Девочка из созвездия Рака Глава 13

Вторая книга дилогии "Предисловие к себе"

Глава 13               
               
Если бы можно было повернуть время вспять! Если бы можно было начать всё сначала, изменил бы он что-то в своей жизни? 
Вадим не думал об этом. Скорый поезд нёс его все дальше и дальше на восток. Мысли были заняты совсем другим. От кого и зачем он бежал? Ведь иначе, как бегством, это нельзя было назвать.
Приняв решение уехать на Алтай,  Вадим не знал, что с ним будет не только  через год или через месяц, но даже через час. И в этом был  великий подарок судьбы, с которым не поспоришь.
Надо сказать, что на подарки «судьба-индейка» была довольно благосклонна к Вадиму, и неудачником его вряд ли можно было назвать. По крайней мере до того  дня, когда он понял, что Марина его не любит.
Несмотря на то, что Вадим Вершинин никогда не видел и не знал своего отца, он родился, как сказали бы англичане, с серебряной ложкой во рту, или по-русски: родился в рубашке. С детства он ни в чём не знал отказа – мать и дядя любили его без меры.
Вадим знал, что те рано остались без родителей. Старшему Юре было пятнадцать  лет, Верочке едва исполнилось два годика.  И хотя опеку над детьми сразу  взял на себя брат матери, но по-настоящему хранителем этой когда-то счастливой семьи стал Юрий. Он окончил с отличием школу, поступил в МГУ на факультет журналистики. И с красным дипломом после окончания университета был направлен на работу в одну из престижных столичных газет. Женился на москвичке, своей однокурснице, и почти сразу же, с согласия жены Валентины, взял к себе младшую сестрёнку Верочку. Она, по сути, и стала их единственным ребёнком, своих детей у Вершининых не было.
Московский период жизни был для Юрия Вершинина довольно успешным. Он вступил в партию, окончил Высшую партийную школу, был избран депутатом Моссовета. Когда в Москве решался кадровый вопрос, кому руководить отделом партийной жизни областной газеты в крупном промышленном городе Энске, все сошлись на кандидатуре Юрия Вершинина.
Так что школу Верочка заканчивала уже в Энске, переехав вместе с братом и его женой из большой трёхкомнатной московской квартиры на Арбате в  четырёхкомнатные апартаменты на центральной площади Энска.
Сразу после того, как Верочка окончила десятилетку, Юрий Андреевич решил подарить младшей сестрёнке путёвку в один из сочинских санаториев. Пусть отдохнёт перед сдачей экзаменов в вуз.
Верочка отдохнула и приехала с юга похорошевшая и окрылённая. Она успешно сдала экзамены в педагогический институт и стала первокурсницей. А ещё через месяц Валентина заметила, что с Верочкой творится что-то неладное.
- Что случилось? – осторожно допытывалась Валентина.
- Ничего не случилось, – отвечала Верочка, пряча заплаканные глаза.
- Но я же вижу. В институте что-нибудь?
- Нет, с учёбой всё нормально.
- Тогда в чём дело? Верочка, ты же знаешь, как мы с Юрой к тебе относимся, ты ведь нам, как дочка. Скажи, родная, что случилось?
И Верочка всё рассказала.
Она познакомилась с Романом на пляже. Он отдыхал в Сочи «дикарём» – приехал с другом на машине из Москвы. Верочка тоже считала себя москвичкой, а потому тему для разговора они нашли быстро. Ей нравился этот взрослый, остроумный, загорелый парень с копной слегка вьющихся тёмных волос и весёлыми карими глазами. 
Уже на следующий день Рома объяснился Верочке в любви, говорил, что это любовь с первого взгляда, и что он теперь не представляет себе жизни без неё.
Время летело быстро, но так много было сказано! Так много всего произошло!
Верочка уезжала первой, они обменялись телефонами и адресами. Роман её провожал и долго бежал вслед за поездом, посылая воздушные поцелуи.
Как любая уважающая себя девушка, Верочка первой не звонила и не писала. Но недели через две не выдержала. Трубку взял мужчина и на просьбу девушки, пригласить Рому, ответил, что никакого Ромы здесь нет. Тогда Верочка назвала адрес, но и здесь её ждала неудача – адрес абонента был другим.
Перебрав в уме тысячи вариантов, Верочка решила, что Роман просто ошибся, когда диктовал ей номер своего телефона. Но так как ни писем, ни звонков от него по-прежнему не было, написала запрос в адресный стол. Ответ почти убил: под номером дома на этой улице значился… Дворец пионеров.
«Так мне и надо, – ругала себя Верочка. – Но как он мог? Неужели можно так играть чувствами другого человека? Ведь мы поклялись друг другу в вечной любви!»
А ещё через месяц узнала, что беременна.
На семейном совете решили, что после зимней сессии Верочка возьмёт академический отпуск и будет готовиться к рождению ребёнка. О курортном «Романе-обмане» решили забыть, как о страшном сне, и правильно сделали.
