризостоморатор". Это говорит о том, считают авторы, что мы должны искать описанную систему также и к западу от Памира, в Иране и Средиземноморском бассейне в первые пятьдесят лет до нашей эры и в первые века нашей эры. Поскольку история религии античного мира изучена достаточно полно, по их мнению, можно сказать достаточно уверенно, что только один культ отвечает всем условиям - это культ Митры, древнеарийского божества космоса, покровителя воинов, борца против лжи и обмана. Иногда Митра считается божеством, совмещающим мужской и женский пол. На некоторых митраистских памятниках встречаются символы бога и богини.
Б. И. Кузнецов и Л. Н. Гумилев считают, что западный митраизм как культ поклонения солнцу, не выдержал соперничества с христианством и исламом и бесследно исчез. Зато на востоке он сохранился у эфталитов, где поборником его выступил царь Михиракула, борец против буддизма. Царство эфталитов в начале VI в. включало в себя Дардистан в Западном Тибете, так что культурное общение между эфталитами и страной Шаншун было неизбежным.
Основатель религии бон учитель Шенраб считается эманацией света, причем его божеством-покровителем был "Белый свет". Шенраб - не имя, а прозвище - "совершеннейший жрец", его родовое имя было Дму (по другим источникам - Дмура). Обожествление отдельных лиц имело место также и в западном митраизме. Известно, что царю Трдату Армянскому поклонялись, как эманации Митры, а император Нерон даже собирался лично принять участие в церемонии воздавания почестей этому царю, как божеству.
Далее авторы предлагают обратиться к современным тибетским изображениям Шенраба и сравнивают их с изображениями Митры из Малой Азии: «На тибетских цветных рисунках мы видим Шенраба сидящим на троне, на нем короткая набедренная повязка, тело выше пояса обнажено. На голове корона, точно такая же, как и у Митры, а в правой руке Шенраба - золотой кинжал с широким и коротким лезвием и с уже знакомой нам рукояткой. Кинжал Шенраба отличается от кинжала Митры только большей длиной рукоятки, которая вытянута настолько, что весь этот клинок выглядит скорее скипетром, чем орудием убийства».
По мнению ученых, не только культовые детали и не столько они определяют близость учений митраизма и бона. Так, восточный митраизм, сохранивший архаичные черты, не сделался, подобно западному, религией победы или военного успеха, а остался учением борьбы за правду и верность. Он не превратился в "Непобедимое солнце", а сохранил свою космическую природу, где солнце было только "глаз Митры", а сам он - божество-жрец "Белый свет". Врагом восточного Митры, как и бонского "Белого света", были ложь, обман и предательство, причем пол последним понималось злоупотребление доверием. Именно эта догматическая и одновременно психологическая черта роднит митраизм с религией бон и ответвлениями бона у древних монголов.
В статье «Культурные связи Памира с Тибетом» 1975 года Кузнецов Б. И. дает более расширенное обоснование генезиса учения бон из древних иранских культов.
В частности, он указывает на то, что биография Шенраба дошла до нас в редакции IX в. н. э. Первоначально, как утверждают тибетские издатели этого сочинения, оно было составлено в Иране и было записано финикийскими (т. е. арамейскими) буквами. Потом биография была переведена на шаншунский язык, а затем на тибетский. Из этой биографии явствует, что Шенраб был современником создания Ахеменидской державы Киром II (VI в. до н. э.). В биографии Шенраба рассказывается о разгроме Ираном—Эламом Мидии, после чего следует описание Вавилона и говорится о появлении в нем самого учителя.
Б. И. Кузнецов считает, что из того, что говорится об учении и деятельности Шенраба в тибетских источниках, а также на основании современных европейских исследований древней иранской культуры, можно сделать вывод, что до VI в. н. э., т. е. до присоединения Мидии к Персиде, на территории Ирана существовали две самостоятельные религиозные традиции: мидийская и персидская.
Заслуга Шенраба состояла не только в том, что он пытался соединить эти две близкие религиозные традиции в одну систему, но и в его принципиальной концепции: все народы на земле верят в одних и тех же богов, хотя и называют их по-разному. Попутно замечу, что данный постулат сближает концепцию Шенраба с еще одним древним, как ныне принято считать, еретическим христианским учением – манихейством. Далее мы поговорим о манихействе и его сходстве с религией бон более подробно.
Религию Шенраба Б. И. Кузнецов считает близкой по своим основным чертам, традиционному маздаизму по следующим признакам: она была связана тесными узами с древними арийскими культами; над многочисленным пантеоном божеств в маздаизме возвышался центральный культ Мазды или Ахура Мазды (небесный Господь Премудрый). Следующие по значению боги после Ахура Мазды — это Митра и Астарта (Анахита). Имена Ахуры и Астарты даются в тибетских источниках всегда в транскрипции (’Bum-khri: Sa-trig), что же касается Митры, то иногда его называют «Белый (т. е. дневной) свет». Кроме того, в древних и средневековых источниках встречается как вариант Митра (Mi-tra), так и Пехар. При этом, по мнению Б. И. Кузнецова, тибетские описания всех этих богов целиком и полностью совпадают с иранскими.
По Б. И. Кузнецову сущность учения Шенраба весьма проста: дуализм света и тьмы, добра и зла. Каждый человек должен стремиться к свету, добру, истине и бороться против лжи и обмана. Существует загробная жизнь, рай и ад, куда попадают люди по своим заслугам. Важное место в религии отводится ритуалам и обрядам, молитвам и заклинаниям.
Далее Б. И. Кузнецов предлагает следующую версию проникновения учения бон в Тибет: иранская культура начинает интенсивно распространяться к югу от Хотана, в стране Шаншун (северные районы Тибета) на рубеже нашей эры, когда часть иранских племен была отрезана гуннами от Семиречья и оттеснена к Шаншуну. С этого времени в стране начинается процесс формирования местной своеобразной цивилизации, с преобладающим влиянием иранской, сохранившейся у северных тибетских племен вплоть до нашего времени. В то же время единственными путями, связывающими Шаншун и Тибет с Ираном, становятся надолго пути через Памир.
Автору статьи, не являющемуся специалистом в области истории древней Персии и ее религиозных культов, сложно дать оценку достоверности доводов Б. И. Кузнецова и Л. Н. Гумилева о происхождении религии бон из митраизма и маздаизма, к тому же, как указывалось выше, данная версия не нашла широкого отклика в научном мире.
В случае же, если Кузнецов Б. И. и Гумилев Л. Н. оказались правы, с учетом того, что Митра, по мнению авторов НХ, также является отражением личности Иисуса Христа, мы получаем еще одно независимое подтверждение выводов НХ в этой части.
В целом, я полагаю возможным согласиться с мнением Б. И. Кузнецова о проникновении религии бон в Тибет с территории древней Персии, однако предположу, что это произошло в другое время - значительно позже. Скорее всего в XIII в. н.э., по-видимому, с первой волной распространения христианства по миру апостолами либо в ходе великого «монгольского» завоевания Русью-Ордой в начале XIV в. Но, в любом случае до распространения в Тибете буддизма, который, согласно выводам авторов НХ, представляет из себя одну из разновидностей царского, родового христианства и появился на свет не ранее начала XV в., после Куликовской битвы и ухода остатков старой царской ромейской династии на Восток – в Индию, Тибет и Китай. Вновь повторюсь, что за аргументацией отсылаю читателей, незнакомых с исследованиями НХ, к соответствующим книгам.
Глава 3
Географические сведения в древних бонских источниках
1
Отдельная глава в работе Б. И. Кузнецова «Древний Иран и Тибет. (История религии бон)» посвящена географическим названиям, имеющимся в тибетских источниках по религии бон. Эти данные представляют для нас большой интерес в первую очередь в свете попытки отождествления родины Шенраба – страны Олмо с известными нам из древней и средневековой истории государствами.
Список географических названий и прорисовка древней тибетской «Карты страны Олмо, т.е. Ирана, Крайнего Шаншуна» из Тибетско-шаншунского словаря 1842 г. приведены авторами НХ в книге "Последний путь святого семейства", однако без их подробного анализа, что мы и попытаемся восполнить в этой главе.
Географические названия из книги «Зермиг» («gZer-mig»).
Здесь и далее автором указаны только те названия, которые поддаются более-менее осмысленному отождествлению:
1. 'Ol-mo lung-ring, перевод: страна Олмо Длинная долина, тождественна Ирану.
Мой комментарий: не совсем ясно, почему Иран тибетских источников ассоциируется с «длинной долиной». Общеизвестно, что современная страна Иран расположена на Иранском нагорье, т. е. это наоборот «гористая» страна. Скорее всего, под этим названием в древних источниках имелось в виду нечто иное, например, Русь-Орда, которую невозможно пройти пешком всю, целиком, а это одна из самых ярких характеристик страны Олмо в бонских источниках.
2. Bar-po-so-brgyad, перевод: царский дворец в стране Олмо.
Мой комментарий: возможно это искаженное название - Царьград. Б. И. Кузнецов, переходя далее к анализу «Карты страны Олмо, т.е. Ирана, Крайнего Шаншуна» из Тибетско-шаншунского словаря 1842 г., пишет по этому поводу: «Ключом к раскрытию карты является столица древнего Ирана, которая помещена в самом центре карты и называется Bar-po-so-brgyad. Это название соответствует Пасаргадам (иран. Парсогард или Парсоврдана), то есть Городу парсов, или Персеполю греческих авторов». Данный вопрос мы рассмотрим более подробно далее.
3. mTsho Mu-le-stong-ldan had-gyi 'gram, перевод: местность, в которой находится г. Ланлин. Перевод названия местности: Озеро, обладающее Мулестоном, Берег хадов.
Мой комментарий: возможно Берег хадов – это Берег хеттов, т.е. готов-казаков (см. книги авторов НХ).
4. Hos-mo или просто Нох — название города и страны.
Мой комментарий: Нох – данное слово возможно произошло от имени Ной (известно, что некоторые кавказские народы ведут свое происхождение от легендарного героя древности Ноя, которого называют Нох, отсюда самоназвание чеченцев – нохчо, т.е. народ Ноя).
5. Mu-ha-la mun-pa'i-gling, перевод- Темная страна Мухала.
Мой комментарий: Мухала – от Моголия-Могулы-Монголия?
2
Географические названия из книги «gZi-brjid»
1. rGyal-rigs rgyal-sa 'dzin-pa'i-gling, перевод: страна, в которой царский род держит трон.
Мой комментарий: возможно это тоже Царьград.
2. gScr-gling, перевод: Золотая страна.
Мой комментарий: возможно это Золотая орда.
3. mKha'-'gro mi rkun gling dang/ bka' skyongs Khrom-gling, перевод: Страна небожителей, букв., ходящих по небу, крадущих лошадей и Страна Рим, которая живет приказами.
Мой комментарий: Страна Рим – либо Царьград, либо Русь-Орда.
4. rGyal-rigs Drau'i-yul, перевод: Страна царского рода Дму.
Мой комментарий: в соответствие с традицией Бон, Учитель Шенраб происходил из царского рода Му или Дму. Страна царского рода Дму -это вновь либо Царьград, либо Русь-Орда.
5. Gar-rigs shag-gi-yul, перевод: Страна сильных племен саков.
Мой комментарий: саки – известный в исторических источниках древний народ, возможно родственный скифам.
6. Sha-za Khrom-pa'i-yul, перевод: Страна римлян-людоедов.
Здесь комментарии излишни – прямым текстом указано на страну римлян, т. е. Рим.
7. rGyal-mo Khrom-gyi-yul, перевод: Страна Царица-Рим.
См. комментарий к предыдущему пункту.
8. Pa-ra-sa-ra – очень интересное название, которое говорит само за себя – Раса, т.е. Русь-Россия?
9. Gha-dha Gser-gling, перевод: Золотая страна Гхадха.
Мой комментарий: возможно Золотая страна хатов-хеттов-готов?
10. Khrom-gling, перевод: Страна Рим.
Комментарии излишни.
Географические названия из Тибетско-шаншунского словаря
Kho-ma-ne-chung, перевод: Малая Кхомане.
Мой комментарий: возможно это расположенная на средневековых и античных картах в районе Северного Кавказа страна под названием Комания-Кумания?
Очень характерно замечание Б. И. Кузнецова к приводимым им тибетским географическим названиям: «Нетрудно заметить, что почти все названия из первого источника, а также часть из второго отражены на географической карте, но почти все они непонятны…Географические названия, встречающиеся как в древних, так и в средневековых тибетских источниках, из числа приведенных выше, в равной степени непонятны как европейскому, так и восточному, тибетскому, читателю. Никогда и никем не делались попытки отождествления их с известными по древней истории и географии. Для нас самым главным в этой карте является то, что все географические названия на ней действительно древние и что они классифицированы. Все же можно надеяться на то, что эта карта окажется ключом к древним текстам, смысл которых был забыт и до сих пор остается непонятным».
3
Далее Б. И. Кузнецов переходит к анализу тибетской географической карты "Карта страны Олмо, (т.е.) Ирана, Крайнего Шаншуна", делая попытку соотнести имеющиеся на ней названия с географией древнего Ирана в представлении историков. Так, расположенный в центре карты город или дворец Bar-po-so-brgyad, он, как указывалось выше, отождествляет с Пасаргадами, то есть Городом парсов, или Персеполем античных греческих авторов и т.д.
Кстати, авторы НХ в упоминаемой здесь книге "Последний путь святого семейства" тоже проанализировали указанную карту, полагая, что на ней возможно изображена Шамбала – святилище Абу-Симбел в Египте.
Выскажу свою гипотезу о содержании этой карты. Если принять во внимание версию авторов НХ о «миграции» древней Империи из Египта, где она зародилась, в Царьград на Босфоре и далее в Новгород на Руси, а после поражения в Куликовской битве, на Восток (Индия, Тибет, Китай), не исключено, что в исторической памяти царской династии какое-то время сохранялись воспоминания о пребывании столицы Империи в Царьграде на Босфоре, чему, как мы увидим далее, есть немало подтверждений.
Во-первых, Пасаргады изображены в центре карты, т.е. это явно столичный город или некий центр власти, вероятно - метрополия. В любом случае это точка отсчета для составителя карты, относительно которой указывается расположение других стран и земель, возможно являющихся ее провинциями (см. рисунок 1). Но ведь именно таким образом изображался Царьград на средневековых картах – в центре известного на тот момент мира.
Далее давайте вновь обратимся к цитируемой книге Б. И. Кузнецова: «Ключом к раскрытию карты является столица древнего Ирана, которая помещена в самом центре карты и называется Bar-po-so-brgyad {1}. Это название соответствует Пасаргадам (иран. Парсогард или Парсоврдана), то есть Городу парсов, или Персеполю греческих авторов… Пасаргады в тибетских источниках называются, как правило, дворцом (pho-brang) или же царской резиденцией (rgyal-sa), но не городом. Действительно, Пасаргады не были городом в нашем смысле слова. Они являлись сложным комплексом дворцовых сооружений разного типа, некоторые из которых занимали площадь в пять-семь тысяч квадратных метров [72, ч. II, с. 197]. На север от Пасаргад, согласно карте, находится священная гора Юндрун-Гуцег (g'ung-drung dgu brtsegs; gYung-drung-bKod-gling {12}, по карте — на востоке). Столица окружена четырьмя садами, или парками; около нее находятся хрустальные столбы (shel-gyi rdo-ring). Из тибетских примечаний к карте видно, что около Пасаргад было пять гор (может быть, просто холмов), на которых были расположены главные святилища (gsas-khang chen-po). В тех же местах находились и шестнадцать гробниц. Из других тибетских источников известно, что Пасаргады были построены из глины, камней и цветного дерева [16, с. 49]. "На юг от (священной) горы Юндрун-Гуцег в мощных стенах (длиной) в четыре пагцада находится царская резиденция Пасаргады (Bar-po-so-brgyad). Дворец (царя, sku-mkhar) создан из восьми сортов драгоценностей, каждая сторона его в четыре гян-граг (rgyang-grags)…За Пасаргадами последовательно находится великий и неизмеримый город (grong-khyer, поселения) под названием Янпачан (Yangs-pa-can)" [17, vol. "ka" (I), с. 455—456]. Название священной горы непонятно, но, судя по слову юн-друн, гора имела отношение к культу света. Правда, если считать, что тибетское название является калькой с какого-то другого языка, то можно его перевести как ''бонская свастика девятиэтажная".
Обращает на себя внимание, неоднократно встречающееся в бонских книгах, упоминание города (или поселения) Янпачан, которому принадлежала царская резиденция Пасаргады. В одном из бонских источников говорится, что основатель бон Учитель Шенраб родился «в западной стороне в Иране-Шамбале, в так называемом городе Янпачан, в центре, который подобен переместившемуся (сюда) небесному месту богов, во дворце Пасаргады».
Из приведенного отрывка можно сделать следующие выводы. Bar-po-so-brgyad или Пасаргады не являются городом в обычном смысле этого слова, это скорее царская резиденция, дворец. Недалеко от него находится большой город – Янпачан (в тибетской транскрипции Yangs-pa-can – Новый хан, Новый город – Новгород, в противовес старой, разрушенной Трое? В таком случае название Византия, т.е. «напротив старого города» возможно несет ту же смысловую нагрузку, что и Новгород. Не исключено, что Константин Великий, он же Дмитрий Донской, при переносе столицы на Босфор оставил за ней прежнее название – Новгород в форме Византий).
Возможно, здесь в такой форме отразились смутные воспоминания о наличии на Босфоре двух старых столиц Империи – Иерусалима (нынешняя крепость Ерос) и Царьграда-Константинополя-Стамбула? Иерусалим-Ерос-Троя – это, по сути, только крепость, т.е. резиденция правителя, в ее окрестностях нет остатков какого-либо большого поселения, города и пр. В то же время в непосредственной близости находится действительно огромный город, самый большой в средневековье – Царьград-Стамбул. Подчеркивается мощность стен царской резиденции – именно своими мощными стенами (в несколько рядов) славились в древности и Троя (Ерос) и Царьград.
Очень интересно замечание о том, что около Пасаргад было пять гор или холмов, на которых были расположены главные святилища. На память сразу приходит известное предание о то, что древний Рим был построен на семи холмах. Около столицы были некие хрустальные столбы – может быть Геркулесовы столбы действительно располагались на берегах Босфора - в одной из книг авторы НХ приводили подобную гипотезу? Либо это смутное воспоминание о произошедшем здесь распятии или столбовании Христа на Голгофе, она же современная г. Бейкоз в окрестностях Стамбула.
В то же время Пасаргады находятся в окрестностях некоей священной горы Юндрун-Гуцег (с ориентировкой Пасагард относительно этой горы явная путаница – то ли на севере от царской резиденции, то ли на востоке).
Б. И. Кузнецов перевел название горы как ''бонская свастика девятиэтажная". Как мы знаем из работ по НХ, свастика является одним из множества вариантов христианского креста. Известно, что она широко распространена в различных восточных культах, в т. ч. это один из главных символов религии бон. Тогда может быть здесь в такой завуалированной форме тибетская традиция сохранила воспоминания о нахождении в районе Царьграда священной для всех христиан горе Голгофе, на которой был распят Христос – современная г. Бейкоз с могилой Юши на вершине. Тем более, в тексте сообщается, что в районе Пасаргад находились некие гробницы, также, как и в окрестностях г. Бейкоз.
Автор статьи не настаивает на отождествлении Пасаргад тибетских источников с Еросом, в то же время нельзя не отметить множество параллелей между сведениями из обсуждаемой карты и тем, что нам известно о расположении старых столиц Империи.
4
Далее, несмотря на большой объем, хотелось бы привести полную расшифровку географических названий тибетской карты, сделанную Б. И. Кузнецовым, так как она содержит много ценной информации с небольшими комментариями автора книги по тексту:
«В тибетском описании Пасаргад трудно усмотреть что-нибудь такое, что находилось бы в несоответствии с известными фактами. Для сравнения приведем отрывок из строительной надписи Дария I (VI в. до н.э.), обнаруженной в Сузах: "На том гравии был воздвигнут дворец. И что земля была вырыта в глубину, и что гравий был засыпан, и что сырцовые кирпичи были отформованы — вавилонский народ, он (это) сделал. Дерево это, которое называется кедр, — (есть) гора, Ливан именем, оттуда (его) доставили. Ассирийский народ довез его до Вавилонии. Карийцы и ионияне привезли (его) из Вавилонии в Сузы. (Дерево) яка привезли из Гайдары и Кармании. Золото было привезено из Лидии и Бактрии, которое здесь было обработано. Камень капаутака (лазурит) и синкатру (сердолик), что здесь употреблен, был привезен из Согдианы. Камень ахшайна (гематит? или бирюза?), он был привезен из Хорезма. Серебро и черное дерево привезены были из Египта. Украшения стен укрепления — то было привезено из Ионии..." [51, с. 107—108].
