Девочка из созвездия Рака Глава 8

Вторая книга дилогии "Предисловие к себе"

Глава 8               
               
               

Эскизы будущей картины, которые принёс в редакцию Андрей Соколов, Марине понравились. Она не ожидала, что это будет так реалистично, и в то же время так загадочно и волшебно.
- Если есть желание, можно увидеть всё в натуральную величину. То есть так, как это будет выглядеть в вашей квартире.
- Правда? Было бы просто здорово! И где  это можно увидеть? – спросила Марина.
- У меня в мастерской.
Упустить такую возможность Марина не могла. До конца рабочего дня оставалось полтора часа. Быстро сложив свои блокноты и ручки в ящик стола, она попросила художника подождать и побежала в кабинет Николая Ивановича, заведующего отделом. Заперто. Какая досада! Ну, тогда к редактору.
Вершинин, как всегда в конце рабочего дня, заполнял свой ежедневник на завтра.
- Юрий Андреевич, наклёвывается интересный материал. Надо побывать в мастерской одного художника.
- И кто такой? Известный?
- Известность – дело наживное. Пока просто талантливый.
- Ну, давай, дерзай, – редактор махнул рукой на дверь.
Согласившись на визит в мастерскую художника, Марина как-то не подумала о том, каким образом она к нему попадёт. И теперь лихорадочно соображала, как сделать так, чтобы не очень светиться с этим молодым человеком на улице. Напрягал его внешний вид.  И хотя Марина отнюдь не была ханжой и уважала выбор человека ходить так, как ему нравится. Но всё же…
Редакционной машины на месте не оказалось. Выход был один – взять такси. Впрочем, это предложил сам художник.  Ехать пришлось в старый район города с его архаичной архитектурой и крайне запутанными улицами и переулками. Наконец, остановились у старинного  двухэтажного  особняка с красивыми лепными карнизами.
Мастерская художника находилась в просторном полуподвальном помещении, сухом и чистом. Солнечный свет проникал сюда через два больших полукруглых окна. У стен стояли рамы и подрамники для картин. Их было великое множество и самых разных размеров.
На стенах были развешаны этюдники, палитры для красок  и ещё какие-то неизвестные ей предметы, назначения которых Марина не знала. 
С потолка спускалась необычная люстра. Это был огромный клубок беспорядочно переплетённых между собой тонких алюминиевых проволочек, очень похожий на гнездо какой-то большой экзотической птицы.
Андрей включил свет, и люстра ярко вспыхнула десятком лампочек, спрятанных внутри «гнезда».
Посреди мастерской стоял  мольберт с незаконченной картиной, которую художник тут же прикрыл простынёй. Большой овальный  стол был  завален тубами с красками, кусками холста, банками и баночками с какими-то порошками и жидкостями.
- Простите, у меня тут некоторый беспорядок, – Андрей принялся убирать со стола.
- Нет-нет, не надо! – запротестовала Марина.
Она оглянулась, куда бы ей положить сумочку, и повесила её на спинку стула с высокой резной спинкой.
 – Это так интересно! Я ни разу не была в мастерской художника.
Разглядывая диковинные предметы, которыми были увешаны стены и завален стол, она, казалось, даже забыла о цели своего визита.
Потом взглянула на Андрея, чтобы поделиться с ним своими впечатлениями, и… не узнала его.
В обычной жизни он был похож на дурно ведомую марионетку. Но  чудесным образом преобразился у себя в мастерской. Будто здесь вступали в действие какие-то другие силы, формирующие совершенно другого человека, совершенно другие мысли, желания и движения.
Метаморфоза была настолько поразительной, что Марина никак не могла поверить, что это тот самый человек, который приходил к ней домой, и которого она видела у себя в редакции.
Он был очень красив в эту минуту. И сейчас ничто не могло его испортить. Ни старый свитер, который плотно облегал это сильное юношеское тело, ни странная причёска, которая так шокировала её в первый раз – густые   светло-русые  волосы, схваченные на затылке простой резинкой.
Андрей тоже почувствовал это минутное замешательство Марины и, кажется, угадал его причину. А та, чтобы скрыть волнение, спросила:
- Что это за странные трости у вас на стене?
