Rip current. Кольцо Саладина, ч3. 13

Утро получилось знаковым. Мы с Вероникой уже одевались в прихожей, когда прозвенел звонок. Вероника в одних чулках убежала к телефону и почти сразу из комнаты послышалось восклицание, а потом она громко подозвала меня. Она была весёлой и совала мне трубку, закрывая её ладонью.
- Папку вашу нашли! – оживлённо шепнула она. – Поговори с дежурной. Она требует описание.
Я вытаращил глаза, обалдело взял трубку и целых пять минут общался с дотошной дежурной, описывая подобности папки, которую и в глаза не видел. Конечно, проще всего было бы переадресовать разговор пани, но я знал, с каким трудом можно дозвониться в общежитие. Хорошо, я накануне детально выспросил все подробности, сейчас пригодились эти познания. Я даже знал, что внутри на крышке папки имеется листок с описью документов и что там одиннадцать пунктов. Правда, я не знал цвета тесёмок папки. И уже приготовился выкручиваться как-то невразумительно, но дежурная, наконец, удовлетворилась и про тесёмки не спросила.
- Приходите с паспортом и забирайте в любое время, – строго объявила она, наконец.
Я положил трубку и сделал несколько ликующих прыжков по комнате. Победа! Это была победа!
По дороге мы немного пообсуждали ситуацию. У Вероники версия была самая тривиальная.
- Девочка устала, замёрзла, промокла, - говорила она. – В тепле её разморило, укачало. Я не вижу ничего удивительного, что у спящего человека можно что-то стащить из-под носа.
На мой вопрос «зачем» Вероника пожала плечами. На её взгляд, это было совершенно несущественно.
- Она кому-то могла просто понравиться, - сказала она. - Какому-то весёлому дяденьке.
- «Ты почто меня ударил балалайкой по спине? Я потому тебя ударил: познакомиться хотел», - немедленно процитировал я частушку, и мы дружно посмеялись.
В общем, по её мнению, когда пани заснула, какой-то идиот, которому она «просто понравилась» тупо стащил у неё папку. Потом, сделав пересадку на другую линию, полистал бумажки, ничего интересного не нашёл и так же тупо оставил папку на сиденье. Дальше всё ещё проще: или сердобольные пассажиры, впечатлённые серьёзностью бумаг, донесли до стола находок, либо уборщики, либо сам машинист после досмотра поезда.
- Хорошо, что мы туда позвонили, – закончила Вероника.
В моём понимании вести себя таким образом могли только конченые тринадцатилетние придурки, но Вероника возразила, что раз всё теперь хорошо, тему можно закрыть и предложила переключиться на насущное.
Скрепя сердце я согласился. Конечно, царапало меня что-то в этой истории, но я решил, что это исключительно из-за совпадения с погромом у девочек. Странным мне всё-таки казалось это совпадение…

