Илличевский. Лицейский соперник Пушкина

        Рассказывает барон Корф.

        Считается, что Александр Пушкин был лучшим поэтом среди воспитанников Лицея. Верно, но так стало не сразу. Процесс обретения лидерства был долгим, и, должно быть, мучительным для Пушкина. Вначале блистал другой юный поэт.
        Илличевский Алексей Дамианович.

        «Все тленно в мире сем!
        время мощное разрушит под луною
        И царства сильные, которые ни в чем
        Препона не найдут под временем рукою.
        Исчезнут навсегда, исчезнет их и след
        Где горды римляны владевшие полсветом,
        Сокрылись вечности и славы той уж нет,
        Которая была единым их предметом.»

        Неплохо, если учесть, что автору стихов было 12 лет.
        (*портрет Алексея Илличевского).
        Перед поступлением Лицей Илличевский обучался во Второй Петербургской гимназии.
        Отец из Малороссии, из Полтавской губернии. Томский губернатор. Быстрому продвижению отца помог Михаил Сперанский.
        «Илличевский - старший пользовался весьма печальной репутацией в отношении к чистоте своих помыслов». Это мной было сказано. В дальнейшем в работе губернатора нашли злоупотребления, которые объясняли во-первых, его глупостью, во-вторых, жадностью жены его и брата, губернского почтмейстера…
        К портрету Илличевского - старшего можно добавить неблагодарность к своему благодетелю. После того, как Михаил Михайлович Сперанский был смещен с высших должностей, Илличевский обошелся с ним крайне непочтительно.
        Но дети не несут ответственность за грехи родителей.
        Алексей Илличевский рос талантливым мальчиком. Считался первым лицейским рисовальщиком.
        Ему ничего не стоило написать карикатуры на лицейских товарищей и преподавателей. К слову, Александр Пушкин рисовал неплохо, но был только четвертым после Илличевского, меня и воспитанника Есакова.
        У Алексея были немалые актерские способности, он любил сцену и с удовольствием участвовал в наших театральных постановках; более того, он писал сценарии к лицейским спектаклям.
        И Пушкин театр любил, но его никогда не видели на сцене. Изображать кого-то он мог только под настроение. Например, комически мог изобразить обезьяну или группу обезьян.
        Илличевский переводил на русский заграничные пьесы. Мне известно о его переводе комедии «Герцог Бургундский», в которой пьяный сонный мужик становится царем.
        Но, лучше всего у Леши получалось написание легких остроумных стихов.

        «Люблю друзей моих как самого себя;
        Подругу больше всех, умру ее любя
        Любить ли золото? Хоть грех, а как не станешь?
        Что тут не перечел, все за него достанешь».

        «Один мудрец учил не в наших, древних днях
        «Найди друзей, найдется клад в друзьях».
        Я тоже повторю обратными словами:
        «Найди ты клад – друзья найдутся сами»

        В стихах Илличевского отмечали безукоризненную форму и профессионализм, авторскую уверенность в написании. Редакции толстых журналов с удовольствием размещали его сочинения. Алексей предлагал и романтическую прозу, что тоже имело успех. Его повесть о таинственной незнакомке взволновала по меньшей мере нас, воспитанников Лицея.
        К политике Леша был равнодушен, тематика его произведений, скорее, бытовая. Короткие рассуждения, нравоучительные басни:

        «Скупой, обкраденный, кляня свой род противный,
        Кричал в отчаяньи: «Повешусь на крюку»
        Но вдруг опомнился : «веревка стоит гривны,
        Нет, лучше даром я…» и бросился в реку».

        «Несчастных в свете миллионы
        Спокойствие от всех бежит
        Преступнику грозят законы
        Невинного судьба страшит».

        Средство от любви.
        «На женщин, чтоб не быть в их плене
        Глядеть поменьше – мысль твоя
        Напротив, чтоб влюбляться меней
        В них больше вглядываюсь я».
         
