Св. Алексий, Человек Божий. Доклад на конференции

Св. Алексий, Человек Божий на протяжении многих  веков был одним из самых почитаемых святых в христианском мире как на Востоке, так и на Западе.
Почитание его носило широкий подлинно народный характер. Об этом свидетельствуют не только посвящённые ему богослужения, не только почитание его мощей, но и слагаемые в его честь часто безымянными авторами духовные стихи и  песни. В Нормандии, Англии и Германии они распространяются начиная уже с ХI века а также и на Руси, где в ХI веке появляются переводы его жития с с греческих, латинских и византийских источников.

Самым ранним, дошедшим до нас, изображением св. Алексия, с читаетсч  часть фрески в церкви св. Климента в Риме. Его относят к VIII веку по Р. Х.. Исследователи неоднократно отмечали его сходство с изображением св. Иоанна Предтечи. То же сходство заметно и в других иконографических памятниках, например в так называемой «Фёдоровской псалтири» ХI века. О том же говорят рукописные наставления по иконописанию на Руси ХVI – XVIII, Софийский подлинник XVI века, Строгоновский подлинник XVII века, «Ерминия Дионисия Фурноаграфиота XVIII века.
Помимо некоторого сходства духовного подвига этих святых, сходство изображения вне всякого сомнения вызвано устойчивостью и бережным хранением церковной традиции. Так мы видим, как бережно сохраняется портретное сходство, узнаваемость образов Спасителя, апостолов и других святых, несмотря на течение времени и глубокие изменения художественных стилей в их изображениях.  Легко заметить, что сходство духовного подвига св. Иоанна Предтечи и св. Алексия, Человека Божия – отказ от мирских благ, одиночество, аскетизм, действительно есть, но едва ли не больше различие их пути. Св. Иоанн Предтеча – пламенный пророк, обличитель приготовляющий явление Спасителя. Св. Алексий напротив, как бы и не живёт уже в этом земном мире, стараясь быть неузнанным, незамеченным. Он – тот, про которого можно сказать, что жительство его «есть на небесах». Он не уходит в пустыню, не вступает в монастырь, но подвизается в самом шумном и многолюдном месте, «на проходе» на паперти храма огромного и суетного столичного Рима. Видимо, настолько пребывал он духовно уже на небесах, что ему это не мешало молиться и спасаться, где пребывать - ему было это уже всё равно.

Здесь невозможно не заме6тить одно обстоятельство. Дом отца св. Алексия , богача и сенатора, находился в Риме на Авентинском холме. Рядом с домом была церковь, святыней которой были мощи св. мученика Бонифатия. Несомненно, с самых малых лет и до начала своего духовного пдвига св. Алексий был прихожанином этой церкви. Житие и образ св. мученика Бонифатия не могли не произвести самое сильное влияние на формирование духовного облика самого св. Алексия. Мученик Бонифатий пострадал во время гонений на христиан примерно за сто лет до св. Алексия. То есть память о нём и о его мученичестве воспринималась во времена св. Алексия почти как современная ему история. А сущность мученического подвига св. Бонифатия заключалась в следующем. Он был рабом, но одновременно и возлюбленным, и управляющим богатой и знатной римлянки и вместе с ней проводил жизнь во всевозможных земных наслаждениях. Но оба они в то же время были по вере христианами. Он отправился к месту мучения и казни христиан, чтобы по просьбе своей возлюбленной принести ей частицу мощей святых мучеников. Но когда он стал очевидцем твёрдости исповедания христианской веры, в нём мнгновенно чудесным образом произошёл глубокий духовный переворот. Имея возможнось наслаждаться всеми благами земной жизни и привыкнув наслаждаться ими, встретившись с твёрдой верой других христианских мучеников, в одночасье он всё отбрасывает как сор все блага мира ради того, чтобы быть со Христом, исповедует открыто себя христианином и принимает мученическую кончину. Его житие и его подвиг, несомненно, с самого детства были в центре внимания духовной жизни мальчика, а затем юноши, будущего преподобного Алексия.

