Глава 13. Рюриково городище. Укрощение соседей

 
       Леса стояли в багрянце, небо стало выше и бледнее.
       В  двух верстах от Нового города  на    холме, откуда открывался вид на Волхов с Ильменем, шли работы.   Скрипели телеги с бревнами и  камнями, у подножья копался ров, возводился  палисад   и сторожевые башни. Мелькали заступы землекопов, стучали топоры, скрипели пилы.
       Руководили всем  Осмомысл с Путятой. Монах нарисовал  чертеж будущего городища, а староста, в свое время  строивший  погост, хорошо знал это дело. Он решил задержаться до весны, передав про то  весть в Мезень.
       За  часть военной добычи варяги купили  пленных, что захватили, нужный инструмент и тягло*. Леса кругом хватало. Трудились все. Сам Рюрик, викинги с рабами  и  три десятка   наемных работников. Давали в помощь людей и посадник с воеводой. Внутри  палисада уже стояли  две просторных  избы для команд,  а  на высоком фундаменте дом ярла.  Под холмом в реку вбивали сваи, готовя причал для драккаров.
       - Хорошо бы заселиться до холодов, - всадил в бревно топор   Рюрик и поднес к губам туес с квасом. 
       - А пошто нет? - приняв от него, тоже попил дядя, утерев губы рукавом. - Жилье почитай готово, осталось наладить печи да просушить. 
       Подошел Осмомысл  с двумя мужиками в зипунах   (те сдернули шапки)  и сообщил, что они ковали.
       - Хотят жить с нами и поставить кузницу. Мастера изрядные.
       - Как зовут? - оглядел обоих Рюрик.
       - Вавила, - поклонился старший, лет сорока, кряжистый и лохматый - А это мой сын, Микишка, - ткнул черным  пальцем во второго.
       - Живите, кузнецы нам надобны. Осмомысл, выдели им место.   
       Прослышав о строительстве городища из  округи потянулись и другие, желая  там поселиться.  Но ярл принимал не всех, только мастеров:    гончаров, ткачей, оружейников и прочих.
       Несколько раз заезжала Любава с Хелли  (девочка скучала о брате), а как-то   навестил посадник с воеводой и боярами.
       -  Да, разворотливый ты хозяин, - оглядел стройку  Тишила.
       -  Не иначе мошна тугая, - завистливо  крякнул Гурята.
       Рюрик пригласил гостей отобедать в новом доме, где слуги накрыли  стол  и за ним состоялся разговор, как дальше быть  с соседями. Посадник снова заслал туда послухов, они доносили, в землях кривичей  с чудью и других большой страх. Опасаются мести новгородцев за   вторжение.
       -  Хотим направить к ним посольство, - разгладил    усы Тишила после очередной чаши меда. - Чтобы заплатили за все, что   порушили.
       - И людинов, которых увели в полон, - уплетая жареную утку, добавил  Захарий.
       - А я бы сделал по другому, - переглянулся ярл с Рагвальдом и Путятой.
       - Как? - уставились на него гости.
       - Никого туда не посылать. Пусть думают, все в прошлом. А весной ударить на их земли и подчинить городу.
       Такое решение у Рюрика созрело не сразу. Из   бесед с Осмомыслом, которые продолжались, он узнал о жизни великих римских цезарей - Августе, Веспасиане и Марке Аврелии. Все они отличались хитростью, умели принимать дальновидные решения  и стали для него примером. Оставаться простым ярлом Рюрик не хотел.
       И теперь, одержав победу над прусами с их соседями, желал большего: стать правителем всех местных племен. Сначала в союзе с Новгородом, остальное на потом. Эти мысли   держал при себе, а теперь чуть приоткрыл
       - М-да, - почесал затылок посадник. - Такое нам в голову не приходило.
       - А вот ему пришло, - хитро подмигнул Путята. - Одно слово - моя кровь!
       Задумались и бояре. Одно дело требовать малую часть, и совсем иное  получить все. Приумножив богатство с землями и данников.
       - Ярл дело говорит, - первым высказался Болеслав. - Дадут что или нет, бабушка надвое сказала. - А тут совсем иное.   
       -  Угодья со смердами нам не помешают, - утерев сальный рот, оживился  Гурята.
       -  Ох, не помешают, - покачали головами  Якун с Захарием.