Андрей улыбнулся:
- Это муштабель. Приспособление, которое поддерживает ведущую руку художника при работе над мелкими деталями картины.
Марина перевела взгляд на стол.
- Вы курите?
-Нет, – удивился тот.
- Значит, пепельница для гостей?
- Какая пепельница?
- Вот эта, – Марина указала на чёрное мраморное блюдце овальной формы.
Андрей рассмеялся. И Марина увидела, какие у него красивые белые зубы. Они были влажные и отливали перламутром. И  Марине вдруг очень захотелось дотронуться до них кончиком языка.
«Боже, какая глупость!» – подумала она.
- Нет, это не пепельница. Это чернильный камень, тушечница. Она используется для смешивания туши или чернил с водой. Своего рода ступка, в которой измельчают твёрдую тушь и чернила. История применения чернильных камней насчитывает семь тысяч лет.
- Семь тысяч лет?! – удивилась Марина.
А Андрей продолжал:
- Когда-то тушечница вместе с кистью для каллиграфии,  бумагой и китайской тушью считалась одной из четырёх символов каждого  просвещённого человека и занимала самое почетное место в его рабочем кабинете.
- А это? – Марина показала на горку металлических палочек.
- А это фюзен, – Андрей сделал ударение на последнем слоге. – Материал для рисования, заменяет карандаш. Его получают путём сжигания древесины бересклета и заключают в металлические трубочки. Фюзен очень мягкий и ломкий. Он легко стирается, и даже легкое дуновение может ослабить силу нарисованного.
- Можно попробовать?
- Конечно.
Марина взяла лист бумаги и сделала несколько штрихов.
- А теперь слегка подуй на лист, – незаметно для самого себя  перешёл на «ты» Андрей.
- Давай вместе, – в лад ему ответила Марина.
Они склонились над листом бумаги… Их головы  соприкоснулись.  Марина почувствовала, как сильно забилось её сердце. Она резко выпрямилась. То же самое сделал Андрей. Несколько секунд они стояли молча, не вполне понимая, что произошло?
О, пылкая и наивная  молодость! В какой переплёт ты можешь попасть, если за дело возьмётся Любовь.
И Марина, и Андрей  пока ещё не знали – их только что, словно невзначай, словно играя, коснулась эта шалунья. И притаилась, плутовка, замерла, выжидая, что же будет дальше?
Марина первая совладала с собой:
- Что-то голова закружилась. Наверное, от запаха красок.
Андрей подошёл к окну, чтобы открыть фрамугу. И опять Марина поразилась совершенству его фигуры и красоте его движений.
«Если сейчас он подойдёт ко мне и обнимет, я отвечу ему тем же», – подумала она.
И вдруг вспомнила, зачем пришла.
- Ну, и где же твоя картина?
Андрей обернулся, и она увидела его глаза – синие, словно   аквамарин. Эти глаза напомнили Марине того мальчика, который  рассказал ей когда-то о созвездии Рака, а ещё о том, что аквамарин – это камень Посейдона, символ моря и покровитель моряков, и что первый камень  был найден именно моряками, поднявшими со дна моря сокровища русалки.
Всё это промелькнуло в её сознании ещё до того, как она ответила на  взгляд Андрея.  Молодой художник смотрел на Марину так, как будто видел её впервые.  Такие проникновенные, наполненные живым чувством глаза она  видела только на картинах старых испанских мастеров.
«Так смотрит влюблённый мужчина на предмет своего обожания, на любимую женщину. И эта женщина – я», – сказала себе Марина.
Сказала так, будто повторила подсказанные кем-то слова.
- Кстати, а кто ты по гороскопу?
- Я – Рыбы. А что?
- Странно. Я будто ждала, что ты ответишь именно так. А я из созвездия Рака.
Она поправила волосы и вдруг рассмеялась:
- Знаешь, а у нас с тобой одни и те же талисманы – изумруд и аквамарин. Тебе какой больше нравится?
- А тебе?
- Изумруд, конечно. Под цвет моих глаз.
- Да, глаза у тебя удивительные. Я это понял, когда первый раз увидел тебя. Глаза русалки.