Редко в какой семье ожидали рождения малыша с такой радостью и нетерпением. Юрий Андреевич и Валентина просто светились от счастья, будто это не Верочка, а они сами ждали появления своего первенца.
Вадим буквально перевернул весь годами налаженный быт в жизни Вершининых. Всё теперь крутилось вокруг этого крепкого,  кареглазого и темноволосого, озорного мальчишки. Верочка окончила пединститут, получила диплом, а затем, уже работая в школе,  благоустроенную  двухкомнатную квартиру, и стала Верой Андреевной.
А Валентина, наоборот, оставила работу в редакции, чтобы целиком и полностью заняться  воспитанием Вадика.
Будучи школьником, Вадим жил на два дома. И там, и здесь в нём души не чаяли и баловали, как могли. Но это его не испортило, а лишь прибавило оптимизма и уверенности в собственных силах и неотразимом юношеском обаянии.
Он успешно окончил школу и поступил, наперекор желаниям всей  семьи, в геологоразведочный институт. Студенческие годы ещё  больше зарядили его энтузиазмом и жизнелюбием. И  казалось, нет на свете никого счастливее этого весёлого, открытого и успешного молодого человека.
Он и сам так думал. А потому щедро раздавал подаренную ему в детстве любовь всем окружающим, и девушкам в том числе.
Впрочем, раздавал, пока видел в этом радость и гармонию. Когда же любовные отношения заходили в тупик, умел легко всё «разрулить». Да так, что оставленные девушки и женщины долго ещё хранили в душе самые тёплые воспоминания об этой  мимолётной и красивой любви.
Встреча с Мариной перевернула всё. Никогда в жизни Вадим не встречал женщину, которая бы так крепко привязала его к себе, заставила  забыть обо всём. Никогда раньше не любил он так сильно, можно сказать, до отчаяния. Если только можно соединить эти два понятия – любовь и отчаяние.
Потом он убедился, что любовь не только приятная, но и страшная вещь, она запросто может не только обжечь, но и сжечь.  Ведь это ещё древние греки сделали из женщины богиню  и надели на неё  корону любви: делай, мол, с нами что хочешь. Но древние греки были героями и почти полубогами, и все любовные испытания они преодолевали легко, а как справиться с этим чувством  современному человеку?
С одной стороны Вадим сразу и бесповоротно признал над собой божественную власть женщины, которую полюбил, а с другой не мог подавить в себе чувство хозяина и собственника, страдающего от невозможности целиком и полностью обладать объектом своей страсти. Он ревновал Марину буквально ко всему, что хоть на время  отвлекало её: к работе, к подругам, к любимым занятиям.
С первых же дней их совместной жизни Вадим окружил Марину всеми мыслимыми и немыслимыми материальными благами и хотел получить от неё в награду лишь одно – безграничную любовь к себе. Но как он ошибался! Жизнь из райского блаженства всё больше превращалась в страдание.
Наконец, он понял, что Марина была из тех, не часто встречающихся женщин, которых любовь отметила своим особым знаком. Именно любовь ведёт их по жизни в долгих  поисках своей половинки и заставляет страдать даже больше, чем тех людей, сердца которых они невольно разбивают.
Ну, кто виноват в том, что не он, Вадим,  способен вызвать в сердце Марины ответное чувство! И почему она ушла от него, он тоже понял. Вадим был из той же породы, и без Марины, без единственно любимой женщины, он жить не мог.
Так уж случилось, что Вадим в полной мере прочувствовал на себе не только созидательную, но и разрушительную силу любви. Когда не замечаешь вокруг себя ничего хорошего, кроме пожирающего изнутри чувства, когда не радуют ни красоты природы, ни любимая работа. Какая радость осталась у него в жизни после того, как он расстался с Мариной? Радости не было.
Почему вдруг человек заболевает этой страшной болезнью, именуемой любовью? И почему, в конце концов, она его убивает?
Безответная любовь!.. По большей части, такая только и бывает, думал Вадим. Кто-то любит, а кто-то лишь позволяет себя любить. Но зачем, если, в конце концов, жизнь всё ставит на свои места и не оставляет шанса на помилование? 
А поезд нёс его всё дальше и дальше от Энска. Тысячи мыслей кипели в его голове. И среди них одна – что делать, чтобы освободиться от этого чувства? А вслед за этим страшный ответ – надо убить в себе любовь. Убить любовь! Но как? Убить и остаться жить? Без любви? Но зачем ему такая жизнь?
«Только жизнь заставляет страдать, – в отчаянии думал Вадим, –  смерть в этом плане куда гуманнее».

На железнодорожном вокзале в Барнауле Вадима встречала чуть ли не вся их геологоразведочная партия. На какое-то время тёплая встреча друзей и любимая работа отвлекли Вадима от чёрных мыслей. И он с головой окунулся в такие привычные для него дела и заботы. Найденные геологами образцы пород в горах Алтая вселяли уверенность, что они на пороге великих открытий. Работы заметно прибавилось, когда Вадима Вершинина назначили начальником геологоразведочной партии, и это тоже пошло на пользу. Так ему казалось.
