Не лги Отчаянию. Оно тебе не врёт

"Отчаяние свойственно тем, кто не понимает причин зла, не видит выхода, не способен бороться".

В. И. Ленин


Всё-таки делать революцию и проживать жизнь - это совершенно разные миры. Конечно, революция сама в себе несёт жизни многих и ещё раз многих, остающихся мясом на революционных зубах, на колючей проволоке, на палубе транспорта Трувор и в зимней черноморской воде, в деревенских пашнях, в разграбленных городских квартирах, на брусчатке раздолбанных мостовых или на ближайшем фонарном столбе - везде, где может закончиться чей-то революционный или контрреволюционный путь. В данном случае неважно, кто какую революцию представлял - речь идёт о живых людях. А теперь вернёмся к тем слабакам, что не в состоянии бороться дальше. Кто не понимает причин. А значит и выхода не найдёт.


"Волчица взвывала коротко, без остановки бросаясь к горящему краю лесной поляны, пытаясь перепрыгнуть почти три метра тлеющей сажи. Её волчата, все четверо, испуганно жались друг к другу возле входа в их логово, не решаясь сдвинуться с места и только поскуливая от страха писклявыми голосами двухнедельных щенков. Отец волк лежал дымящейся серой грудой на сжавшейся от жара траве всего в метре от скулящих волчат, он не успел добраться до них, придавленный упавшей сверху сосновой ветвью. И волчица теперь металась в отчаянии, не зная, куда рвануться всем телом, чтобы забрать своих щенят и не повторить судьбу их отца - полыхающие сучья падали один за другим, лишь чудом не накрывая собой смертельно напуганную щенячью четвёрку.
Когда рухнула ещё одна ветвь, осыпав искрами шерсть взвывших от ужаса волчат, их мать сделала несколько корявых прыжков назад, присев на задние лапы, чтобы именно сейчас бросить своё трясущееся тело к ждущим её щенкам, но сразу же снова прижалась к земле, увидев вырастающие за логовом странные фигуры.
- Смотри, вот ещё! Малые совсем! Заливай прямо перед логовом, иначе не справимся - печёт, как из мартена!
Сразу за этим голосом между волчицей и её щенками выросла пенная стена со странным, но всё-таки живительным запахом, ударившим в нос волчицы почти болезненно, однако её бешеное сознание укрывала сейчас только одна надежда - её щенки в безопасности. Волчица не понимала происходящего, ей было по-прежнему очень страшно, но что-то в этих голосах и внезапно появившейся пене говорило о том, что помощь всё-таки пришла. Неожиданная и нежданная, однако её волчата не сгорят в этом аду, как их отец и, возможно, она.
- Эй.. тут волк лежит.. околел.. не спасём.
- Дальше смотри.. вон! Мать их.. во всех смыслах. Твою же! Как человек смотрит! Живо!
- Иди к нам, болезная.. всех выведем.. всех, кого найдём и успеем.. поторопись только! 
Волчица царапала когтями траву под собой, разрываясь от желания довериться успокоительному звуку этих голосов перед страхом близкой смерти, которая уже забрала её мужчину и плевалась собою в её щенят. Волчица почти вдавилась в землю, когда два странных бесформенных силуэта подошли к ней, сопровождаемые абсолютным молчанием её щенят, которых она ощущала всем своим дрожащим телом, они были живы, все четверо, и где-то совсем рядом, ей нужно было только оторваться от земли и тела её верного волка, остающегося возле их горящего логова.
- Ну, дурында, не скаль зубы.. пойдём.. сгорим ведь, дура ты такая!
И она пошла. Позволив взять себя в брезентовые руки, сразу же оказавшись в небольшом коробе на колёсах, неудобно свалившись в сплетение тел своих, шумно дышащих, щенят. В коробе было много живности - четыре совсем крошечных бельчонка, столько же взрослых барсуков, штук десять филинов, парочка кроликов, а замыкала команду почти ослепшая от жара лисица, скулящая через зажатые лапами глаза. По своей природе непримиримая и даже жестокая, волчица носом быстро столкнула волчат в угол с белками и села перед всей этой серо-оранжевой армией, направив оскаленную морду вверх, туда, где раздавался тот самый голос. Она была готова драться сразу за всех, потому что теперь уже ничего из прошлого было совершенно не важно.
- Не кричи, глупая. - Голос раздавался, невероятным образом успокаивая и даже лаская, - Всех коснулось. Всем помощь нужна. Белочек и волчат своих береги, уж коли за них заступилась, а мы пока свою работу до конца доведём.

- Ты смотри, когда-нибудь видел такое?
- Впервые..
Голоса уже не были такими страшными и чужими, поэтому расслабленная волчица даже не пошевелилась, не желая нарушать покой прижавшейся к её соскам разношерстной восьмёрки - её четырёх волчат, лежавших вперемежку с четырьмя бельчатами, так же упоительно сосущими её волчье молоко".