И Андрей снова посмотрел на Марину так, что ей стало жарко, и сердце готово было выскочить из груди. Но что же ему оставалось  делать, если в этот момент она, действительно, была так красива, что хотелось смотреть на неё и смотреть?
Марина глубоко вдохнула, а на выдохе произнесла:
- Иди, показывай свою картину.
Андрей будто очнулся, он подошёл к стене, где висело большое старинное зеркало, потянул за ручку, и зеркало превратилось в дверь, ведущую на лестницу.
«Вот так маскировка!» – удивилась Марина.
- Иди за мной, – сказал Андрей.
Они поднялись по каменным ступеням и оказались в комнате с большим окном, задёрнутым плотной синей шторой.
Андрей потянул за шнур, и штора поползла вверх, открывая чудесный вид  из окна – сад, чуть тронутый дыханием осени.
Комната была квадратной и совершенно пустой. Если не считать небольшого дивана у стены и кресла-качалки с накинутым клетчатым пледом.
 В комнате имелась ещё одна дверь, заставленная  шкафом, видно, она вела в соседнюю комнату. Противоположная стена была затянута огромным серым полотном.
 Андрей стоял у стены, готовый сдёрнуть холст.
- Садись в кресло и закрой глаза, – сказал он.
Она опустилась в кресло и крепко зажмурилась.
- Всё… Можешь открыть.
Марина открыла глаза…  Противоположная стена комнаты представляла собой огромную фреску. На чёрном бархате неба сияло созвездие Рака, пронизывая всё вокруг живыми пульсирующими  лучами. Оно было похоже на перевернутую латинскую букву Y. А из тёмных глубин океана поднимались к небу, будто сотканные временем,  красные клешни гигантского рака. Морские волны бросали из стороны в сторону бригантину с сорванными парусами. А ещё… Марина смотрела и не верила своим глазам – где-то там, вдали, за дымкой морской пены и звёздного сияния летела к звёздам полуобнажённая фигура  прекрасной девушки. И это была она – Марина.
И снова эта удивительная картина напомнила ей полотна старых  мастеров, полотна Веласкеса, который не делал различий между фоном и героями. Вот и у Андрея всё было соткано как бы из единой материи.
Художник стоял, скрестив руки на груди.
- Ну, и что ты выбрала? Эскизы или…
- Не знаю…  Андрей, ты гений!  Ты талант! Небо, море, корабль… Я понимаю – ты всё это видел. Но как ты мог изобразить меня? Я ведь тебе даже ни разу не позировала.
- Я видел тебя во сне... Давно. Ещё до нашего знакомства. Смотри, – Андрей взял с дивана стопку набросков и разложил их на полу. – Вот эти сделаны недавно, а эти пять лет  назад, когда я впервые увидел тебя во сне.
Рисунков было много, и на каждом была она – Марина.
- Мне не стоило большого труда сделать всё это, – Андрей указал на фреску. – Я могу написать тебя даже с закрытыми глазами.
- Действительно, мистика какая-то…Но ведь всё это такое личное, такое сокровенное… Нет, я не хочу, чтобы у этой картины была копия. Для кухни давай оставим небо, море и созвездие Рака. Согласен?
Андрей кивнул. Он не торопясь собрал рисунки с пола и положил их на диван.
Они снова спустились в мастерскую. Марина взяла свою сумочку и приготовилась уходить.
Преодолевая охватившее его волнение, Андрей спросил:
- А больше ты ничего не хочешь сказать мне?
- Хочу, – Марина посмотрела ему прямо в глаза. – Всё это так неожиданно, но… На меня никто и никогда не смотрел с такой любовью, как ты… А теперь мне надо идти, иначе мы можем наделать глупостей. И потом будем жалеть.
И при этом она не могла отказать себе в остром желании хоть на мгновение  прижаться к его груди. Понимала, что играет с огнём, но это был такой притягательный огонь, что устоять было трудно.
И тут же оказалась в кольце сильных мужских рук, жаркое дыхание обожгло шею, а сердце Андрея  стучало так, что, казалось, вот-вот  пробьёт грудную клетку и соединится с её сердцем.
- Нет, Андрей… Мне, действительно, надо идти. Ты должен меня понять.
(Продолжение следует)