Визит в прошлое Глава 22

Г л а в а 22.
Ресторан «Россия», был наподобие нашего ночного клуба. Он был роскошно обставлен, играл дамский оркестр, свет был приглушен, зал был заполнен всего на треть так как основная программа должна была начаться в 21 час с выступлениями знаменитых русских артистов. А сегодня в программе концерта ожидали Ивана Ивановича Арского и Катюшу Маслову. Разумеется для Стаса эти фамилии были пустой звук, а вот для публики того времени это были звезды эстрады. Стас представив выступление в этой аудитории, например, группу «Ленинград» с ее солистом Сергеем Шнуровым и ехидно усмехнулся, получили что хотели.
Стас, не спеша осмотрелся. Краем глаза он уже заметил одинокую фигуру Никитина, стоящую в конце фойе под огромной пальмой, но не спешил этого показывать, внимательно осматривая публику.
- Кажется все спокойно – подумал он – да и не дурак же в конце концов Василий Иванович, кажется ему вчера четко и ясно вдолбили, что изменить ничего нельзя, то что он будет через неделю при эвакуации в Пермь убит, ему пока говорить не стали оставив это на крайний случай. Ему и так слишком много рассказали, слушал он внимательно, даже вопросы задавал, а вот понял ли  сейчас мы это и увидим.
Наконец, Василий Иванович «отклеился» от стены и не спеша подошел к Стасу - Проверяетесь,- с ухмылкой спросил он, - не волнуйтесь все как договаривались.
- А я и не волнуюсь – улыбнулся Стас – если вы вчера внимательно слушали профессора, то наверняка уяснили, мы из другого времени, а это значит, что в вашем времени мы временно и нам ничего не грозит. А то, что я тут озираюсь как юноша в женской бане, так это от того, что никогда я не был в таком древнем кабаке, извините, конечно за такое сравнение – Стас покрутил пальцем и ляпнул – креатива нет, маркетинговых коммуникаций – и щелкнув пальцами перед носом Никитина весело расхохотался.
- Иностранцы будут ровно через полтора часа – доложил Никитин, и поймав недоумевающий взгляд Стаса, продолжил – я бы хотел дополнительно обсудить кое какие детали, касающиеся лично меня.
- Извольте – лицо Стаса приняло скучающее выражение – что вы там хотели обсудить, наверняка будете просить о каких ни будь гарантиях, так обычно поступают все, когда жареным запахнет – усмехнулся Стас,  направляясь в обеденный зал ресторана.
- Проходите господа. Вот здесь вам будет удобно? – к ним подбежал, давно уже поглядывающий в их сторону моложавый распорядитель во фраке. Стас не знал как их называли в то время, то ли – хостес, то ли метрдотель, он молча кивнул и сел лицом к входной двери.
- Ну что-ж, я вас слушаю – не реагируя на протянутое ему меню – повернулся Стас к Никитину – что вам непонятно? Говорите, мы ведь сейчас одни, а то потом возможно будет поздно – Стас медленно достал и положил на стол коробку «Герцеговины Флор». Краем глаза он видел как Метрдотель напрягся и сделал стойку, готовый немедленно поднести огонь господам, но Никитин махнул ему рукой и тот мгновенно испарился, продолжая однако поглядывать на них от дверей зала.
- Уважаемый Станислав Павлович – начал Никитин - оказывая вам помощь, я должен знать, что не нанесу вред безопасности своему государству, ведь я являюсь служащим правоохранительного органа областного масштаба – Никитин старался говорить грамотно и образованно, но от волнения у него получалось напыщенно и высокопарно. Стас рукой остановил его.
- Мне абсолютно плевать, как вы будете бороться с угрызениями своей совести, мне вот эта ваша скорбь по вашему уязвленному самолюбию, как рыбке зонтик. Что-то вас нисколько не мучали моральные терзания и раскаяния, когда вы грабили как вы говорите свое государство, вместо того чтобы как служащий правоохранительного органа областного масштаба бороться с этими проявлениями – Стас хитро подмигнул Никитину. Может вам зачитать выдержки из протокола допроса вашей сожительницы, где она признается, как вы пытали и убили двух купцов, а потом завладели их имуществом спрятанным ими в лесу. Вы же закопали их прямо во дворе своего дома.
- Это были идейные враги, они наживались на горе народа – встрепенулся гордо Никитин.
- И поэтому вы их убили? А что же вы эти сокровища, нажитые на горе народа, в казну не сдали, чтобы они вернулись народу, ведь у вас власть то – народная. Да вы не расстраивайтесь, вы не один такой, вы только вот представьте, сколько у вас таких как вы говорите,  служащих областного масштаба, и вот все они на своих местах, как вы – воруют, я уж не говорю о центральной власти, и у кого? Снова у тех на горе которых, наживались те купцы, которых вы со своей супругой грохнули, так что изменилось то, для тех котырых обворовывали при том режиме и снова обворовывают, но уже при новом? Ничего. Так, что нечего посыпать голову пеплом и корчить здесь передо мной невинную девушку, заламывающую руки в сострадании к народу.