Далее, на крайнем севере от Пасаргад, находится местность Поселения (город, города) верхних дабару ('Da'-ba-iii-steng grong-khyer) {55}, которая соответствует древнему Тапуристану (по названию племени тапуров), или Табаристану в трудах арабских географов. Эта область соответствует современному Мазeндсрану, расположенному вдоль южного побережья Каспийского моря [31, с. 153—154]. Я думаю, что именно это море называется на нашей карте как Бури Очень Страшные (tser(char)-shod(zhod)-rаb-'jigs) {56}, так как на карте оно расположено как раз севернее тапуров.
Восточнее тапуров, северо-восточнее столицы, находится уже упоминавшаяся Страна саков, южнее которой лежит страна Абадара (A-ba-dva-ra) {38}, то есть Бактрия. Последнее название мне не приходилось встречать в других тибетских источниках, тогда как племена саков (sa-ka) упоминаются сравнительно часто в "историях буддизма" в связи с их вторжениями в I в. до н.э. на территорию Индии.
Южнее тапуров и севернее Пасаргад на карте обозначена Страна свирепого племени (племен) мэд (med rigs l',rol-ba'i gling){27} и область Ома-Бьям-Скья ('О-mа-'byam-skya yul){42}. Известно, что в древности район между Персидой и тапурами занимала страна Мидия, которая, очевидно, на нашей карте называется Мэд (Мэда). Судя по тибетским источникам, Страна свирепого племени мэд и область Ома-Бьям-Скья являются названиями одного и того же государства — Мидии.
На карте область, занимаемая племенами мэд, называстся линг, то есть континент, тогда как Ома-Бьям-Скья— это юл (область, район). Но в "Биографии Шенраба" племена мэд не упоминаются, а речь идет только о стране Ома-Бьям-Скья, которая на севере граничит с Ираном и является его главным врагом. В списках стран, которые приводились выше (из сочинения "gZi-brjid"), вероятно, эта же самая страна называется как Одма-Бьям-Тан ('Od-ma-'byam-thang). Основываясь на разных вариантах написания, можно дать следующую возможную реконструкцию этого названия (заменив б на м, так как чередование б/м встречается часто в тибетских транскрипциях иностранных имен и слов); Ома-мам-та, что может соответствовать Умман-манда (Мидия) ассиро-вавилонских документов.
Тот факт, что Ома-Бьям-Скья (или Одма-Бьям-Скья) соответствует Мидии, подтверждается тибетскими источниками, в которых говорится об этой стране. В "Биографии Шенраба" ("gZer-mig") дается подробное ее описание и утверждается, что столицей этого государства была крепость Дана Dang-ba, то есть Экбатаны (Дана – возможно Дон, древний город Тана в устье Дона – авт.).
Коротко укажем на наиболее существенное из того, что известно об этом государстве.
Страна управляется не одним царем, а князьями (rje), во главе которых стоит "сильный князь". Жители ее колдуны и волшебники (сравни: маги). Хотя они верят в тех же богов, что иранцы, но весьма отступились от принятых обычаев и даже впали в ересь, отрицая существование рая. Они приносят в жертву лошадей, что рассматривается их противниками как бессмысленное и вредное преступление. Иранцы, начиная свою первую войну против этой с граны, утверждают, что руководствуются только гуманными и религиозными соображениями. Их цель — спасти жителей от ереси и вернуть их в лоно истинной религии. Дело кончается разгромом неприятельской армии и захватом всей страны, включая крепость Дану.
Тибетские сведения вполне согласуются с тем, что известно об этой стране из истории древнего мира. Мидяне действительно представляли собой конфедерацию из шести племен [43, т. I, с. 101]. Они занимались земледелием, но основным их занятием было скотоводство, особенно коневодство. Мидия "...была разбита на множество самоуправляемых и независимых "стран", во главе которых часто ...стояли царьки" [50, с. 189]. Имеется в виду Митя до разгрома ее Киром II в середине VI в. до н.э. Одним из мидийских племен, по свидетельству Геродота, были маги. Они, сохраняя свою племенную организацию, уже при Ахеменидах являлись своего рода религиозной группой, профессиональными жрецами, совершавшими разного рода обряды и заклинания. У магов одним из главных жертвенных животных была лошадь [50, с. 396—397].
На запад от Пасаргад, по нашей карте, находится страна Хосмо (Hos-mo, форма слова тибетонизированная) {31}, которая в тибетских источниках часто называется просто Хос. Ее можно отождествить с Сузианой (Хузистаном), древнее название которой было Шушун.
Западнее страны Хос (Сузы) лежит страна Гъялаг-Ома (rGya-lag-'o-ma) {45}, о которой много говорится в тибетских источниках. Название этой страны обычно дается как Гьялаг-Одма (rGya-lag-'od-ma). Как страна, так и город (столица) называются, согласно "Биографии Шенраба" ("gZer-mig", XIII), одинаково. В этом городе великое множество храмов (mkhar) и много (буквально сто) огромных ворот. Любопытно, что Геродот, говоря о Вавилоне, тоже упоминает "сто ворот". Жители этого города— самые искусные по части колдовства. Царь этой страны строит гигантский храм, каждая сторона которого равна 125 пагцадам (Геродот, говоря о Вавилоне, указывает, что каждая сторона его равна 120 стадиям [43, т. I, с. 178— 183]. Чтобы обеспечить строительство храма рабочей силой, царь покоряет демона Хада (Ha-'da') и его народ.
Область на южном берегу Окружающего Замкнутого Моря называется Берег (Had-gyi 'gram). Море Окружающее, Замкнутое называется, очевидно, так потому, что оно, как это видно по карте, обтекает весь мир. Название хада — это, несомненно, хатти, как назывались в Вавилоне народы южного побережья Средиземного моря вплоть до Египта.
Один из центральных культов в стране Гьялаг-Одма — это культ богини Иштар, или Астарты (тиб. Sa-trig, элам. Шутрук), Матери вечной сферы, который идет на втором месте после культа Солнца (культ богини Иштар – это возможно поклонение Богородице, культ Солнца – поклонение Христу, который часто отождествляется с Солнцем – авт.).
Страна Гьялаг-Одма по своему географическому положению и по описанию, которое дается в тибетских источниках, может быть только Вавилоном. Но как в таком случае объяснить это непонятное название? Оно состоит из следующих слов-слогов: широкий, рука и бамбук. Сочетание этих слов является по значению бессмысленным и никакому связному переводу не поддается, так что скорее всего мы имеем дело не с переводом, а с транскрипцией, вероятнее всего, слова калду (халдей).
Рядом со Страной халдеев находится Страна, в которой собраны жрецы. На карте она вплотную прилегает к Стране халдеев с восточной стороны. Возможно, что это еще одно название Вавилона.
На запад от Страны халдеев, недалеко от берега Моря Окружающего, находится город Ланлин (Grong-khyer Lаnig-ling) {58}. Судя по тибетским источникам ("gZer-mg", II), он находится в стране, которая называется Берег хадов (Had-gyi 'gram), Море (Озеро), обладающее Мулестоном (mTsho Mu-lc-stong-ldan). Берег хадов, то есть хатти, указывает на области к западу от Вавилона, а также на восток по побережью Средиземного моря вплоть до Египта. Что же касается Мулестона, то это, несомненно, Пелестeм, то есть Палестина. Таким образом, у нас все основания допустить, что Ланлин — это Иерусалим. В этом городе, согласно сочинению "Зермиг", был царь той страны по имени Сала (Sa-la). Хотя царь этот был Плебейский, выдвинутый народом, но исключительно мудрый. Имя Сала можно сопоставить в равной степени как с именем Саул, так и с именем Соломон. Вероятнее что, что здесь мы имеем дело с отголосками восточных преданий о премудром царе Соломоне, так как, во-первых, вряд ли далеко за пределами Палестины могли знать кого-либо другого из иудейских царей (мнение профессора И.Н. Винникова), а, во-вторых, рассказы о деяниях Соломона, без упоминания имени царя, встречаются в древних буддийских сочинениях, известных в тибетских переводах, а также и в китайских источниках. Укажем на известный из Ветхого Завета эпизод о споре двух женщин из-за ребенка [83, с. 275].
Южнее Иерусалима (Ланлина) в прибрежной зоне Моря Окружающего расположен город Насендры (Na-seng-dra-ba'i grong-khyer) {61}, то есть Александрополис, или Александрия. Здесь же указано и название государства: Страна демонов, крадущих людей. Видимо, древний Египет пользовался устойчивой и весьма скверной репутацией. Немного южнее Александрии обозначены на карте "храмы серые, очень блестящие", то есть пирамиды.
На юго-востоке к Иерусалиму примыкает Драгоценный Пун (Rin-chen spungs-pa, Финикия) {46}, который на самом деле был расположен севернее Палестины. Тибетская форма названия состоит из двух слов: драгоценность и причастия или отглагольного существительного от глагола spung-ba — нагромождать, наваливать. Хотя смысловое сочетание этих двух слов является очень искусственным, но все же по форме тибетским, что дает возможность перевести эту комбинацию слов примерно как драгоценности нагроможденные. Все же есть основание полагать, что здесь имеет место переосмысление тибетцами иностранного названия. В тексте сочинения "Зермиг" упоминается Страна Пун. В предисловии к основному тексту говорится, что в стране Иран-Олмо писали пунскими (финикийскими), то есть арамейскими, буквами, а в другом источнике утверждается, что это пунское письмо было двух видов: большое и малое [14, с. 18].
В самом Море Окружающем прямо на запад от Александрии обозначен пункт (остров) Балсо-раба (dBal-so ra-ba) {64}. По своему местоположению это может быть Кипр. Тибетское название плохо понятно и неясно, является ли слово раба (участок земли, окруженный стенами) транскрипцией или же тибетским пояснением к Балсо. В пользу второго говорит то, что в тибетских источниках это название часто встречается в форме Балсо.
На самом краю Ойкумены к северо-западу от Пасаргад на побережье Окружающего Моря находится Страна Богов, которые крадут лошадей. Эта страна упоминается в паре со Страной Рим, охраняющей законы, в списке стран, который приводился выше. Вероятно, имеется в виду Иония, может быть, вместе с Элладой.
Еще одна страна под названием Страна Богов, крадущих людей указана на крайнем востоке от Пасаргад. Страной Богов (букв, ходящих по небу) в тибетских буддийских источниках иногда называют Уддияну [96, с. 23], которая включала в себя восточную часть современного Афганистана и долину реки Сват. Это предположение согласуется с названиями стран, которые обозначены на тибетской карте южнее Страны Богов, крадущих людей: страна Зан, Шаза-Лин-Кхрод (Sha-za-gling-khrod) {48}, которые известны из тибетских трудов по географии как области древней Индии [15, с. 116]. (Уддияна – возможно Иудея – авт.)
Восточнее предполагаемого Афганистана на нашей карте указана Пустыня Страданий (Mya-ngan-thang, TaKJia-MaKan) {50}, около которой стоит условный знак и пояснение к нему, гласящее, что здесь проходил путь, которым учитель Шенраб, проповедник маздаизма, проник в Тибет. Тут же на карте нарисованы горы, около которых написано по-тибетски, что здесь находился пограничный знак, отделявший Иран от Шаншуна (Северный и Северо-Западный Тибет). Из этой же надписи следует, что в качестве пограничного знака служило какое-то святилище бога огня в "огненной скале".
Ограничимся указанием на то, что путь из Ирана в Северный и Северо-Западный Тибет проходил в Кушанскую эпоху, несомненно, и в более ранние времена, через Северный Памир до пустыни Такла-Макан, сворачивая от пункта Гума, что западнее Хотана, прямо на юг. Другой путь из Ирана в Шаншун лежал через Хотан [55, с. 99—119].
Теперь, в заключение нашего обзора тибетской географической карты, попробуем определить еще несколько пунктов, исходя на этот раз почти целиком из их географического положения по отношению к уже известным. Между Страной саков и Бактрией (Абадара) находится область Сэнге-Гьяб-Нол (Seng-ge-rgyab-bsnol) {39}. Исходя из того, что между саками и Бактрией находилась Согдиана (др. иран. Сугуда), я и отождествляю ее со страной Сэнге-Гьяб-Нол.
Далее, на западе, севернее Вавилона, к Мидии примыкает Страна могучих богатырей (sTobs chen gyad gling) {28}, которую можно отождествить с Ассирией.
Одно из неясных названий в списке стран из второго источника ("gZi-brjid"), а именно Бараба (Bha-ra-ba), оказалось возможным определить косвенным путем по буддийским тибетским источникам. В "Истории буддизма" Бустона (1322 г.) упоминаются три народа, вторгнувшихся в Индию: греки, балаба и саки [1, л. 133а].
В других источниках, говорящих о тех же событиях, имеете бар аба-балаба дается пахлава, что несомненно указывает на иранцев, а точнее — на парфян [119, I, 45, 65 (№ 6)]. (не исключено что Бараба это местность в современной Новосибирской области под названием Барабинская степь – авт.).
Об остальных географических названиях тибетской карты, которых я не касался, сказать что-либо определенное пока что не представляется возможным ввиду полного отсутствия каких-либо уточняющих данных. Возможно, будущие исследования в области тибетской исторической и си рафии прольют свет и на эти неясные места. Первым шагом в этом направлении должно быть тщательное исследование тибетского сочинения XVIII в. "Дорога в Шамбалу", которое содержит много ценных сведений по древней географии».
Надеюсь, что будущие исследователи данной проблематики внесут свою лепту в отождествление географических названий из бонских источников с известными нам историческими и современными топонимами.
Глава 4
Книга «Зермиг» - тибетское «евангелие»
1
Как будет показано ниже, древний тибетский источник книга «Зермиг» является не чем иным, как бонским «евангелием», излагающим основные вехи жизни и миссионерской деятельности главного божества этой религии – учителя Шенраба (Шенраб-миво). Шенраб как указывалось выше – это отражение, дубликат Иисуса Христа в древнетибетской, добуддийской традиции. В этом свете книга «Зермиг» ценна для на тем, что содержит дополнительные сведения о жизни Иисуса Христа, отсутствующие в канонических церковных сочинениях. Кроме того, не исключено, что книга «Зермиг» являлась апокрифом, о чем сохранились прямые свидетельства в тибетской традиции.
Во второй главе мы вкратце рассмотрели основные сведения из книги «Зермиг» о жизни Шенраба, здесь нами будет дан более подробный анализ.
Вначале несколько слов о самой книге.
Подлинность данного священного тибетского текста Б. И. Кузнецовым не оспаривается, хотя подробный источниковедческий анализ книги в его работах отсутствует.
Б. И. Кузнецов пишет о значении книги «Зермиг» для религии бон следующее: «Биография Шенраба (Дмуры), которому часто приписывается создание бонской религии, называется «Ключ собранной (или "к собранию слов" — bkа' 'dus-ра) драгоценной традиции ('Dus-pa rin-po-che'i rgyud gzer-mig)». Это сочинение принадлежит к числу канонических бонских книг, то есть сутр (поучений), что предполагает в качестве автора если не самого учителя Шенраба, то во всяком случае его ближайших учеников. И действительно в самом тексте не содержится никаких указаний на какого-либо конкретного лица».
В данной Б. И. Кузнецовым характеристике книги «Зермиг» нельзя не отметить явных параллелей с евангельскими текстами – они также являются каноническими книгами в христианстве, в т. ч., православии, и содержат основные религиозные и нравственные постулаты, проповедуемые основателем учения – Иисусом Христом. В соответствии с церковным преданием, евангелические книги написаны его ближайшими учениками и последователями – апостолами Лукой, Иоанном, Марком и Матфеем. Сходство поразительное.
Далее сообщается, что в соответствии с бонской традицией: «Биография Шенраба» в основных своих чертах сложилась в Иране-Эламе и передавалась из поколения в поколение учениками и последователями Шенраба. Первоначальный текст биографии был написан финикийским (spungs), то есть арамейским письмом или буквами, которыми пользовались в стране Элам. На тибетский язык она была переведена с шаншунского языка . Согласно этой же бонской традиции, во времена гонений на бон при тибетском царе Тисроне (VIII в. н.э.) "Биография Шенраба" оказалась в числе запрещенных книг и была спрятана от уничтожения последователями бона на в кладбище в местности Самье (Центральный Тибет), что имело место в 753 г. Сочинение находилось в тайнике около ста сорока четырех лет, откуда оно было извлечено бонцем Сермигом».
О том, что такое Иран-Элам тибетских источников, мы рассмотрели в предыдущей статье – здесь под этим наименованием скорее всего скрыта древняя Империя со столицей в Еросе – Трое – Иерусалиме. Характерно упоминание о том, что первоначальный текст тибетского «евангелия» оказывается был написан финикийским или арамейским письмом, что прямо указывает на его ближневосточное происхождение. Согласно традиции, впоследствии, во времена гонений на бон, книга попала в разряд запрещенных и находилась в тайнике более ста лет, т.е. по сути являлась апокрифом (здесь возможно имеется в виду период гонений на язычество, т. е. царское, родовое христианство в Древнем Риме, см. книги по НХ).
Точной датировки книги «Зермиг» Кузнецов Б. И. не дает, считает ее очень древней, в то же время не исключает создание последней, дошедшей до нашего времени, редакции в период IX-XIII вв. нашей эры, что в целом близко к датировке авторами НХ эры зарождения и распространения христианства, а также жизни Иисуса Христа: «Все же, на мой взгляд, "Биография Шенраба" является весьма древней, и утверждение тибетцев, что она дошла до нас в редакции конца IX в., не противоречит тому, что известно об этом произведении. Если судить по содержанию этой книги, то в ней нет ничего, что давало бы возможность отнести создание редакции этой книги хотя бы к XIII в. Выше этого предела подняться нельзя, так как несколько позднее этой даты в Тибете создается полная биография Шенраба в двенадцати томах ("gZi-brjid") на основе предыдущей».
Кузнецов Б. И. отмечает, что «Книга заканчивается кратким перечислением бонских мудрецов, которые распространяли свою веру в разных странах. Один из этих мудрецов — "мудрейший в Риме Златоуст-ритор" (Khrom la mkhas-pa Gser-thogs lce-'byams)...Златоуст-ритор (или Хризостом-ритор) — это знаменитый деятель митраизма, который жил при императоре Траяне, то есть во второй половине I в. — начале II в. н.э.».
На мой взгляд здесь в лице Златоуста – Ритора (Хризостом-ритор) мы встречаем одного из самых известных и авторитетных святых христианской церкви первых веков ее существования – Иоанна Златоуста. Вновь наблюдаем поразительное сходство бонской традиции с христианской.
2
Теперь мы приступаем к подробному изложению параллелизмов между биографиями учителя Шенраба и Иисуса Христа. Вынужден вновь извиниться перед читателями за обширное цитирование работы Б. И. Кузнецова, без чего отдельные моменты будут не понятны. В некоторых случаях, для наглядности сходства между обоими текстами, мы будем приводить соответствующие места из Библии. Наиболее значимые моменты, свидетельствующие о схожести двух традиций, выделены в тексте посредством выделения соответствующих мест жирным шрифтом и подчеркиванием.
