Командант Лида

Далеко-далеко от России, среди покрытых вечнозелёными лесами горных балканских вершин, в древней столице Сербии Баня-Луке рассказывают сербские матери своим детям красивую легенду о том, как в темное и страшное время, когда попирали землю православную несметные и злобные полчища лютых недругов, прилетела к ним из далёкой Русии Витязь-женщина. Не  закованная в броню и не в пятнистой военной форме, а в самом простом и скромном платье, с вьющимися волосами, перехваченными алой лентой посреди лба. Самые закалённые в боях воины почтительно склоняли перед ней свои головы. Нет, не привезла с собой она никакого чудо-оружия, чтобы одним ударом сокрушить врагов. Не привезла столько пищи, чтоб накормить всех голодных. Но зато привезла сербам нечто большее – Надежду.  И с этой надеждой воспряли павшие было духом сербские воины и, воскликнув, «Нас с русами - триста миллионов!» , пошли на битву с врагом и победили в кровавой сече.

                *******

Удивительным временем было начало «наших» 90-х, метко впоследствии  названное кем-то «кромешным безвременьем».

Сегодня многие недоумевают, как было вообще возможным то, что тогда  делалось довольно легко и просто. Речь не о сколачиваемых в одно мгновение состояниях. И не об обращающихся в прах за такой же срок мечтах о хорошей жизни.

Например, можно было взять да поехать в любую бывшую советскую республику ещё  по обычному паспорту гражданина СССР или сразу на Балканы - на какую-нибудь войнушку, запросто слетать за океан...

Такую возможность практически свободного передвижения давал тогда подписанный 20 мая 1991 г. ещё  Горбачевым закон о правилах выезда и въезда в СССР. Согласно этому документу, можно было даже не получать загранпаспорт. Достаточно было делавшегося за пару дней вкладыша в обычный советский. А выезд за рубеж оформлялся по ходатайству практически любых структур, учреждений и организаций.

Как раз благодаря этому послаблению  делались туристические ваучеры для отправки русских добровольцев в Сербию. Что уж говорить, если у кого-то были ещё и связи на уровне различных органов власти или организаций, имеющих контакты с Зарубежьем.

Поэтому не видели мы тогда совершенно ничего сверхъестественного в том, что в составе делегации российских коммунистов и в качестве помощника депутата координатор штаба движения «Трудовая Москва» Лидия Николаевна Морунова, «мама Лида», как называли ее казаки и защитники Приднестровья, в начале декабря 1991 года принимала участие в XXV Национальном съезде Компартии США в Кливленде, штат Огайо - первом после падения Берлинской стены, провала ГКЧП и запрета КПСС.

Узнав о моем увлечении историей борьбы северо-американских индейцев (по этой теме была моя дипломная работа в институте) Лидия Николаевна, приложив  к груди ладонь, с улыбкой тихо и нараспев произнесла: «Кстати, я – Шенандоа! Так меня называли индейцы в Америке». Конечно, я совершеннейшим образом от такой новости впал в ступор.

Оказалось, что этим ирокезским именем, означающем «Чистая Дочь Звёзд», Морунову нарекли присутствовавшие на съезде коммунистов США члены кливлендского отделения Движения Американских индейцев.

Просто-напросто, увидев ее в холле с распущенными и вьющимися темными волосами, перехваченными  алой лентой посреди лба, в цветастой шали, накинутой на плечи, они приняли «маму Лиду» за настоящую индеанку.

Потом, когда все прояснилось, заявили, что она - вылитая Мэйси Шенандоа, Мать Клана Волков племени онейда из Нью-Йорка. И так ее, полушутя, и стали называть. Кстати, дочь этой самой Мэйси, Джоанна – ныне известная прогрессивная индейская певица, автор собственных песен.

Уже в пору интернета мне удалось познакомиться с Джоанной лично и я в самом деле был поражен внешним портретным сходством с Лидией Николаевной, как будто это была ее родная дочь.