                *     *     *

Из Дворца первым делом, едва раздевшись, я позвонил Татке. Не терпелось спросить важное и сообщить важное. Татка откликнулась сразу. У неё уже шла первая пара, она сидела одна, так что обрадованно бросилась рассказывать подробности вчерашнего вечера. Оказалось, девчонки весь вечер разглядывали и обсуждали мой рисунок и до самой ночи искали свои бумажки, чтобы разложить в том порядке, в каком было выстроено моё дерево. Обе страшно жаждали аналитического процесса. Но ничего у них не вышло, бумажки пропали бесследно.
Я с удовольствием выслушал темпераментный и живописный рассказ о том, как искались бумаги: что нашлось в процессе поисков и какой теперь у них в комнате идеальный порядок – самим противно.
- И нету вообще ничего, нигде, представляешь! Перерыли всё до последней квитанции, – таинственным шёпотом поведывала Татка. – И я вот сейчас шарю, как дурак, по всем столам на работе – может, мы их сюда привезли, чтобы в перерывах делом заниматься, но и тут нет ни черта! Как корова языком! Хорошо хоть какие-то записи остались, можно всё восстановить! Обидно до смерти: ведь целый вечер сидели, собирали. Ещё разными цветами раскрасили, чтобы понагляднее. И всё к чёрту!
- Зато нашлась папка, – объявил я, выдержав эффектную паузу.
На том конце провода на миг замерло, а потом, судя по звукам произошёл небольшой снежный обвал в горах с криками о помощи – Татка отреагировала на новость.
Я тихо посмеялся, продиктовал ей телефон стола находок и отслушал ещё один акустический обвал. И подумал, что по эмоциям Татка окупает сразу двух моих подруг – сдержанную Веронику и ироничную Нору.
- В общем, новости не дают нам заскучать, - пошутил я.
- Ой, а главная-то новость! – заполошно воскликнула на это Татка. – У меня же тут тоже событие! Пришёл же ответ из Керчи! Сегодня с почтой принесли! Мы так ждали, так ждали! Письмо, конечно, я прочитала – его же надо зарегистрировать. Короче! Там так интересно! Придёшь сегодня? Приходи вечером, приезжай! Мы будем ждать! Вместе это письмо прочтём!
- А что там в общих чертах? – заинтересовался я. – Про что письмо?
- Так про кольцо же! Откуда взялось, куда делось. Оно же сюда в Москву с экспозицией приехало. Но куда именно? В какую структуру? Нам же нужно было знать! Чтобы тут его разыскать, выйти на специалистов, разузнать все подробности!
- И где же оно?
- Представляешь, какая жуть?! Экспозицию направили в распоряжение исторического музея!
- А что ж тут жуткого? – не удержался от удивления я.
- Да как же! Исторический музей, он же наш! Это ж наше кровное учреждение, мы там свои! И оно под боком! То есть, это кольцо всё это время находилось у нас под носом, а мы, две дуры, не допетрили! Мы бы его уже сто раз перемерили! Нет, я не могу! – не унималась трубка. – Это надо быть таким дурам! У нас же там девчонка знакомая работает, Люська, наша однокурсница. Она нам всё досконально рассказала бы. Но теперь всё, считай, это кольцо у нас вот где! Ой, ну, ё-моё, - в очередной раз полились на меня сокрушения, - до Исторического рукой подать, на перемене можно добежать! А мы, две кулёмы, ушами хлопали!
- Побежишь сейчас? – спросил я, подождав, пока иссякнет поток.
- Ой, нет, это пусть Ничка сама, - запела трубка. - Это она всё затеяла, и пусть сама лавры собирает. А я за папкой сбегаю в обед. Ой, она ж ещё и не знает ничего про папку! Как принесу ей – она же упадёт от счастья! Она ж вообще сидит там, ничегошеньки не зная. А как расскажу про письмо – она вообще рухнет! Ой, слушай, а может ты сам ей привезёшь папку? Это же ты придумал! Это же с твоей помощью её нашли! Как преподнесёшь ей – она прямо умрёт на месте!
- Ну, не знаю, - сказал я с сомнением. – Даже не представляю, во сколько освобожусь. Так что лучше ты сама, это вернее будет.
- Ну ладно! – звенела трубка. – Тогда папку я сама, а ты тогда с нами в музей. Ничка поправится – у неё сегодня уже температуры нет – и тогда все вместе махнём. Ага? Пойдёшь с нами в музей?
- Как ты смешно её зовёшь – Ничка, - сказал я.
- Так её все подружки у нас так звали. Вероничка-Ничка. Ну ладно, у меня первый час кончается, могут преподы набежать. Пока-пока! Ой, я не могу, вот это круто с папкой вышло, ну всё, я сейчас полечу! Вечером ждём!
Я положил трубку и немного посидел в пустом кабинете, переваривая информацию и автоматически улыбаясь, вспоминая Таткины возгласы. Всегда любил таких ажиотажных девчонок, они, как правило, хорошие подруги, в любой момент готовы на всякие безумства и совершенно не умеют врать.
Эх, сейчас бы покурить где-нибудь в одиночестве, подумать, посмотреть ещё раз на своё «Древо», которое я так и носил с собой в нагрудном кармане… Но увы. Уединяться и задумываться тут некогда. А на курение моё на рабочем месте смотрят крайне косо. «Накуришься – а потом пойдёшь с девочками танго танцевать? – безапелляционно сказала Вероника. – Да они сами, как паровозы, дымят, - огрызнулся было я, но меня не услышали.
Ладно. Права она – я должен быть примером, раз уж вхожу в команду руководителей проекта. Я встал, переоделся в танцевальные брюки и туфли. Пока я гулял в Крыму, Вероника перевезла моё концертное барахло сюда и развесила в шкафу, теперь у меня тут полный порядок, и Нора больше не гудит, что ей в своём доме невозможно найти трусы.
Я причесался перед большим зеркалом, которое повесили в кабинете тоже по настоянию Вероники. Я смутно подозревал, что и зеркало повешено в воспитательных целях – поскольку Вероника прекрасно осведомлена о моей любви явиться на люди в чём бог послал. Воспитание на каждом шагу. А патлы уже прилично отросли. Скоро будем косы заплетать. Но девочкам нравится, а девочки у нас решают всё. Потому что девочек вокруг меня вечно больше, чем надо бы…
Я в последний раз оглядел себя со всех сторон – Вероника требует безупречности.
К пацанам тебе надо, дамский любимчик, - сказал я своему отражению. – В суровую, спартанскую, мужскую обстановку. К крутым парням, курящим, пьющим и матерящимся от души. Вот это точно была бы польза. А пока - шагай и танцуй.

Я отдал себе честь и вышел из кабинета.
И чуть не споткнулся на ровном месте от прекрасного видения. Дива шла мне навстречу по коридору, осиянная ореолом солнечной дымки из окон. Тонко, воздушно себя несла, победно, сияюще улыбалась, и волосы светились над головой словно перламутровый нимб. Сегодня поверх чёрного трико на ней была прозрачная туника - до колен с одной стороны и почти до щиколоток с другой – туника колыхалась, светилась на солнце, сквозь тонкий шифон сквозили стройные напружиненные ноги.
Я вздохнул насупленно и сунул руки в карманы. Н-да… вот такая у тебя тут жизнь, парень.
Подойдя, девушка не переставая сиять улыбкой, подняла руку и легко и задорно стукнула меня по плечу.
- Доброе утро, мой партнёр! - произнесла она картинно подняв брови.
- Гуд монинг, - буркнул я не очень приветливо.
На миг меня охватила волна тёплого, волнующего воздуха с тонким медовым запахом липы. Не переставая улыбаться, она прошла мимо.
Я не выдержал повернулся вокруг себя и посмотрел, как она идёт. Она не обернулась, но видно было: знает, что я смотрю ей вслед.
Стройная победоносная спина, твёрдые ягодицы, гибкие, певучие линии рук… Туника цвета шампанского в последний раз колыхнулась на углу – и видение пропало.
А я постоял, раскачиваясь в своих танцевальных туфлях с пятки на носок и усиленно хмурясь… Мои суровые рабочие будни. Ну, держись, Чеслав Радивилов.
-----------------
На фото - Московский исторический музей

продолжение следует