Начало подвижничества учителя Шенраба в книге «Зермиг» описано в главе первой «Предшественники Шенраба» следующим образом:
«В самом начале этой кальпы (эпохи), благодаря божеству Обладающий лампадой душ (Ye-lha Sens-kyi sgron-ma-can), развивалось бонское учение учителя Тогь-ял-Екхена (gTo-rgyal-ye-skhyen). Распространился род (племя) бытия, распространился род Йему (Ye-mu) - Белого орла. В это самое время учитель Тогьял-Екхен проявил милосердие к живым существам, которых мучили пять ядов. Он обращал их в веру, проповедуя учение. Он освободил великое множество живых существ от круговорота бытия. Они избавились от страданий и получили блаженство (место, где есть благо, bde-gnas). Но учитель не смог спасти, несмотря на свое милосердие, огромное количество живых существ. Учитель был этим очень расстроен и впал в апатию, стал пассивным. Затем Тогьял отправился в небесный дворец — бирюзовый дом Страны Колеса великого света ('Оd-chen 'khor-lo-gling) и предстал перед божеством Обладающий лампадой душ. Учитель воздал ему почести и сказал, что когда он был в месте (стране) Светлый мир (srid-pa ye-sangs-kyi gnas), то его отцом был Кхри-од (Khri-'od), а мать Кунше (Kun-shes, Всезнание). Их было три брата: Чистый, Светлый и Мудрый (Dag-ра, gSal-pa, Shes-pa). Они вошли в круг свастики-бон (gYung-drung bon) и слушали бонское учение об исчислении тысячи миров у наставника Обладающий языком молнии (gLog-gi-lce-can) То-Бумкхри (gTo-'bum-khri), который порождает мысли (души). Они исследовали судьбы людей всех трех миров. Они видели мучения и страдания живых существ, которые рождаются, болеют, умирают, убивают, сгорают в огне т.д. Видя все это, они заплакали кровавыми слезами. Их наставник сказал им, что так как они обладают огромным милосердием, то должны идти трудиться на благо живых существ, спасая их. Им было также сказано, что они, три брата, должны быть учителями трех времен, то есть прошлого, настоящего и будущего. Старший брат, продолжая свой рассказ, сказал о себе, что он находился в лучшем месте (gnas-mchog) совершенных жрецов grub-gshen), тогда как его братья учились свастике-бон у бога мудрости в стране (городе) Пхйа (Phyva). Потом он получил человеческое тело, и ему было дано имя Тогьял-Екхен. Он сумел спасти из ада множество живых существ и переправить их на небо. Но он не смог спасти великое множество живых существ. Бог мудрости, Обладающий лампадой душ, сказал старшему брату, что тот понимает различие между добром и злом и что благодаря своей добродетельной деятельности достиг "места блаженства". Что же касается тех живых существ, которых он не освободил (спас), то это потому, что они изначально, в былые времена, творили только злые деяния, и поэтому у них нет даже зародышей добродетели. Одни живые существа пылают гневом, как огонь. Другие кипят страстями, как вода кипит; третьи окутаны глупостью, невежеством, словно мраком. Одни порождают зависть, как земля порождает; другие крутятся вихрем гордыни, словно ветер. Они творят самые разнообразные недобродетельные дела, поэтому и невозможно их спасти. Тогда Тогьял отправился в Страну бытия шести полных (Gung drug lha rtse srid-pa 'i yul) к царю бытия Йему и обратился к нему за помощью. Тогьял сказал, что думает о благе живых существ, но не может их вести за собой. Он просил царя бытия Йему научить его как быть. Тот ответил, что ничего посоветовать не может: белое становится черным, полное — пустым, постоянное — изменяющимся; то, что появляется — разрушается; то, что рождается — умирает, и т.д. Тогда Тогьял вспомнил, что ему когда-то говорил наставник и отец, а именно: что, когда ему не обратить будет в веру живых существ этого мира, тогда надо будет отправиться в высшее место Совершеннейших жрецов. Сейчас это время настало. Перед уходом он совершил молитвы, в которых сообщил, что он уходит из этого мира страданий, но после него, когда наступит средняя кальпа (эпоха), появятся учителя милосердия, благодаря которым живые существа этого мира избавятся от страданий и получат "место блаженства". Будет распространяться добродетель и исчезать зло. Тогьял ушел в высшее место Совершеннейших жрецов по той причине, что он не смог обратить в веру людей.»
Итак, из указанного отрывка мы узнаем, что у Шенраба были предшественники – некий учитель Тогьял-Екхен с братьями, имена которых здесь не названы. Им было сказано, что они - три брата, должны быть учителями трех времен, то есть прошлого, настоящего и будущего.
Сообщается, что Тогьял-Екхен получил человеческое тело и сумел спасти из ада множество живых существ и переправить их на небо, но не смог спасти множество других живых существ в связи с наличием у них большого количества грехов. Характерен список этих грехов: гнев, гордыня, зависть и т. д., практически полностью совпадающий с известными смертными грехами в христианском учении. Убедившись в невозможности обратить всех людей в свою веру, Тогьял-Екхен уходит из этого мира, но предрекает, что после него появятся учителя милосердия, благодаря которым все живые существа будут спасены.
На мой взгляд, явные параллели с христианским учением здесь налицо, возможно за одним исключением – у Иисуса Христа не было предшественников, однако, в соответствии с церковным преданием, после своей смерти, в конце времен, он сам вернется судить живых и мертвых (знаменитое второе пришествие). В бонской традиции эти события как бы переставлены местами.
Правда, с некоторой натяжкой, предшественником Иисуса Христа можно считать Иоанна Крестителя, видимо именно это нашло отражение в его имени – Иоанн Предтеча. В таком случае, не исключено, что в данном сюжете Тогьял-Екхен – это дубликат Иоанна Крестителя в религии бон. К тому же, по некоторым данным Иисус Христос и Иоанн Креститель были родственниками, возможно двоюродными или троюродными братьями, что прекрасно согласуется со сведениями книги «Зермиг» о братьях-божествах. В то же время, три брата – предшественники Шенраба, могут быть преломленным отражением христианской троицы в религии бон.
Для иллюстрации нашей мысли о возможном тождестве учителя Тогьял-Екхена и Иоанна Предтечи приведем следующее место из Евангелия от Матфея (глава 3, синодальный перевод Библии):
«…В те дни приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской
2 и говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.
3 Ибо он тот, о котором сказал пророк Исаия: «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему».
4 Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды и дикий мед.
5 Тогда Иерусалим и вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к нему
6 и крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои.
7 Увидев же Иоанн многих фарисеев и саддукеев, идущих к нему креститься, сказал им: порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева?
8 сотворите же достойный плод покаяния
9 и не думайте говорить в себе: «отец у нас Авраам», ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму.
10 Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь.
11 Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня; я не достоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем;
12 лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу Свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым…»
Глава 1 Евангелия от Иоанна еще более усиливает ощущение сходства с соответствующим положением из книги «Зермиг":
1 «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
2 Оно было в начале у Бога.
3 Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.
4 В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.
5 И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
6 Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.
7 Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали чрез него.
8 Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.
9 Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир.
10 В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал.
11 Пришел к своим, и свои Его не приняли.
12 А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими,
13 которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились.
14 И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца.
15 Иоанн свидетельствует о Нем и, восклицая, говорит: Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня.
16 И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать,
17 ибо закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.
18 Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил.
19 И вот свидетельство Иоанна, когда Иудеи прислали из Иерусалима священников и левитов спросить его: кто ты ?
20 Он объявил, и не отрекся, и объявил, что: я не Христос.
21 И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет».
22 Сказали ему: кто же ты? чтобы нам дать ответ пославшим нас: что ты скажешь о себе самом?
23 Он сказал: я «глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу», как сказал пророк Исаия.
24 А посланные были из фарисеев;
25 И они спросили его: что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк?
26 Иоанн сказал им в ответ: я крещу в воде; но стоит среди вас Некто, Которого вы не знаете.
27 Он-то Идущий за мною, но Который стал впереди меня. Я недостоин развязать ремень у обуви Его…»
В то же время, в приведенном выше отрывке из книги «Зермиг», в явном виде говорится о воплощении божества на земле – получении Тогьял-Екхеном человеческого тела для спасения живых существ. Аналогия с воплощением Бога-Слова, т. е. Иисуса Христа, вновь просто поразительная. Тогьял-Екхен, также, как Иисус Христос, спускается в ад и спасает оттуда живых существ (переправляет на небо).
Не исключено, что повествование о предшественниках Иисуса Христа по каким-то причинам не вошло в канонические христианские книги либо наоборот было исключено из них. В таком случае здесь мы имеем дополнительные сведения о его деятельности. Возможно, Тогьял-Екхен бонской традиции является еще одним дубликатом Шенраба – Иисуса Христа – как нам известно повторы одних и тех же событий в разных редакциях являются характерной чертой древних исторических источников.
3
Далее, в главе третьей книги «Зермиг» - "О рождении Шенраба" читаем:
«На небе было божество по имени Чистое дитя бытия (Srid-pa' i khye' u gsal-ba), которое было милосердно и думало о благе живых существ. Оно отправилось к богу-жрецу, богу мудрости Белый Свет ('Od-dkar) за советом. Божество изложило свое дело, сказав, что подготовило учение, которое оно хочет проповедовать. Бог Белый Свет одобрил его начинание и посоветовал появиться на земле в облике человека как наиболее подходящем виде:
"Не ходи учить к богам, которых шесть категорий. Они предаются наслаждениям, нет у них свободного времени, чтобы услышать учение бон, невозможное это дело.
Не ходи учить к небогам (lha-min, асуры), погрязли они в муках побед и поражений, нет у них времени слушать учение бон, невозможное это дело.
Не ходи учить в страну животных. Они настолько глупые, что обезумели, покрыты мраком. Они жрут друг друга и поэтому дрожат от страха и убегают. Этими страданиями они охвачены, нет у них времени слушать учение бон, невозможное это дело.
Не ходи учить к духам прета..., не ходи учить в ад..., а иди учить в страну людей, которые шести категорий (классов)..., там распространи учение бон''.
Он выбрал себе страну, город и семью, в которой должен родиться. И вошел чудесным образом в жену принца. Когда родился Шенраб, то в стране наступило ликование. Все жители, сделали подношения родителям и ребенку и совершили вокруг них круг почета».
В этом эпизоде тибетского «евангелия» вновь усматриваются вполне прозрачные параллели с христианским церковным преданием. И в самом деле, некое юное, явно младшее по рангу божество (Чистое дитя бытия), переживая за судьбы живых существ на Земле, обращается к верховному, т. е. старшему божеству (бог мудрости Белый Свет), с просьбой одобрить его начинание – проповедь нового учения. В христианской традиции это может соответствовать Богу-Отцу и Богу-Сыну. Правда в бонском предании Бог-Сын сам, по своей инициативе, предлагает Богу-Отцу свою помощь людям. В христианстве же напротив, Бог-Отец направляет своего Сына на земные муки для спасения человечества. Мы не будем здесь вдаваться в теологические подробности, т. к. это не является целью нашего исследования, главное в том, что, суть соответствия между церковными традициями в этом эпизоде вполне понятна.
Получив одобрение, божество само выбирает себе страну, город и семью, в которой должно родиться и чудесным образом входит в тело своей будущей матери (жена принца) – здесь мы видим несомненное тождество с преданием о непорочном зачатии Иисуса Христа.
В христианские канонические книги сведения о том, что Бог-Сын сам выбрал страну и семью для своего воплощения не попали видимо по идеологическим соображениям – по сути здесь может содержаться намек на известное буддийское учение о перевоплощении душ, что для современной христианской, и тем более, православной доктрины, конечно немыслимо.
Однако, возможно, что изначально христианству не была чужда данная традиция, о чем косвенно может свидетельствовать информация о зарождении данного учения еще в Древней Греции. При этом его родоначальником мог выступить известный античный ученый Пифагор. С учетом того, что Пифагор, по данным НХ, также является отражением Иисуса Христа, мы можем наблюдать явные следы былой общности религиозных доктрин бон и христианства.
Далее, после рождения Шенраба в стране наступает ликование, жители совершают подношения ребенку и родителям. Здесь, в таком переломленном виде, книга «Зермиг» видимо отразила поклонение волхвов младенцу Иисусу сразу после его рождения, которое сопровождалось, в соответствии с евангелиями, приношением даров – лады, смирны и золота. Это знаменитые в евангелиях дары волхвов.
Вновь для наглядности тождества приведем соответствующие отрывки из Библии:
Евангелие от Матфея, глава 1
«18 …Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святого.
19 Иосиф же муж Ее, будучи праведен и не желая огласить Ее, хотел тайно отпустить Ее.
20 Но когда он помыслил это, – се, Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! не бойся принять Марию, жену твою, ибо родившееся в Ней есть от Духа Святого;
21 родит же Сына, и наречешь Ему имя Иисус, ибо Он спасет людей Своих от грехов их.
22 А все сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит:
23 «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог».
24 Встав от сна, Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень, и принял жену свою,
25 и не знал Ее, как наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек Ему имя: Иисус…».
Евангелие от Матфея, глава 2
1 «…Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят:
2 где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему.
3 Услышав это, Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним.
4 И, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу?
5 Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка:
6 «И ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля».
7 Тогда Ирод, тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды.
8 И, послав их в Вифлеем, сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему.
9 Они, выслушав царя, пошли. И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец.
10 Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою,
11 и, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну.
12 И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою…»
4
Глава вторая книги «Зермиг» - "О родителях Шенраба" сообщает следующее:
«Милосердие богов уменьшилось, уменьшилось милосердие и Обладающего лампадой душ. Закатилось учение бон, закатилось учение учителя Тогьял-Екхена. Расширились и умножились страны мира, и у истоков четырех великих рек в стране в западной части мира между горами и скалами было государство Олмо Длинная долина ('Ol-mo lung ring). Был там город Барпосо-гьяд (Bar-po-so-brgyad). В том месте жили обычные люди, и было их четыре рода: великие, имеющие отношение к царскому роду; чистые, имеющие отношение к роду князей (rje'u); могущественные, имеющие отношение к роду жрецов (bram-ze); низшие, имеющие отношение к роду землепашцев. В той пречистой стране главным князем того города был выбран (человек) по имени Дмугьял-Ланги-Тхемпа из династии Дму из царского рода (dMu-rgyal-lan-gyi-them-pa). Был он великим человеком, благородным, появился на благо людей, заботился о живых существах, как отец о детях. Его жена из страны Пхйа (Рhуvа) таких же качеств, как и её муж. Так как они заботились о людях, то у них весной в восьмой день полной луны родился принц. Жрецы исследовали его знаки на теле, которые были исключительно хороши и дали имя и прозвище. Когда ему исполнилось тринадцать лет, то явились два человека которые хотели видеть принца. Принц их принял. Эти люди совершили поклоны по обычаю и сказали, что в их городе Иерусалиме (Lang-ling) есть подходящая невеста для него — дочь царя. Если он хочет, то получит ее и жены. Принц пристыдил их, сказав, что это не по обычаю.
Он сказал, что сам приедет в их страну: "Когда я приеду в город Иерусалим (Lang-ling) и буду совершать омовение тела в озере — в море, обладающем Мулестоном (Mu-le-stong, Палестина), то пусть жители города встречают меня". Так он и поступил, женившись на иерусалимской принцессе».
Итак, в некоей стране Олмо Длинная долина, в городе Барпосо-гьяд, который ранее мы отождествили с Царь-Градом-Еросом-Троей, у главного князя, происходящего из царского рода и его жены, также благородного происхождения (таких же качеств, как ее муж), рождается принц. В этом отрывке мы видим неплохое соответствие с выводами авторов НХ о царском происхождении «земных» родителей Иисуса Христа-Андроника: отца – Иосифа-Гора и материи Марии - Богородицы (за подробностями отсылаю читателя к соответствующим книгам по НХ).
Далее сообщается о женитьбе принца, т. е. Шенраба, в Иерусалиме по достижении им тринадцати лет. При этом его невеста – дочь царя. Нужно сказать, что прямые сведения о наличии супруги у Иисуса Христа в евангелиях отсутствуют, возможно книга «Зермиг» устраняет этот пробел. Также в этом эпизоде усматривается явная параллель с крещением Иисуса Христа в реке Иордан при большом стечении народа: «Когда я приеду в город Иерусалим (Lang-ling) и буду совершать омовение тела в озере — в море, обладающем Мулестоном (Mu-le-stong, Палестина), то пусть жители города встречают меня". Текст подлинника конечно довольно замутнен - видимо с течением времени суть дела основательно забылась либо, в данном случае, имеют место ошибки перевода (возможно сознательные), однако в окружающем контексте смысл этого сообщения вполне ясен.
Кстати, о женитьбе Шенраба книга «Зермиг» сообщает еще раз в главе седьмой, которая так и называется - "О женитьбе Шенраба". Приведем ее целиком: «Учитель из страны Сузы (Хос) взял себе жену, чтобы быть как все люди. Шенраб просит учеников, чтобы те сходили за знаменитым жрецом. Тот приходит, исследуя его жену и говорит, что у нее хорошие признаки. Воздается хвала хорошим признакам жены Шенраба. Сам учитель повторяет эту хвалу».
В данной главе для нас, кроме еще одной констатации факта женитьбы Шенраба-Иисуса Христа, интересно упоминание некой страны Сузы. Здесь нельзя не отметить явную схожесть данного топонима с известным в истории древнерусским городом Суздалем, являвшимся по данным НХ, одним из столичных городов Новгорода-Ярославля. А ведь именно из Северо-Восточной Руси была родом Богородица, так что в данном эпизоде мы получаем еще одно подтверждение выводов НХ.
5
Глава четвертая "О распространении учения Шенраба" повествует о том, как к учителю приходят бонские божества (среди которых боги Индра и Брама!) и просят его рассказать об учении, после чего начинают с восторгом проповедовать его слова. Здесь, на мой взгляд, рассказывается о распространении христианства апостолами, т. е. последователями, учениками Иисуса Христа в различных странах мира. Далее сообщается следующее:
«В это время учителю исполняется три года. Он совершает в озере (море) омовение, идет в город. Так как настало время оказать почитание деду по матери Сала, то он сообщает всем, что уезжает. Он садится на золотую колесницу своего царя… В это время содрогается земля, с неба падают цветы, появляется радуга. В городе Иерусалиме (Ланлине), где живет его дед по матери, испуганные жители прибегают к царю и спрашивают его, что случилось. Принц Салкхаб (gSal-khyab, Светопроникающий) говорит, что у принцессы, которая была выдана замуж в Элам (Олмо), родился принц. Как только увидели его лицо, то и родители, и все живые существа той страны стали просветленными (sangs-rgyas). Сейчас он, совершив омовение, едет в город, чтобы оказать почитание деду. Поэтому жители сейчас должны полностью и чисто вымыть свои тела, которые родились из сферы греха.
Царь, царица и все жители Иерусалима (Ланлина) очень, обрадовались, набрали разных цветов и чисто вымылись. Шенрабу, который приезжает, воздают почести, делают подношения. Царь и жители этого города, все живые существа без исключения становятся просветленными. Боги-стихии спрашивают Шенраба о причине, по которой жители этого города стали просветленными. Шенраб отвечает, что одной из причин является то, что его мать родилась в этом городе, а, кроме того, жители Иерусалима (Ланлина) еще прежде очистились от греха (sgrib-ра, от мрака или глупости). Поэтому, когда они воздали ему почести, то достигли полного совершенства и стали просветленными. Далее говорится о том, что в центре города находится высокий (длинный) храм, в котором всем живым существам мира будет проповедано полное бонское учение (или вера). Учитель Шенраб совершает омовение на берегу хадов (had-gyi 'gram), обладающего озером (морем) Мулестоном (Мu-le-stong, Палестина), после чего он возвращается в Элам (Олмо). Там он проповедует бонское учение, состоящее из трех разделов (dpe'u tse rnam-pa gsum-gyi bon)».
Данный отрывок имеет для нас очень большое значение, поэтому вновь приношу свое извинение читателям за столь обширное цитирование. На мой взгляд, с учетом данных НХ, здесь нельзя не увидеть явных соответствий с крещением Древней Руси самим Иисусом Христом - Андреем Боголюбским русских летописей.
В самом деле – по достижении возраста трех лет Шенраб отправляется в другой город оказать почтение деду по матери по имени Сала. Этим городом в тексте назван Ланлин, что переводится обычно как Иерусалим. При этом обычным местом пребывания Шенраба, как мы видели выше, выступает город или царская резиденция Барпосо-гьяд в стране Олмо, отождествленный нами ранее с Еросом-Троей-Царь-градом. Т.е. Шенраб-Христос уезжает из Барпосо-гьяда-Ероса в Ланлин-Иерусалим. Скорее всего, здесь, в такой форме отразился отъезд императора Андроника-Христа на Русь, где он пребывал до своего восшествия на престол в Иерусалиме – Царь-Граде (в Библии это событие отразилось в сюжете о входе Господнем в Иерусалим).
Кстати, выше уже указывалось, что мать Шенраба была родом из некоей страны Пхйа (Рhуvа). Так что возможно именно в эту страну отправился Шенраб. Пхйа (Рhуvа) – это вероятно искаженное Rshya, т.е. Раша – Россия. Имя деда Шенраба по матери - Сала, с учетом вероятного перехода буквы М в Л, можно озвучить как Сама или Само – полулегендарный древнеславянский князь, скорее всего здесь имеется в виду отец Богородицы – летописный Гостомысл, он же, известный по древнерусским и византийским источникам Галицкий князь Ярослав Осмомысл - союзник императора Андроника - Христа.
Необходимо отметить, что в бонской традиции есть понятие жреческого года, который не соответствует обычному «человеческому», он значительно длиннее его, поэтому вполне может иметься в виду и, например, 33 человеческих года – известный по евангелиям возраст Христа – опять неплохое соответствие с христианской традицией.
Далее, жителям Ланлина-Иерусалима сообщается о том, Шенраб, совершив омовение, едет в город оказать почтение деду по матери, в связи с чем все обитатели также должны вымыть свои тела, которые «родились из сферы греха». Указывается, что после омовения люди становятся просветленными. Подчеркивается, что тела должны быть вымыты полностью – но ведь именно так в древности совершался обряд крещения в православии – полным троекратным погружением неофита в воду! Аналогичным образом описан процесс крещения князем Владимиром жителей Киева в русских летописных источниках – полным погружением в воды Днепра. Точно также в церковной традиции считается, что после крещения человек смывает с себя все предыдущие грехи, избавляется от них.
