Не делай добра - не получишь зла

 В моём провинциальном уездном городке уверенно установилось погожее солнечное лето.

 Прямолинейные улицы наполнялись беспрерывным шуршанием шин автомобилей, развозящих активный народ города таксомоторными услугами  во все стороны света местной "розы ветров" с учётом выбора самых благоприятных для этой поездки параметров. Кого куда: многочисленные потоки людей от ЖД вокзала - по домам, от крыльца родного дома - на карьер к месту общегородского купания, к дядям, тётям, родным и знакомым, да мало ли ещё куда.

 В частном секторе можно было услышать голосистое пение озабоченного пернатого петушиного царства, редкий ленивый лай дворовых собачек, и в течении суток "железка" напоминала о прибытии или проходе того или иного железнодорожного состава.

 От многоэтажных домов благоприятно располагалась благодатная спасительная тень, утыкающаяся своим идеально ровным рисунком кровли, ломая её правильную прямоугольную проекцию контура крыши своим отражением на множестве различных предметов, расположенных внизу, как совокупность полезных необходимостей: беседки, скамейки и всякие там неизбежные дополнительные  строения.

 В унисон солидарности этого благодатного затенённого удобства дружно работала и густая листва, высаженных здесь когда-то разнообразных деревьев - клёны, берёзы, липы, ёлочки, лиственницы и кое-где карагач вперемешку с различным мелким кустарником общегородского озеленения.

 Всё цвело и радовало глаз прогуливающихся жителей, не как сейчас - уличные деревья почему-то все нагло подстрижены новоявленным варварским способом наголо - под "Котовского".

 Дом, о котором пойдёт речь расположился параллельно у мутно-ленивой, неглубокой, полусонной речушки Гжать, протекающей через весь город, на которой этим благодатным летом пропадала вся дворовая детвора, иногда в сопровождении родителей, а чаще и без оных: как Бог даст.

 Сотовая связь тогда ещё только-только зарождалась. Мобильниками пользовались единицы. Все смотрели на это "чудо" масляными глазами: с восторгом и завистью.

 По выходным - в это самое время, если кого-то не оказывалось дома, то его начинали искать именно тут - на речке, как ищут малышей: начиная с песочницы.

 Я в этот день скорее всего был тоже чем-то занят, а по конкретнее - сейчас уже и не вспомнить.

 Сильнее  всех запомнился значительный случай из этой обыденной жизни моего любимого поселения, к счастью, без смертельного исхода.
 
 В этот раз, не доходя до здания семейного общежития моё внимание, вдруг, обратилось на зарождавшийся сноп какого-то серого дыма, вываливающийся из форточки угловой комнаты.

 Неожиданное событие, прямо у меня на глазах, видимо ещё только-только начиналось, поэтому и не обращало пока на себя никакого пристального внимания множества проходящих внизу людей.

 Благо, что на вахте всегда дежурил соответствующий персонал и тут всегда можно было немедленно обратиться к нем по любому остро нуждающемуся вопросу, что я и сделал.

 Работал я тогда в этой самой организации ответственным по техническому надзору за объектами повышенной опасности, поэтому необходимое правильное решение мог принимать и самостоятельно.

 Непонятный пожар случился на четвёртом этаже.

 Немедленно поднявшись на верх с группой невольных свидетелей и любопытствующих лиц, попросил всех приготовить вёдра с водой, которую предполагалось набирать тут же - на общей кухне.

 Соответствующая служба по моей просьбе на всякий случай обесточила проблемную квартиру от электрического тока.

 В это же самое время с вахты по телефону была вызвана и городская пожарная команда.

 А внутри квартиры что-то задымлялось всё сильнее и сильнее.

 Тут же, по ходу дела,  узнали, что жильё принадлежит молодой паре с грудным ребёнком, хозяин которой, кажется, ушёл где-то тут же на речку, которого звали Гришей, но я его почему-то всегда называл Гриней.

 Прекрасной души человек, да и, как работник - не руки, а золото: мог выполнять любую ответственную работу.

 Вот и со своей дверью наворотил столько всяких бдительных премудростей, что распахнуть её стоило больших усилий.

 Но, как говорится: "против лома нет приёма".

 Поразмыслив, что с грудными детьми при таком солнцепёке на реке ребёнка быть не должно, а значит они могли уйти одни, без малыша.

 Принял, казалось мне, единственно правильное решение: ломать двери, что хоть и не с первого раза, но получилось.

 Из распахнутой двери повалил такой густой и чёрный дым - хоть топор вешай, что в коридоре уже не осталось чем дышать.

 Общими усилиями разобрались, что дым валил из огромного цветного телевизора, основного виновника квартирного пожара, опрометчиво оставленного Григорием во включенном состоянии, который грелся-грелся, да и задымил.

 Детской коляски с ребёнком здесь, к счастью, не оказалось.

 Чуть позже сюда подошли и все самые нужные люди вместе с хозяином квартиры.

 За дверь, конечно, он мне "Спасибо" не сказал, видимо ещё не успел придумать для меня наиболее верно предполагаемую душевную обиду, хотя я его в эти щепетильные минуты очень даже понимал и поэтому чувствовал на себе какую-то необъяснимую неловкость.

 Получилось, как в философии пронзительной народной мудрости: "Не делай добра, не получишь зла".

 Но тем не менее, случись такое ещё раз, опять ломал бы двери, даже если бы они были стальными.