        Ранние публикации принесли известность. Среди воспитанников Лицея вырастал будущий крупный поэт. Первенство Леши было неоспоримо. Стихи Александра Пушкина занимали второе место. Говорили так. Илличевский – это Державин, а Пушкин - Дмитриев.
        Гаврила Романович Державин среди российских поэтов был вне конкуренции. И у поэта Дмитриева был велик авторитет. Его  называли русским Лафонтеном, но Дмитриев не был первым российским поэтом.
        Такое положение должно казаться Пушкину удручающим. Племянник известнейшего российского поэта Василия Львовича Пушкина должен побеждать безусловно. Но не получалось.
        Илличевский, письмо от 25 марта 1812: «Что касается до моих стихотворных занятий, я в них успел чрезвычайно, имея товарищем одного молодого человека, который, живши между лучшими стихотворцами, приобрел в поэзии много знаний и вкуса, и, читая мои прежние стихи, вижу в них непростительные ошибки». … «пишем украдкой».
        Молодой человек – это юный Пушкин. Илличевский видит пользу от общения с Александром Пушкиным, но как соперника его не рассматривает.
        Тогда бывало так, что подростки вместе писали стихи.  «пишем украдкой» - воспитанникам периодически запрещали стихотворчество и выпуск рукописных журналов, дабы подобные занятия не мешали учебному процессу.
        Но запреты быстро отменяли или забывали о них.
А вот из другого письма другу: «До поступления в Лицей я не видел ни одного писателя, но в Лицее увидел Дмитриева, Державина, Жуковского, Батюшкова, Василия Пушкина и Хвостова. Да, ещё Нелединского, Кутузова, Дашкова».
        Отношения молодого Пушкина и Илличевского складывались как будто неплохо, даже доверительно. Алексей посылал стихи Пушкина в Петербург, своему другу по фамилии Фусс, студенту педагогического института.
         
        Что помешало росту Илличевского? Почему столь одаренный мальчик не стал поэтом национального значения?
        Леша не придавал значения своему поэтическому дарованию. Он не считал поэзию главным делом жизни и смотрел в будущее без иллюзий.
        Отец – высший чиновник, и сын его тоже собирался идти по служебной лестнице. Сочинительство пускай будет. Это не повредит карьере, поскольку Алексей писал стихи с легкостью.
        Если заняться поэзией серьезно, то не станет ни денег, ни положения в обществе. Отношение к поэтам – горемыкам он обозначил в «Вестнике Европы» 1814 № 22 ноябрь.

        «Татир, убогий наш поэт,
        Любовны песенки сплетает;
        А сам, – то в погребу живет,
        То в мраке чердаков высоких обитает…»

        Эпитафия стихотворцу.
        «Богатый рифмами, но деньгами убогий
        Под камнем сим лежит Дамон.
        Летя в бессмертья храм, дорогой
        Голодной смертью помер он».

        Александр Пушкин тоже не мог стремиться к бедности. Путь литератора труден и все может закончиться  печально:

        «Не так, любезный друг, писатели богаты
        Судьбой им не даны ни мраморны палаты,
        Ни чистым золотом набиты сундуки
        Лачужки под землей, высоки чердаки –
        Вот пышны их дворцы, великолепны залы.
        Поэтов хвалят все, читают лишь журналы
        Катится мимо их фортуны колесо;
        Родился наг – и наг вступает в гроб Руссо,
        Комоэнс с нищими постелю разделяет,
        Костров на чердаке безвестно умирает,
        Руками чуждыми могиле предан он;
        Их жизнь – ряд горестей, гремяща слава – сон.

        Как в церкви вас учу, так вы и поступайте
        Живите хорошо, а мне не подражайте.»
        …или…
        Теперь, любезный друг я дал тебе совет,
        Оставишь ли свирель, умолкнешь, или нет?»
 
        Он предостерегает, но для себя выбирает именно такой путь.
У Саши был характер азартного игрока. Он поверил в свой талант и сделал на него жизненную ставку.

        1816 год. Стихотворение «В альбом Илличевскому»:

        «Ах! Ведает мой добрый гений
        Что предпочел бы я скорей
        Бессмертию души моей
        Бессмертие своих творений.»

        В отличие от житейски мудрого Илличевского, Пушкин, немного ни мало, собрался писать бессмертные стихи.
    