       -  Тут поразмыслить надо, -  помолчал    Тишила.  - Такие дела быстро не решают.
       Вскоре гости засобирались домой, Рюрик с дядей и Рагвальдом   вышли провожать.
       -  А палисад  к  снегу  вам не кончить,  - сказал  Якун, когда гридни подвели коней.
       -  Ништо, - усмехнулся Путята. - Теплое жилье есть. Будем работать и в холода.
       -  Ну, бывайте. Если  чем помочь, обращайтесь, - тронул посадник шенкелями  жеребца,  и все поскакали  к проезду. Ворот еще не было.
       Вскоре  наступила зима, выпал снег. Пока  река не замерзла,  драккары  вытащили из воды и, закатив на катки,  установили подпоры. По четырем углам городища сложили сторожевые башни, меж них тянули палисад.
       За делами кончился год. У словен  начались Святки,   у варягов  Йоль. Праздники оказались схожими: с гуляньями и веселыми застольями, викинги повеселились вволю. Многие из них завели  друзей  из местных,  а пятеро  и среди них кормчий Олаф, взяли в жены новгородок.
       Одним таким днем, солнечным и морозным, посадник  пригласил   в детинец Рюрика с  Рагвальдом  и Путяту. Надев  лучшую одежду, уселись в розвальни  и приехали.
       В жарко натопленной, расписной палате  гостей встретил сам, а еще воевода с боярами. Поздравив друг друга с праздником,  уселись за уже накрытый  стол, подняли заздравные чаши. А когда закусили  и гридни  снова налили из братин,  Тишила  махнул им широким рукавом, - оставьте нас. Поклонившись, один за другим  вышли, тихо притворив  двери.
       - Мы подумали  над вашим предложением  (обратился к гостям).  Оно разумное. Соседей  нужно привести к покорности и расширить новгородские владения.   Будем держать совет, как  сладить дело. Твое слово ярл, - пытливо взглянул на Рюрика.
       - Ну, коли так, слушайте, -  чуть помолчал. - Для начала следует разузнать,  где  их посады. Сколько в них сил и  как туда добраться водными путями. А  когда  по весне вскроются  реки, напасть. И, по возможности  на все сразу.
       - А пошто на все? - озадачились бояре.
       - Чтобы одни не смогли помочь другим, -  уставился на них Рагвальд. - Иначе поход может затянуться.
       - Где кривичский посад  нам   ведомо, - вступил в разговор Путята. - А вот  чудинский и мери, нет.
       - Зато  мы знаем, - поднял вверх палец Тишила. И  воеводе, - приведи.
       Болеслав, встав,   исчез за неприметной дверью. Вскоре вернулся, за ним шел человек. В шутовском колпаке, зипуне, подпоясанным красным кушаком с бубенчиками и   размалеванной личиной* на лице. Через плечо гусли.
       Остановившись перед застольем, поклонился, а потом, выпятив грудь,   ударил по струнам 

Вдоль по улице молодчик идет.
Вдоль по улице удаленький.
Как на молодце смур кафтан,
Опоясочка шелковая!

На нем шапочка бархатная,
А околышек черна соболя,
Сапожки сафьяновые,
Рукавички барановые!

За них денежки не даванные -
Со прилавочка украденные.
Под полою он гусли несет,
Под другою - дуду-загуду!

весело исполнил лихую песню.
       - Это  один из моих послухов в соседских землях, - когда кончил, сказал Тишила. - Ходит по ним с медведем и веселит народ. Так, Дурило? 
       - Истинно господин, - кивнул  личиной  скоморох. 
       - Сейчас  поведаешь моим гостям      что  спросят, - указал на ярла с кормчим.
       Дурило оказался весьма знающим  и сообщил все, что тех интересовало.      Чудинский посад находился   в месте слияния   Шелони с  Мшагой     а тот, где жили меряне - на  берегу Ситни.  Дружины  в них  были   до полутора сотен в каждом, при нужде  созывались  ратники.
       Когда  послух  закончил, Тишила  бросил ему  кисет с серебром   (ловко поймав сунул за пазуху)  и  исчез за дверью.
       -  Ну как? -  спросил у варягов.
       - Проводники туда есть?  - скрестил   руки на груди  Рюрик.
       -  Имеются.  Боле того, бывший кривичский воевода Храбр знает  в их  посад тайный ход.
