Такая короткая жизнь

Вчера был на похоронах моего товарища Тарасова Владимира Николаевича,  с которым не виделись четверть века, после  моего увольнения со службы. Он был старше меня  всего на пару лет, -  странно и обидно  было видеть его в гробу с закрытыми глазами.  Сложно было узнать в  лежащем    человеке моего бывшего сослуживца,  и только сжатые губы  напоминали мне его. Только он  в  трудном разговоре  мог так серьёзно сжимать губы.  Вот и сегодня   он в последний  раз слушал нас, и  было ощущение, что все слышит,  но мыслями  уже  далеко. Со спокойным выражением  лица  он  оставлял  нам этот неспокойный мир.   
Володя был верным товарищем,  никогда не юлил, не уходил от сложных вопросов. На службу пришел,  поработав на гражданке,  и приобретённым  жизненным  опытом  охотно делился со мной.  Мы начинали с ним службу в середине семидесятых годов,  в преддверии  Олимпиады, в годы дефицита.  Всё нужно было доставать,  начиная от мебели, заканчивая продуктами. Он на своём стареньком запорожце метался по Москве после работы и  в  выходные от одной очереди до другой. Некоторые очереди, такие как за  мебелью, -  длились годами и приходилось в определённое время приезжать к магазину и отмечаться у старших в списках.  Неявка в назначенное время, вычёркивала очередника на радость стоявшим за ним конкурентам.
Володя  жил,  как   большинство из нас.  Служба, выходные, праздники и отпуска. По нынешним меркам жили небогато, но у нас тогда было солидное преимущество, -  мы были молодыми.  Умели радоваться маленьким удачам вроде  покупки дефицитных мандаринов к Новому Году или томику Дюма, приобретенному за макулатуру.
Володя  был офицером. И каждое очередное звание мы всем отделом отмечали в офицерском казино,  с обязательным опусканием звездочки в стакан с водкой. И при этом были длительные застолья с разговорами о политике, службе и много ещё о чём.  Женщин с собой не брали, но в разговорах не забывали и о них. После застолья  радостные возвращались в свои семьи, где всегда нас ждали.
Володя был один из нас. Немного серьёзнее, чем некоторые,  рассудительнее.
 Со спокойной неторопливостью, помогал иногда мне разобраться с возникающими трудностями как в работе, так и житейских ситуациях.
Но была у него одна особенность. Это отмечали многие, а мне однажды пришлось испытать самому. Это вождение машины. В те далёкие времена  машина была роскошью, очереди в сервис бесконечными, а   запчасти   можно было ждать месяцами, если не было знакомого мастера .
Володя  так лихо водил машину, что у пассажира спина покрывалась холодным потом после первых минут  поездки.  Всегда спешил и пытался на своём юрком запорожце протиснуться в любую  образовавшуюся щель между машинами. Водители шарахались в разные стороны..  Я с ним только однажды проехал, а страху хватило на всю оставшуюся жизнь.
Служба  наша проходила размеренно.  Мы получали очередные звания, росли на должностях. Того и другого хватало всем. Зависти мы ни  к кому не испытывали.  Дружили и строили отношения каждый со своими предпочтениями. Но Володя,  хотя  разница  в возрасте у нас была небольшая,  был для меня авторитетом.  Товарищем, с которым всегда можно было поделиться самым сокровенным,  найти поддержку и понимание.
Жизнь продолжалась. Сыновья Володи  взрослели,  радовали  успехами родителей.  И вдруг заболела  жена.  Володя предпринимал все усилия, чтобы помочь ей  справиться с болезнью. Возил к  профессорам, устроил в военный госпиталь,  но всё напрасно. Словно пропасть разверзлась перед ним со смертью любимой.   Мне кажется, что  её смерть надломила его,  и до конца своих дней он не смог примирится с этим.
Вот сейчас и он ушёл от нас. А мне почему-то в момент расставания захотелось  жить.  Остро почувствовалось та пропасть,  которая разделила нас. У него наступила вечность, а мы остались с нашими проблемами и надеждами.  А те   болячки, которые мы насобирали за жизнь,  стали вдруг незначительными, мелкими…. Захотелось жить за себя,  за него, -  за всех,  кто уже не с нами.
 А колесо фортуны снова запущено…  Кто будет следующий?