        Однако об Алексее Дамиановиче.
        Мной записано: «Илличевский показывал ещё в Лицее явно желчный и завистливый характер, который после отразился во всей его жизни и отравлял ее для него самого. … Как собеседник, он был чрезвычайно приятен, но друзей не имел. …подозрительный и себялюбивый характер удалял его от всякого сердечного сближения».
        (Впрочем, от поведения Пушкина тоже не приходили в восторг.)
        При всем желчном характере Илличевского, Алексей оказался скромным и тихим подчиненным, и это должно было помогать по службе. Такая грань характера обозначилась с приходом директора Энгельгардта: Леша, в отличие от Пушкина, принял его покровительство, его житейские советы и поучения.
        Энгельгардт и Алексей во многом похожи. К чему-то заоблачному не стремиться у нихи в мыслях нет. Директор, (третий или четвертый по счету), излучал доброту и желал всем успехов по службе. Желал добра и в этом можно не сомневаться. Энгельгардт приглашал воспитанников к себе в дом, обучал нас хорошим манерам и правильному поведению в обществе.
        Пушкин директора в грош не ставил и предпочитал общество царскосельских лейб-гусар. Порой он вел себя вызывающе: отказался написать лицейский гимн, о чем его просил Энгельгардт. Теперь причиной отказа принято считать «звездную болезнь», как следствие поэтических успехов.
        Алексей же настолько подружился с директором, что впоследствии приезжал к нему из Петербурга.
        Уже издалека наблюдая за своим воспитанником Энгельгардт напишет: «ранние похвалы повредили ему… в умственном развитии и науках он остановился на той степени, на которой находился при поступлении в Лицей».
        О Пушкине мнение директора будет резко отрицательным, как впрочем и у других преподавателей.
        Почему-то Пушкин не сгорел от «звездной болезни» и не остановился в развитии, хотя в его адрес было гораздо больше похвал.
        На мой взгляд опять все дело в азарте. В вере и стремлении.

        Илличевский же оставался унылым наблюдателем:

        «Все лживы, все своекорыстны
        От всех обманы вижу я
        Враги мне меньше ненавистны,
        Чем многие мои друзья».

        Вероятно в тот момент Алексей переживал личную обиду. Воспитанников в течение шести лет держали под замком, и они готовы были ухватиться за любое средство, лишь бы разогнать скуку. Неизбежны злые шутки над товарищами.
        Илличевский не одинок. Пушкин тоже терпел обиды, особенно с началом войны с Францией. Но у него нет таких злых стихов.
        К чести Алексея скажу, что спустя годы, в 1826 году,  Илличевский напишет противоположное:

        «И что же время нам – оно
        Расторгнуть братских уз не смеет
        И дружба наша, как вино
        Тем больше крепнет, чем стареет».

        Что еще об Илличевском и Пушкине? В военных играх Леше нравилось быть генералом от инфантерии, но кому в детстве не может понравиться такое?
        Если у Пушкина замечали стремление к французским авторам, то Илличевского влекло к немецким романтикам.
        Я считаю большим везением для творчества Пушкина присутствие способного и развитого соперника. Уже в 12 лет он вынужден был вступить в поэтическое состязание. Наличие конкурента заставляло юного Пушкина критически относиться к своим стихам. На протяжении трех лет стремление догнать и превзойти Илличевского вынуждало Пушкина усиленно работать.
        Следует учесть и рациональную сторону. В творчестве Илличевского Пушкин должен был обнаружить кое-что новое для себя. Безукоризненную технику  стихосложения.       

        Пушкин и Илличевский только поначалу писали вместе.
        1813 или 1814 год. Илличевский:

        «Морфирий все бранит людей, скотов ругает
        И Бога самого бранит
        Зоил наш обезьян лишь только оставляет
        Да иногда ослов по милости щадит».

        Упоминание обезьян неслучайно. Пушкина называли обезьяной не только в Лицее, но и потом, в Петербурге. В одном из уцелевших лицейских журналов находим карикатуру обезьяны, сочиняющей стихи. И если бы карикатура была одна! Это не забывается.
        Пушкин отвечал как-то слабо. Алексей же был таким, что и не думал щадить предмет. В чем-то провинился учитель математики Карцов.
1813 журнал «Лицейский мудрец».

