А потом все пройдет...

   - Знакомься, это Катя. А это Максим, мой сын. Я тебе про него рассказывал.
   Максим был одет во что попало. Первая оказавшаяся под рукой куртка, первые, ближе всего лежащие джинсы. Окинув его взглядом, отец поморщился, но вслух ничего не сказал. Недовольство отца Максима порадовало.
   Отец заметно суетился, много и без всякого толка говорил, куда-то убегал, прибегал. Максим все время хотел сказать отцу - да сядь ты, наконец, отдышись. Не мельтеши перед глазами.
   Отец ушел от Максима и его мамы полгода назад.
   - Мы же цивилизованные люди, - сказал он тогда Максиму. - Будем встречаться, общаться. Ты мне не безразличен.
   А вот в этом Максим, почему-то, очень сильно сомневался. Если бы это было именно так, то отец не ушел бы от них с мамой в другую семью. У женщины, к которой ушел отец Максима, была дочь, та самая Катя, которая сидит сейчас напротив Максима за столиком в кафе. Это была идея отца - познакомить Катю с Максимом.
   - Представляете, - говорил отец с восторгом, - вы же с одного года рождения. Катя перешла в десятый класс, так же как и ты, Максим.
   - Ну и что тут такого замечательного ? - спросил Максим. - Миллионы мальчиков и миллионы девочек в мире  перешли в этом году в десятый класс, и я, лично, никакого восторга от этого не испытываю.
   - Но у вас есть о чем поговорить, - не сдавался отец. - Про школу, про предметы там всякие, про учебники.
   - Давай, Катя, поговорим с тобой про учебники, - Максим издевался. - Скажи мне, по какому учебнику химии вы занимаетесь?
   - Я умоляю, - сказала Катя, - только не про химию.
   - Знаешь, Максим, а Катя очень хорошо рисует. Она ходит в художественную студию, - сказал Максиму отец.
   - Хочешь, - сказала Катя, - я нарисую твой портрет ? Только для этого надо часа три посидеть на одном месте.
   - Да нет, - ответил Максим, - не хочу.
   - У Максима, - встрял в разговор отец, - особых талантов нет, но учится он хорошо.
   Отец подскочил и куда-то опять убежал.
   - Куда он все время бегает ? - спросил Максим у Кати. - Не сидится ему на одном месте.
   - Как же ты не понимаешь - это он специально оставляет нас вдвоем, чтобы мы пообщались один на один и немножко привыкли друг к другу. Странные эти взрослые. Все их хитрости шиты белыми нитками, а они, как дети, верят тому, что сами же и придумывают... Ты думаешь, что мне вся эта затея со знакомством очень нравится ? Я же вижу, что ты сидишь сейчас и тихо ненавидишь и меня, и своего отца, и весь мир. Я все это уже давно прошла. Мой собственный отец ушел от нас с мамой, когда я в третьем классе училась. Страшнее чем те дни я в своей жизни не помню.
   - Мы же цивилизованные люди, - сказал мне мой отец. - Будем часто встречаться, я буду к тебе приезжать...
   - Что-то я про этих самых цивилизованных людей один раз уже слышал, - сказал Максим.
   - Отец стал брать меня к себе по субботам или по воскресеньям. Мороженым, конфетами и всякими подарками все старался откупиться. Я все его подарки в мусоропровод потом выбрасывала. Сейчас, став старше, я уже могу четко проанализировать, что же тогда со мною было. Да и все, я так думаю, проходят через это после предательства близкого человека и взрослые, и дети. Путь у всех один, только длина этого пути у всех разная.
   Сначала захлестывает обида. Я плакала и день и ночь. Потом тебя с головой накрывает черный колпак ненависти. Мне тогда хотелось крушить все и всех на своем пути. А потом... наступает самое страшное.
   - Что ? - с интересом спросил Максим.
   - А потом обязательно притащится боль. Вот тут уж только держись, хоть за воздух, а терпи. Иначе можно сойти с ума от болевого шока. Боль ведь приходит со своим орудием пыток, и главное из которых - память.
   - А что потом ?
   - А потом... все пройдет. А еще я поняла, что нельзя в этой жизни ни к кому сильно прилепляться. Даже к самым близким и родным людям.
   - Почему ?
   - А потому, что если ты врос в родного человека всеми своими корнями, каждой клеточкой своей души, а этот родной человек тебя предает, то больнее будет отрываться, как говорят “с мясом”. Лучше всего жить параллельно, так спокойнее. Параллельные прямые, как ты знаешь, не пересекаются, а лишь иногда только соприкасаются по самым бытовым вопросам. Вот я и живу сейчас с мамой и ее мужем, твоим отцом, именно так, параллельно... У них своя параллель,  а у меня своя. Все довольны и все смеются...
   Как раз подошел улыбающийся и, кажется, очень довольный развитием событий по его собственному сценарию, отец Максима.

   - Пока, - сказал Максим, когда отец с Катей подвезли его почти до самого дома.
   - Пока, пока, - ответила Катя.
   - До следующей встречи, - сказал отец.
   Держи карман шире, подумал Максим про себя, но вслух ничего не сказал. Другой встречи не будет. Мне и сегодняшней было вполне достаточно. Ненавижу, ненавижу, ненавижу... Сердце Максима билось в ритме ненависти к родному отцу, и ноги сами подстраивались под этот ритм...
   А ночью Максиму снилось море и тот веселый доктор, к которому перепуганные родители принесли пятилетнего Максима, когда он порезал ногу об острую раковину. Максим свою рану не видел, но глядя на сильно расстроенных родителей сам испугался.
   - Ничего особенного, - говорил тот веселый доктор, когда перебинтовывал ногу Максиму. - Немного поболит.
   - А потом ? - спрашивали хором родители Максима.
   - А потом все пройдет...