       Пригласили Храбра. В Новгороде он стал сотником, служил исправно и люто ненавидел   сородичей.  После  бегства  от кривичей  те удавили его семью,    хотел посчитаться.
       -  Расскажи ярлу про потайной ход, - приказал  сотнику  Тишила.   
       - Есть такой, -  угрюмо взглянул  на Рюрика. - И ведом только мне. Кривичские старшины о нем не знают. Начинается  за северным палисадом и ведет в угловую башню.
       - Нас проведешь?  -  спросил   Рагвальд.
       - Проведу (сверкнул глазами).
       Отпустив Храбра    уговорились,  сколько повести  войска  и когда напасть.
Число определили в шесть сотен, разбитых на три отряда, время -  начало жатвы.
       Время выбрали не случайно  - многие из посадских будут работать  на полях,        что уменьшит  число  защитников. Имелся и другой резон - в случае успеха  урожай  достанется победителям. Новгородцы были рачительными хозяевами.
       Оговорив все, Тишила  велел позвать гридней  с песенниками и скоморохами. Застолье продолжилось.
       После святок зима перевалила за середину, работы в городище продолжались.
       К началу весны, когда стал таять снег,  а на деревьях набухать почки, закончили палисад и надвратную башню. В проеме навесили  дубовые, окованные железом  ворота, за ними подъемный мост, шириной в три аршина.
       Сдержав слово Вавила с Микишкой  построили кузню, с утра до позднего вечера там звенели ручники*  и гупали молоты подручных. Ковали  орала* и топоры, заступы и другую справу. Нередко туда заходил ярл, любивший помахать молотом.
       Возводили жилые дворы  семейным викингам, два амбара, вторую баню  и конюшню.
       Расходы были велики,  военная добыча  таяла, нужны были еще деньги.  Можно было  взять ссуду у  новгородских бояр или купцов, но Рюрик не желал того.  У ярла имелся план - сходить на Грумант   за зубом морского зверя. Он всегда помнил о тайном   схроне.   Теперь пришло время.
       За ужином  рассказал  про него дяде с  кормчим и монаху.
       - Так говоришь, будет на цельный груз?  -  выпучил глаза Путята, отложив ложку.  Рагвальд закашлялся, а Осмомысл  перекрестился.
       - Много больше, - дохлебал  ярл  уху из сига. - В  схроне  точно груз, а на берегу немеряно.
       - Надо срочно отправляться туда, - наклонился    к племяннику дядя. - А то  вот такие ушкуйники*  найдут - ткнул пальцем в Рагвальда.
       - Это  ледяная  страна,-  усмехнулся в густые усы  кормчий. - Туда мало кто плавает.
       -  Как только на реках  сойдет лед,   идем на Грумант - объявил Рюрик.
       Спустя  еще неделю  вскрылся Волхов.   Ночью на нем ухало и трещало, а  утром   под берегом,   во всю ширь,  под весенним солнцем блестела вода  и уносила последние льдины. Для плавания приготовили «Змея»,  загрузив на него припасы на месяц, а когда леса  покрылись первой зеленью, отплыли.
       За себя Рюрик оставил  кормчих Олафа со Шварном, повелев  завершать работы, а  посаднику с боярами, коли будут   спрашивать - отвечать уплыл по делам. После долгой зимы  речной воздух пьянил, викинги  гребли в охотку, на переднем руме ворочал веслом ярл.
       Поднявшись Волховом со Свирью и Онегой   до Черной реки, на двенадцатые сутки вышли из нее в морской залив  и  погребли к Мезенскому погосту - стоял штиль. В небе   незакатно  кружило  солнце, ночь была как день.
       Узнав «Змея»   родичи высыпали к причалу, встреча была радостной. Рюрик   оделил  их новгородскими подарками, викинги пожали знакомым руки.Сутки отдохнув,  отплыли в море двумя командами - впереди драккар, за ним коч Путяты.
       Выйдя из залива, взяли курс в открытое море.  Через несколько часов берега растаяли в тумане, поймав свежий ветер,  вздели паруса. Погода  благоприятствовала  спустя  две недели  открылся Грумант.  С мрачными ледяными скалами, прибоем у их подножий, орущими птичьими базарами   и лежбищами морского зверя.