Но какое же будущее ждало самого Алексия? Он был сыном богатого и знатного римского сенатора. Ему была открыта блестящая будущность. Все блага блага мира были ему доступны. Очевидно, последней каплей, переполнившей чашу ожидавших его наслаждений стало то, что его просватали за невесту царских кровей. Он был христианин, но время гонений на христиан прошло, и , казалось, не было необходимости выбора между христианством и благами мира. Но вот он в единый миг оставляет всё, подобно мученику Бонифатию, почтя за сор все земные блага, оставляет и свою невесту, и своих богатых и знатных родителей, и свой дом, и становится добровольно нищим. Царствие Небесное несравнимо со всеми преходящими даже часто небезгрешными радостями земной жизни. Он буквально оставляет всё по слову Христа. В сущности его подвиг сродни подвигу св. Бонифатия, в церкви котрого он молился. Мученик Бонифатий, оставив всё,  был немедленно казнён и сподобился Царства Небесного. Св. Алексий, оставив всё, духовно переселился на небеса, хотя жизнь его на земле продолжалась ещё долгие годы, каждым днём подтверждая твёрдость его решения на выбранном им пути.
В конце концов оба святых прошли предназначенный им подвиг и мощи их пребывают в одной и той же базилике на Авентинском холме, теперь носящей имя Святого мученика Бонифатия и преподобного Алексия, Человека Божия.
В этом невозможно не видеть иконность самой жизни преподобного Алексия, которая  отобразилась не только в художественных изображениях.
Но вернёмся к самим иконографическим изображениям. В древних наставлениях по иконописанию предписывается изображать Св. Алексия в нищенском рубище, используя такие краски, как празелень и дичь, то есть краски наименее яркие, глухие, земляные. Это, очевидно, должно было подчёркивать глубину смиренного отвержения Св. Алексием всякой земной славы, богатства, всякого земного утешения, знаменовать полноту того, что в Евангелии называется «нищетой духовной».
Обратим ещё раз внимание и на то, что св. Алексий не пошёл в монастырь, с его уставом, упорядоченностью, утешением и укреплением со стороны братии и наставников. Он не стал и отшельником  в пустыне, не занимался и благотворительностью. Он жил на паперти большого римского собора, где собирал милостыню себе на хлеб и воду и проводя ночи в молитве. Он просто как бы ушёл из этой земной жизни, почтя её за ничто перед Царствием Небесным. Ему, очевидно, было всё равно где и как проводить остаток этой жизни: в уединённой келье или на оживлённой паперти столичного собора, или, даже в своей семье. Но только последнее было для него возможно тогда, когда он не был бы узнан родными и жил бы среди них, как чужой.

(Иногда мне думается, что он мог бы и не уходить из родительского дома, но тогда от него ожидали бы выполнения обычных обязанностей главы семейства, которые ему были уже совершенно чужды, да и на родственников своих он наложил бы немалое  бремя своим «странным поведением».)

Итак, первоначальная иконография св. Алексия, Человека  Божия подчёркивает его добровольное и смиренное нищенство в мире, чтобы обеспечить понимание всей глубины отречения  святого от мира сего. Однако, с течением времени на его иконах начинают появляться яркие краски  и даже золотой асист, изображающий благодатную небесную славу человека, отказавшегося от славы мирской. И в то же время появившаяся красочность икон была выражением почитания и прославления св. Алексия Церковью.

В основном св. Алексий изображался в рост, были также и поясные изображения. Риза писалась охрой с белилами и украшалась золотым асистом.Интересно, что на некоторых греческих иконах и фресках св. Алексий изображён с парамоном, причём парамон мог быть различной формы вплоть до епископского парамона.  Парамон, часть монашеского облачения, причём св. Алексий не был пострижен в монахи.  Этим, очевидно, иконописцы выражали близость подвига св. Алексия монашескому подвигу, а также и то, что Церковь почитает его, как и монахов, в лике преподобных. Руки преп. Алексия обыкновенно молитвенно сложены на груди.  Чаще встречаются одиночные изображения.

