Грустный по фамилии

Сырость. Пришла зима, но осень еще показывает свою силу. Идет дождь и недавно выпавший снег превращается в коричневую слякоть. Валера стоит один на остановке в ожидании своего зеленого автобуса. Кажется, что он не думает ни о чем, что его разум совершенно пуст. Так и есть. Он наслаждается тишиной.
- Грустный! – врывается высокий женский голос. – Валера!
Это Аня из его группы. Она красивая, с темными карими глазами и большими бровями.
- Ты свою ручку забыл! – она торжественно поднимает синюю гелиевую ручку и протягивает ее Валере.
 - Спасибо, Аня! – его голос чуть дрожит. – Что-то я забылся совсем…
- С кем не бывает. – она улыбается и поворачивается лицом к проезжей части. – Автобус ждешь?
- Да, автобус.
- И какой?
- Девяносто четвертый.
- Ну что ж, нам с тобой не по пути! – она пропевает это и смеется детским смехом. Валера хмыкает.
Вот подъезжает ее автобус – желтый – и она, улыбчиво попрощавшись, запрыгивает в него, уезжает. Валере тепло в груди и он улыбается. Он стоит один, а будь кто-то рядом – точно приняли бы за дурачка.

 Подъезжает зеленый автобус с цифрой «94» на электронном табле. Он сел у окна. Смотрит на пролетающие мимо вечерние огни, на огромные серые здания-коробки, в которые только-только возвращаются люди. Уставшие от работы мужчины и женщины, уставшие от школы дети и уставшие от жизни старики.  В наушниках играет мелодичный джаз. Рядом с Валерой сидит воняющий перегаром старик, крутящий в руках свою шапку.

За окном начинают мелькать знакомые повороты, здания и улицы. Еще немного и диктор объявляет конечную станцию, вежливо просит всех сойти. Дождь прекратился, сменился обычным ветром. Ботинки скрипят, проваливаясь в слякоть. Валера идет ровным шагом, не оглядываясь лишний раз, идет переулками. Единственный свет – окна квартир и лампы под козырьками подъездов. Все фонарные столбы давно погасли. Во дворах всегда есть люди, даже в самую глубокую и холодную ночь. А чем темнее ночь, тем больше людей, с которыми не захочешь встретиться. Зима, восемь тридцать вечера, на улице темно и во дворах орут мужские голоса. Последний поворот, пятьдесят метров и Валера дома. Он проходит мимо соседнего подъезда, что напротив его собственного – на лавочке сидит три мужика и две девушки, рядом виляет хвостом собака. Они смеются, выпивают.  Не обращают на Валеру никакого внимания. Это облегчение.

Входная дверь приятно щелкнула. Валера снимает с себя шуршащую ветровку, скидывает мокрые кроссовки и стягивает джинсы. Умыв свое лицо в ванной, он свалился на диван и долго-долго смотрел в потолок.
- «Почему все так плохо?»  - подумал Валера и закрыл лицо ладонями. В груди давящее чувство пустоты, будто все, что там было вынули и запихнули воздушный шарик с подписью на нем: “Лох :)”
 Он берет в руки телефон и листает новостную ленту.  Голова начинает гудеть. Он вспоминает разговор с Аней и с улыбкой засыпает.

Шесть тридцать утра. Валера выпивает наскоро сделанный кофе и выходит из дома. Ночью шел снег, так что вся земля покрыта белой сияющей коркой. Валера садится в девяносто четвертый, включает в наушниках музыку и к семи двадцати трем стоит у порога универа. Он заходит в кабинет и ищет Аню. Ее нет, что ей несвойственно. Она никогда не пропускала пары.

Пары оканчиваются, несколько одногруппников жмут Валере на прощание руку, и он снова ждет девяносто четвертый. Он думает о том, что хорошо было бы позвонить Ане, спросить, почему ее не было на парах. Вдруг, заболела? Да вот у Валеры нет ее номера. Он снова едет на девяносто четвертом, снова слушает джаз. У окна сесть не удалось, место заняла огромная старуха. Валера смотрит в пол, размышляя. Нужно позвонить Ане, точно нужно. «Найти бы ее номер» - думает Валера.

