Освободите звуки

Последний на сегодня ученик отыграл этюд Черни и с тревогой посмотрел на Веру. Она неопределенно качнула головой: модерато – уже неплохо, но надо бы престо. Учительнице музыки, которая дает уроки на дому, платят за качественную подготовку детей к поступлению в музыкальную школу. А ученики все разные. Кому-то, кроме техники, нужна еще и психологическая поддержка.
– Ну что ж, – сказала Вера, провожая ученика к двери. – Будем продолжать. Сто раз сыграешь медленно, а на сто первый получится быстро. Пальцы справятся с нужным темпом в нужный день, не переживай.
Мальчик поблагодарил, сложил ноты в папку и пошел к выходу. В коридоре Вера увидела соседку, девочку восьми лет. Та сидела на нерабочей стиральной машине и махала руками с растопыренными пальчиками – так, будто играла на пианино. Бледное ее лицо светилось в сумрачном, зажатом обшарпанными стенами пространстве.
– Люся, ты опять тут сидишь? – удивилась Вера. – Милая, поиграй с детками во дворе.
Девочка насупилась.
– А мне интересно тут, – сказала она упрямо. – Слушать вашу музыку. Она так лети-и-ит. – Девочка показала рукой. – А потом вдруг – раз! – и рассыпается на капли, и они скачут.
Какое образное мышление, мимолетно подумала Вера. Ну, хочет сидеть слушать – ладно, не жалко.
Следующим вечером Вера выпускала из квартиры очередную ученицу. Люся, как всегда, сидела в коридоре.
– До свидания, – вежливо попрощалась ученица и пошла по длинному коридору к полуоткрытой двери на лестницу. Люся проводила ее мрачным взглядом.
Вдали распахнулась дверь.
– Вер! – издалека крикнула женщина. – Ты на починку замка сдавать будешь? Я собираю по списку!
– Да! – ответила Вера и пошла к ней.
Через несколько минут она вернулась в свою комнату и увидела Люсю. Девочка стояла около пианино и осторожно гладила клавиши.
– Милая, – назидательно произнесла Вера, – нехорошо заходить, когда хозяев нет.
Люся посмотрела на нее восторженными глазами.
– Так вот оно какое. – И снова погладила клавиши.
– Ты что, пианино никогда не видела? – изумилась Вера.
И запнулась. У ее родителей даже телевизора нет, что уж о книгах говорить. Отец ночью грузчиком работает, днем работает по уходу за престарелыми. Она знала это все от других соседей.
– Надо выпустить звуки оттуда, – сказала девочка.
– Что?
– Им там тесно. – Люся кивнула на пианино. – Вы играете, они вылетают на свободу. – Она взмахнула руками и показала, как перебирает пальчиками.
Ну и откуда она знает, если никогда не видела? Вера решительно велела:
– Иди сюда.
Она усадила девочку на стул перед пианино, сыграла последовательность из трех нот и попросила повторить. Люся повторила. Тогда Вера предложила более сложную гамму – девочка снова в точности сыграла ее. Надо же!
– Тебе надо учиться, – покачала головой Вера. – Таланта недостаточно, нужна техника. Непременно скажи родителям!
Прошло недели две. Вера видела Люсю в коридоре на обычном месте. На вопрос, как же с учебой, девочка пожала плечами: родители против. Они ее еще и наказали, чтоб к соседке не лезла.
– Они говорят, – вздохнула Люся, – кому нужна эта музыка? Разве что в подземном переходе играть. Да и то инструмент денег стоит, а их и так не хватает.
Вера рассердилась, сделала порывистый шаг. Вот сейчас она ворвется к ним в комнату, и...
И что? Она остановилась. Что она им скажет? Что она может сделать, если родители не хотят? Воевать с ними? А они ей ответят: «Заводи своих детей и делай с ними что хочешь!»
У Веры защемило в груди. Что тут возразишь? Ее собственному ребенку сейчас могло быть примерно столько же, или чуть меньше. Если бы тогда... На этом мысль оборвалась. Она запретила себе думать об этом и вспоминать. Ничего. Можно и одной на свете прожить. А Люсе она все равно поможет. Учить будет. Да, у Веры плотный график, и при ее достатке глупо заниматься благотворительностью. Но ничего. Пусть!

Люся все схватывала на лету. Мало того, она с таким наслаждением училась, что Вера просто не могла прийти в себя от изумления. Учительница уже изнемогает, а эту маленькую тростиночку не оторвешь от клавиатуры! Как странно, размышляла Вера, обычно всё наоборот: родители отдают детей учиться музыке, настаивают, чуть ли не из-под палки заставляют. А дети не хотят музыки, они хотят бегать, прыгать, играть. Большинство великих музыкантов и композиторов в детстве были именно такими – они ненавидели свои занятия, и если б не настойчивость родителей, то мы бы о них никогда не услышали.
Люся же через несколько месяцев занятий исполняла сложнейшие произведения, которые даются детям лет с четырнадцати, не раньше. Когда она входила к Вере, то не тратила лишней секунды – сразу неслась к инструменту, поднимала крышку и заносила пальцы над клавиатурой. Ее больше ничего на свете не интересовало, только музыка и инструмент, из которого можно бесконечно освобождать волшебные птицы-звуки.
Еще через полгода Люся сообщила, что она будет жить и учиться в специальной музыкальной школе-интернате.
– Но как тебе удалось? – растерялась Вера. – Как согласились твои папа и мама?
Люся помолчала, отвернувшись.
– Я все твердила свое, твердила, что хочу музыку. И переупрямила. А там, в комиссии, меня сразу зачислили.
Еще бы, подумала Вера. Эдакого самородка! Эх, Люся, Люся. Такая маленькая – и уже самостоятельная. Знает, чего хочет. Молодец. А она, Вера, сделала для нее всё, что могла.
– Спасибо вам, Вера Ивановна, – сказала девочка тихо и вышла за дверь.
Учительница выглянула в коридор. Люся уходила стремительно, так, будто в конце коридора ее ждал любимый инструмент с запертыми внутри звуками.

Концертный зал взорвался аплодисментами.
– Браво! – кричали восторженные любители фортепианной музыки.
На сцене стояла Людмила, сдержанно раскланиваясь. К ее ногам складывали охапки цветов. Подошел дирижер, знаменитый, известный всей стране скрипач. Он взял девушку за руку, поцеловал ее в лоб, махнул оркестру – все музыканты встали. Дирижер улыбался, а Люся – нет. Она никогда не улыбалась на публике.
Вера тоже изо всех сил хлопала в ладоши, хотя они у нее уже горели. По ее щекам текли счастливые слезы. Это просто чудо и великая удача, думала она, что все получилось как надо. Так или не бывает, или бывает так редко, что всё-таки не бывает.
– А теперь, – сказала Люся в микрофон, – я хочу сказать спасибо моей первой учительнице. Вера Иванна, спасибо! Я вас люблю.
Она взмахнула руками, показывая, как перебирает пальцами.
И прямо туда, в одиннадцатый ряд, где сидела Вера, в первый раз улыбнулась.