        «Могу тебя измерить разом,
        Мой друг Черняк.
        Ты математик – минус разум,
        Ты злой насмешник – плюс дурак».

        Впрочем, не любили математику почти все воспитанники Лицея.

        Вспыльчивый Кюхельбекер вызывал всеобщее раздражение, но как-то его терпели и уходили от конфликтов. Алексей написал негодующие эпиграммы.

        «Нет, полно, мудрецы обманывать вам свет
        И утверждать свое, что совершенства нет
        На свете в твари тленной.
        Явися, Вилинька, и докажи собой,
        Что ты и телом и душой
        Урод пресовершенный»

        А затем разместил текст в толстом журнале, изменив имя адресата.

        А вот снова отношение к Пушкину:

        «Арапа дорого один чудак купил
        Но умысел имел при этом самый вздорный
        «Дай выбелю его» И тер и скреб и мыл
        Что ж вышло наконец? Арап остался черный.
        Природу одолеть превыше наших сил, -
        Сказал уж до меня один поэт отборный».

        Очередной запрет на рукописные журналы пошел на пользу нашим поэтам. Они посылали стихи в столичные толстые журналы и становились известны читающей публике.
        На первом месте у редакторов оказался конечно-же Илличевский, публиковали также Яковлева, Дельвига, Пушкина.

        «Российский музеум» 1815. №2 за февраль.

        Илличевский. Снова тема обезьян.

        «У вас, мне кажется, я видел обезьяну».
        Помилуйте, когда? – «Припоминать не стану!
        Довольно вам: она
        С седою моською сидела у окна».
        - Не моська, у окна жена моя сидела. –
        «Простите! Может быть, но ах! Не в этом дело:
        Мартышка скверная сия,
        Вы сами видели, цеплялась за меня».
        - И, батюшка, что вы? Ведь это дочь моя!

        С началом 1815 года Пушкин утратил интерес к спору с Алексеем. Возможно,  причина тому - его блестящее публичное выступление на смотре в январе.
Об этом выступлении, о содержании его поэмы «Воспоминания в Царском селе» и о высокой оценке Державина надо говорить отдельно.
        Остается подозрение, что Пушкин умышленно написал стихи  несколько тяжеловесными и похожими на оду, так сказать, в манере Гаврилы Романовича.
Но не это главное. Александр уловил общественные настроения и мастерски отразил их в поэме. Неравнодушие автора придает поэме дополнительную выразительность. 
        В дальнейшем личное отношение к написанному станет методом Пушкина, порой он и сам будет присутствовать в персонажах. Это, а также образы близких людей и их поступки придадут стихам и прозе Александра «живость» и выразительность.
        В коротких же формах Илличевского мы если находим автора, то как судию и морализатора. Энегельгардт верно отметил, что Леша остановился в росте. Он до конца дней своих остался на уровне мастерства, достигнутом к середине лицейского курса. Что же касается оценки общественных настроений, Илличевский даже не делает попытки их описания.
        У него были и стихи лирические. Но в сочинениях такого рода Леша не преуспел.

        На особом месте в творчестве Илличевского - неповторимая, ни на что не похожая повесть «Невидимка или Таинственная женщина», публикованная в седьмом номере журнала «Российский музеум» за 1815 год.
        Речь идет о некоей Элеоноре. Лицо ее постоянно скрыто. Подозревают, что Элеонора – красавица, но бывает всякое.  Она то - ли божество прелестей, то - ли чудовище безобразия. Действие происходит на берегах Женевского озера. Внимания Элеоноры безуспешно добивается русский офицер.
       Но об этой повести нужен разговор отдельный, хотя бы потому, что следы повести Илличевского находим в переписке АС Пушкина и его главной поэме "Евгений Онегин".

       Что было дальше с Илличевским?
       Через полгода после окончания Лицея Леша отправился в Сибирь к отцу.
Работал на почтамте в Томске. В 1821 приехал в Петербург и работал, кажется, по почтовому ведомству.
       В 1823 году совершил поездку в Европу.
       В Питере был дружен с Дельвигом и Матюшкиным.

