Об англицизмах

Он был
монтером Ваней,
но…
в духе парижан,
себе
присвоил званье:
«электротехник Жан».

Маяковский

В связи с недавним срачем в одной лингвистической группе вспомнил эту историю. Было это в конце тех самых «лихих девяностых», когда все только начиналось, в том числе и то, что принято называть «инвестиционным банкингом».
В ту пору московский офис крупнейшего американского инвестбанка JP Morgan возглавлял Алексис (Алексей Олегович) Родзянко – правнук того самого Михаила Владимировича Родзянко, Председателя дореволюционной Государственной Думы. Семья Родзянко покинула Россию сразу после Октября, и Алекс родился уже в Америке. Говорил по-русски так, как обычно говорят потомки эмигрантов первой волны – практически по-набоковски, элегантно и красиво, с легким грассированием. И в целом Алекс не производил впечатления типичного инвестбанкира, не было в нем этой агрессивности, нахрапистости и бесцеремонности. Он скорее использовал то, что в английском принято называть soft power, мягкую силу. В общении был на удивление прост и не заносчив, и категорически интеллигентен.
В те годы индустрия инвестиционных банковских услуг только развивалась, и, как и во многих других областях, англоязычные термины весьма активно вторгались в речь новоиспеченных воротил финансового рынка.
Как-то Алекс проводил встречу как раз с такими младобанкирами российскими. Надо сказать, знаний у этих ребят было не то, чтобы много. Как-то считалось, что достаточно было получить МВА в каком-нибудь американском зажопинском университете, обязательно (!) прочитать «Покер лжецов» Майкла Льюиса и да, посмотреть «Уолл-Стрит» с Майклом Дугласом. Хотя надо сказать, что для тогдашней работы на российском рынке этого было достаточно, и бабло ребята рубили нехило. Один из трейдеров тогда мне сказал про наш рынок: «Это фондовый рынок? Ха, это ларёк инсайдерский!»
Ну так вот, идет встреча, обсуждается некая сделка по выпуску и обращению корпоративных облигаций. И тут младобанкиры, видимо, желая произвести впечатление на Алексея Олеговича, начинают: «Ну, тут мы делаем байбэк бондов …». Алекс останавливает их и в своей мягкой манере говорит: «Господа, соблаговолите говорить по-русски. Обратный выкуп облигаций. Прошу Вас.» Занавес.
К чему это я? Да к тому, что не стоит злоупотреблять англицизмами, когда есть прекрасные эквиваленты в русском языке. И здесь можно употребить в отношении языка лозунг, звучавший в те же девяностые в исполнении Джоанны Стингрей: «Не надо мусорить!». Не будем Жанами, договорились?

Photo courtesy of @kalhh, Pixabay.com