       Пошли вдоль побережья к северу, Рюрик хорошо его помнил. Когда белесый шар солнца,  дойдя до запада горизонта,  двинулся назад,  по левому борту открылся  длинный остров. Наверху ледник, ниже  две островерхих скалы, а меж ними  в пенном прибое  проход.
       - Ворочай в него! -   показал Вестейну рукой  ярл.
       Тот навалился на правило. Под частые удары гонга и дружные взмахи весел драккар, а за ним коч,  вошли в  узкий, с мелкой рябью залив, кили прошуршали по гальке, высадились.   Как и прежде  тянувшийся  вдоль скал берег  был усеян  костями моржей, чайки клевали  мясо на останках.
       Пораженные столь впечатляющим зрелищем   команды вначале  застыли, а потом издали  победный вой. Перед ними лежало богатство.
       - Тихо! - поднял руку, стоявший впереди  ярл.- Это все наше. 
       Варяги с мезенцами    ту же разбежались по берегу (послышались радостные возгласы, застучали топоры).   Он же приказал берсеркам  соорудить факелы и когда те были готовы, вместе с ними, Путятой и Рагвальдом  направился  к темнеющему меж скал ущелью.
       - Разбираем  здесь, - остановился  под карнизом у каменной осыпи.
       Откатив в сторону валуны, оттащили осколки, открылся    вход в пещеру. Поискрив огнивом Калле  высек огонь,  пригнувшись, вошли  внутрь. Все было на месте. Дымное пламя высветило  высокий свод, а  под ним, аккуратно  сложенный  в штабель  зуб морского зверя.
       - Редко такой встречал,-  измерил  староста  пальцами один. - Семь пядей*.    
       - Другие не меньше, -  усмехнулся Рюрик, а Вестейн  довольно крякнул.
       Выйдя наружу  погасили огонь  и   вернулись обратно.Собрав команды, Рюрик  объявил,  что один  ценный груз уже имеется, а Вестейн  распределил работу:  часть  принялась загружать  им   трюмы, остальные  готовить  новый.
       Два дня  на берегу горели костры из плавника и  стучали топоры  (пещеру  заполняли отборным зубом), а на третий, завалив туда ход,  суда  отплыли. До Мезенского погоста  добрались без приключений.
       Там Путята со своим грузом остался, задав напоследок  варягам  пир. На нем  съели двух быков, шесть  свиней   и опорожнили  несколько бочонков  хмельного меда.
       - Без меня на Грумант больше не ходи, и где остров держи в тайне, - сказал дяде на прощание Рюрик.
       Тот поклялся Перуном все исполнить.   Отплывающий драккар вышли провожать всем погостом. Очень уж богатым оказался варяжский подарок.
       Путь обратно затянулся. На Черной реке сели на мель и сошли оттуда только на вторые сутки, а в Онежском озере попали   в шторм. «Змей» потерял руль, пришлось приставать к берегу  и вырубать новый.
       К городищу сплыли,  когда  по берегам Волхова  зацвел кипрей, а в лесах принялась  считать года кукушка. Драккар заметили с ближней к реке башни, к причалу спустилась радостная толпа. Впереди Осмомысл и  Шварн с Олафом, за ними остальные.
       - Было ли удачным плавание ярл? - поклонились монах с кормчими, когда тот сошел на берег.
       - Все хорошо. Как у вас?
       - Городище почитай готово, но есть дурная новость  - начал Осмомысл.
       - Какая?
       - Два дня назад Йоран     в Новом городе убил человека - пробурчали кормчие. 
       - Как это случилось?  - сдвинул брови Рюрик.
       - Случайно, господин.   В пьяной драке. 
       - А где сам?
       - Сидит там в темнице.
       При общем ликовании    сокровище    перенесли  в городище, определив в каменный подвал.   Команда   с дороги  помылась в бане и, отужинав, завалилась спать. 
       У ярла же собрались на совет кормчие. Как быть с Йораном. По новгородским законом  его должно было судить вече. Приговор - вира или смерть. Вира составляла сорок гривен серебром (цена крепкого хозяйства) такой суммы у убийцы не было.
       -  Йоран  хороший  гребец, -   сказал его кормчий Шварн. - И не последний  в стене щитов.  Нужно дать за него виру.
       -  А потом изгнать, чтоб  другим было неповадно, - жестко сказал Рагвальд.