По приезду в Ланлин Шенраб вновь совершает омовение в озере или море, после чего возвращается в Элам-Олмо – здесь скорее всего имеется в виду, что Шенраб-Христос крестился вместе со всем народом Ланлина-Иерусалима либо это повторяющееся событие в тексте. Царь, царица Ланлина вместе со всеми жителями также совершают омовение - здесь бонская традиция доносит до нас одну очень важную подробность, отсутствующую в других жизнеописаниях Христа – по сути он лично крестил своих родителей (здесь это – царь и царица Ланлина) вместе с остальным народом этого города или страны! Как известно сведения о крещении Богородицы, Иосифа и др. персонажей евангелий, окружающих Христа, отсутствуют, здесь же этот пробел восполняется.
Кроме этого, следующее место из книги «Зермиг» оставляет ощущение несколько видоизмененного описания знаменитой Нагорной проповеди Иисуса Христа:
Далее говорится о том, что в центре города находится высокий (длинный) храм, в котором всем живым существам мира будет проповедано полное бонское учение (или вера). Учитель Шенраб совершает омовение на берегу хадов (had-gyi 'gram), обладающего озером (морем) Мулестоном (Мu-le-stong, Палестина), после чего он возвращается в Элам (Олмо). Там он проповедует бонское учение, состоящее из трех разделов (dpe'u tse rnam-pa gsum-gyi bon)».
Сравним с соответствующими местами в Библии:
Евангелие от Матфея, глава 4
23 «…И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях.
24 И прошел о Нем слух по всей Сирии; и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их.
25 И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана…»
Евангелие от Матфея, глава 5
1 «…Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его.
2 И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря:
3 Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное.
4 Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
5 Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
6 Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся.
7 Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут.
8 Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят.
9 Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими.
10 Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное…»
Итак, как мы только что могли наблюдать, в бонской канонической книге «Зермиг» сохранились сведения о таком важном событии, как проповедь Иисуса Христа, что вряд ли может быть случайным совпадением.
6
В книге «Зермиг» (гл. 5) рядом с Шенрабом-Христом фигурирует некий персонаж по имени Ребенок души. Вот как описано его явление перед людьми:
«В то самое время с неба послышались звуки, в воздухе засиял ясный свет, а земля сильно содрогнулась. Все люди мира сильно испугались. В то время из центра пустого неба (появился) ребенок с бирюзовыми волосами, тело его ясное, светлое, как хрусталь, одет он был в платье с волшебными знаками, верхом на голубой лошади — бирюзовом драконе. Повсюду он кружился и парил. И он опустился в святой стране (gshen yul) Элам (Олмо) Длинная долина, туда, где учитель Шенраб проповедовал бон, (состоящий) из целых трех высших разделов, сотням тысяч бесчисленных учеников. Этому все изумились. Учитель Шенраб сказал: "Появились звуки и свет. Это есть его воплощение. О, ребенок, обладающий знаками, какого ты рода (происхождения), куда ты идешь и какой в этом смысл?" Такие слова учитель сказал. Ребенок обратился с такими словами: "О, владыка Шенраб Миво! Я — ребенок души (yid-kyi) с (голубыми) волосами, тело мое светлое, как хрусталь; одет я в платье с волшебными буквами, быстро еду на лошади — драконе бирюзовом, немного нагружен мой короб (sgrom, сундук) словами (bka', приказами) мистическими (gto), да будет благо воплощению Мудрого Бумкхри ('Bum-khri sang-ро), я иду, чтобы предстать перед самим Шенрабом".
Возможно, что в такой форме в книге описано снисхождение Святого духа на Христа-Шенраба: некое явно бестелесное существо кружится и парит в небе, после чего спускается к Шенрабу, причем с некими словами-приказами, возможно от высшего божества – Мудрого Бумкхри, воплощением которого здесь назван Шенраб. Все верно – Христос в церковной традиции также является воплощением Бога-Отца. Вновь полное соответствие евангелиям. Таким образом, книга «Зермиг» содержит всех персонажей христианской Троицы: Бог-Отец – Мудрый Бумкхри, Бог-Сын – Шенраб, Святой Дух – Ребенок души.
Для сравнения приведем следующий текст из Библии:
Евангелие от Иоанна, глава 1
29 «…На другой день видит Иоанн идущего к нему Иисуса и говорит: вот Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира.
30 Сей есть, о Котором я сказал: «за мною идет Муж, Который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня».
31 Я не знал Его; но для того пришел крестить в воде, чтобы Он явлен был Израилю.
32 И свидетельствовал Иоанн, говоря: я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нем.
33 Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: «на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым».
34 И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий...»
Евангелие от Матфея, глава 3
13 «…Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него.
14 Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?
15 Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Тогда Иоанн допускает Его.
16 И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, – и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него.
17 И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение…»
7
Далее книга пространно описывает подвиги Шенраба, совершенные в процессе проповедования им своего учения, в т. ч. обращение в веру некоего грешника или демона Гтобу. Также описан эпизод искушения Шенраба демонами, анализ которого на соответствие церковной традиции дан мною ранее в этой книге.
В гл. 8 говорится о рождении у Шенраба сына – тоже важная подробность из жизни Иисуса Христа, отсутствующая в библейских евангелиях.
В гл. 15 повествуется об отшельничестве Шенраба – также явная параллель с жизнеописанием Иисуса Христа (известный по евангелиям уход в пустыню).
Несколько глав посвящены борьбе Шенраба с демонами, напоминающие сюжет из Рамаяны о войне Рамы с ракшасами.
В гл. 18 книги содержится пророчество Шенраба о явлении в будущем нового учителя, которого зовут Любовь – также явное сходство с христианским постулатом о втором пришествии Христа и «Бог есть любовь».
Мы не будем в данной статье проводить подробный анализ указанных текстов в связи с их большим объемом, а также тем, что они не содержат в явном виде соответствий с евангельскими сюжетами, за исключением, как указывалось выше, рассказов об искушении и отшельничестве Шенраба, а также пророчества о втором пришествии учителя. Желающие могут самостоятельно ознакомиться с текстом книги «Зермиг» и провести собственный анализ.
К слову, полная биография Шенраба, по данным Б. И. Кузнецова, составляет двенадцать томов! Было бы очень познавательно ознакомиться с данным сочинением полностью – вероятно оно содержит множество сюжетов, не вошедших в другие жизнеописания Иисуса Христа, как это видно даже из его «короткой» версии. Насколько известно автору, после смерти Б. И. Кузнецова исследования в данном направлении в нашей стране никем не проводились либо сведения о них отсутствуют в открытых источниках.
В заключение, подробно остановимся на обстоятельствах смерти Шенраба, описанных в пятнадцатой главе книги «Зермиг». Вот что она сообщает:
«Демон искушает Шенраба, уговаривая его не торопиться с уходом из этого мира. Учитель ему ответил: "Я получил непостоянное, призрачное тело, которое разрушится (и поэтому) теперь я выхожу из мира страданий. Хотя я сам, Шенраб, являюсь руководителем этого видимого бытия, (но тем не менее) душа расстанется с плотью, тело изменится, и, хотя я умру..., но так как я осуществлял десять трудных добродетелей, то возрожусь в великом месте блага (мира)". Шенраб умирает, и все воздают ему почести. В качестве лучшего места для похорон Шенраба была выбрана Согдиана (Sang-ge-rgyab-bsnol), самая прекрасная и светлая страна из всех областей мира. "Она (страна для похорон) — (должна быть как) сердце (сущность) счастливых земель. Если небо, как колесо с восемью спицами, то эта страна счастливая. Если земля, как лотос с восемью листьями (лепестками), то эта земля счастливая. Если снежные вершины, как пики, то эта земля счастливая. Если (там священная) гора Юндрун-Гуцег (gYung-drung-dgu-brtsegs), то эта страна счастливая. Так как это (все) в Согдиане, то эта страна счастливая. Так как там деревья, как сияние радуги, то это страна счастливая. Так как в лесах лекарства и живительный нектар, то эта страна счастливая... и там лучше всего очистить сожжением божественный труп Шенраба" (с. 1069—1070). Тело Шенраба было очищено сожжением в специально для этой цели построенном доме. Этой церемонии предшествовали сложные ритуальные обряды. Останки были потом помещены в специальный сосуд…»
В сюжете о смерти Шенраба прямо не говорится о его казни – распятии, столбовании и пр., однако в контексте с его смертью упоминается священная гора Юндрун-Гуцег, которая ранее отождествлена нами как гора Голгофа – Бейкоз в окрестностях Ероса-Иерусалима. Может быть здесь, в таком завуалированном виде бонская традиция сохранила память об этих событиях.
Шенраб в разговоре с неким демоном, искушающим его не уходить из земного мира, подчеркивает, что является руководителем «этого видимого бытия». Но ведь это полное совпадение с христианским догматом о том, что Иисус Христос как одно из лиц священной Троицы: Бога-Отца, Бога-Сына и Святого Духа, также является творцом всего сущего! Вновь получаем практически полное тождество двух религиозных традиций!
Очень интересны сведения о ритуальном сожжении трупа Шенраба в специально построенном для этого доме и помещении его останков в специальный сосуд. Где находятся истоки этого предания и какой сосуд имеется в виду – это предмет будущих исследований.
Впереди нас ждет анализ еще нескольких «потерянных» тибетских «евангелий», содержащих подробности жизнеописания Шенраба-Иисуса Христа, отсутствующие в книге «Зермиг», в т. ч. независимую датировку его рождения.
Глава 5
Еще два тибетских «евангелия» с жизнеописанием Шенраба – Иисуса Христа
1
В цитируемой ранее монографии «Древний Иран и Тибет. (История религии бон)» Б. И. Кузнецов поместил переводы еще двух тибетских сочинений, содержащих биографические сведения о жизни основателя религии бон – Учителе Шенрабе. Они не так подробны и объемны в этом отношении как книга «Зермиг», но, в то же время, располагают подробностями, отсутствующими в каноническом бонском источнике. К их анализу мы и обратимся в данной главе.
Первая книга имеет сложное название «Праздник узрения подробного изложения хронологии учения, пучок из пяти (деревьев) "лика", освещающий (рассеивающий) сомнения». Вот что сообщает о ней Б. И. Кузнецов: «Это тибетское сочинение…опубликовано в…Тибетско-шаншунском словаре. Автором интересующего нас трактата является Нима-Тандзин-Бангьял (Nyi-ma-bstan-' dzin-dbang-rgyal)—настоятель бонского монастыря Манри-Лабран, о чем сообщается на титульном листе словаря. О времени написания сочинения сам автор говорит следующее: "Согласно методу, высказанному Сакья-пандитой (Sa-skya pandita) , Муни достиг нирваны в год Огненной Свиньи (2134 г. до н.э.). От года Земляной Мыши (2133 г. до н.э.) до начала года Водяного Тигра (1842 г. н.э.) прошло 3974 (года)" [120, с. 60]. Сочинение, как сообщает далее автор, было им закончено в начале года Водяного Тигра (1842 г.), а поскольку в другом своем произведении он сообщает, что в этот год ему исполнилось тридцать лет [120, с. 40], то, следовательно, датой его рождения будет 1812 г.»
Итак, сочинение датировано 1842 годом и, как будет видно из дальнейшего изложения, представляет компиляцию сведений о Шенрабе и распространении учения бон, составленную из множества религиозных и исторических тибетских источников, таких как "Причина необходимого, великий святой Екхри-Тасел" (dGos-ps'i rgyu mtshan ysng/rdzogs-ps chen-po Ye-khri-mtha'-sel), "Собрание проповедей" (mDo-'dus), "Шамбал" (Sha-'bal), "Сутра чистая, сияющая и полыхающая" (mDo dri-med gzi-brjid rab-tu'bar-ba'i mdo) и ряда других.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что бонская литература о Шенрабе очень богата и разнообразна и для науки было бы полезно расширить дальнейшие исследования в этом направлении. К сожалению, имеющиеся в нашем распоряжении работы Б. И. Кузнецова опираются на ограниченный круг бонских литературных памятников, но уже и этого вполне достаточно для того, чтобы провести неоспоримые параллели между боном и христианской традицией (о выдающейся роли Кузнецова Б. И., который первым ввел в научный оборот целый пласт знаний о бонской религии, мы говорили выше).
Первое, что обращает на себя внимание в тексте книги – это наименование Шенраба эпитетом или титулом «Победоносный»:
«Всем своим существом почтительно поклоняюсь Победоносному (Шенрабу), всезнающему, собравшему мудрость (знания) любви (милосердия), высшему, несравненному, ставшему покровителем людей, показавшему, (что наше время есть) время упадка, тому, который (пребывает) вместе с толпой храбрых духов, (с толпой) ходящих по небу держателей мудрости».
Вместе с тем, аналогичная оценка деяний Иисуса Христа содержится в церковной традиции – он именуется победителем смерти («смертию смерть поправ»), Царем славы и пр. В то же время, еще один дубликат Иисуса Христа в византийской истории – император Андроник Комнин, как известно, происходил из Никейской династии, название которой отсылает к имени древнегреческой богини победы Ники, т. е. фактически также именовался победоносным, видимо, такое совпадение титулов во всех перечисленных случаях вряд ли является случайным, вновь можем наблюдать явное соответствие религиозных традиций (к имени этой династии и ее роли в последующих событиях на Востоке мы еще вернемся в дальнейших исследованиях).
2
Также заслуживает внимания следующее сообщение:
«Теперь о появлении самого покровителя (Шенраба) столетнего периода. Есть рассуждения в разных сутрах и тантрах (заклинаниях) о том, как он сначала проявил стремление к высшему совершенству, и о том, как он накопил заслуги в (период) трех неисчислимых (эпох) и в конце концов стал мудрым, полностью Совершенным, и о том, как он показал двенадцать деяний (подвигов) в этом мире».
Итак, Шенраб во время своей земной жизни совершил (показал) двенадцать подвигов. Как известно, герой древнегреческих мифов Геракл, который по мнению авторов НХ, также является одним из дубликатов Иисуса Христа, тоже совершил двенадцать подвигов.
Вначале книга перечисляет множество предшественников Шенраба – учителей или пророков, проповедующих божественное учение на земле последовательно друг за другом при наступлении каждой новой эпохи –кальпы. В каждой последующей кальпе продолжительность жизни людей сокращалась, начиная с семиста тысяч лет, поэтому Шенраб здесь назван покровителем «столетнего» периода, т.е. эпохи, когда она стала составлять сто лет.
На первый взгляд здесь не просматривается прямых соответствий с библейской традицией, однако если вспомнить длительные по современным меркам сроки жизни первых людей, упоминаемые в Ветхом завете, а также последующее постепенное сокращение человеческой жизни, аналогия в целом имеет право на существование. Видимо, в основе обеих традиций лежат какие-то общие источники, «разошедшиеся» со временем в силу исторических, географических, этнографических и др. причин, но сохранившие общую канву повествования. Чтобы не быть голословными, приведем соответствующий пример из Библии:
Книга Бытие, глава 5
1 «…Вот родословие Адама: когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его,
2 мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: человек, в день сотворения их.
3 Адам жил сто тридцать лет и родил сына по подобию своему по образу своему, и нарек ему имя: Сиф.
4 Дней Адама по рождении им Сифа было восемьсот лет, и родил он сынов и дочерей.
5 Всех же дней жизни Адамовой было девятьсот тридцать лет; и он умер.
6 Сиф жил сто пять лет и родил Еноса.
7 По рождении Еноса Сиф жил восемьсот семь лет и родил сынов и дочерей.
8 Всех же дней Сифовых было девятьсот двенадцать лет; и он умер.
9 Енос жил девяносто лет и родил Каинана.
10 По рождении Каинана Енос жил восемьсот пятнадцать лет и родил сынов и дочерей.
11 Всех же дней Еноса было девятьсот пять лет; и он умер.
12 Каинан жил семьдесят лет и родил Малелеила.
13 По рождении Малелеила Каинан жил восемьсот сорок лет и родил сынов и дочерей.
14 Всех же дней Каинана было девятьсот десять лет; и он умер.
15 Малелеил жил шестьдесят пять лет и родил Иареда.
16 По рождении Иареда Малелеил жил восемьсот тридцать лет и родил сынов и дочерей.
17 Всех же дней Малелеила было восемьсот девяносто пять лет; и он умер.
18 Иаред жил сто шестьдесят два года и родил Еноха.
19 По рождении Еноха Иаред жил восемьсот лет и родил сынов и дочерей.
20 Всех же дней Иареда было девятьсот шестьдесят два года; и он умер.
21 Енох жил шестьдесят пять лет и родил Мафусала.
22 И ходил Енох пред Богом, по рождении Мафусала, триста лет и родил сынов и дочерей.
23 Всех же дней Еноха было триста шестьдесят пять лет.
24 И ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его.
25 Мафусал жил сто восемьдесят семь лет и родил Ламеха.
26 По рождении Ламеха Мафусал жил семьсот восемьдесят два года и родил сынов и дочерей.
27 Всех же дней Мафусала было девятьсот шестьдесят девять лет; и он умер.
28 Ламех жил сто восемьдесят два года и родил сына,
29 и нарек ему имя: Ной, сказав: он утешит нас в работе нашей и в трудах рук наших при возделывании земли, которую проклял Господь.
30 И жил Ламех по рождении Ноя пятьсот девяносто пять лет и родил сынов и дочерей.
31 Всех же дней Ламеха было семьсот семьдесят семь лет; и он умер.
32 Ною было пятьсот лет и родил Ной Сима, Хама и Иафета…»
Книга Бытие, глава 11
«…10 Вот родословие Сима: Сим был ста лет и родил Арфаксада, чрез два года после потопа;
11 по рождении Арфаксада Сим жил пятьсот лет и родил сынов и дочерей.
12 Арфаксад жил тридцать пять лет и родил Салу.
13 По рождении Салы Арфаксад жил четыреста три года и родил сынов и дочерей.
14 Сала жил тридцать лет и родил Евера.
15 По рождении Евера Сала жил четыреста три года и родил сынов и дочерей.
16 Евер жил тридцать четыре года и родил Фалека.
17 По рождении Фалека Евер жил четыреста тридцать лет и родил сынов и дочерей.
18 Фалек жил тридцать лет и родил Рагава.
19 По рождении Рагава Фалек жил двести девять лет и родил сынов и дочерей.
20 Рагав жил тридцать два года и родил Серуха.
21 По рождении Серуха Рагав жил двести семь лет и родил сынов и дочерей.
22 Серух жил тридцать лет и родил Нахора.
23 По рождении Нахора Серух жил двести лет и родил сынов и дочерей.
24 Нахор жил двадцать девять лет и родил Фарру.
25 По рождении Фарры Нахор жил сто девятнадцать лет и родил сынов и дочерей.
26 Фарра жил семьдесят лет и родил Аврама, Нахора и Арана…»
Из приведенных отрывков Ветхого завета можно заключить, что в «послепотопную» библейскую эпоху продолжительность человеческой жизни стала постепенно и, при этом, заметно сокращаться, достигнув в конце концов, присущих современному человечеству «показателей» - 70 и 119 лет. Так как Ветхий Завет в Библии предшествует Новому, получается, что Иисус Христос воплотился на земле, когда человеческая жизнь была продолжительностью около ста лет, что полностью соответствует сообщению бонских источников!
Как и в книге «Зермиг», непосредственным учителем или предшественником Шенраба здесь выступает Тогьял-Екхен, возможно являющийся дубликатом Иоанна – Крестителя, о чем нами ранее упоминалось. Аналогично и добровольное принятие на себя Шенрабом роли покровителя и учителя на благо людей, что также подчеркивается в книге «Зермиг». Глухо, но вполне узнаваемо говорится о воплощении учителя в земном, человеческом обличье.
3
Далее в книге приводятся различные варианты датировки рождения (воплощения) учителя на земле, видимо собранные из разрозненных источников: «Он (Шенраб) родился в царь-год Деревянная Мышь, в полнолуние первого месяца весны, в месяц Огненного Тигра, в главный день (т.е.) 15-го числа, в начале часа на рассвете, (когда была на небе звезда) Гиругон (Gyi-ru-gong), полностью превосходящая все звезды. Если вы обдумаете рассуждения (по этому поводу) разных сутр и тантр, собранных воедино, то потеряете день (дни). По некоторым сутрам, время это — полнолуние весны, которое неправильно отождествляют с 12-м месяцем монголов (тюрок, hor). Так как в сочинении "Гвоздь (основа) распространения добродетели (каковая является) лампадой истинного смысла, рассеивающей мрак" (dRang don mun sel sgron-ma'i dge spel tshogs 'gyur gyi gser-bu), говорится: "Вот что касается времени появления учителя: когда он появился в год Мыши, в месяц Лошади, под созвездием Пса (rGyal) — великое достижение...", по поэтому (время рождения) следует отождествить, несомненно, с первым месяцем монголов (тюрок).
