Чужие сны. 53 глава

     Дильбар Икрамовна хотела сесть рядом с Бабуром, но он попросил помочь ему поднять ноги на сидение, так как ему казалось, что они своей тяжестью тянут вниз и от этого ему очень больно.
     - Я сам помогу, - сказал Анвар и осторожно поднял сначала одну ногу Бабура, затем и вторую.
     - Спасибо, друг, я никогда не забуду того, что вы с семьёй сделали для меня, - пожимая руку парню, сказал Бабур.
     - Сестра, его надо в больницу везти, нога у Вашего сына нехорошая. Ногу- то зажало, мы с сыном с трудом освободили и вытащили её, парень долго был без сознания, - сказал Пулат акя, подойдя к Дильбар Икрамовне, которая решила скорее отсюда уехать.
     - Я очень Вам благодарна за сына. Скажите... быть может мы Вам должны денег... ну, быть может Вы тратили на лекарства... - осторожно спросила она.
     - Мы его травами лечили, не нужно ничего. Поезжайте и Аллах Вам в помощь. Поправляйся, сынок, - нагнувшись к Бабуру, который расположился на заднем сидении, сказал Пулат акя.
     - Спасибо Вам за всё, Пулат акя! - ответил Бабур, подняв руку и приложив к груди.
     - Поехали уже, - сев рядом со своим водителем, тихо сказала Дильбар Икрамовна.
     Водитель завёл машину и тронулся в путь, дорога шла резко вниз, затем пошла ровнее и снова склон. Бабур стонал от боли, когда машину трясло на неровных, пыльных дорогах, где никогда не было асфальта.
     - Осторожнее, Бекзод, не спеши, видишь, ему больно, - сказала Дильбар Икрамовна, обернувшись назад и с беспокойством посмотрев на Бабура.
     Быстро темнело и дорогу освещали лишь фары машины.
     Наконец, после спуска, выехали на асфальтированную дорогу и поехали ровнее. Бабур поймал себя на мысли, что эти два дня он совсем не вспоминал о Луизе. Может быть этот сильный удар, в кромешной тишине, затем забытье и выбили эти мысли из головы парня, он этого не знал, но в душе была пустота и думать о ней ему не хотелось.
     Когда выехали из Кибрая, Дильбар Икрамовна сказала водителю, чтобы он ехал в больницу "Главташкентстрой", которая находилась по улице Первомайской.
     - Хорошо, мы только к ТТЗ подъезжаем, Дильбар Икрамовна, - ответил Бекзод, мужчина лет сорока, с серьёзным, сосредоточенным лицом.
     Бекзод работал водителем у Дильбар Икрамовны уже семь лет, она часто давала ему продукты и поощряла его работу денежной премией, зная, что у него жена, дети и больная мать. Кстати, Дильбар Икрамовна каждые полгода выдавала его матери путёвку в больницу-санаторий на Луначарском, который всегда назывался "Санаторий матери и дитя". Позже, его переименовали её в клинику номер один. Но название больницы "Мать и дитя" так и осталось, закрепившись за клиникой.
     Наконец доехав до больницы, они заехали во двор и подъехали к приёмному отделению. Дильбар Икрамовна попросила своего водители вызвать кого-нибудь из медперсонала приёмного отделения, что тот и поспешил сделать. Бабура на каталке завезли в отделение и осмотрев, направили на рентген ноги, затем, заполнив историю болезни, положили в отделение травматологии. Дильбар Икрамовна сама поднялась с сыном в отделение и договорилась с заведующим отделением, чтобы его положили в отдельную палату, при этом сказав, где и кем она работает. Взглянув на рентген, Бабура увезли в перевязочную, где наложили гипс. Дильбар Икрамовна, дождавшись сына, вышла поговорить с врачом.
     - Что у него, доктор? - спросила она.
     - Перелома нет, ногу, видимо, сильно сдавило, отсюда растяжение и очень сильный ушиб, что и вызвало отёк и посинение тканей. Мы наложили гипс, месяц придётся его не снимать, через неделю гипс поменяем, к тому времени и отёки пройдут, и посинение тоже. А так, пусть пару дней полежит, он сказал, что была авария, а это стресс, нужно поделать витамины и противовоспалительные. Через два дня, его  можно будет забрать домой, - сказал врач.
     - Не стоит ему тут два дня лежать, я подумала... что у моего сына более серьезные повреждения. Слава Аллаху, с моим сыном всё хорошо. Я забираю его домой, пусть мне помогут довезти его до машины, а уколы и дома можно будет делать, я и сама это умею. Вы только рецепт напишите, - ответила Дильбар Икрамовна.
     - Мама, я здесь не останусь, я и дома могу полежать, - сказал Бабур, когда она зашла в палату.