Шварн не согласился, его поддержал Олаф. Завязался спор.
       - Тихо! - прекратил его Рюрик. - Виру  за него дадим. И пусть уходит. Так будет с любым, кто будет мешать нашему союзу (обвел всех взглядом).
       На следующее утро они с Осмомыслом верхами отправились к посаднику. Сзади катилась затянутая полотном телега. Ею управлял Калле. Миновав городские ворота, поднялись по мощеным улицам к детинцу. У него ярл с кормчим  слезли с коней, поднялись на крыльцо и вошли внутрь, берсерк остался.
       Посадник встретил сдержано, расселись за стол,    поинтересовался, где все это время был ярл.
       -  Плавал  по делам на Север, вчера вернулся.
       -  Ведаешь, что без тебя случилось?
       -  Ведаю. С тем и заехал.
       -  У твоего  варяга нет  серебра  на виру. Вече потребует его голову взамен.
       -  На нее имеется у нас.  Давай  выйдем во двор, поглядишь.
       Вышли, подошли к телеге, Калле  сдернул полотно. Под ним золотились четыре  длинных бивня. У Тишилы отвисла челюсть.
       - Где взял? - дернул кадыком
       - Подарок Одина, - пожал ярл плечами. - На виру как, хватит?
       - С лихвой.  Еще имеешь? - погладил посадник бороду.
       - Имею. И хочу продать.
       Подозвав  двух гридней  Тишила приказал им унести  кладь,   вслед за чем  вернулись в покои.
       Там Рюрик предложил посаднику  еще две сотни бивней  (половину  того что имелось)  за  пять  бочонков серебра. Поторговались, снизил до четырех, ударили по рукам.  Калле был отправлен   в городище, откуда вскоре вернулся с товаром на телегах  под охраной трех викингов,  увезя обратно плату.
       Рюрик  с Осмомыслом  остались отобедать у Тишилы, а затем ярл навестил Хелли и дочь посадника. Девочке подарил  золотые сережки, а  Любаве такое же ожерелье, из своей заморской   добычи.
       Когда возвращались домой,  монах  предложил  наладить новый промысел.
       - В версте от городища  в долине хорошая глина, господин. Там можно построить печи для обжига  и делать кирпичи. 
       - А мастеров где взять? - покосился на него Рюрик.
       - Мастеров пригласим из Нового города. Там их в достатке.
       Кирпичные   постройки   римлян ярл встречал у саксов. Они были прочнее и долговечней деревянных, что давно оценил. 
       - Дело говоришь Осмомысл, займись этим. - Тем паче, серебра  теперь у нас хватает.
       Рюрик не переставал удивлять  знаниям монаха  в самых разных областях, которые с интересом черпал, его уму и прозорливости. А еще безразличию к славе и богатству, к которым стремился  сам. Мечтая всегда добиться большего.
       Вече удовлетворилось вирой, поступившей в новгородскую казну. Йорана выпустили из темницы и он вернулся в городище.
       - Больше ты мне не служишь, - сказал ярл, когда привели к нему. - Прощай, ищи нового хозяина.
       - Спасибо господин, - поклонился викинг. - Не поминай лихом.
       Приближалось время сбора урожая, начали собираться в поход.   
       Команды Рюрика  приготовили драккары,   наточили мечи с копьями и топоры. Новгородцы  снарядили  шесть ладей, могущих принять на борт четыре сотни воинов.
       С началом  сбора урожая, звездной ночью, флотилия  отплыла  в Ильмень.  Она состояла из трех отрядов, в голове каждого  драккар. Командирами   назначили кормчих, все дело  посадник с боярами поручили ярлу.
       Выйдя из озера  отряды разделились, направившись по Ловати с Шелонью     в земли кривичей, чудинов и мерян. Приводить к покорности их земли.
       Рюрик  как всегда  шел  на «Змее»  вместе с Рагвальдом, захватить Кривичский посад. Вместе с ними был и Храбр, знавший  в укрепление  тайный ход.  Шли ночами, в мерцании звезд, таясь у берегов.  Днем, не разводя огня, отстаивались в  укромных местах и спали, выставив охрану.
