Директор

      В лихие девяностые пришёл в контору одного Объединения, где в качестве заместителя обретался Василич, новый директор. Это был парень знакомый по институту, года на три моложе, но уже из нового поколения, принявшего как оказалось, шоковую терапию, как мать родную.

       Пока специалисты старой закалки чесали репу, пытаясь разобраться в тонкостях российско-американских экономико-политических закидонов, молодые шустрые ребята с разбегу въехали в этот повсеместный бардак. Без всяких курсов повышения квалификации сразу приняли волчьи законы бизнеса и начали дербанить все, что производилось и сохранилось на живых предприятиях. Преобладал приметивный подход купи-продай. За редким исключением.  Когда толковые ребята пытались на базе старой невостребованной техники внедрить что-то новое, актуальное.

       Все обросло кооперативами, малыми предприятиями, закрытыми и открытыми обществами, как смачная, еще живая осина лесными опятами. Они гроздьями повисали со всех сторон и как пиявки сосали соки из всего, что из-за криминальной новой экономической политики и так уже находилось в процессе полураспада. Производства рассыпались на глазах.

Новый директор, бывший отличник боевой и политической подготовки, успел поработать в конторе, мастером на заводе, покрутиться в ряде малых предприятий и вкусив все прелести свободного бизнеса нарисовался в родном офисе. Привёл его начальник службы, который не смотря на возраст тоже успел сделать несколько оборотов по России в свободном плавании. После некоторых типичных для сложившейся ситуации проблем с новыми законами, вернулся на производство, которое пока оставалось стабильным и весьма ценило опытные кадры и грамотных специалистов. Его в конторе между собой из-за прагматичного образа мышления и солидных габаритов уважительно называли Босс.

Он приметил молодого, без комплексов специалиста, и пригласил его на должность директора. Тот не особо заморачиваясь, принял приглашение. Закатил приличный банкет, по случаю вхождения в коллектив и без раскачки приступил к исполнению. Василич помнил его, как весёлого, разбитного парня с художественными наклонностями. Таким он в принципе и остался, но уже с приличным жизненным опытом по части новой экономической политики.
Первое, что отметили старожилы, привёл с собой пару крепких ребят, которые по очереди дежурили в кабинете начальника службы. Там в углу поставили для них кресло, столик с компьютером, на котором кроме игр типа пасьянса ничего не было.

Позже оказалось,  что один из них был так называемые "смотрящий" из местной ОПГ, а второй его помощник. Эти Специ отслеживали и фиксировали финансовые потоки по службе. Что закупалось, какие договора заключались и так далее.
Ребята были приветливыми, не назойливыми, но дело знали туго. Главное, что Босса все это устраивало. Он, как ни в чем не бывало вел телефонные и прочие переговоры, планерки, презентации.

Быстро было слеплено малое предприятие, которое занималось снабжением и прочими денежными делами по службе и аккуратно снимало свой приличный процент на вполне законнных основаниях. Естественно директор был в учредителях и с удовольствием рулил процессом. В общем парень был свой в доску. Просто со старыми друзьями пил водку, а с новыми делал деньги. Босс наверняка тоже был не обижен и дела службы велись на достойном уровне, как врачи велят...

Все эти эволюции естественное дело проистекали на глазах местного электората. Для него ничего в принципе не изменилось. Как пахали, так и пахали. Как кряхтели и плевались на Московских чертей коллаборационистов, так и продолжали плеваться. Без всякого понятия, куда и как грести дальше.
Народ нищал на глазах, предприятия задыхались и разваливались. Только гиганты типа Объединения, держались на плаву из-за разнообразия ассортимента готовой продукции, позволяющего маневрировать в диком экономическом пространстве и технической базы, оставшейся с советских времен, которую исправно обслуживали работяги старой школы.
Тем не менее жизнь продолжалась.