А затем наступила апатия, потому что работа, какой бы любимой и интересной она ни была, оставалась только работой и не могла заменить ему всё. Настоящая  жизнь была только рядом с Мариной. А остальное только бледное отражение. Зачем ему такая жизнь? И Вадим стал думать о смерти.
Откуда и как она приходит? Ведь случалось и раньше, что смерть была рядом и почти заглядывала ему в глаза, но Вадим знал, что ей его не одолеть, потому что он хотел жить.
Вспомнился один из самых страшных дней на Шпицбергене. Шахтёрский посёлок  Баренцбург… В тот день ветер достигал шестидесяти метров в секунду. Щиты, сорванные с теплотрасс, неслись, как спичечные коробки. Шифер с крыш, щебёнка и камни с гор  бомбили стены бараков, разбивали стекла в окнах домов.
По радио без конца передавали: «Штормовое предупреждение! На улицу не выходить!»
И вдруг Вадима молнией пронзила мысль –  «Медвежата!» В посёлке Баренцбург вот уже целую неделю жила белая медведица с двумя детёнышами. Видно, она сильно заболела, ослабла, пищу себе и детям добывать уже не могла, вот и пристроилась к людям.
Белые медведи вообще очень большие, а эта была просто огромная, но на редкость  миролюбивая. Видно, понимала, что без людей ей не обойтись. А медвежата такие крошечные, такие смешные. Каждому хотелось их погладить и  сфотографировать. А они, такие хитрюги, зажмурят глазки, прикроют нос лапками, и не отличишь их от снежного сугроба.
Каждое утро этой семейке, промышлявшей у служебного входа в столовую, повара выносили целый ящик мороженой рыбы. Но два дня назад медвежата осиротели, повара по-прежнему их подкармливали, и малыши не отходили от людей, устроившись рядом со столовой.
Вадим быстро натянул на ноги меховые унты, надел куртку, шапку и, сунув за пазуху фонарь,  выскочил на улицу. Ветер сбивал с ног, бросал в лицо огромные пригоршни колючего снега вперемешку с песком и щебнем.
До столовой было метров пятьсот. В хорошую погоду Вадим проходил их за пять минут. Но сейчас приходилось с трудом преодолевать каждый шаг. Мимо с грохотом пронеслась большая железная бочка из-под горючего, за ней другая, третья…
И почти сразу Вадим услышал сквозь дикое завывание ветра  чей-то едва слышный  стон. Через пару шагов он наткнулся на  человека, вероятно, сбитого с ног только что пролетевшим мимо огромным металлическим щитом. Вадим с трудом достал фонарь и осветил залитое кровью лицо лежащего перед ним человека.   
Оставить раненого без помощи Вадим не мог. Сначала надо дотащить его до ближайшего жилья, а потом уж спасать медвежат, решил он. 
В тот штормовой день они оба чуть не погибли. Парень оказался журналистом, он прилетел на Шпицберген по заданию одного из западноевропейских журналов. Потом они даже подружились и немало времени провели вместе.
Да, странный был парень. Говорил, что с детства он живет с половинкой сердца. Это уже потом Вадим узнал, как и почему тот  оказался на Шпицбергене.  И здесь тоже не обошлось без несчастной любви.
Много чего вспомнилось Вадиму. И на многие вопросы он смог ответить себе только сейчас. Но все же главный вопрос так и остался без ответа. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения. Для себя он всё уже решил. И ту последнюю в своей жизни дорогу по своенравной сибирской реке Катуни Вадим принял, как вызов самому себе.
Никто не предполагал, что плот не одолеет порогов, через которые они не раз проходили. Но случилось то, что случилось. И людям, чтобы остаться в живых, предстояла нелёгкая схватка с грозной водной стихией. И они вступили в эту схватку. Все. Кроме Вадима.
О чём думал он в эти последние минуты? О том, как встретил Марину? О том, как начиналась его долгая борьба за любовь, из которой он вышел побеждённым?
Любовь поступила с ним так  несправедливо! Но ведь любовь и справедливость, любовь и порядок – понятия несовместимые. Как поздно он об этом узнал!
«Зачем мне это? Почему я должен так страдать?» Он всё глубже уходил под воду и почти не сопротивлялся течению.
Страдание… Когда оно кончится это страдание? Неужели смерть  придёт раньше, чем истощиться его способность любить, и он уйдёт с этой любовью в сердце?
Яркая вспышка осветила всё вокруг. Последнее, что  видел Вадим, была улыбка Марины и её глаза цвета изумрудов.
- Я люблю тебя! – это было то, что ещё захватило его угасающее сознание.
Были ли это слова Марины или его собственные, разве сейчас это имело какое-то значение?
Вадим уже не сопротивлялся. Это сама жизнь в нём не хотела гибнуть. И он должен был победить её ценой своей смерти.
(Продолжение следует)