Депутат Мособлсовета Анатолий Воронин, помощником у которого работала Морунова, возглавлял комитет по гуманитарной помощи. Под прикрытием этой структуры по инициативе Лидии Моруновой и при участии негласно помогавших тогда оппозиции офицеров разведки из Главного Управления Генштаба Вооруженных сил  – преемника ГРУ СССР (после неудавшегося захвата власти гэкачепистами вместе со всей страной переживавших период безвременья и шатаний, но оставшихся на деле верными долгу и присяге), была организована отправка авиарейса в сербский город Баня-Луку с продовольствием и медикаментами для беженцев-сербов из Хорватии, а также центральных и южных районов Боснии и Герцеговины.

Собственно, сам этот город не был затронут боевыми действиями бушевавшей на Балканах гражданской войны. Столицей Республики Сербской тогда было Пале – небольшой курортный городок в 10 км к юго-востоку от Сараево. И именно поэтому Баня-Лука стала буквально центром притяжения для спасающихся от геноцида сербов.

Ранней весной 1992 г. мусульманские войска заняли узкий перешеек в Босанской Посавине, соединявший западные сербские территории с восточными землями Республики Сербской и Югославией, прервав транспортное сообщение между ними. Некоторое время – вплоть до введения запрета ООН полетов над Боснией и взятия силами НАТО контроля над воздушным пространством страны – связь ещё удавалось поддерживать по воздуху.

В результате блокады Баня-Луки мусульмано-хорватскими формированиями там начала складываться донельзя критическая ситуация с обеспечением продовольствием, медикаментами и боеприпасами. В этих условиях и было принято решение о проведении секретной операции по оказанию помощи сербам.

Надо ли говорить, что вместе с военными разведчиками и спецназом сопровождать спасительный груз в Сербию отправилась тогда и сама инициатор этой акции - Лидия Морунова.

Любопытно, что в качестве гуманитарной помощи, помимо стратегических армейских запасов со складов на случай ядерной войны, на борт была погружена и часть поступающего в ту пору продовольствия из США и других стран, доставкой и распределением которого в Московской области ведал специальный комитет, возглавляемый Ворониным.

По легенде прикрытия, на самом деле российский самолёт должен был, наоборот, забрать гуманитарку для доставки в Россию.

Чтобы избежать подозрений «мирового сообщества» во вмешательстве в конфликт на Балканах и не привлекать внимание к тайной операции самих российских властей и МИДа, занимавших откровенно прозападные позиции в международной политике, борт приземлился на военном аэродроме Батайница в 25 км от Белграда, где груз переместили в югославский транспортник 138-й бригады, добавив к тюкам с палатками и одеялами, медикаментам, армейским сухпайкам и коробкам с тушонкой ящики с оружием и боеприпасами.

Можно было улетать домой, но надо было просто знать Лидию, чтобы предугадать, что произойдет дальше. Разумеется, «командант Лида», как называли ее сербы, заявила, что обязана лично доставить груз к месту назначения.

Велико было ее желание остаться там – простой сестрой милосердия в военном госпитале. Но не столько уговоры товарищей-разведчиков, сколько абсолютное понимание того, что гораздо больше пользы тем же сербам она может принести, находясь в Москве, заставили ее вернуться обратно в Белград, а оттуда – в Россию.

Впоследствии, после запрета воздушных перелетов и полной изоляции западных сербских территорий, что привело к настоящей гуманитарной катастрофе и смерти двенадцати новорожденных детей в роддоме Баня-Луки от нехватки кислорода (командование сил ООН не разрешило самолёту с кислородными баллонами вылететь из Белграда), войска Республики Сербской в ходе крупнейшей наступательной операции «Коридор» прорвали блокаду и восстановили наземное транспортное сообщение с осажденными сербскими областями.

                *******

…Далеко-далеко от России, среди покрытых вечнозелёными лесами горных вершин, в древней столице Сербии Баня-Луке живёт среди сербов легенда о русской женщине-воине, которую называли они «командант Лида». И пусть это всего лишь легенда, вместе с ней живёт в людских сердцах и надежда. И верят они, что если снова придет беда на православную сербскую землю, Витязь-Женщина из далёкой Русии опять спустится к ним с небес - и поведет сербских юнаков за собой на последнюю и славную битву.