Попробуем разобраться в этом.
Первый вариант датировки: «…царь-год Деревянная Мышь, в полнолуние первого месяца весны, в месяц Огненного Тигра, в главный день (т.е.) 15-го числа, в начале часа на рассвете, (когда была на небе звезда) Гиругон (Gyi-ru-gong), полностью превосходящая все звезды» скорее всего отпадает, т.к., если взять за аналогию дату рождения Иисуса Христа – 25 декабря, это противоречит информации о первом месяце весны.
С другой стороны, в этом отрывке, в связи с рождением учителя, упоминается некая звезда Гиругон, которая в момент своего появления на небосклоне полностью превосходила все остальные звезды. Я полагаю, что нет никаких оснований сомневаться в том, что речь идет о Вифлеемской звезде, указавшей волхвам место рождения младенца Иисуса Христа. По одной из гипотез авторов НХ, это, возможно, вспыхнувшая в 1152 году сверхновая звезда в созвездии Тельца, превратившаяся впоследствии в Крабовидную туманность. Итак, вновь получаем превосходное соответствие с евангельской традицией!
Приведем соответствующий отрывок из Библии:
Евангелие от Матфея, глава 2
«1 Когда же Иисус родился в Вифлееме Иудейском во дни царя Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с востока и говорят:
2 где родившийся Царь Иудейский? ибо мы видели звезду Его на востоке и пришли поклониться Ему.
3 Услышав это, Ирод царь встревожился, и весь Иерусалим с ним.
4 И, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал у них: где должно родиться Христу?
5 Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка:
6 «И ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, Который упасет народ Мой, Израиля».
7 Тогда Ирод, тайно призвав волхвов, выведал от них время появления звезды.
8 И, послав их в Вифлеем, сказал: пойдите, тщательно разведайте о Младенце и, когда найдете, известите меня, чтобы и мне пойти поклониться Ему.
9 Они, выслушав царя, пошли. И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как наконец пришла и остановилась над местом, где был Младенец.
10 Увидев же звезду, они возрадовались радостью весьма великою,
11 и, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну.
12 И, получив во сне откровение не возвращаться к Ироду, иным путем отошли в страну свою…»
В то же время год распятия Христа по версии авторов НХ – 1185 н. э., близко расположен на оси времени к 1181 г. н. э., каковой являлся годом мыши по т.н. китайскому гороскопу. С учетом остальных имеющихся данных: полнолуние первого месяца весны, т. е. марта, 15-е число, можно предположить, что в данном случае зашифрована дата распятия, а не рождения Шенраба-Христа – 20 марта 1185 года (в соответствии с НХ). Возможно, в таком, неявном виде в бонской традиции сохранились смутные воспоминания о казни Шенраба – Христа именно в это время.
Условия второй датировки: «…он появился в год Мыши, в месяц Лошади, под созвездием Пса…» полностью не соответствуют установленной авторами НХ дате рождения Иисуса Христа – 25 декабря 1151 года, т.к. месяц Лошади по китайскому календарю – это июнь, а не декабрь, ближайший по временной шкале год мыши – либо 1145, либо 1157. В то же время упоминание созвездия Пса возможно в данном случае не является случайным, т.к. главная звезда созвездия Большой Пес – Сириус была связана в древнеегипетской мифологии с культом Исиды и Осириса – дубликатов Богородицы и Иисуса Христа. Кроме того, Сириус – самая яркая звезда на небосклоне, в связи с чем поздние интерпретаторы древних религиозных текстов могли путать ее с Вифлеемской звездой – то же самой яркой на небе в тот период времени.
4
Далее в книге говорится о том, что Шенраб занял царский трон, когда ему исполнился один год. Вопрос с хронологией и датировками в бонской литературе очень запутан, в частности, как указывалось выше, считается, что «жреческий» год не соответствует обычному человеческому году – он намного длиннее его. В данном случае также подчеркивается, что три месяца жизни обычных людей это один день жизни самого Шенраба. В то же время, опустив вопрос о возможности для обычного человека занять трон в возрасте 1 года, и, в принципе, не исключая ее (например, при условии наличия регентства при малолетнем правителе), можем констатировать дополнительное подтверждение царского статуса Шенраба, а значит и его дубликата в христианстве – Иисуса Христа.
Книга упоминает о начале периода аскетизма в жизни Шенраба в 31 жреческий год, который продлился 3 года – эти сведения практически идеально соответствуют евангельскому преданию о начале общественного служения Иисуса Христа в возрасте 30 лет, также продолжавшегося 3 года.
После этого:
«Затем на горе Юндрун-Гуцег (gYung-drung-dru-brtsegs)
Он победил созерцанием "сэнге-намце" (seng-ge rnam-brtse)
Демонов "могучих в любви",
Их армии, (состоящие из) многих миллиардов (демонов).
Созерцанием, подобным небу,
Он рассеял мрак (затемнение) знания.
Гармонично погрузился (в созерцание) и сидел, скрестив ноги, неподвижно.
Когда взошло солнце, он стал истинно мудрым.
В это время (демон) Кхабпа (Khyab-pa) сказал:
"Если только учитель — мудрый (будда),
То кто же будет тебе свидетелем?"
В это время Богиня земли
Высунулась по пояс (из земли) и сказала:
"Только учитель есть истинно мудрый,
И я являюсь совершенным свидетелем.
А демон пусть не говорит гнусные слова!"
В это время, в этот самый момент,
Вся земля шесть раз содрогнулась.
Десять миллионов детей богов
Получили твердую приверженность
к нерожденной (сфере) бон.
Миллион бонских бодхисаттв
Очистились от всякого мрака (затемнения) знания…»
В этом отрывке в своеобразной, мифологизированной форме, присущей древней тибетской литературе, по всей видимости описана сцена распятия Шенраба – Иисуса Христа. Гора Юндрунг-Гуцег, что означает свастика, т. е. крест, как указывалось ранее, отождествляется с Голгофой. В бонской традиции Шенраб победил на горе Юндрунг-Гуцег демонов и рассеял мрак знания, в христианском предании – спас человечество, приняв на себя его грехи. В целом неплохое соответствие. В тибетском варианте подчеркивается, что Шенраб, совершив подвиг, «сидел, скрестив ноги неподвижно», в христианском – Христос был распят на кресте, при этом его ноги тоже были скрещены, как это изображается на всех сценах распятия в церковном и изобразительном искусстве.
Более того, в соответствии с евангелиями, сразу после распятия Христа происходят грозные природные явления, по описанию очень похожие на землетрясение. То же самое мы наблюдаем и в бонской традиции – после победы Шенрабом над демонами «вся земля содрогнулась шесть раз».
5
Потом книга повествует о событиях, связанных с широким распространением и утверждением учения бон после ухода Шенраба, в связи с которым упоминаются двенадцать мудрецов - возможно это аналог двенадцати апостолов в христианстве, несущих проповедь во все страны мира. Т. е. в обоих случаях подчеркивается «всемирность» учения, его широкий территориальный охват.
Появляется великий жрец по имени Луга, называемый светильником учения, великим и высшим мужем, давшем пророчества, распространяющий учение как «распространяются лучи солнца», т.е. – по всей земле, а также четверо держателей традиции – Бру, Шу, Па и Мэ, при этом Мэ (Мэу) каким-то образом связан с Хризостомом-ритором, т.е. как мы установили ранее, Иоанном Златоустом. Текст довольно затуманенный, но в целом аналогии с четырьмя евангелистами, один из которых Лука, в тибетском варианте – Луга, вполне прозрачные.
Книга выделяет два периода распространения учения бон – первоначальное и позднее. При этом первый этап связан с деятельностью некоего чудотворца по имени Ешу (Ye-shes) из Крайнего Шаншуна страны Иран, который появился в стране Шаншун-Мар, т. е. в Тибете (возможно еще один дубликат Иисуса Христа). Второй этап приходится на период подвижничества указанного выше жреца-пророка Луга и его четверых учеников, причем упоминаются гонения на религию бон со стороны царской власти: «Когда царь Тисрон (VIII в. н.э.) подавлял бон. то самым первым, кто установил передачу устной традиции свастики-бои, был могущественный из мудрецов, учитель великий Бру. Именно он дал комментарий на "Сокровищницу в пещере сущности пророчеств" (Lung mtshan-Nyid srid-pa'i mdzod phug). Он также благополучно ввел обычай устного изложения, диспута и сочинительства, который известен как великое раскрытие обычая колесницы (shing-rta'i srol-'byed chen-po). Это был великий мудрец, удалившийся от соперничества. Что касается детей-учеников (от) Бру — Шу и Па, то — множество жрецов, воплощений, обладающих светом».
В целом книга в большей степени посвящена истории распространения религии бон, чем личности и деятельности Шенраба, однако, как мы убедились, содержит некоторые важные подробности его земной жизни, отсутствующие в главном бонском «евангелии» Зермиг, в частности, датировку рождения, а также упоминание о звезде в связи с рождеством учителя.
6
Следующая бонская книга, перевод которой помещен Б. И. Кузнецовым в монографии, называется «Хронологический трактат о мудрых (буддах), именуемый "Удивительные дорогие четки". Вот что о нем известно: «Это тибетское сочинение…также входит в Тибетско-шаншунский словарь. Автором его, как и предыдущего, является Нима-Тандзин-Бангьял…причем указано, что в 1961 г. это сочинение было заново тщательно отредактировано».
Интересно, что текст сочинения редактировался вплоть до второй половины 20 века! Это ставит вопрос о тождественности содержания, по крайней мере, отдельных исторических тибетских источников их древним оригиналам. Было бы полезным более углубленно изучить вопрос кем и с какой целью это делается.
Трактат традиционно начинается с перечисления имен бонских учителей, которые предшествовали Шенрабу. Аналогично предыдущей книге, учителя выступают покровителями людей в соответствующие эпохи, сменяющие друг друга, при этом в каждой последующей эпохе продолжительность жизни людей постепенно сокращается, в данном источнике - от ста тысяч до ста лет. Непосредственным предшественником Шенраба также является Тогьял-Екхен. Здесь Шенраб вновь появляется на земле в эпоху, когда человеческая жизнь сокращается до ста лет. Подчеркивается, что Шенраб родился в "...западной стороне, в Иране-Шамбале, в так называемом городе Янпачан, центр которого похож на переместившееся сюда небесное место богов, во дворце Пасаргады..."
В этом источнике информация о жизни учителя излагается крайне скупо и сжато, но зато он содержит сведения, отсутствующие в других бонских книгах, в частности абсолютную датировку рождения Шенраба, данную по бонской хронологии и несколько датировок других знаменательных событий из его биографии, в частности годы рождения сыновей: «…Он родился в 17977 г. (16016 г. до н.э. согласно бонской хронологии . В 16470 г. (14509 г.) у Шенраба родился сын Тобу-Бум-сан (Gto-bu-'Bum-sangs), а в 16457 (14496 г. до н.э.) сын Семпа-Пьядбу-кхрише (Sеms-dpa'-dPyad-bu-khri-shes). В это время учителю было всего около шестнадцати лет . Когда царь Конце-пхрул-гьял (Kong-tse-'phrul-rgyal) Страны халдеев (Rgya-lag-'od-ma) в Стране храмов серых, очень сияющих оказался в трудном положении, изгоняя демонов, то учитель Шенраб в 15457 г. (13496 г. до н.э.) прибыл ему на помощь. Потом учитель оставил дом и стал отшельником. Это было в 14877 г. (12916 г.), а в 14577 г. (12616 г.) стал Просветленным (буддой). Далее, в 4078 г. (2117 г.) некий Цанпа-цугпуд (Tshangs-pa-gtsug-phud) в Стране храмов серых, очень сияющих стал регентом…».
Как я указывал ранее, вопрос о бонской хронологии очень запутан и сложен, за неимением возможности, я не буду касаться в этой работе отождествления приведенных дат с другими системами летоисчисления, это вопрос будущих исследований. Б. И. Кузнецов отмечает в связи с этим следующее: «От какого события ведется бонская хронология — неизвестно. Хронология сквозная, цифры дат следуют в порядке их уменьшения. В скобках после тибетских лет дается их перевод на наше летоисчисление. Отправной точкой служит год хиджры, указанный в сочинении (624 г.), который соответствует 1337 г. бонской хронологии».
Здесь заслуживает внимания факт упоминания в древних тибетских источниках года хиджры, который является отправной точкой для бонской хронологии, что может помочь заинтересованным исследователям в вычислении верных датировок.
Далее книга, также, как и предыдущая, излагает события, связанные с распространением учения бон в Тибете, при этом также упоминаются гонения на данную религию со стороны царя.
Глава 6
А. Франке и его деятельность по изучению религии бон
В этой главе речь пойдет о моравском миссионере немецкого происхождения, тибетологе, внесшем немалый научный вклад в исследование религии бон – Августе Германе Франке (August Hermann Francke). Выше мы вкратце упомянули о его первопроходческой роли, заключающейся в открытии древней бонской религиозной литературы для европейской науки, и, в частности, главной книги этой религии – Зермиг.
Август Герман Франк родился 5 ноября 1870 г. в Силезии. Интересно, что А. Франке был прямым потомком известного немецкого теолога XVIII века, своего полного тёзки, Августа Германа Франке (1663–1727), в честь которого и был назван. Предок А. Франке - колоритная историческая личность, лютеранский священнослужитель, основатель института систематического изучения Библии, а также первого библейского общества (!), в рамках которого осуществлял деятельность по массовому изданию и широкому распространению священной книги. Кроме этого, А. Г. Франке-«старший» вёл интенсивную миссионерскую деятельность: под его влиянием значительно расширился набор рекрутов для христианских миссий, а г. Галле, в университете которого он возглавлял кафедру греческого и восточных языков, стал центром Датско-Галесской миссии в Индии (колонии датской Ост-индской компании в Транкебаре), которая отвечала за издание и публикацию Библии на тамильском языке. В этом плане, очевидно, далеко не случайно то, что аналогичной деятельностью занимался и его потомок, только в Тибете в конце 19 в. – начале 20 в. А. Франке служил в миссии Моравской церкви в Ладакхе (т. н. Малый Тибет, до 2019г. входил в штат Джамму и Кашмир Республики Индия) с 1896 по 1909 год и был первым профессором тибетских языков в Берлинском университете. Им опубликован ряд работ по истории, этнографии, археологии и религии Тибета, в том числе английский перевод исторического труда «Ладакхские хроники» («La dvags rgyal rabs»), охватывающего историю данного региона от начала правления первой тибетской династии до конца династии Намгьял, составленного, как считается, в 17 в. Вместе со своим коллегой, тоже моравским миссионером Г. А. Ешке, А. Франке подготовил к изданию первый в мире перевод Библии на тибетский язык. Библиография работ этого исследователя насчитывает 221 публикацию, включая описание большого числа древних манускриптов, рассредоточенных по разным архивам Германии, Британии и Индии. Умер А. Франке 16 февраля 1930 г. в Берлине.
Для полноты исторической картины пару слов скажем о деятельности моравской миссии в Ладакхе, для чего воспользуемся данными из статьи Е. Л. Комиссарук «МОРАВСКАЯ ЦЕРКОВЬ В ЛАДАКХЕ. ВКЛАД МОРАВСКИХ БРАТЬЕВ В РАЗВИТИЕ ЯЗЫКА ЛАДАКХИ». Моравские братья – неофициальное название одной из протестантских конфессий лютеранского толка, корнями восходящее к последователям Яна Гуса, которые в середине 15 в. основали на территории Богемии (ныне – Чехословакия) религиозную общину. Официальное самоназвание церкви - Unitas Fratrum, т. е. «Братское единение», английское название – Моравская церковь, немецкое - Евангельское братское единение или Братская община гернгутеров. После изгнания «братьев» в 1621 г. из пределов Священной Римской империи (куда входила Богемия), часть из них осела в Саксонии, где они основали селение под названием Herrnhut, букв. «Господня обитель». Отсюда возникло немецкое имя для общины: Herrnhuter Br;dergemeine, по-русски – гернгутеры. В 18-19 вв. общины моравских «братьев» стали возникать в Америке, а также на территории Российской Империи, где особенно много их было в Прибалтике. В середине 19 в. гернгутеры наконец добрались до Тибета – в 1855 г. два моравских миссионера Вильгельм Гейде и Эдуард Пагелл основали первое поселение «братьев» в Ладакхе, а в 1885 г. миссию в столице региона г. Лех, которая функционирует и по сей день.
С самого начала своей деятельности миссионеры большое внимание уделяли изучению местной культуры, обычаев и языка, так как понимали, что именно от этого будет зависеть успех их проповеднической миссии – с туземцами нужно было говорить на понятном им языке, используя привычные для них культурные и религиозные понятия и образы. Присоединившийся к «братьям» в 1857 г. Г. А. Ешке, профессиональный лингвист, стал активно осваивать незнакомые языки – классический тибетский, ладакхи и др. (с помощью одного местного ламы). Результатом многолетних штудий А. Г. Ешке стали первый перевод Библии на тибетский язык, словари и грамматики классического тибетского языка, а также учебники и пособия по разговорному языку, предназначенные для общения миссионеров с местным населением в повседневной жизни.
Сообщается, что эстафету в изучении тибетского и ладакхи у А. Г. Ешке принял А. Франке, который одним из первых начал изучать историю Ладакха, местный фольклор и наскальные надписи. А. Франке прибыл в Лех 8 июня 1896 г., где с самого начала всеми доступными средствами старался способствовать широкому распространению христианства. При этом, основной задачей А. Франке считал изучение местного языка, так как главную причину неудач собратьев по миссии в обращении местного населения, которое неохотно шло на контакт, видел в том, что они попросту не могли донести христианские идеи на доступном туземцам языке. А. Франке был уверен, что неудачи миссии в проповеднической деятельности во многом связаны с недостаточным вниманием именно к местному разговорному языку – ладакхи, так как классический тибетский зачастую был непонятен местным жителям и малопригоден для повседневного использования. В достаточной мере освоив ладакхи, А. Франке организовал издательскую деятельность: им были опубликованы школьные учебники, сборник библейских историй и налажен регулярный выпуск ежемесячной газеты на языке ладакхи (первое тибетское периодическое издание).
Параллельно с лингвистическим интересом, А. Франке серьезно увлекся изучением ладакхского фольклора, особенно глубоко тронул его народный эпос о Гесере («Гесериада»). Очень интересно следующее замечание Е. Л. Комиссарук: «Изучение обычаев и нравов ладакхцев привело Франке к тому, что он начал сравнивать свою культуру и культуру Ладакха и искать параллели между ними. Прежде всего это было необходимо для того, чтобы обнаружить такие аспекты местной культуры, которые могли бы сочетаться с христианством и которые можно было бы использовать во время миссионерской деятельности. Например, он нашел схожие сюжеты о хитрой лисе как в ладакхском, так и в европейском фольклоре. А. Франке считал также, что у эпоса о Гесере много общего с североевропейскими эпическими сказаниями… В статье он доказывал, что «Гесериада» родственна мифу об Эдде. Своего второго сына Франке назвал Вальтер Зигфрид Дондруб (Walter Siegfried Dondrub). Дондруб – это имя одного из героев эпоса о Гесере. В письме к Ла Троубу Франке объяснил, что «Дондруб» – это тибетский вариант имени «Зигфрид».
Итак, мы видим, что А. Франке обнаружил не только прямые параллели между содержанием бонских религиозных книг и христианской церковной традицией (см. выше), но и схожие черты европейского и ладакхского фольклора. На мой непрофессиональный взгляд, вклад этого исследователя в изучение религии бон, по крайней мере, в нашей стране, недооценен. Его немалое научное наследие (более 200-х сот публикаций, в том числе, с описанием древних манускриптов), по всей видимости, до сих пор лежит под спудом в различных архивах. Надеюсь, что публикация мизерной части этого огромного массива научной информации в данной книге, а именно двух статей А. Франке на русском языке о религии бон и ее параллелях с христианством (насколько я понимаю впервые в России), послужит маленькой ступенькой для будущих исследователей этой интереснейшей проблемы. В нашей стране эти работы известны только очень узкому кругу специалистов, ссылки на них можно найти в научных трудах советских и российских тибетологов – Б. И. Кузнецова, Л. Н. Гумилева, Д. И. Бураева. Как правило, оценка работ А. Г. Франке со стороны коллег по научному цеху очень сдержанная, без подробностей, отчасти критичная. Я думаю, что особых объяснений это не требует. В России научные труды А. Франке никогда не издавались и, соответственно, не переводились (по крайней мере в открытых источниках какие-либо сведения об этом отсутствуют). Статьи публикуются в русском переводе. Ссылки на ресурс, где можно скачать оригиналы статей на немецком языке:
И еще одно небольшое замечание – начиная эту работу, мне не было известно содержание публикуемых ниже статей А. Франке. Так случилось, что организовать их перевод на русский язык у меня получилось только после выхода в свет этой книги. С учетом важности данной информации для исследования параллелизмов евангельских текстов и бонской религиозной литературы, мною, на научном информационном ресурсе https://www.academia.edu были запрошены три статьи А. Г. Франке, указанные в работе Д. И. Бураева «К истории изучения религии бон» по историографии данной проблематики. Две из них, вышедшие в свет в Германии в 1927 и 1928 гг., показавшиеся мне наиболее важными, переведены по моему заказу специализированным переводчиком (г. Санкт-Петербург) с немецкого на русский язык.
