Детство и дедство

                Меня даже не спрашивают…

   - Дедушка Вова, вынужден сообщить тебе пренеприятное известие: вам с зайцем завтра в течение дня предстоит отнести в школу тетрадки, - ехидно поприветствовал меня папа зайца, когда я заглянул к ним на огонёк вчера с вечерним обходом.
  - Кончай мне вот эту вот сквозник-дмухановщину!
  - Дедушка, у тебя язык заплетается.
  - Да, спасибо Николай Васильичу.
  - Ты говоришь загадками. Это кто?
  - Скоро узнаешь. Однофамилец твоего друга Саши. Но! У меня для вас, господа, тоже пренеприятнейшее известие: в десять меня привлекают на другое мероприятие, так что пойдём к восьми. Пока вернёмся, пока позавтракаем, пока то да сё…
  - С ним договаривайся, - папа кивнул на ребёнка, который, похоже, был весь в уроках, доделывать кои он явно собирался завтра, поэтому известие о раннем походе в школу радости ему не добавило.
  - А что договариваться? Я не знаю, когда закончится мероприятие, значит, в школу идём к восьми. Точка. 
  - Меня даже не спрашивают…
  - А что за мероприятие?
  - Ай, соседка нажаловалась в райисполком, или куда там, на то, что на улице асфальта уже почти не осталось, что зимой снег не чистят, тротуара на половине улицы нет, люди идут в больницу, из больницы, машины туда-сюда снуют – не разминёшься, ну и так далее, больше я ничего не помню. Договорились, что сегодня к десяти какие-то безответственные ответственные лица из администрации к ней подъедут, а мы все, кого она смогла сподвигнуть участвовать в мероприятии, будем изображать бесплатную массовку недовольных граждан. Как я понял, от меня потребуются умный вид, кивание головой в нужные моменты и подпись под петицией или договором, что там будет, не знаю. Сколько продлится – тоже. Поэтому в школу – утром. Ещё одна точка.
  - Мои интересы никто не учитывает…
  - Заяц, представь, что ты учишься не на удалёнке и каждое утро ходишь в школу. А то, ишь, расслабился!
  - Сказал собирающийся на работу папа, завистливо сверкнув правым глазом, - любящий дедушка принял навал папиной атаки на себя и заговорщицки подмигнул внуку.
   Папа улыбнулся и замолк. Нравоучения – вообще не его конёк. А тут ещё я.
   Сегодня утром на звук открываемой мною двери первым в коридор вышел папа зайца. Протуберанцы волос выдавали в нём только что проснувшегося человека. Общая помятость организма лишь подтверждала этот факт.
  - Заяц, иди быстрей, дедушка пришёл! – проорал папа в гостиную и вознамерился улизнуть в ванную.
  - Куда?
  - Куда-куда, умываться!
   Через минуту в коридоре появился и сам ребёнок в трусах, майке и умеренно сияющей физиономии поверх всего. И со смартфоном в руке. Нет, всё же умеренности было побольше, сияния – поменьше, так правильнее. Мы шлёпнулись ладонями и не забыли подмигнуть друг другу.
   Еще минуты через три папа отогнал его от умывальника и принялся бриться и сушить волосы. А сын тяжёлой походкой натруженного человека поднялся на второй этаж. Во второй туалет. Со смартфоном в руке.
  - Приехали… - подумал я. – Теперь он там надолго засядет…
   Но очень скоро в вертикальной канализационной трубе по правое ухо от меня загрохотало, заплескалось и затихло: заяц спустил воду. Следом и сам спустился.
  - Ты уже и писать ходишь с телефоном?! Приплыли…
   Заяц ухмыльнулся, но ничего не ответил. «Тут какая-то тайна…» - подумал я на всякий случай, потому что где-то слышал, что думать полезно, хоть иногда.
   Уже обувшись и натянув куртку, заяц засобирался обратно в гостиную.
  - Что забыл?
  - Телефон.
  - Папа вынесет.