Терпелив русский народ к экстремальным событиям. Как окумаренный верил лозунгам, продажным вождям и прочим гнилым СМИ. Не терял надежду на свет в конце тоннеля и нормальную человеческую жизнь. Кто как мог приспосабливался к ситуации. Например Василич с друзьями охотниками взяли на себя и тщательно выполняли собственную браконьерскую продовольственную программу, чем и подкармливали семьи в голодные девяностые годы.

Ребята честно занимались своей работой, не влезая ни в большую ни в малую политику и экономику. Не дано было от природы. Ведь кому-то надо было просто работать. У Василича кроме того голова была занята искусством, в котором он был первопроходцем. Надо честно признать, получалось. Дошёл до Москвы, Пловдива. Были все перспективы для продвижения дальше, на запад. Просто волей случая, благодаря подковерной суете комсомольских функцфункционеров из ЦК, все подвисло посередине пути.

Василич часто приглашал коллег на дни рождения. Организовывал на даче мальчишники. Бывали все, от Босса и старых друзей до смотрящих. Тоже нормальные ребята. Правда как-то привезли судаков и замутили уху, но по незнанию воду набрали прямо из озёра. Поэтому уха слегка и отдавала местной флорой. Но при наличии достаточного количества водки мало кто обращал внимание на кулинарные изыски.

Программы мереприятий, как правило, были весьма насыщенные. Хоть и не отличались особым разнообразием. Кроме классического застолья с шашлыками, песнями под гитару была стрельба по мишеням из пневматики, и классная баня, и купание голышом в озере.
Гуляли как говорится до упора. Василич вспоминал, как однажды с юбилея всё-таки решили разъехаться по домам. Малопьющая братва, которая должна была развести на машинах компанию, полчаса пытались напялить на закосевшего именинника туфли на два размера меньше, а рядом пьяный владелец маломерок стоял в таких же похожих, только хозяйских больших туфлях и рулил процессом. Почудили тогда изрядно.

Был у Василича  друг, однокашник по институту Лукич. Талантливый душевный парень, просто мягкий по натуре. Кому по работе помочь, кому мебель перевезти, кому телек подшаманить, с кем бутылку раздавить. Безотказный во всем. Поэтому жизнь его и съела ещё в расцвете лет. Директор особенно к нему привязался. Сам любил поддать и побазарить за жизнь. Частенько приглашал друзей в рестораны, куда оба пахаря отродясь бы не пошли по причине хилого денежного довольствия. А у директора по части денег проблем не было. Чтоб как-то замять этот грех и приглашал ребят составить компанию на вечерок.
Ещё любил организовывать и проводить в день пожилых людей встречи с ветеранами службы. Суетился, помогал с подарками. Нравилось ему общаться со старшими товарищами, отдавшими производству лучшие годы.

После трагической гибели Лукича взял на себя все проблемы и расходы по перевозу друга на родину, организации похорон, проведения прощания. Короче, нормальный по жизни оказался мужик. Грех жаловаться.

Так продолжалось лет пять - шесть. Потом директор как-то затосковал. То ли ему все обрыдло, в том числе и сладкая жизнь, то ли масштабы уже не устраивали. В общем начал поддавать. Он и раньше не был особым трезвенником. А тут стал закладывать по взрослому. И как выпьет, все рассказывал о своём переезде. То в Казань, то в Москву. Купил квартиру в Казани. И совсем уж было собрался. Да похоже с работой не сложилось. Как-то напился и стал увольняться. Из конторы, где был директором, уволили. А вот из основного предприятия нет. Похоже жена настояла. Да и братва видимо в стороне не осталась. Заинтересованность в его услугах при регулярных нарушениях дисциплины вроде ослабла, а может и нет. Так как дорабатывал до пенсии в Службе безопасности объединения одним из замов.

Встретил его как-то случайно Василич. Скромный клерк, никак не похожий на того развеселого хозяина жизни, которым был не так давно. Не зря говорят:
 - Судьба играет человеком, а человек играет на трубе...