Выводы А. Г. Франке полностью подтверждают выдвинутые мною предположения о значительном влиянии христианства на формирование идеологии религиозного течения бон в Тибете, по всей видимости, посредством воздействия несторианских и манихейских течений и церквей, и последующей «мимикрии» бон в результате длительной борьбы с буддизмом. В настоящее время бон, впитав в себя множество идеологических установок из различных религиозных традиций и практик, вплоть до шаманизма, представляет синкретичную религию с преобладанием буддийских элементов, имеющих мощную христианскую «подоснову».
Предлагаю вниманию читателей перевод статьи А. Франке «Христианство и тибетская религия бон», опубликованной в 1928 г. в Берлине, и, в некотором смысле подводящую итоги его многолетних исследований, а также «Формула прибежища религии бон тибетцев», опубликованную годом ранее также в Германии в периодическом издании «Новый общемиссионерский журнал».
Христианство и тибетская религия бон
Август Герман Франке
Вопреки расхожему мнению, что весь Тибет является буддистским и подчиняется Далай-ламе, необходимо отметить, что в Тибете преобладают две религии: добуддийская религия Бон и ламаистская церковь Далай-ламы. Религия бон до сих пор имеет много последователей в восточной провинции Кхам, ее следы также постоянно встречаются на западе, в Ладакхе. Похоже, ламаистская церковь приобрела решающее преобладание только в последние столетия. В ламаизме до сих пор продолжают жить многие идеи религии Бон.
Великие экспедиции в Центральную Азию и Западный Китай помимо прочего принесли важные сведения о христианстве, которое существовало в этих странах еще 1000 лет назад. Причина, по которой об этом вопросе по-прежнему так мало известно, состоит в том, что до сих пор не было предпринято попытки обобщить результаты этих последних исследований.
Поскольку мне было позволено работать только над небольшим уголком этой исследовательской области, мне не должно прийти в голову начать заполнять эти пробелы. Приведенное ниже должно быть лишь намеком на определенные группы материалов, над которыми стоило бы там работать.
Прежде всего, я думаю, было бы целесообразно составить карту Внутренней Азии, на которой были бы особо отмечены все те места, где были найдены памятники внутреннеазиатского христианства. Под памятниками подразумевались бы древние христианские кладбища, наскальные и каменные надписи, руины церквей, рукописи христианской литературы. На карте также можно было бы отметить все места, где великие путешественники Средневековья, Марко Поло и другие, все еще находили христианские общины. Наконец, следовало бы обратиться к старой западноазиатской несторианской литературе, насколько она еще сохранилась. Именно здесь сохранились важные списки епископов и митрополитов. Там можно найти данные не столько об основании первых небольших общин, сколько о создании епископских резиденций. То, что такая работа над картой связана с величайшими трудностями, знает каждый, кому известно о фрагментарном характере многих находок. В случае с найденными крестами и другими символами часто невозможно сразу решить, следует ли их считать христианскими, манихейскими или буддийскими.
Подобная карта, снабженная справочными сведениями, покажет нам, что христианство когда-то было силой во Внутренней Азии. Мы узнали бы, что ее слабые зачатки восходят к первым векам после Рождества Христова, но бурное развитие датируется только основанием несторианской церкви в V веке. Донесторианскими, например, являются древние христианские общины в Персии и, вероятно, также в Индии. Даже если считать «Деяния Фомы» легендарными писаниями, они все равно могут содержать ядро истины. Христианство, вероятно, было принесено в Индию с двух сторон одновременно уже в 1 или 2 веке: в долину Инда из Персии и на западное побережье южной Индии мореплавателями из Александрии. С тех пор как в первом веке нашей эры была признана регулярность муссонных ветров, индийское судоходство из Красного моря стало набирать обороты. Легенда о Деяниях Фомы, очевидно, смешивает две вещи: она допускает, что апостол достиг Индии по воде, но заимствует имя индийского христианского царя Гондофареса (Гуднафара) из области Инда. Известно, что в последней были найдены монеты с именем этого царя.
История и археология Азии оставляют возможность того, что христианская мысль влияла на азиатские религии, по крайней мере, начиная с V или VI века. Но, прежде чем перейти к этому вопросу, следует сказать несколько слов об обратном случае, а именно о вопросе возможного влияния буддизма на христианство.
Этим вопросом занимались, например, Б. Р. Зейдель (1882), Г. А. ван ден Берг ван Эйфинга (1904) и А. Дж. Эдмундс (1908) и др. Они считали, что могут с большей или меньшей убедительностью доказать, что некоторые буддийские истории попали в христианские Евангелия через Персию и Сирию. Сопоставление проводится именно между буддийскими и христианскими историями о юном исследователе Священных Писаний (12-летний Иисус в храме), историями искушения, историями о лепте вдовы, притчей о сеятеле и историей о Симеоне. Особое внимание было уделено последнему. Критики, которые отказались от всех других сравнений, в конце концов остановились на истории Симеона, хотя при ближайшем рассмотрении наряду с определенными сходствами здесь обнаруживаются и большие различия. В этом повествовании примечательно, что истоки буддийской версии опять же относятся к мифологическому миру народного героя, приносящего спасение мечом. В тибетской саге о Кесаре, которая показывает так много исконных черт Героя-Солнце, есть сцена, которая, вероятно, является архетипом всех подобных историй. Как раз в тот момент, когда молодой Герой-Солнце готовится отправиться в свой триумфальный поход, появляется престарелый герой и настоятельно просит разрешить ему присоединиться к походу. Но он отвергнут из-за своего возраста и теперь громко жалуется, что родился не в то время. При этом он пророчит, что гибель юного героя превзойдет все, что было прежде. — Что касается вопроса о том, можно ли найти буддийское влияние в четырех основных Евангелиях, то сегодня часто говорят, что полностью достоверных доказательств этому найти не удалось. Это дело вкуса: в зависимости от того, к чему вы склоняетесь, можно в это верить или не верить.
Иначе обстоит дело с более поздней гностической литературой, с апокрифическими юношескими евангелиями, легендами и постепенно появлявшимися символами. Здесь же влияние буддизма порой прослеживается очевидно и четко.
Теперь вернемся к предыдущему вопросу: оказало ли несторианское христианство влияние на буддизм Внутренней Азии? Если мы посмотрим на мыслительный мир в целом, то сначала покажется, что буддизм Махаяны полон христианских идей. Он наполнен множеством всемогущих целителей, которые приходят на помощь грешникам, жертвуя своей жизнью или принимая на себя тяжкие страдания, и ведут их не столько к нирване, сколько к блаженному раю. Да, проповедуется ценность нового через совершенные грехи, и говорится, что новое ведет к публичному признанию вины. (Ср. тибетские писания Sdig-bshags («Покаяние в грехах»), а также великое исповедание греха в сутре «Суварнапрабхаса» («Сутра золотого блеска»). Как сильно и увещевание к молитве, и в молитве верующий причащается со Спасителем в сердечной любви и всецелом доверии.
Однако все это, должно быть, праиндийское. Все те явления, которые так похожи на христианство, вероятно, объясняются буддизмом Махаяны. Поэма «Бхагавадгита», пронизанная учением бхакти, уже заставила многих европейских читателей заподозрить, что на это писание повлиял Новый Завет. Лоринзер считал, что может показать, какие именно части Нового Завета были использованы при ее написании. Но против него выступили самые выдающиеся санскритисты.
Что касается более позднего буддизма, например, начиная с Падмасамбхавы, около 750 года н.э., то такие исследователи, как А. Грюнведель и Б. Лауфер, неоднократно заявляли, что в него вкраплены не только христианские, но также магометанские и персидские элементы. К сожалению, замечания этих исследователей всегда носят довольно общий характер. Далее будет предпринята попытка сравнить друг с другом некоторые небольшие фрагменты двух религий - христианства и тибетской религии.
Раньше я считал, что, возможно, когда-то существовали тибетские христианские общины и что все же можно найти их следы в надписях или литературных остатках. Несмотря на то, что через мои руки прошло большое количество фрагментов тибетских книг и писем из Туркестана, тем не менее, мне не удалось найти среди них христианские остатки. Когда я наткнулся на старую тибетскую гадательную книгу, руническую тюркскую версию которой перевел профессор В. Томсен и объявил ее манихейской, у меня зародилась надежда, что из манихейской литературы хотя бы что-то теперь найдется на тибетском языке. Но и здесь все поиски были напрасны. Поддающиеся прочтению отрывки тибетской гадательной книги религиозно нейтральны или относятся к религии Бон. Поэтому поначалу я отказался от попыток найти в ламаистской литературе явные следы христианского влияния.
Но когда в последние годы, благодаря Обществу взаимопомощи, я начал переводить главный труд тибетских бон-по, «Гзер-мйиг» (gZer-myig), мне показалось, что здесь больше слышны отголоски христианских писаний. Однако здесь нужно быть осторожным, чтобы не зайти слишком далеко! Буддизм в его махаянской форме, в конце концов, также глубоко проник в учение бон, и поэтому мы постоянно сталкиваемся с такими повествованиями и оборотами речи, которые кажутся нам христианскими, но не обязательно таковыми являются. Из их большого числа следует выбрать лишь несколько, которые все еще имеют христианское звучание, выходя за рамки писания Махаяны.
Если мы посмотрим на легендарную историю основателя религии Бон, Шенраба (gShen-rab), то увидим, что основой для жизнеописания Шенраба послужила легенда о Будде, в которую, однако, также вошли некоторые черты, происходящие из легенды о Кесаре (Гесаре). Теперь же легенду о Будде часто сравнивают с жизнью Иисуса. То же самое можно сделать и с историей Шенраба. В последнем случае, однако, поразительно то, что еще одна черта, которой нет в легенде о Будде, приписывается Шенрабу так же, как и Иисусу. Я имею в виду крещение, которое ставится непосредственно перед искушением и началом деятельности обоих. Крещение Шенраба происходит в Священном озере, и то же самое совершают боги, люди и наги.
В Евангелии от Луки, глава 15, стих 7, мы находим слова: «Так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии». С этим библейским изречением близко перекликается отрывок из 5-й главы «Гзер-мйиг». Там говорится о грешнике, царевиче, который совершил много зла перед другими людьми. Шенраб настолько занят обучением других существ, что не может немедленно приступить к обращению царевича Гтобу-Доте (gTo-bu-do-te). Когда он практически отказывается прийти к этому грешнику, ученики говорят:
gto-bu-do-te-gcig-bu-ma-btul-lam, gto-bu-btul-na-che, ston-pai-sgron-ma-myur-da-gshegs-par-zhu.
«И разве один только Гтобу-Доте не будет обращен? Даже если, как в случае с растущей луной, 100 000 ; 100 000 существ придут в прибежище добродетели, все равно будет больше, если обратится [один] Гтобу. О Учитель-Лампада, приди скорее!»
В этом контексте также говорится о праведности всех тех, кто уже слушает Учителя.
Здесь, опять же, спасение одной обретенной души противопоставляется большому числу других, уже находящихся на пути добродетели, и первое объявляется более важным.
В Нагорной проповеди (Матфей 5:9) мы находим слова: «Блаженны миротворцы (дословный перевод), ибо они будут наречены сынами Божиими».
Этому соответствует следующий отрывок из «Гзер-мйиг». Шенраб отрывается от обучения своих учеников, чтобы уладить дела в другой стране. Прощаясь, он поручает своим ученикам попытаться выяснить, могут ли они помочь враждующим богам и полубогам (асурам) прийти к миру. Когда он возвращается, ученики с большой радостью сообщают ему, что им действительно удалось установить мир между вражескими лагерями. Тогда Шенраб отвечает:
myi-mnyam-gnyis-ni-mthun-sdum-ba,
khyad-par-skyes-bai-mchog-yin-no,
;di-nas-myi-rtag-phan-chod-kya;
myi-bde, bde-bai-bsod-nams-kyis,
dg;-ldan-lhai-pho-bra;-du,
skos-mkhan-phya-ru-skye-bar-;es,
;khrгg-bsdums-bsod-nams-de-ltar-che.
Перевод:
«Тот, кто примиряет двух несогласных,
Есть самый Славный и Высший из людей.
Во всем этом непостоянном мире нет ничего
Прекраснее этого. Благодаря сей блаженной заслуге
Человек непременно переродится в dG;-ldan’е, чертоге богов,
В качестве пхья [класс богов]!
Столь велика заслуга тех, кто примиряет спорящих.»
В Нагорной проповеди (Матфей 5:5) также есть слова: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю».
Отголосок этих слов мы находим в одном из многочисленных имен богов и богинь, упоминаемых в 6-й главе «Гзер-мйиг». Библейские параллели можно найти и во многих других именах, но они носят более общий характер. Там встречаются такие имена: «Богиня, которая любит всех существ, как собственных детей»; «Богиня, которая исцеляет больных»; «Богиня, которая навсегда положила конец всем страданиям» и т.д. Богиня же благословения зовется так: zhi-bar-sems-can-;dul «та, которая покоряет существ по-мягкому».
Притча о сеятеле (Матфей 13:3 и др.) также встречается в буддийских работах (ср. «Сутта-нипата» (Sutta nip;ta), «Каси Бхарадваджа Сутта» (Kasi Bh;radv;ja Sutta) и довольно часто используется для сравнения с христианской притчей. Мне кажется, что форма, которую она обрела в литературе бон, гораздо ближе к христианской форме притчи, пусть здесь она упоминается лишь весьма скудными словами. В «Гзер-мйиг» она встречается дважды.
В 8-й главе «Гзер-мйиг» это выглядит следующим образом: da;-por ;dzind-pai-blo-da;-ma-ldan-na, brag-;os-la-sran-ma-gtorba-da;-;drao.
«Те, не обладает таким умом, чтобы взять слово сразу (в первую очередь), подобны горошинам [семенам], брошенным на камень.»
В 18-й главе приводится вторая формулировка, которая гласит следующее: dper-na, tha-ba-nan-pa-la-;bru-btab-myi-smyin-ji-bzhin-du, ;dul-bai-dus-la-ma-bab-pas, myi-rtag-sku-;gyur-mya-;an-;das.
«Например, как зерно кукурузы, брошенное на твердое, дурное [почву], не принесет ничего зрелого, так и тот, кто не обратится, отходит от страданий только для того, чтобы [снова] прийти в непостоянное тело» (то есть не достигнет блаженства Нирваны).
Изречение: "Возлюби ближнего своего, как самого себя" (Лука 10:27), которое в любом случае близко к морали Махаяны, встречается почти в той же формулировке в 10-й главе «Гзер-Мйиг». Там оно звучит следующим образом: gzhan-don-lhun-gyis-[s]grub-na, ra;-don-rtse-ru-chib.
«Если вы хотите реализовать ‘стремление к лучшему для других’ должным образом, то пусть оно будет равно вершине вашего собственного ‘стремления к лучшему’».
Притча о виноградной лозе появляется у бонпо в несколько измененном виде. Вместо, возможно, менее известной или менее ценимой виноградной лозы здесь фигурирует сандаловое дерево, священное дерево Индии. Кроме того, притча вложена в уста не учителя Шенраба, но его учеников. Евангелие от Иоанна 15:5 гласит:
«Я есмь лоза, а вы — ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нём, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего.»
В 18-й главе «Гзер-мйиг», как раз перед тем, как основатель уходит из Долины слез, ученики поют песню, умоляя его остаться с ними. Во 2-м стихе сказано:
ston-pa-tsan-dan-gser-sdon-;dra,
sems-can-lo-abras-mye-tog-;dra,
sdo;-po-myi-rtag-sku-;gyur-na,
lo-;bras-mye-tog-gan-la-rten,
mya-nan ma-ad;, bzhugs-par-zhu.
«Учитель подобен сандаловому дереву с золотым стволом,
Существа подобны его листьям, цветам и плодам.
Если ствол становится непостоянным,
За что же тогда держаться листьям, цветам и плодам?
Поэтому не отступайся от страданий! Пожалуйста, оставайся здесь!»
Параллели, встречающиеся в этой же песне, интересны также тем, что в них прохождение сока выражено еще более четко.
«Учитель подобен золотой земле,
Существа подобны множеству трав и цветов.
Когда земля становится непостоянной,
За что же тогда держаться траве и цветам?
Поэтому не отступайся от страданий! Пожалуйста, оставайся здесь!
Учитель подобен питающему океану,
Существа подобны нагам, водяным драконам и выдрам.
Когда океан станет непостоянным,
За что же тогда держаться нагам, водяным драконам и выдрам?
Поэтому не отступайся от страданий! Пожалуйста, оставайся здесь!
Учитель подобен вечно текущему потоку,
Существа подобны прибрежным жителям.
Когда поток становится непостоянным,
За что же тогда держаться прибрежным жителям?
Поэтому не отступайся от страданий! Пожалуйста, оставайся здесь!»
На эту мольбу учеников Шенраб сначала отвечает: ;a-ni-mya-;an-;das-pa-myen, bon-yan-nub-par-myi-;gyur-te.
«Я [еще] не избавился от страданий.
Учение мое (или: слово мое) не погибнет!»
Это последнее пророчество, которое также соответствует изречению Иисуса в Евангелии от Луки 21:33: «небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут», часто повторяется до сих пор, напоминая нам «пять героических букв». Однажды сам дьявол задумал с искушенными женщинами уничтожить учение бон путем сожжения Писаний. И им удалось сжечь все книги; только "пять героических букв" остались невредимыми, и по ним удалось восстановить все учение.
Эта вечность слова - нечто поразительное в учении Бон. Как и в буддизме, в учении бон абсолютному бытию (нирване) противопоставляется мир, который повсеместно выделяется преходящестью и непостоянством. Но если в буддизме этому миру непостоянства противостоит одно абсолютное существо, то учение бон противопоставляет этому миру целый сонм гшенов (gShen), пришедших к блаженству (bde-bar-gshegs-pai-gshen); ибо эти блаженные гшены, вступив в блаженство, сохраняют свою полную индивидуальность, свое эго. Но это еще не означает вечности слова, тем более что каждый учитель кальпы приносит свое собственное учение. Идея вечности слова не совсем вписывается в систему бон. Возможно, она родом из христианства.
Теперь, когда Шенраб произносит последнюю речь, он называет ее Kha-chems, или «Завет» (сравните это выражение с Евангелием от Матфея 26:28, от Луки 22:20). Еще он возвещает о пришествии милосердного учителя, а затем умирает.
Можно задаться вопросом, не упоминается ли в писаниях бонов, если они приобрели христианские черты, также и «крест». На что был бы ответ, что крест затрагивается один раз, но исключительно в насмешливой форме. Точно так же, как крест был оскорблением чувств для иудеев и греков, тем же самым он был и для бонпо. Главному герою и основателю системы бон было непозволительно соприкоснуться с этими позорными знаками. В девятой главе «Гзер-мйиг» мы находим рассказ о больном царевиче, чья жизнь должна быть спасена тем, что за него заклали другое дитя. Принесение жертвы совершает палач, тем самым возлагая на себя огромное бремя вины. Жертва оказывается напрасной, и отчаявшийся палач лишает себя жизни. В подземном мире он возрождается в виде черной свиньи и в этом воплощении с помощью четырех гвоздей натягивается на деревянную растяжку (что соответствует кресту). Такое использование креста весьма напоминает подобные насмешки над ним, как и те, что практиковались римлянами.
Соответственно тройственной формуле прибежища буддизма, в религии бон мы также находим формулу прибежища, состоящую из четырех элементов. Она приведена в 15-й главе «Гзер-мйиг» вместе с десятью заповедями. Поскольку я написал об этом подробное эссе, здесь мы можем быть краткими. Формула гласит:
«Я принимаю прибежище в бесконечности Sa;s-trig-er-sa;s, Матери Космоса.
Я принимаю прибежище в духе gShen-lha-;d-dkar, Бога Мудрости.
Я принимаю прибежище в облике Sa;s-po-;bum-khri, Бога Силы.
Я принимаю прибежище в слове gShen-rab (Шенраба), Высшего Учителя Мудрости.»
В первой строке мы видим Мать Мира, во второй - Бога Духа и Мудрости, в третьей - Индру, Владыку Мира, который правит видимым миром как могущественный царь, а в четвертой - Спасителя, сына Индры, который приносит спасение своим словом. Его очень часто называют gShen-rab-myi-bo, «Шенраб-человек».