   Папа вынес и спросил:
  - Зачем он тебе?
  - Да, зачем? Мы туда и обратно, вдвоём…
  - А вдруг мне позвонят?
  - Кто тебе может позвонить?
   Ребёнок опять ухмыльнулся и снова ничего не ответил.
   «Точно тайна!» - утвердился я в своём предположении.
  - Идём, заяц, нам ещё надо будет после всего этого успеть позавтракать.
  - Но я ещё не захочу!
  - Зато я уже хочу.
   Мы успели молча пройти половину нашей улочки, когда мелкий наконец нащупал тему для содержательной и познавательной беседы:
  - Деда, представляешь, я вчера вечером хотел напиться воды и нечаянно облился. И придумал, что мне сделать. Взял и подложил под мокрую майку полотенце. Так и уснул с ним. А сегодня проснулся и никак не могу понять: откуда оно здесь? Зачем? Потом вспомнил.
  - Представляю… Что-то я, походу, не те туфли надел: ноги замёрзли, уже отпадают.
  - У меня тоже.
  - На трамвае бы…
  - Принято.
  - Не принято: у меня ни рубля мелочи. И самая мелкая бумажка – пятьсот. Правда, и самая крупная – она же, но это ничего не меняет. Не думаю, что водитель обрадуется, отсчитывая сдачу с пятисот рублей. Терпим и идём пешком.
  - Повезло водителю.
  - Да.
  - А нам нет.
  - Тоже верно.
  - Судьба…
  - Юдоль…
  - Что?
  - Та же судьба, только с печальным уклоном. Так зачем тебе телефон?
  - Сколько вам можно повторять? Вдруг кто-нибудь позвонит!
  - Да кто тебе в такую рань может позвонить?
  - Грабители, засмеялся заяц. – То есть, мошенники.
   «И всё-таки тайна…» - окончательно убедился я в своей правоте.
   Заяц занёс тетрадки в школу, вышел и снова на крыльце исполнил капитана дальнего плавания, приветственно машущего рукой с пустым полиэтиленовым пакетом мне, встречающему его на пристани.
  - Может, зайдём на рынок, посмотрим вермишель-«гнёзда»? Только я не знаю, где там её искать…
  - Вот именно. Давай в другой раз.
  - Забирать тетрадки нам в понедельник, а в понедельник рынок не работает. Зайдём?
  - А пошли! Надо хоть немного пройтись, размяться, а то совсем скучно жить. Этот карантин…
   На рынке нам сразу улыбнулась удача. Мы прямо-таки упёрлись в неё в двадцати шагах от входных ворот.
  - Вот бабушка обрадуется, когда мы придём!
  - Её не будет: она уйдёт к нотариусу.
  - Ну, когда вернётся.
  - Ага. А кому она её готовит?
  - Мне.
  - А чего ей тогда радоваться?
  - Ну и себе немножко. И не надо лишний раз думать, чем меня кормить.
   Однако по возвращении абсолютно всё оказалось не так, как мы предполагали. Во-первых, бабушка ещё была дома и накормила внука сама. Во-вторых, она отнеслась к известию о нашей покупке неожиданно спокойно, даже не подпрыгнула с криком «Ура!» до потолка. И в-третьих, что совсем уж обидно, мероприятие по подписанию петиции перенесли на вторник, даже забыв предупредить сорвавшийся с работы народ. Хорошо, соседка-активистка додумалась сама им позвонить, отрапортовать о нашей боевой готовности. «Ой, а мы забыли вам сказать…» - услыхала это в ответ, принялась нас обзванивать и извиняться. Вот так прояви инициативу…
   А я вот что думаю: они всё это специально. Ещё во вторник народ кое-как с работы отпросится, а они опять не приедут. А там и народ перестанет отпрашиваться и никакого мероприятия не случится ввиду отсутствия присутствия недовольных граждан – потенциальных подписантов. Баба с возу – кобыле легче, как говорится. Баба – народ, кобыла – они. Это я чтобы никто случайно не перепутал.