"Фёдор выплюнул сгусток крови, провёл гудящими ладонями по разрезанным щекам и в голос застонал тяжело, как испортившийся насос:
- Да что же это такое.. да почему же дурно мне так.. я же.. живой.. храааа.. сука!
Он выплюнул ещё один кровяной комок, чувствуя, что теряет сознание, но всё-таки натужно выхаркался на свои ладони собственным телом, раздавленным, разбитым и дырявым, как человеческая память. Он понимал, что уже не сможет встать. И выжить тоже не сможет. Ему было плевать на это, даже пульсирующая повсеместная боль не интересовала его больше. Сейчас его заполняло только отчаяние - до краёв, до истошного звона в разодранных ушах, одно только безудержное и бесконечное отчаяние, что сил не хватило и жизнь оказалась действительно уязвима и коротка. Как и жизнь той, что висела сейчас перед ним в петле из растянувшихся женских рейтуз, полностью нагая и страшная от покрывающих её тело кровоподтёков и синяков. Фёдор мучительно растянул губы в нежелании дать выход вырывающемуся всхлипу, и промычал, скрежеща зубами, рублено и хрипло:
- Прос.. ти.. что.. хррррааа.. не смог.. защ.. тить, - он хрипел и свистел кучей своих дыр, не заботясь о выливающейся изо рта кровавой слюне, - прос.. ос.. что.. не.. смог.., - а ещё через мгновение его отчаяние вдруг сменилось бордовым горизонтом, тревожным, но всё-таки успокаивающим, почти близким, но уходящим бесконечно далеко, а он, Фёдор, шёл к нему переставшими отваливаться ногами, осторожно держа свою женщину на каким-то образом вернувших силу руках. Он шёл долго, целую вечность, удовлетворённо сознавая свою целостность и живость, заботливо выдыхая в полуоткрытые и смотрящие на него любимые глаза. Отчаяния больше не было. Оно ушло. Заменив его сознание разливающейся патокой забвения, потому что он не хотел вспоминать, что происходило всего несколько столетий назад, в то время, когда он холодеющим сердцем обернулся на одним ударом выломанную дверь".


Ну, понятно теперь?

В своей фразе Владимир Ильич Ульянов (Ленин) сознательно или случайно произвёл подлог. Проще говоря - обман. Поскольку в революционных воззваниях использовал слово, значение которого совершенно не подходит под навязанные сказанной фразе революционные значения. Отчаяние - это не обязательно бессилие. Это реакция на конечную безвыходность. Да, отчаяние вполне можно привязать к отсутствию выхода, однако понимание причин зла - совершенно другая компетенция, это область живого разума, отчаяние же вообще ничего не понимает, поскольку исчерпало весь лимит каких угодно сил.

Владимир Ильич Ленин мог взять за основу своей фразы другие слова. Страх, Глупость или Доверие. Не взял. Страх, потому что это частая причина поражения. Глупость, потому что её дурь не позволяет видеть всё сразу и вообще ничего. Доверие, поскольку именно оно является слепым до самого последнего конца. Владимир Ленин не захотел уточнять, либо сознательно принебрёг всякими уточнениями, определённо зная психологию любой толпы, готовой аплодировать чему угодно, не замечая разницы между отчаянием и страхом. Не проведёт противоположных аналогий среди усмирённых, прирученных или просто раздавленных тел. Некоторым из которых даже отчаиваться не пришлось. Не было времени. Но и выхода не было тоже. И для борьбы не оставалось сил.

Нет.. я ни в коем случае не хочу показать Ленинскую русскоязычную неосведомлённость. Он - вождь, оратор и действительно крайне значительный исторический персонаж, недосягаемый для глупости тех, кто его бездумно цитирует. Я всего лишь сильный телом, разумом и духом мужик, чья эмпатия стала моим личным врагом. Однако я знаю в лицо эту bлядcкую суку - Отчаяние. И вряд ли позволю ей руководить моим сознанием и уж тем более душой, оживающей от каждого искреннего прикосновения к ней. Не позволю. И помогаю избежать это другим.


Кстати, по части сказанного Владимиром Ильичом могу предложить более жизненный вариант его изначально неверного высказывания:

"Отчаяние свойственно всем живым организмам, человеку и животным, являясь реакцией на негативные жизненные события. Будучи революционером, необходимо остерегаться этого чувства, поскольку подвергшийся отчаянию человек уже не сможет бороться за своё светлое будущее. В мире отчаяния никакого будущего нет".



GC

Надейся. Сойди с ума. Или умри
http://proza.ru/2021/11/04/467