Как я тогда заметил, эта формула бон гораздо больше похожа на формулу христианской Троицы (к которой еще нужно добавить культ Марии), чем на буддийскую формулу прибежища. Но здесь я хотел бы повторить то, что я уже говорил ранее: я не могу себе представить, что формула бон была выведена из формулы христианской троицы. Речь идет не о преемственности, а об аналогичности. Бонпо познакомились с формулой христианской троицы благодаря своим соседям, и, чтобы не признавать, что христиане в чем-то опередили их, они собрали в троицу соответствующих богов из своего пантеона (или, с женской фигурой, – в четверицу).
Когда ламаизму пришлось столкнуться с религией бон, начиная с IX века, эта формула прибежища также была перенесена в буддийскую систему с другими особенностями, а именно таким образом, что были выбраны три соответствующих божества из уже имеющихся и объединены в троицу. К ламаистской Троице обращались в формулах, первой из которых является формула Ом-манипадме-хум (Om-manipadme-hum). Вскоре две следующие формулы, а именно Ом-ваджрапани-мум (Om-vadzrap;ni-mum) и Ом-вагисвари-хум (Om-v;g;;vari-h;m), отпали, и осталась только самая первая. Как показывают раскопки в Туркестане, в VIII и IX веках она, по-видимому, еще не была известна. Она встречается только в позднем документе из Турфана (предположительно XIII века). Первым европейцем, который встретил ее, и именно у уйгуров, является Рубрук (XIV век).
Среди ламаистских обычаев, наиболее напоминающих христианские обряды, - церемония Thse-sgrub, которая имитирует христианскую Вечерю Господню (причастие). Слово thse-sgrub означает «исполнение жизни», и оно понимается именно как исполнение просьбы о долгой жизни. Во время этой церемонии буддийский священник раздает празднующим освященные кусочки хлеба и «чань» (пиво или вино). Эта церемония, похоже, тоже пришла в ламаизм из учения бон; ибо, как я заметил, просматривая берлинские работы по бон, одна из них действительно посвящена Thse-sgrub.
Как и у христиан, у бонпо долгая земная жизнь также считается особым благословением. Это ясно выражено в уже упомянутой истории Аситы, где говорится:
«Если кто-то умирает, не дожив до старости, люди плачут.
Но если кто-то достигает пределов жизни, он обязан этим своим религиозным заслугам.»
Наконец, мы все еще задаемся вопросом, возможно ли это исторически, что религия бон испытала влияние христианства. В связи с этим следует отметить следующее: В заключительном примечании книги бон под названием «Гзер-мйиг» нам сообщается, что эта книга была впервые возвещена Шенрабом на языке богов, а затем она была сначала переведена на язык gTag-zig. С него он был бы далее переведен на языки Индии, Китая, «Хрома» и Тибета с его наречиями Mye-nyag, Sum-pa и Zhan-zhun.
gTag-zig сегодня часто используется для обозначения Персии. Однако это слово соответствует этнониму «таджик», которое первоначально использовалось для обозначения только наиболее распространенных персов, включая согдийцев. Эти народы тогда еще жили в западной части Китайского Туркестана. Другие работы бонпо также относят происхождение этой религии, которая действительно показывает многие персидские черты, к таджикской стране, но здесь не представляется возможным углубляться в это. Итак, среди согдийцев Туркестана существовали и христианские общины, как нам видно из того факта, что в Туркестане были найдены части Библии на согдийском языке. (См. их адаптацию у профессора Ф. В. К. Мюллера.) Там также существовали уйгурские христианские общины со своей собственной христианской литературой. С другой стороны, остатков древнекитайского перевода Библии не найдено до сих пор.
Некоторые ученые склонны объяснять сходство между христианством и религией бон тем, что обе религии, возможно, черпали из общего источника, например, персидского.
Возможно, по этому пути можно было бы пойти, если бы не исторический факт контакта между бонскими верующими тибетцами и частично христианскими согдийцами и уйгурами. То, что тибетцы, правившие Туркестаном с VII по IX век с небольшими перерывами, были не буддистами, а бонпо, ясно из имен, которые они носили и которые стали известны благодаря раскопкам. Обмен идеями, вероятно, начался с мирян. Затем священники почувствовали себя обязанными вписать блага культурного обмена в свою систему.
С середины IX века тибетская оккупация Туркестана была вытеснена обратно в Тибет. Там тибетские бонпо вскоре вступили во враждебный контакт с ламаистами. Несмотря на всю враждебность, ламаисты переняли многие религиозные блага из религии бон; и так случилось, что некоторые христианские обычаи и институты также вошли в ламаизм.
Формула прибежища религии бон тибетцев
Автор А. Г. Франке, Лихтерфельде.
Когда я занимался списыванием «Гзер-мйиг» (gZer-myig), основного труда бонпо, я обнаружил на листе 231б второго тома формулу прибежища последователей тибетской религии бон, а несколькими строками ниже - "Десять заповедей" этой религиозной системы.
bder-gshegs-rtsa-ba-bzhi-la-skyrabs-su-mchi,
dbyi;s-kyi-yum-chen-sans-trig-er-sa;s-klo;-la-skyabs-su-mchi,
ye-shes-lha-gshen-lha-;d-dkar-thugs-la-skyabs-su-mchi,
thabs-kyi-mchog-sa;s-po-;bum-khrii-sku-la-skyabs-su-mchi,
shes-rab-phul-ston-pa-gshen-rab-gsu;-la-skyabs-su-mchi.
Перевод формулы прибежища.
Я принимаю прибежище в четырех корнях Ушедших в Блаженство;
1. Я принимаю прибежище в Бесконечности (klo;) Sa;s-trig-er-sa;s, Великой Матери Сфер (dbyi;s);
2. Я принимаю прибежище в Духе gShen-lha-;d-dkar, Бога Мудрости;
3. Я принимаю прибежище в Теле Sa;s-po-;bum-khri, Верховной Силы;
4. Я принимаю прибежище в Слове gShen-rab (Шенраба), Высшей Мудрости.
Как видно из текста, формула прибежища у бонпо составлена из четырех частей.
Ее первая составляющая обращена к богине, Sa;s-po-;bum-khri. Здесь речь идет о богине klo;, что значит «бесконечность». В литературе бон, народной литературе и буддизме такие бесконечности (вечности) известны следующим образом: в пятой главе упоминаются 100 богов бесконечности, из которых 20 образуют единую группу. Первая группа относится к бесконечности свастики, вторая — к мудрости, третья — к небесам, четвертая — к элементам, и пятая — к господству над миром (srid-pa). — В свадебных песнях (см. № XIII a и b) встречаются следующие бесконечности: небо, вера (chos, dharma) и золото. Буддийские бесконечности выглядят совершенно иначе. К ним относятся: любовь, сострадание, радость и невозмутимость. В шестой главе «Гзер-мйиг» перечислены 100 богинь таких бесконечностей, где слово klo;, как ни странно, не используется. Они ассоциируются с небом, космосом и невозмутимостью. Возможно, они являются проявлениями одной великой Богини. — Эта богиня может быть чем-то похожа на Матерь Мира, хотя и у бонпо мир возникает сам собой, путем объединения элементов без ее участия. Среднюю часть имени богини, а именно слоги trig-er, мы пока не можем перевести нашими нынешними средствами. Но слог sa;s, который встречается дважды, кажется таким же, как и первый из титула Sa;s-rgyas, Будда.
Вторая составляющая - gShen-lha-;d-dkar, Господь сердец (thugs), Бог Мудрости. В этом имени затруднения вызывает только слог gShen. Однако мы также находим его в имени следующей составляющей. Таким образом, имя будет означать «gShen, Бог, белый свет». В основном, этот бог появляется только под своим титулом Ye-shes-lha «Бог мудрости». Он не играет большой роли в «Гзер-мйиг», но считается вестником появившейся позже доктрины Шуньята (;;nyat;), «великой пустоты».
Третья составляющая – Sa;s-po-;bum-khri, Господь Обличий (sku). Это Бог мира в его внешнем проявлении. В пятой главе он предстает перед нами как Srid-pa, мировой властитель, наблюдающий с небес за поступками людей. Заметив особенно ужасного грешника, он посылает эманацию к Шенрабу и просит его обратить грешника. Первая часть имени, sa;spo, означает не что иное, как sa;s, см. выше, так что приблизительное значение – «чистый». Вторая часть, ;bum-khri, также встречается как ;bum-khri-rgyalpo в древних культовых гимнах Кесарева празднества. Она означает «царь 100 000 престолов». Это имя отождествляется с именем brgya-byin, ;atakratu, Индра. Этот бог на самом деле является древним национальным богом тибетцев, который соответствует Индре. Как Srid-pa, он является отцом трех сыновей, также и Шенраба, которые идут в мир как спасители.
Четвертая составляющая – Шенраб, проповедник слова, учитель религии бон. Хотя слово gShen не встречается в словарях, вторичная форма mkhyen-rab (например, в свадебных песнях) позволяет предположить, что gShen следует понимать как производное от she – «знать». Таким образом, имя могло бы означать «высокая мудрость». Как и царь Кесар, Шенраб также сначала жил на небесах как сын Srid-pa, которого там называли gSal-ba. Приняв на небесах решение стать спасителем, он отправляется на землю в красном и белом лучах и рождается там как царский сын Шенраб. В своем призвании Спасителя он действует, прежде всего, через проповедь.
Если мы рассмотрим формулу прибежища в целом, то увидим, что здесь мы имеем дело с тремя божествами - духом (thugs), словом (gsun) и телом (sku), к которым присоединяется могущественная богиня.
Формула будущего у бонпо и формула Ом-манипадме-хум у ламаистов.
Легко заметить, что формула прибежища бонпо очень похожа на формулу Ом-манипадме-хум с ее продолжениями. В 1915 году я написал статью «The meaning of the Om-manipadme-hum-formula» («Значение формулы Ом-манипадме-хум») («JRAS» («Журнал Королевского Азиатского общества»), 1915 г., с. 397), в которой объяснил, что эта формула – лишь остаток трехстрочной формулы, которая звучит следующим образом:
Om-ma;ipadme-h;m (Ом-манипадме-хум),
Om-v;g;;vari-mum (Ом-вагисвари-мум),
Om-vadzrap;;i-h;m (Ом-ваджрапани-хум).
Как я уже тогда говорил, она обращается к женским энергиям Avalokite;vara (Авалокитешвара), Ma;ju;r; (Манджушри) и Vajrap;;i (Ваджрапани). Эти три бодхисаттвы соответствуют божествам 2-4 формулы бонпо. Примечательно, однако, что здесь отсутствует богиня бонпо. В качестве замены ей три бодхисаттвы, или, по крайней мере, первый из них, были, очевидно, поставлены в форму женского рода. Бодхисаттвы формулы Ом-манипадме-хум, очевидно, выделяются по сравнению с божествами бонпо следующим образом:
1. Авалокитешвара здесь является представителем Духа (thugs), соответствующим gShen-lha-;d-dkar. Внешне уподобление происходит через белый свет, который свойственен обоим. Авалокитешвара возникает из белого луча Амитабхи и всегда проявляет свой облик через белый свет. В случае с gShen-lha-;d-dkar белый свет уже содержится в имени. Более того, gShen-lha-;d-dkar — это Господь Духа (thugs), и слово thugs также встречается в эпитете Авалокитешвары, Thugs-rje-chen-po. Однако этот эпитет означает «великая милость», значение которого, по нашим понятиям, похоже, не совсем вписывается в уравнение. Но для тибетца решающим является появление и там, и там слова thugs, которое также означает «сердце». Это ни в коем случае не развитие божества бонпо в известного бодхисаттву, а просто уравнивание двух фигур, которые давно существовали в обеих системах.
2. Манджушри - Господь Слова, проповеди, что ясно выражено в его имени Вагишвара, Господь Слова (v;c). В этом призвании он полностью сходится с Шенрабом. Но то, что между ним и Шенрабом (здесь в форме mKhyen-rab) существует особенно тесная связь, я вижу из следующей строки, которую я нашел в одной тибетской книге Этнологического музея в Цюрихе:
«Хвала и приветствие mKhyen-rab, Господу, [и] возвышенному Манджушри, юноше».
Либо, если мы воспримем mKhyen-rab, имя Шенраба, как атрибут Манджушри:
«Хвала и приветствие Господу Высшей Мудрости, возвышенному Манджушри, юноше».
3. Ваджрапани — это Господь средств власти, внешнего порядка. По-видимому, он является гневной формой Индры, чьей молнией он владеет. Этот ваджроносец [ваджра=молния – прим. пер.] играет определенную роль уже в древнем буддийском искусстве как постоянный спутник Будды и покровитель религии. В то время как Sa;s-po-;bum-khri все еще представляет бога Индру во всей его древней силе и достоинстве, этот ваджроносец настолько выродился в слугу Будды, что трудно было узнать в нем прежнего бога. Однако см. «Buddhist Art in India» («Буддистское искусство в Индии») Грюнведеля, 2-е издание, стр. 90 и 190, где Ваджрапани приравнивается к Индре.
То, что в ламаистской формуле мы действительно имеем дело с тремя упомянутыми бодхисаттвами, мы видим из иллюстраций, сделанных к этой формуле, когда она появляется в так называемом Rig-;dzin-mgon-po (у Йешке это Rig-gsum-mgon-po). Как рассказали мне сами уроженцы Ладакха, бывшие моими проводниками, изображения Авалокитешвары зачастую заставляют усомниться в том, является ли этот бодхисаттва мужчиной или женщиной. То же самое я, по-моему, наблюдал и в изображениях Манджушри. Женский пол, вероятно, меньше всего подчеркивается в Ваджрапани.
Поэтому кажется, что трехчастная формула Ом-манипадме-хум — это не что иное, как формула прибежища бонпо, переведенная на язык ламаизма.
Формула прибежища бонпо и формула христианской Троицы.
На мой взгляд, формула прибежища у бонпо также напоминает формулу христианской Троицы. Несториане находятся в Туркестане ныне достаточно долго, чтобы утвердить там свое религиозное влияние. Однако достоверные данные о первых днях их пребывания там, похоже, все еще отсутствуют. А Туркестан как страна таджиков (говоривших на согдийском, часто персидском языке) прямо упоминается в колофоне «Гзер-мйиг». В ней говорится, что книга «Гзер-мйиг» была впервые провозглашена Шенрабом на «языке богов», примеры из которого приводятся. С него она была переведена сначала на таджикский язык (Ta-zig, sTag-gzig), и только потом на тибетский, Me-nyag, Sum-pa и Zhan-zhun. Последние три названия обозначают мелкие тибетские народности. В то время среди таджиков было широко распространено христианство, как мы знаем из переводов согдийских библейских отрывков, сделанных Ф. В. К. Мюллером. Кроме того, в Туркестане сыграли свою роль индийские формы буддизма, манихейства и, возможно, другие формы веры, связанные с христианством. Хотя махаянская система буддизма, возможно, возникла в Индии уже во втором веке после Рождества Христова, она, скорее всего, получила дальнейшее развитие в Туркестане, а религия бон, которую мы также должны включить в число махаянских систем, вероятно, первично была заимствована из христианства. То, что в ламаизме напоминает христианство, могло проникнуть туда через религию бон.
Однако следует сразу же подчеркнуть, что речь идет не о каком-либо развитии, например, от формулы христианской Троицы плюс культ Марии до формулы прибежища бонпо. Мы можем говорить лишь о приравнивании схожих фигур в обеих религиях, как, например, Тацит называет германских богов римскими именами. Христианство среди согдийцев могло угрожать доктрине бонпо, которая, как говорят, также была там исконной. Чтобы уменьшить опасность отступничества, они говорили: «Зачем идти к христианам? То, что есть у них, есть и у нас. Те же боги присутствуют и с нами!» Таким образом, из уже существовавших богов бонпо образовалась троица, которая примерно соответствовала христианской.
Прежде чем приступить к сравнению, следует сделать несколько предварительных замечаний: представление о Боге или богах всегда исходило из образа человека; прежде всего в отношении видимого облика. Если у Моисея говорится, что человек создан по образу и подобию Божьему, можно сказать и наоборот, что Бог есть образ человека. Уже издавна было признано, что Бог есть дух. Малый дух человеческий, если он был образом Бога, должен был, следовательно, отражать Бога в соответствии со своей духовной стороной. В человеческом духе можно выделить три способности, удерживаемые вместе «Я»: воля, чувство, знание. Если признать, что эти три состояния тоже должны быть в Боге, то могла бы сложиться система христианской троицы. Бог-Отец, творец и правитель, обозначал бы волю; Бог-Сын, отдавший свою жизнь ради спасения человечества, - любовь; а Бог-Святой Дух, учитель, - знание (по Канту).
Учение о Триединстве Бога не встречается в Библии. Оно развилось в Церкви только после составления Библии, и какие психологические идеи сыграли в этом роль, мы не знаем.
Но Библия знает и другую троицу в человеке. Человек влияет на свое окружение деяниями, словами и помыслами. Таким трояким образом он совершает правое и неправое. Это ясно выражено в десяти заповедях Моисея, поскольку во второй скрижали, посвященной отношениям между человеком и человеком, говорится, во-первых, о деяниях - убийстве, воровстве и прелюбодеянии, во-вторых, о словах - клевете и лжи, в-третьих, о помыслах - злом желании.
Эта тройственность также нашла свое выражение в формуле христианской Троицы. Бог-Отец как Творец и Владыка - Бог Деяния, Бог-Сын как Логос - Бог Слова, а Бог-Святой Дух - Бог Возвышенных Помыслов.
1. Теперь, если мы посмотрим на формулу прибежища бонпо, то бога Sa;s-po-;bum-khri (Индру) можно в определенной степени сравнить с Богом-Отцом. Так же как Бог-Отец не только создал мир, но также еще управляет им, Sa;s-po как Srid-pa (владыка мира) также управляет судьбами мира. Даже если последний не является отцом всех существ (ибо мир возникает сам по себе), он является отцом gSal-ba (позже Шенраба), который приходит на землю как Спаситель. Подобно ветхозаветному «Господу воинств», он правит более чем 100 000 престолов.
2. Бог-Сын христианской формулы соответствует Шенрабу, который также является сыном бога мира Sa;s-po-;bum-khri. Оба покинули небеса и пришли на землю для спасения человечества. Иисуса называют Логосом, Словом, а Шенраба – «Господом Слова». Иисуса также часто называют Сыном Человеческим, а имя gShen-rab-myi-bo, «Шенраб, человек», часто встречается при упоминании Шенраба.
3. Богу-Святому Духу соответствует gShen-lha-;d-dkar у бонпо. В Святом Духе христиан скрыта высшая мудрость, и божество бонпо указывает на подобные качества своим титулом Ye-shes-lha, «Бог мудрости». Знамение Святого Духа обнаруживает пламя огня, как сообщает история Пятидесятницы, и имя божества бонпо указывает на подобные явления, поскольку ;d-dkar означает «белый свет».
В следующей таблице следует представить схему «деяние-слово-помысел» среди христиан, бонпо и махаянских тибетцев.
Деяние Слово Помысел
Формула христианской Троицы Бог-Отец, Творец и Владыка мира. Господь воинств. Бог-Сын, Спаситель, Логос, Сын Человеческий. Бог-Святой Дух. Высшая полнота всей мудрости. Его знамение: Огненное пламя.
Десять заповедей Заповеди 5-7 (по Лютеру). Заповедь 8. Заповеди 9 и. 10.
Формула прибежища бонпо Sa;s-po-;bum-khri, Царь 100000 престолов.
Индра. gShen-rab-myi-bo, «Шенраб, Человек». Спаситель через учение (bstan-pa).
Сын бога Sa;s-po-;bum-khri. gShen-lha-;d-dkar «gShen, Бог, Белый Свет». «Бог Мудрости».
Краткое обозначение: Srid-pa (Владыка Мира) gShen, sTon-pa (Учитель). lha (бог).
Властвует над sku, обличиями gsun, словом thugs, сердцем
Прегрешения: Заповеди 1—3, через lus, тело. Заповеди 4—6, через nag, язык. Заповеди 7—10, через yid, помыслы.
Искупление: Физическое наказание, ад. Открытая исповедь и восхваление богов. Сожженное приношение. Ибо через огонь приношения растворяются в воздухе (Духе).
Деяние Слово Помысел
Ламаистская формула: Ваджрапани, ваджраносец. Вагишвари, Владычица Речи. Манипадма, драгоценность и лотос.