       Дельвиг Илличевскому на память:

       «Я благотворности труда
       Еще, мой друг, не постигаю!
       Лениться, говорят, беда –
       А я в беде сей утопаю,
       И пробудившись, забываю,
       О чем заботился вчера…»

       Дельвиг умер в 1831 году.
       Вот что написал Пушкин для его биографии (об Илличевском): «Никто не приветствовал вдохновенного юношу (Дельвига), между тем как стихи одного из его товарищей, стихи посредственные, заметные только по некоторой легкости и чистоте мелочной отделки, в тоже время были расхвалены и прославлены, как некоторое чудо».
   
        Алексея стало все чаще подводить здоровье. Наши знакомые сообщали в письмах, что Илличевский недоволен продвижением по службе, даже Яковлев его обогнал, и сильно надеется на мою, барона Корфа протекцию.
Однако Леше грех жаловаться на одиночество. Среди его знакомых Лев Пушкин – младший брат Александра, Ольга – сестра Пушкина и муж ее Павлищев, а также Анна Керн, Сергей Соболевский, Михаи Глинка и Адам Мицкевич.
Да мало - ли других?
        Алексей как будто полюбил общество и стал организатором нескольких встреч нас, выпускников первого курса.
Его стихи продолжали публиковать в журналах, а самого Лешу уважали как грамотного эксперта, ценителя художественных произведений.
        Сообщение 1836 года. «Бедняга совсем упал духом. Живет совершенным отшельником и постоянно лечится».
        Леша поменял работу и служил в Третьем отделении Департамента государственных имуществ министерства финансов.  В мае 1836 Леша стал начальником Третьего отделения.
        В мае 1837 – го подал прошение об увольнении по болезни и 6 октября 1837 года умер. 
        Вот миниатюры Илличевского, написанные в разные годы, они выражают настроения, характерные для последних лет автора.

        «Покойник был ни то ни се,
        А вы на смерть писать велите.
        Да что - ж я напишу, скажите.
        Он жил, он умер, вот и все».

        «На что же памятник тщеславья, не печали?
        И надписи над ним вкруг мрамора всего?
        Что был на свете он – не знали:
        К чему же знать, что нет его?»

        «А человек, сей царь земли,
        В ничтожестве своем тщеславный
        Мечтает быть с богами равным
        А пресмыкается в пыли».

        «Судьбой во все страны земные
       Постановлен один закон
       Вселенной правят три слепые
       Фортуна, Смерть и Купидон.
       Жизнь наша – пир с приветной лаской
       Фортуна отворяет зал,
       Амур распоряжает пляской
       Приходит Смерть – и кончен бал».

        Моя карьера складывалась успешно. Помогали чисто немецкие качества: точность, исполнительность, аккуратность.
        С 1831 года, тридцати лет от роду, я стал управлять делами комитета министров, а затем был назначен Госсекретарем.
        За заслуги перед российским государством в 1872 году я был переведен из баронского достоинства в потомственное графское.
        Мои отношения с Пушкиным были полны размолвок и внешней неприязни. В Петербурге пришлось жить в одном доме с семьей Пушкиных. Стычки с Александром по мелочам были постоянными, и одна из них могла стать причиной дуэли. Тогда виноват был я, а не он. Что было, то было. Потом мы поддерживали ровные отношения и виделись на встречах бывших воспитанников.
        Пушкин был на вершине славы, Я же стал директором Публичной библиотеки, занял место АН Оленина, несостоявшегося тестя Пушкина. Однажды Александру Сергеевичу понадобилась историческая литература определенной тематики.
Как опытный исполнитель, и как человек, хорошо знающий Пушкина, я уловил, что требуется. Пришлось поработать, и, получив ответ, Александр Сергеевич был немало удивлен и обрадован. Мой список литературы полностью соответствовал его интересам и намерениям.
        Допускаю, что он переменил мнение обо мне. Сказал, мол, будь ты историком, цены бы тебе не было, а так, ты потерян для исторической науки, мол, занимаешься не тем, что – то вроде этого.