     - Да, я уже сказала врачу, он говорит, у тебя нет тяжёлых повреждений, мы поедем домой, - ответила Дильбар Икрамовна.
     - Мы его на коляску посадим, сможете сами встать? - спросила медсестра, войдя в палату с коляской.
     - Вы коляску к кровати подвезите, пожалуйста, - попросил Бабур.
     С большим трудом, морщась от боли, он всё же самостоятельно сел в коляску. В машину, на переднее уже сидение, ему помог сесть Бекзод и они наконец поехали домой. Но в доме не было коляски, Дильбар Икрамовна пожалела, что не попросила ее на прокат под расписку в больнице.
     - Завтра коляску привезут, сынок. Бекзод, помоги ему зайти в дом, - сказала она и сама помогая вылезти сыну из машины.
     Несмотря на поздний час, Садыка Каюмовича дома не было, Бабур сказал, что на второй этаж он подняться не сможет. Вприпрыжку, на одной ноге, что причиняло парню сильную боль, его завели в комнату возле туалета на первом этаже, где рядом находилась и кухня, и  столовая. Бекзод уехал, сказав, что приедет к восьми часам утра.
     - Отец ещё не знает, верно? Что он скажет, когда узнает, что я разбил машину? - спросил Бабур, пока Дильбар Икрамовна поправляла для него кровать.
     - О чём ты говоришь, Бабур? Ну какая машина? Да пропади она пропадом! Ты жив остался, остальное не столь важно, успокойся и не думай об этом, - ответила Дильбар Икрамовна, присев рядом с сыном на кровать и поглаживая его по густым волосам.
     - Это Вы так думаете... но я сам ему хочу сказать... хочу взглянуть на его реакцию, быть может, для него машина тоже важна, - сказал Бабур, не сказав, но подумав, "важнее сына".
     Тут они услышали звук открываемых ворот, следом, звук въезжающей во двор машины отца. Бабур напрягся, не зная, как отреагирует отец на всё, что с ним произошло. Винил ли Бабур Луизу в том, что с ним произошло, он и сам не знал, просто думать о ней парень совсем не хотел, словно с ударом, в тот вечер перегорело его чувство к ней. В комнату вошёл Садык Каюмович и подошёл к сыну.
     - Что случилось? Где ты был два дня, Бабур? Почему ты не подумал, что мы волнуемся? А с ногой что? - устало снимая фуражку с головы и китель, спросил он, не ответив на приветствие сына.
     - Я... машину разбил... папа, - выдавил из себя Бабур.
     - Что это значит? Ты попал в аварию? - изменившись в лице, спросил Садык Каюмович.
     - Ну... да, врезался в дерево, - ответил Бабур.
     - Где же ты умудрился врезаться в дерево? - спросил Садык Каюмович, сев в кресло.
     - Я... в Акташе, папа, - опустив голову, ответил Бабур.
     Садык Каюмович с удивлением поднял брови.
     - В Акташе? А что ты там делал? - спросил он.
     - Вам наверное не понять... так случилось... а машину я отработаю, диплом получу и устроюсь на работу, обещаю, - не поднимая головы, ответил Бабур.
     - А при чём тут машина, Бабур? Ты мог погибнуть, это ты понимаешь? А случись такое... как нам потом с матерью жить? А? Мы же и живём только ради тебя! Может расскажешь, что ты потерял в Акташе? Ну... чтобы мы с твоей матерью поняли тебя, - спросил Садык Каюмович, смягчая тон.
     - Мои чувства, папа...она вышла замуж за другого...я за ней ездил в Стамбул, а она...в общем, я не ведал, что делаю и как оказался за городом, теперь и сказать не могу, - ответил Бабур, тяжело вздохнув.
     Садык Каюмович посмотрел на жену, та пожала плечами.
     - Значит не судьба, сынок. Ты лучше занимайся дипломом, какой материал нужен, напиши, завтра я всё тебе принесу. Диля, приготовь сыну поесть, не видишь, как он у тебя похудел? А машину, наверное, нужно забрать? В каком она состоянии? - спросил Садык Каюмович.
     - Передняя часть в гармошку, - вздыхая и безнадёжно махнув рукой, ответил Бабур.
     Садык Каюмович едва заметно улыбнулся.
     - И всё же...машина не может там оставаться, её должны вывезти оттуда и отправить на свалку, если она не подлежит восстановлению. И потом...я давно хотел купить тебе новую машину, какой марки - сам выберешь, - положив руку на плечо сына и легонько сжав, сказал Садык Каюмович.
     Бабур поднял голову и с недоумением посмотрел на отца.
     - Вы шутите? Я машину разбил, а Вы хотите мне новую купить? - воскликнул он.