Снег хрустит под ногами. Он минует магазины, шумящих людей и сворачивает в переулок. Первый, второй поворот. Проходя мимо лавочки, Валера замечает странную вещь – на ней никого нет. Впервые за четыре года жизни тут лавочка пуста. Он прислушивается к тишине. Слышен какой-то страдальческий визг и писк. Валера с трудом делает шаг, и еще и еще. «Да заткнись ты, тварь!» - доносится из темноты. Собачий визг.
Один из вчерашних душит собаку, прижав задние лапы ногами. Валера остолбевает. Самым верным решением в этой ситуации – уйти. Он, худощавый Валера Грустный, и огромное пьяное быдло. Но, неожиданно для самого себя, он произносит:
- Что вы делаете?
Быдло резко поворачивает голову в сторону Валеры, все душа собаку. Оглядев его, он, усмехнувшись, говорит:
- Проваливай-ка отсюда, парень, не твоего ума дело.
- Нет, моего. – это не его слова, чьи-то чужие.
Быдло ничего не отвечает, продолжает душить собаку, которая визжит все слабее с каждой секундой.
«Я не сделаю этого» - думает Валера, но в тот же миг бросается на спину громиле. Тот, опешив, отпускает собаку.
- Да что ж ты творишь, придурок?! – его голос скрипит, полон гнева.
Своими тонкими руками Валера сжимает массивную шею алкаша, тот кряхтит и сваливается на спину, пытаясь сбросить Валеру. Но он не разжимает рук.
- Я вызову… Милицию… Проваливай… И… Оставь… Собаку. – говорит на ухо громиле Валера.
- Да отпусти ты, псих недорезанный! – шипит быдло и его шея освобождается. Глянув на Валеру широкими и полными недоумения глазами, он поплелся прочь.
 
 Тело собаки обмякло, но ее грудь еще двигалась. Она изредка приоткрывала глаза, смотря на Валеру. Он уложил собаку на диван и ласково поглаживал, пока набирал номер ветеринарной клиники. У собаки вырван клок шерсти, оголенная кожа кровоточила. Оператор сказала, что сейчас все закрыто и принять его возможно лишь завтра с десяти утра. Также то, что собаке, скорее всего, ничего не угрожает и ей сейчас нужен покой. «Главное – дышит» Валера достал из аптечки перекись и бинты. Он облил кожу перекисью, от чего собака содрогнулась, затем аккуратно перебинтовал – рана была как раз на голени, где это сделать проще всего. Валера мелко нарезал собаке колбасы, но та не стала ее есть, лишь мельком поглядев на нее. Собака дышала ровно, слегка хрипя. Она уснула.

- «Дай номер Ани» - пишет Валера Серёге Пятникову из его группы.
- «Зачем?» - спрашивает тот.
- «Просто нужно»
- «Ну ок»
Валера ввел в контакты ее номер. «Нет, она сейчас спит, нельзя ей звонить» - и отбрасывает телефон в сторону. Пожарил себе яичницу, сварил чай и еще долго сидел на кухне. В голове все гудело. «Завтра нужно позвонить Ане и свозить собаку в ветеринарную клинику». А что с собакой дальше – он не знал. Можно ли ее оставить или ей лучше с другими хозяевами? Может, найти новых?
Доев свой ужин, он свалился в постель. На часах два часа ночи.

Девять сорок утра.  Колбаса, которую Валера положил собаке – съедена. Она спит, дыхание все еще хриплое. Валера готовит себе завтрак и умывается. В десять тридцать пять он звонит Ане. Пальцы слегка дрожат.
- Алло? – сонный приятный голос. – Кто это?
- Аня? Привет, это Валера.
- Кто-кто?
- Валера Грустный, твой одногруппник.
- А, Валера, это ты! – голос слегка оживляется. – А чего ты звонишь?
- Ну, ты не пришла вчера на пары, и я решил узнать, как твое самочувствие.
 Аня хихикает.
- Могло быть и лучше, конечно, а так все отлично.
- «Могло быть и лучше»?
- Ну да. Дело в том, что я сейчас в больнице. – она чуть понизила голос. – Давление вчера утром скакнуло, и меня мать вот положила, да…
- С тобой все хорошо?
- Да. – отвечает она и чуть молчит, будто собираясь с мыслями. – Не заедешь ко мне?
Бум. Пропасть. Руки Валеры задрожали, в животе защекотало.
- Заехать?
- Ну, ко мне в больницу, тут так-то скучно.
- Да, конечно. Ты мне только адрес дай. – Валера пытается звучать непринужденно, будто совсем не удивлен.

Странное было решение просто так нести собаку в руках, но другого выхода у Валеры не было. Он укутал ее в простыню и пошел к остановке. Дождавшись желтого автобуса под номером сорок пять, он залетел в него, пытаясь скрыть собаку. Это было нетрудно – она едва шевелилась. Ветеринарная клиника в семи остановках от дома. Первая, вторая и третья. Сердце все скачет. Аня пригласила его к себе в больницу. Аня. Его. К себе. В груди было тепло, но ноги все равно слегка дрожали.

Зима берет верх. Снег покрылся ледяной коркой, лицо Валеры обдувает режущий ветер. Валера толкает дверь, колокольчик игриво извещает о новом посетителе. Женщина за стойкой бросает на Валеру удивленный взгляд.
- Так это вы нам звонили?
- Я.
- Несите свою собаку сюда.
Ветеринар щупает собаке шею и осматривает горло. «Серьезных повреждений нет». Помазал рану кремом, наложил ткань и забинтовал, прописал какие-то таблетки.