Василий Иванович, сидел низко опустив голову, было видно, что слова Стаса, очень сильно покоробили его, а может они открыли ему глаза, да нет, навряд ли, просто он искал оправдание своим действиям, и не находил. Ему вдруг вспомнилось детство, юность, его работа в железнодорожном депо, семья, пусть не богатая, но обеспеченная жизнь, первая любовь, свадьба, первый ребенок, потом второй, где это все теперь? Перед глазами встала война, революция, возвращение в родной Екатеринбург, уже в должности одного из руководителей областного ЧК, власть, вседозволенность, уход из семьи, разочарование, ложь, пьянство, преступления, он забыл когда был в церкви, когда лоб перекрестил, а раньше они всей семьей каждое воскресенье…
- Вы не уснули – Стас похлопал его по плечу – скоро гости явятся. Расскажите, что вам удалось за день узнать, по нашей просьбе?
- Ах, да-да – Василий Иванович – посмотрел на Стаса, словно не узнавая его.
- Вы в порядке? – Стас пристально взглянул на него, - не вздумайте шутить со мной и изображать человека, внезапно сошедшего с ума от мук совести, а то я как психиатр-любитель знаю много способов лечения от этого недуга. Вот вы например когда допрашиваете подозреваемого, какие меры физического воздействия на него оказываете, только честно? - Стас наконец то прикурил папиросу.
- Только моральные, те которые предусмотрены центральными директивами.
- Да будет вам….. Закапывать трупы во дворе, тоже в ваших директивах написано?
Никитин молчал, пальцы его рук судорожно сжимались.
- Думаете, поди, вот попался бы он мне раньше. Так ведь Василий Иванович? Да вы, мне можете не говорить ничего, в наше время известны почти все преступления совершенные большевиками в отношении своего народа. Я вам больше скажу, ваша власть не вечна, как утверждает ваш вождь - Ленин. Вот я уже живу при другой власти, а ведь прошло всего-то сто лет, да и того меньше.
- Так что давайте по существу и в темпе, а то скоро «иноземцы» прибудут, «черт бы их побрал». Что решил, Уралсовет, в отношении Николая Романова и его семьи? Расстрел назначен на 17 июля? И почему вы решили не выполнять распоряжение Ленина? Давайте все по порядку.
- Откуда вы все это знаете? – Никитин смотрел на Стаса широко открытыми глазами. – Это же абсолютно секретная информация.
- Эту вашу секретную информацию, в наше время каждый студент исторического факультета, если он конечно не конченый, балбес, знает наизусть. Вы что как двоечник у доски, раз есть решение, значит, есть бумага, вам что дальше объяснять? И вообще, долго я вас  буду тянуть как кота за причинное место, или вы хотите чтобы мы вас допросили по вашим правилам, кстати, в этой области, человечество далеко не шагнуло, точно так же применяется и утюг, только он у нас электрический – цивилизация все таки.
После того как семья Николая Романова 27 апреля была доставлена из Тобольска в Екатеринбург, Уралсовет не раз рассматривал вопрос о их расстреле. Главными сторонниками казни были левые эсеры, которых в Уралсовете было почти половины и только недостаток их голосов, позволял пока еще жить семье бывшего императора, но в любой момент этот перевес мог легко измениться. Ведь в ход шли и шантаж и даже прямой подкуп депутатов. И вот сегодня воспользовавшись тем, что занятые подготовкой к эвакуации депутаты от фракции большевиков отсутствовали, но при этом необходимый в таком случае кворум имел место быть, под нажимом оппозиции им все-таки пришлось принять решение о немедленной казни Николая Романова и его семьи. Расстрел был назначен на 17 июля. Решение полностью противоречило распоряжению Центра, приказывающего доставить Романовых в Москву. Для этого в Екатеринбург были посланы представители Центра.
Германия, с которой только что удалось наладить отношения, была недовольна с затягиванием вопроса о выдаче им царской семьи. Напоминая, что одним из условий Брестского мирного договора, было освобождение императорской семьи и передаче их немецким властям. Ситуация и так чрезвычайно обострилась после того как 6 июля, эсерами был убит посол германии Мирбах. Тогда Ленин лично ездил в посольство германии и клялся что виновные будут жестоко наказаны, так что расстреливать семью императора было бы верхом безрассудства со стороны Российских властей.
- Представители Германии, уже прибыли – Василий Иванович кивнул в сторону входных дверей, где стояли два человека представительного вида, явно впервые попавшие в этот кабак.
К ним уже спешил метрдотель, слащаво улыбаясь и кланяясь. Услышав вопрос, с явно иностранным акцентом, он еще подобострастнее расплылся в улыбке, и указывая на столик за которым сидели Василий Иванович и Стас, проводил гостей до стола.
- Курт Гес – представился высокий, лысоватый, лет около сорока, немец, руки однако не подал, а повернувшись к толстяку, назвал его – Вальтер Браун, представитель немецкого посольства в Москве.
- Понимая, что Никитина они вероятно знают, Стас ждал когда он представит его. Никитин замешкался было видно, что роль дипломата дается ему с трудом, наконец когда пауза уже стала затягиваться, он словно очнулся.
- Бельский Станислав Павлович, представляет Центральный аппарат Российской ЧК, прибыл из Москвы буквально вчера по вопросу касательно общих интересов.
Стас понял, что Вальтер Браун вероятно вообще русским языком не владеет, а может прикидывается, а вот Курт Гес, явно не только переводчик, что то в его облике говорило, что он разведчик, против чего Стас как раз ничего  не имел. Так как в немецком, его познания были весьма ограничены, появление переводчика было как нельзя кстати.
Целую минуту, все напряженно разглядывали друг друга, словно пытались понять, какого черта они здесь собрались, абсолютно чужие люди, не имеющие никаких общих интересов и целей.
               

;
Г л а в а 23.