       Четвертой ночью, обмотав весла  тряпками,  подошли  к лесистому берегу, за поворотом которого  темнел кольями  посад, с  огнем на надвратной башне.   Пристав выгрузились, тихо двинулись  меж деревьев  туда. В двух полетах стрелы  затаились на опушке против ворот.
       От команд   отделилась дюжина: впереди бывший воевода, за ним Рюрик с берсерками и остальные. Согнувшись  покрались    к северному палисаду. Там спустились в     овраг  с мелким, бегущим по дну ручьем. Храбр  пошел по нему вверх, другие следом. Ручей вывел к  узкой  каменной щели  затененной  хмелем, по одному  скрылись в ней.
       Кривич   зажег припасенный заранее факел,  низким коридором    двинулись вперед. Вскоре  оказались у потайной двери. Храбр потянул   за ржавое кольцо, она со скрипом отворилась.
       Замерли, прислушиваясь (было тихо), вошли  в нижнюю часть башни. Там хранилось зерно и инвентарь,    в свете факела мелькнула крыса. Провозившись короткое время с входной дверью открыли и ее, погасив огонь, выскользнули во мрак.
       - За мной, - шепнул   Храбр Рюрику.
       Приготовив мечи с топорами, бесшумно двинулись в тени полисада следом.    Достигнув воротной башни проникли внутрь, караул храпел вдоль стен на полатях, быстро перекололи.   Выскочив наружу, подняв запорный  брус, отвалили   створки.   Калле приложив ко рту руки, трижды ухнул в ночь филином, с опушки к воротам понеслись тени.
       - А-а-а! заполнил пустующие улицы дикий рев, посад захватили без боя.
       К утру, разоружив дружину и согнав жителей на площадь, прилюдно казнили  кривичских старост  с воеводой, а затем Рюрик    потребовал от остальных, признать власть Нового города.
       - Кто воспротивится, поступлю как с ними! - стоя на помосте, тряхнул в руке окровавленной головой. Ну!!  - бешено повел    по сторонам глазами.
       Кривичи молча опустились на  колени, -  выдохнув, «признаем».
       - То-то же, - швырнул голову в сторону. - Воеводой  снова назначаю Храбра   (тот поднялся на помост). А если снова будете чинить козни, лишу живота и сожгу посад!  Уразумели?!
       - Уразумели господин! - забухали  в землю  лбами. 
       - Тогда все по домам и займитесь делами.
       Когда те разошлись, привели захваченных дружинников, взяв с них клятву, служить новому хозяину. Никто не отказался. После этого Храбр  назначил   десятников и сотников из своих, наказав продолжать службу.
       Тем же днем   Рюрик   отплыл на Ловать где на слиянии   Шелони с Мшагой  стоял   чудинский посад. Усилить отряд Шварна. Еще на подходе заметили в том месте поднимавшийся к небу дым, навалились на весла
       Пристав  на закате к берегу увидели,  викинги с новгородцами штурмуют стены. Чудинцы же дружно отбиваются, разя тех копьями со стрелами.   
       - Труби  отбой! - приказал ярл одному из викингов.
       Тот приложил к губам рог, понеслись заунывные звуки. Атакующие отхлынули, вскоре прибежал потный Шварн, с окровавленным мечом и в разрубленной кольчуге.
       - Отбиваются? - прищурился на стены Рюрик.
       - Стойкие псы, - харкнул на траву кормчий.
       - Ладно, - качнул шлемом  и обернулся к берсеркам, - идем на переговоры.
       Мунк наклонил копье, Калле  нацепил на него белый лоскут, снова прогнусавил рог. Втроем, забросив на спины щиты,   направились   к палисаду.
       - Кто воевода?! - остановившись у рва, задрал ярл  голову.
       - Ну, я! Откликнулся сверху густой бас. - А ты кто будешь?
       - Союзник новгородцев Рюрик. Привел им в помощь свою дружиной. Так что предлагаю сдаться!
       На стене замолчали,   не иначе совещались, а потом тот же голос попросил время до утра.
       - Хорошо!  -  все трое  развернулись и пошли обратно.
       С наступлением ночи на берегу запылали костры, слышались голоса и смех, в посаде было темно и тихо.  На восходе солнца его ворота отворились, посадский  воевода Колыван сдался.
       Здесь повторилось то же что и раньше -  чудины признали власть Новгорода.  Так же поступили  на  Ситне и меряне. Его земли  приросли новыми территориями и данниками...