Ветер чуть успокоился. Валера плотнее укутал собаку в плед и пошел на остановку. Ожидая автобус, он принял решение:
- Оставлю тебя себе, – заговорил он пледу, - тебя теперь звать Боря. Ну что, поехали к Аньке?

Холодный белый свет, люди в масках.
- С собаками нельзя, молодой человек. – противным горловым голосом проговорила вахтерша.
- И где же мне ее оставить?..
- На улице привяжите, да и все.
- Приглядите за ней, пожалуйста.
- Чего?!
Первый, второй, третий этаж. Аня в кабинете номер «354». 367, 366, 362, 360, 355 и вот он – 354. Валера мешкает. Он чувствует, как его колени дрожат. Вздохнув, он толкает дверь. Аня сидит на койке в бежевой футболке, в очаровательных пижамных штанах. Ее длинные черные волосы распущены. Он никогда не видел ее такой. На учебу она ходит в юбке или строгих штанах, а ее волосы всегда собраны в пучок.
- Валера! – она вскрикивает и подбегает к нему, заключая  в объятья. – Ты пришел!
- Ну конечно, как же я мог не прийти… - он говорит нерешительно. – Ты как?
- Да я отлично!
 Впервые за три года учебы Валера почувствовал себя расслабленно в ее компании. Он заговорил с ней, как с самым близким человеком. Он не стал рассказывать про вчерашнее, – про собаку и того бугая. Аня показалась Валере в этот день особенно очаровательной – вся эта ее неряшливость и простота.  Ее гласа блестели, когда она смотрела на Валеру, Аня слегка покусывала губы.
- Валера, ты только не пугайся. – она наклонилась ближе к нему и поцеловала. Бум! Второй раз в пропасть.
 Они еще поговорили, посмеялись, и на прощание еще раз поцеловались.
- Спасибо, что присмотрели, Инесса Викторовна!
- Да пожалуйста! Да вот пес у тебя какой-то больной…

Боря зашевелился в пледе, он вынырнул из-под него и посмотрел на Валеру самыми искренними глазами. Он будто был благодарен. Или Валера просто хотел так думать.
- Ну что, Борис, домой?
Зеленый девяносто четвертый остановился скрежеща. Спрятав Борю в плед – подальше от кондукторов – он поехал домой. Валерий Грустный был счастлив. Возможно, впервые за все последние годы он обрел чувство невероятного спокойствия и умиротворения. Аня – теперь его девушка. Боря – его новый друг и сосед. Он улыбался и не стеснялся своей улыбки. Может, окружающие и смотрели на него как на дурака, но какое это имеет значение?

Хруст снега. Боря вилял хвостом из-под пледа и радостно скулил. Валера прошел шумящих людей и вновь зашел в переулки. Первый и второй поворот. Прошел мимо лавки – опять пуста.
- Ну что, Боря, вот мы и дома. – перебирая ключи от домофона, сказал Валера.
Сзади послышались шаги.
- Вот он, эта падла. – голос того самого бугая, что душил собаку. – Хватайте его!
 Боря в страхе заскулил. Валера выхватил из кармана ключи, но из-за дрожащих рук выронил их.
 Удар в бок. Валера выронил собаку и упал на бетонный пол.
- Ну что ты, тварь, собаку мою украсть вздумал? – он шипел и бросался слюной. За его спиной стояло три его дружка, они зловеще улыбались.
- Будешь, ублюдок, знать. – он ударил Валеру ногой по ребрам, от чего тот закашлял. Быдло подхватил Борю за шкирку и пошел вниз по лестнице.
- Стой! – Валера бросился было за ним, но тут же отпрянул. В боку закололо. Он посмотрел на руку, которой держал больное место – ладонь была вся в алой крови. – Нет… Нет, не может быть…
 Его ударили ножом.

- Алло, скорая? – прохрипел Валера. – Меня ножом ударили… Улица? Маяковского пятнадцать, подъезд… три… Да-да, верно. Быстрее, пожалуйста.
Прошло две минуты. Руки онемели, губы начали замерзать. В боку острая режущая боль. Валера стонал, лежа под фонарем подъезда, а рядом с ним валялся пустой плед.
Скорой все нет. Вокруг давящая тишина и писк в ушах. Он нажимает вызов на контакте Ани.
- Аня?
- Валера! Привет, ты как?
- Я… Хорошо, да… Я тебя люблю, Аня.
- И я тебя, Валя, а ты точно в по…
 Он сбрасывает трубку и улыбается.
«Боря, Аня, простите меня…» - его глаза пустеют, телефон падает на бетонный пол.
 Вдали слышен вой сирен скорой помощи.