     - Ты мой единственный сын, запомни, мы с матерью живём ради тебя. Слава Богу, с тобой ничего не случилось, остальное мелочи жизни и любовь тоже, поверь, сынок. С годами, любовь проходит, остаётся благодарность, привычка, что ли... вот без твоей матери я себя и не мыслю, а ты у меня на первом месте, - улыбнувшись, что он делал крайне редко, сказал Садык Каюмович.
     Бабур был немало удивлён, отец никогда так долго и так душевно с ним не разговаривал.
     - Спасибо Вам, папа и маме спасибо. Я Вас очень люблю, - ответил Бабур.
     - Я хотел бы остаться, папа, уехать вместе с женой, когда вернётся её брат. Но мне кажется...ты не намерен уезжать один...верно? Или я ошибаюсь? - осторожно спросил Баязид, выйдя следом за Осман беем на балкон, где он сидел положив ногу на ногу и курил.
     Луиза и Умида, убрав со стола, находились на кухне. Умида с волнением ждала, что же решит Осман бей.
     - Ты уверена в том, что хочешь уехать вместе с ним, Умида? Это же такой серьёзный шаг, а Вы едва знакомы...о, Аллах, ты же его совсем не знаешь... - тихо, но настойчиво говорила Луиза.
     - Знаешь, дорогая, со мной ничего подобного, никогда не было. Когда он поцеловал меня, я думала, что умру в его объятиях. Таких мужчин я не встречала... - задумчиво произнесла Умида.
     - Но ему много лет...и характер у него ещё тот, - попыталась убедить подругу Луиза.
     - А при чём тут возраст? Да он любому юнцу фору даст! Он настоящий мужчина, понимаешь? И я без ума от него... - закатывая красивые глазки, произнесла Умида.
     - Мне, конечно, хорошо, если и ты со мной уедешь, но главное, чтобы ты была счастлива, - вздохнув, ответила Луиза.
     - Да я уже счастлива! У меня голова от счастья кружится! - воскликнула Умида, обнимая Луизу.
     - Тише! Прошу тебя, тише. Осман бей ведь ещё ничего тебе не сказал, - ответила Луиза.
     - Он сказал, что влюбился в меня, а такие мужчины слов на ветер не бросают, уж поверь, - улыбнувшись, ответила Умида.
     Осман бей с ответом не торопился, он докурил сигарету, потушил её и взглянул на сына.
     - Нет, сын, тебе не кажется. Я уже в таком возрасте, что прежде чем принять решение, подумаю о том, к чему оно приведёт. Ниса хатун, конечно, будет в шоке. Такое чувство приходит внезапно. Вот увидел её там, в комнате общежития, с мокрыми волосами, в этом платье, с мокрым телом...о, Аллах, да простит он меня, я влюблён, сын! Ну да, как мальчишка! Я твою мать очень любил, но та любовь была другая, юная и светлая, а эту девушку мне послал Всевышний, не иначе. Да, сейчас я её попрошу выйти за меня замуж и если она даст своё согласие, мы сегодня же улетим в Стамбул. Никях проведём там, как только вы с моей невесткой приедете, мы сыграем свадьбу. Это будет такая свадьба, что о ней будет говорить весь Стамбул, сынок. Всё, пожелай мне удачи, - поднимаясь с кресла, сказал Осман бей.
     Баязид не узнавал отца. Он никогда так много не говорил, никогда не был столь безрассуден.
     - О, Аллах, что же любовь делает с нами? Удачи, отец и поверь, она не откажет, я видел огонь в её глазах, она любит тебя. Хотя...вы только познакомились... - сказал Баязид, скорее себе пробормотав последнюю фразу.
     Осман бей заглянул на кухню. Увидев его, девушки вскочили с диванчика и в ожидании посмотрели на него.
     - Невестка, дур, кетма(стой, останься), - сказал Осман бей, увидев, что Луиза направилась к выходу.
     - Беим? Буюрин(мой бей, приказывайте), - тут же ответила Луиза, резко остановившись.
     Осман бей немного волновался, кажется, вспоминая юность. Он попросил, чтобы Луиза была им с Умидой переводчицей. Луиза, невольно улыбнувшись, согласилась. А когда Осман бей предложил Умиде выйти за него замуж, Луиза просто застыла от удивления, хотя и ждала нечто подобное.
     - Он спрашивает, согласна ли ты стать его женой, - взглянув на подругу, сказала Луиза.
     А та стояла, чуть дыша, волнуясь так, что у неё дрожали ноги, похолодели пальцы рук и она едва держалась на ногах, так и не сев, тем более, Осман бей стоял так близко от неё.
     - Что же ты молчишь? - тихо спросила Луиза, видя, что Умида едва стоит на ногах.