Соответствующие Бодхисаттвы (тибетские) Ваджрапани (Индра)
Phyag-rdor Манджушри, ;Jam-dpal Авалокитешвара, sPyan-ras-gzigs (thugs-rje-chen-po)
Краткая форма: h;m om ;
Властвует над sku, обличиями gsun, словом thugs, сердцем
Средство служения ему sku, воздвигая Будду - и т.п. изображения gsun, chos, чтением и списыванием книг mchod-rten, буквально «жертвенник», st;pas. Ср. всесожжения бонпо
Прегрешения: Заповеди, как у бонпо
Учения о трех Кая (телах), о Дхьянибуддах и тому подобных к теме не относятся. Они связаны с учением о нирване и, в некотором роде, с древней буддийской формулой прибежища. Все это не имеет ничего общего с тем, что было приведено здесь. Представленное здесь — это ламаизм простых людей, которые стремятся лишь к внешнему улучшению перерождения. Высший буддизм, который также преобладает в ламаизме, ставит своей целью нирвану или карьеру бодхисаттв.
Сказанное показывает, что вполне вероятно, что некоторые христианские схемы нашли свой путь в махаянскую систему, особенно в ламаизм, через систему бонпо. Согласно тому, что было найдено до сих пор, это только внешние уравнивания. То, что были переданы более глубокие христианские идеи, по-прежнему не поддается доказательству.
Заключение
Думаю, что на этом можно подвести некоторые итоги нашего исследования.
Нами рассмотрены три книги или сочинения, относящиеся к тибетской религиозной традиции бон по материалам научных работ известного советского востоковеда Б. И. Кузнецова.
Одна из них – «Зермиг», по своему значению является главной, канонической для религии бон. «Зермиг» содержит подробное жизнеописание основоположника учения – Шенраба, а также излагает историю возникновения и последующего распространения бон на территории Тибета.
Анализ указанных сочинений выявил наличие явных параллелизмов с библейской церковной традицией, а именно с евангелиями, описывающими земной путь Иисуса Христа (в большей части это книга «Зермиг»). Бонские религиозные тексты в целом придерживаются той же канвы событий, что и евангельские, и содержат аналогичные сюжеты: непорочное зачатие, Вифлеемская звезда, поклонение волхвов, крещение, наконец казнь или гибель учителя, изложенные в своеобразной, присущей тибетской литературе, мифологической форме.
Таким образом, можно сделать вывод о тождественности бонской и христианской традиций в этой части, а также о том, что бонский Учитель Шенраб является дубликатом Иисуса Христа в бонской религиозной литературе. При этом, если взять во внимание список дубликатов Иисуса Христа, обнаруженных авторами НХ, Шенраб будет уже 108-м по счету отражением!
При этом, бонские книги счастливым образом доносят до нас множество подробностей из жизни Шенраба-Христа, отсутствующие в христианских канонических источниках: независимую датировку рождества, происхождение из царского рода, место рождения – царский дворец Пасаргады, данные об отце его матери по имени Сала, сведения о крещении родителей вместе со всем народом, наличие у него двух сыновей и пр.
Кроме этого выясняется, что древняя бонская литература о жизни Шенраба-Христа очень обширна и разнообразна: главная книга - «Зермиг» составляет целых 12 томов (!), а в других, исследованных Б. И. Кузнецовым, имеется множество ссылок на пока что неизвестные широкой публике, да видимо и узким специалистам, источники (не менее десяти). Т. е. здесь мы имеем широкое поле деятельности для будущих исследований.
Все рассмотренные нами сочинения были опубликованы (очевидно в сокращенном варианте) в 1842 году в составе Тибетско-шаншунгского словаря, одна из книг последний раз редактировалась аж в 1961 году! О судьбе древних оригиналов Б. И. Кузнецовым практически ничего не сообщается, за исключением предположительной датировки последней редакции книги «Зермиг» IX-XIII вв. н.э., т.е. периодом зарождения и распространения христианства в соответствии с выводами авторов НХ!
Исходя из имеющихся у нас сведений, можно предположить, что религия бон представляет из себя один из первоначальных, архаичных вариантов христианства, принесенного на территорию Тибета вероятнее всего первыми проповедниками церковной традиции, не исключено, что апостолом Фомой, который как известно, активно распространял христианское учение в Азии, в т. ч. Индии. Недаром в бонских сочинениях очень много и подробно рассказывается о последователях и учениках Шенраба, подчеркивается не местное, т.е. не тибетское происхождение бона, упоминаются его иранские корни и пр.
Впрочем, в Тибете вплоть до 20-30гг. XX в. сохранялись предания о проповеди христианства в стране вечных снегов самим Иисусом Христом. Так, Н. Рериху, вовремя трансгималайской экспедиции, местные монахи даже показывали место где это происходило – под старым деревом у пруда.
В ходе дальнейшей эволюции, бон впитал в себя какие-то местные религиозные верования (шаманизм и пр.), а впоследствии - частично буддизм, во время его повсеместного внедрения в Тибете (видимо, начиная с конца XIV- начала XV в.).
Т. о. бон - это синкретичная религия, сумевшая сохранить до нашего времени некоторые свои первобытные черты. Недаром Н. Рерих называл бон народной религией, противопоставляя его господствующей, официальной религии Тибета – буддизму.
Нельзя не отметить явного сходства религиозной доктрины бона и с другим древним, «еретическим» вариантом христианства – манихейством.
В частности, в обеих традициях присутствуют космологические представления о наличии в истории человечества нескольких эпох, в каждой из которых продолжительность жизни людей значительно сокращалась в связи с возрастанием греховности человеческого рода. Обе доктрины основаны на дуализме, для них характерен прозелитизм и т. д. Кстати, манихейство, по представлениям ученых-историков было занесено на территорию Центральной Азии в III-IV вв. н.э. как раз из Ирана (древней Персии), откуда впоследствии проникло в том числе в Тибет!
Также в боне не исключены аналогии с традициями древней несторианской церкви. Впрочем, автор не является узким специалистом в области христианских ересей и сект и приглашает к дальнейшим исследованиям взаимосвязей бон с другими религиями всех желающих.
Как нами указывалось выше, Б. И. Кузнецов, ученый-востоковед с мировым именем, первый в российской тибетологии ввел в научный оборот огромный пласт знаний о религии бон, благодаря чему мы имеем счастливую возможность восполнить имеющиеся пробелы в сведениях о жизни Иисуса Христа-Андроника-Шенраба.
Автору, к сожалению, неизвестно, в связи с чем Б. И. Кузнецов выбрал целью своих исследований именно эту тему из бесчисленного множества других научных проблем. Может быть, не случайным явилось его сотрудничество в этой сфере со Л. Н. Гумилевым, широко известным своими нетривиальными взглядами на русскую историю. Было бы очень познавательным глубже изучить данный вопрос.
Б. И. Кузнецов, по воспоминаниям его коллег и учеников, был глубоким, проницательным и объективным ученым и, несомненно, не мог не заметить явных параллелей между бонской традицией и евангельским преданием. Конечно, находясь в плену искаженной скалигеровской хронологии, он не мог допустить мысли о неслучайном характере этого сходства.
В то же время, им отмечались некоторые общие черты, присущие бону, маздаизму (зороастризму) и библейской традиции. Так, в цитируемой выше работе «Древний Иран и Тибет. (История религии бон)» Б. И. Кузнецов писал следующее:
«В заключение отметим некоторые общие моменты, сближающие биографии Заратуштры и Шенраба.
Оба они происходили из царского рода и выступали, проповедуя законы и правила, от имени Ахурамазды, с которым имели общение. Если Шенраба благословляет на подвижническую деятельность среди людей не кто иной, как сам бог Митра, то, согласно легенде, рассказанной греческим ученым Порфирием (III в. н.э.), Заратуштра тоже был освящен (или благословлен) тем же богом Митрой [80, I, с. 55 ]. Оба они смертные люди, хотя и являются посланниками Премудрого Господа. У каждого из них было по нескольку жен, дочерей и сыновей. Вся их жизнь прошла в борьбе со злыми духами. И тот, и другой выступали, в равной степени безуспешно, против кровавых жертвоприношений. Оба они предсказывали появление мессии, во времена которого их учение победит во всем мире и добро восторжествует над злом. Их пророчества заслуживают того, чтобы остановиться на них подробнее.
Появление волхвов (в оригинале — магов) в Евангелии от Матфея имеет прямое отношение к этим пророчествам. Евангельский эпизод с магами породил в христианской литературе целую серию произведений, в которых маздаистские верования переплетаются с церковной традицией. Так, например, в одном из апокрифических евангелий говорится следующее:
"Маги достигли на востоке Иерусалима, как это было предсказано Зердуштом" [80, с. 42].
В греческой рукописи XI в., содержащей текст из Минеи, говорится следующее:
"В тот же день, 25 декабря, поклонение магов. В те дни некий Валаам из страны персов взволновался и стал пророчествовать и многое другое, и это, а именно: что взойдет звезда от Иакова и сокрушит старейшин Моава. Остальные прорицатели и маги имели такое пророчество путем передачи. Наконец, дошло оно до троих магов — царей персидских, и они ждали, когда увидят звезду Христа, потому что она не сделала своей орбиты, как остальные звезды, с востока на запад, а к северу. Узнав, что звезда означает рождение великого царя, они отправились за звездой и звезда остановилась над пещерой, в которой родился ребенок..." [80, с. 43], и т.д.
В средневековой греческой литературе существовала тенденция отождествлять Заратуштру с Валаамом и Барухом, упоминаемым в Ветхом Завете [80, с. 44]. Первый из них был знаменитым предсказателем, жившим в Сирии в эпоху вторжения израильтян в Палестину, а второй — другом пророка Иеремии (VII в. до н.э.), записавшим пророчества последнего. Возможно, что это отождествление Заратуштры с библейскими персонажами указывает на его связь с иудейской традицией, а также и на его возможных предшественников. В "Биографии Шенраба" ("Зермиг". III) рассказывается о посещении учителем Иерусалима, где он проповедовал свою религию, что, г. свою очередь, может иметь отношение к магам, которые "...достигли на востоке Иерусалима, как это было предсказано Зердуштом".
Кроме этого, один из учеников Б. И. Кузнецова вспоминал о том, что в частной беседе последний как-то рассказывал ему, что нашел в тибетских текстах окончание некоей древней повести, начало которой излагалось в Библии, но там обрывалось посредине! Но ведь это еще одно прямое подтверждение общности происхождения древних тибетских и библейских текстов. Мало того, одни источники дополняют другие. Все это может свидетельствовать об одновременности редактирования, по крайней мере, части религиозных книг обеих традиций.
В этой связи нельзя не упомянуть о книге дореволюционного писателя и журналиста Н. А. Нотовича «Неизвестная жизнь Иисуса Христа», более известной как «Тибетское Евангелие», в которой он излагает обстоятельства обнаружения им в тибетском буддистском монастыре Химис древнего манускрипта, содержащего евангельский рассказ. Разумеется, рассказ Н. А. Нотовича «серьезными» учеными-историками был признан выдумкой и мистификацией. Возможно именно это «евангелие» Н. Рерих безуспешно пытался найти в Тибете.
Кстати, не исключено, что на духовный путь поисков истины на Востоке Н. Рериха в свое время наставил другой известный русский ученый, историк искусства и музыкальный критик В. В. Стасов, глубоко исследовавший, кроме прочего, русский народный фольклор. По его мнению, происхождение подавляющего большинства русских былин состояло в восточных, в т. ч. монгольских и тибетских преданиях и сказках.
Но это уже совсем другая история…
Литература
1. Л.Н. Гумилёв, Б. И. Кузнецов, Бон (Древняя тибетская религия). Доклады ВГО. Вып. 15: Этнография. Л., 1970;
2. Б. И. Кузнецов, Культурные связи Памира с Тибетом. Страны и народы Востока. Вып. XVI Памир. М, 1975;
3. Б. И. Кузнецов, Древний Иран и Тибет. (История религии бон). Издательство «Евразия». Спб, 1998;
4. Б. М. Нармаев, Б. И. Кузнецов — основоположник отечественной послевоенной тибетологии. Mongolica. Том XXIV, 2021, №2. Посвящается 90-летию со дня рождения Бронислава Ивановича Кузнецова (1931–1985). СПб.: Петербургское Востоковедение, 2021. 110 с. ISSN 2311-5939;
5. С.-Х. Д. Сыртыпова, О творческом наследии Б. И. Кузнецова (1931–1985) или поиски иранского следа в тибето-монгольском буддизме. Mongolica. Том XXIV, 2021, №2. Посвящается 90-летию со дня рождения Бронислава Ивановича Кузнецова (1931–1985). СПб.: Петербургское Востоковедение, 2021. 110 с. ISSN 2311-5939;
6. А. А. Терентьев, Немного о Брониславе Ивановиче Кузнецове. Mongolica. Том XXIV, 2021, №2. Посвящается 90-летию со дня рождения Бронислава Ивановича Кузнецова (1931–1985). СПб.: Петербургское Востоковедение, 2021. 110 с. ISSN 2311-5939;
7. Е. Б. Кузнецова, О нашей семье «Атмосфера, благоприятствующая занятиям наукой». Mongolica. Том XXIV, 2021, №2. Посвящается 90-летию со дня рождения Бронислава Ивановича Кузнецова (1931–1985). СПб.: Петербургское Востоковедение, 2021. 110 с. ISSN 2311-5939;
8. Н. К. Рерих, Алтай — Гималаи. (Мысли на коне и в шатре) 1923—1926. Улан;Батор, Хото, 1927. Электронное издание;
9. Н. К. Рерих, Сердце Азии. Southbury (st. Connecticut): Alatas, 1929. Электронное издание;
10. Рерих Ю. Н. По тропам Срединной Азии. Самара: Издательство «Агни», 1994. Электронное издание;
11. А. В. Пыжиков, В. В. Стасов, Неожиданный Владимир Стасов/Александр Пыжиков; Происхождение русских былин/Владимир Стасов. – М.: Концептуал, 2019;
12. «Великая Орда: друзья, враги и наследники» (М.: Алгоритм, 2017. – 336 с.).
13. Н. А. Нотович, Неизвестная жизнь Иисуса Христа. Киев, 1904. Электронное издание.
Приложение
Список научных трудов Б. И. Кузнецова
Монографии:
1. Ранний буддизм и философия индуизма по тибетским источникам. СПб.: «Евразия», 2002. 224 с.
2. Бон и маздаизм. СПб.: «Евразия», 2001. 224 с.
3. Кузнецов Б.И. Древний Иран и Тибет (История религий бон). СПб.: «Евразия», 1999. 352 с.
4. [Публикация текста:] Bgyal rabs gsal ba'i me long (The Clear Mirror of Royal Genealogies Tibetan Text i Transliteration With an Introduction in English). Leiden, 1966. 221 с.
5. Тибетская летопись «Светлое зерцало царских родословных». Л., 1961, 122 с.
Статьи:
6. [Перепечатка статьи 1975 г.:] Культурные связи Памира с Тибетом. Сс. 503-505;
[Перепечатка статьи 1969 г.:] Проблемы гносеологпи в трактате Дхармакирти «Обоснование чужой одушевленности». Сс. 506-508 // Л. Н. Гумилев. Древний Тибет. М.: «ДИ-ДИК», 1996.
7. Об одном из ранних описаний буддизма // Буддизм и литературно-художественное творчество народов Центральной Азии. Новосибирск, 1985, с. 42-48.
8. Является ли Шенраб, основатель религии бон, исторической личностью? //Востоковедные исследования в Бурятии. Новосибирск, 1981, с. 92-95.
9. Основные идеи раннего буддизма (буддийская школа махасангнка) // Учен. зап. ЛГУ, № 405. Сер. востоковед, наук. Вып. 24. Востоковедение. 8. Л., 1981, с. 143—152.
10. Проблема абсолюта в тибетском буддизме // Ламаизм в Калмыкии и вопросы научного атеизма. Элиста, 1980, с. 94-102.
11. Повесть о Варлааме и Иоасафе // Тр. отд. древнерус. лит. Ин-та рус. лит. (Пушкинский дом) АН СССР. 33. Древнерусские литературные памятники. Л., 1979, с. 238-245.
12. О терминах «Хинаяна» и «Махаяна» // Учен. зап. ЛГУ, № 401. Сер. востоковед, наук. Вып. 22. Востоковедение. 6. 1979, с. 189-198.
13. Тибетский ритуал поклонения богу огня // Учен. зап. ЛГУ. № 396. Сер. востоковед. наук. Вып. 21. Востоковедение. 5. Л., 1977, с. 207-211.
14. Главные божества религии бон // Тр. Бурятского ин-та обществ, наук. Вып. 27. Исслед. по истории и филологии Центральной Азии. Вып. 6. Улан-Удэ, 1976, с. 142-143.
15. Древний Иран и «Истории буддизма» Таранаты // Тр. Бурятского ин-та обществ, наук. Вып. 27. Исслед. по истории и филологии Центральной Азии. Вып. 6. Улан-Уд;, 1976, с. 139-141. Древнетибетское сочинение «Зер-миг» и его значение для изучения истории культуры Центральной Азии // Теоретические проблемы изучения литератур Дальнего Востока. Тезисы докладов научной конференции. М., 1976. с. 44-45.
17. «Слово о двенадцати снах Шахаиши» и его связи с памятниками литературы Востока // Тр. отд. древнерус. лит. Ин-та рус. лит. (Пушкинский дом) АН СССР.
30. Историческое повествование Древней Руси. Л., 1976, с. 272-278.
18. Тибетская «Биография Шенраба» и ее следы в персидской и древнерусской литературе // Учен. зап. ЛГУ, № 383. Сер. востоковед. наук. Вып. 18. Востоковедение. 2. Л., 1976, с. 166-174.
19. Who was the Founder of the «Bon» Religion? // The Tibet Journal. Vol. 1. Dharamsala, 1975, № 1, p. 113-114.
20. Культурные связи Памира с Тибетом // Страны и народи Востока. Вып. 16. Памир. М., 1975, с. 298-300.
21. Origin of Bon Religion // Tibetan Review. Vol. 8. New Delhi, 1974, No 1-2, p. 14-15.
22. Опыт разбора тибетской пиктографии // Декоративное искусство СССР, 1974, № 5, с. 26-31 (совм. с Л. Н. Гумилевым).
23. A Letter From Leningrad // Tibetan Review. Vol. 8. New Delhi, 1973, No 11-12, p. 20.
24. У истоков цивилизации // «Байкал», 1973, № 4, с. 133-136.
25. Кто основал религию бон? // Центральная Азия и Тибет. Материалы к конференции. Новосибирск, 1972, с. 132-134.
26. Сложноподчиненное предложение (придаточное дополнительное и придаточное определительное) // Тибетика. Материалы тибетологического семинара. Улан-Удэ, 1971. с. 58-62.
27. Two Traditions of the Ancient Tibetan Cartography // Soviet Geography. N.-Y., 1970 (with L. N. Gumilev).
28. Бон (древняя тибетская религия) // Доклады отделений и комиссий Географического общества СССР. Вып. 15. JI., 1970, с. 72-79 (совм. С Л. Н. Гумилевым).
29. Тайны древних тибетских книг // «Байкал», 1969. Л: 3. с. 140-143.
30. О названии Тибет // Топонимика Востока. Исследования и материалы. М., 1969, с. 185-196 (совм. с А. Н. Зайцевым).
31. Две традиции древнетибетской картографии // Вест. ЛГУ. № 24. Геология, география. Вып. 4. Л., 1909. с. 88-101 (совм. с Л. Н. Гумилевым).
32. Тибетские надписи Иссык-Куля // Страны и народы Востока. Вып. 8. М., 1969, с. 183-185 (совм. с А. Н. Зелинским).
33. Проблемы гносеологпи в трактате Дхармакирти «Обоснование чужой одушевленности» // Страны и народы Востока. Вып. 8. М., 1969, с. 186-187.
34. Страна Шамбала в легенде и в истории // «Азия и Африка сегодня». 1968, № 5, с. 48-50 (совм. с Л. Н. Гумилевым).
35. Тибетская легенда о происхождении человека от обезьяны // Доклады по этнографии отделения этнографии Географического общества СССР. 1968, № 6, с. 26-32.
36. О некоторых буддийских памятниках Киргизии // Тр. Бурятского ин-та обществ, наук. Вып. 1. Материалы по истории и филологии Центральной Азии. Вып. 3. Улан-Удэ, 1968, с. 118-131 (совм. с А. Н. Зелинским).
37. Митра и Шенраб // Филология и история стран зарубежной Азии и Африки. Л., 1967, с. 70-71 (совм. с Л. Н. Гумилевым).
38. К проблеме вида древнетибетского глагола // Исследования по филологии стран Азии и Африки. Л., 1966, с. 63-64.
39. О традициях изучения тибетского языка и о проблеме частей речи в тибетском языке // Тр. Бурятского комплексного НИИ. Вып. 16. Материалы по истории и филологии Центральной Азии. Вып. 2. Улан-Удэ, 1965, с. 118-131.
Тибетские евангелия
© Copyright: Трифонов Дмитрий Александрович, 2021
Свидетельство о публикации №221111201157
Свидетельство о публикации №221111201157
Рецензии