В Константинопольской Минологии    XI века за февраль-март имеется изображение кончины Алексия, Человека Божия. У его одра стоит император, принимающий из рук святого свиток с его жизнеописанием. Здесь же священник с кадилом, опечаленный отрок и скорбящий отец. В византийской иконографии это единственный пример многофигурной композиции, изображающей сюжет из жития святого.
 
На Западе сюжеты из жизни св. Алексия изображались довольно часто. Очень интересны росписи XI века в подземной церкви св. Климента в Риме. Одна из них представляет сразу несколько моментов из жизни преп. Алексия. В левой части изображения Св. Алексий в нищенском одеянии входит в Рим.  Навстречу ему попадается не узнавший его родной отец, восседающий на белом (символ знатности и власти?) коне. В окне смотрит на него, также не узнающая его мать. В правой части фрески св. Алексий лежит уже на смертном одре, император принимает у него рукопись с его жизнеописанием, и отец, только теперь узнавший сына буквально рвёт на себе волосы. Есть изображения, где служанки выливают на святого грязную воду. Ноесть и такие, где римский папа поклоняется ему. Традиционно многофигурные изображения из жития свтого продолжались на Западе в витражах XIV
- XV веков и в гравюрах XVI – XVII веков.

Имеются многочисленные изображения святого обычно в нартексах (то есть притворах древнехристианских храмов) в ряду других преподобных и аскетов. Такие изображения (поясное и поколенное) сохранились в Сербии (XII век), ростовое изображение ХIV века – в Болгарии.  Есть  .изображения на фресках и в основном пространстве храмов.
 
На Руси одно из самых ранних изображений находилось в конхи (подкупольном пространстве) церкви Спаса на Нередице (конец ХII века). Св. Алексий молится перед образом Божией Матери, называемой «Воплощение».Перед этим образом святой молился во время своего пребывания в Эдессе. Знамениты фрески Св. Алексия XIV века, написанные Феофаном Греком в церкви Спаса на Ильине и в церкви Успения на Волотовом поле. Если наиболее часто встречающиеся изображения представляют святого в молении со скрещёнными на груди руками, то в церкви Спаса на Ильине имеется отличие6 правая рука святого отведена в сторону и обращена раскрытой ладонью вверх.

Очень интересно также изображение святого на Убрусе конца ХIV века. Он находится в ряду святых, написанных под Деисусом. В отличие от остальных обе руки его распростёрты в разные стороны, как бы готовые принять и обнять весь мир.  Есть и фреска такого же изображения. В Успенском соборе Московского Кремля за алтарной преградой обнаружены фрески ХV века, на которых изображены двадцать пять наиболее почитаемых святых. И среди них сравнительно хорошо сохранившапяся фреска св. Алексия, человека Божия. Так, постепенно с рстом его почитания изображение св. Алексия перемещается  едва ли не на самую видную часть иконостаса главного собора Руси.

Особенно возрастает почитание св. Алексия, Человека Божия в России при царе Алексее Михайловиче, чьим небесным покровителем он был. Составляется служба этому святому, в Прологе о царе пишется как о последователе Св. Алексия. Для Успенского собора пишется икона «Первый Вселенский собор», где на полях помещено изображение св. Алексия. Несколько позже появляется  изображение св. Алексия и в Благовещенском соборе московского Кремля. В надгробном иконостасе Архангельского собора московского кремля также была помещена икона св. Алексея. На этой иконе св. Алексий обращён к благословляющей его из облака руке. Та появляются во всех главных соборах Кремля.
 
Во времена Алексея Михайловича пишутся и распространяются иконы, где на полях пишутся образы Алексия, Человека Божия и Марии Египетской –покровительницы первой супруги Алексея Михайловича  - Марии Милославской, а затем св. Алексия и св. Наталии – покровительницы второй супруги Алексея Михайловича Натальи Нарышкиной.

На иконе в Алексеевской дворцовой церкви в селе Воздвиженское. св. Алексий изображён в полный рост со скрещёнными на груди руками на фоне пейзажа. Такие иконы в дальнейшем получили значительное распространение.
В середине ХVII века св. Алексий, человек Божий изображается уже на фоне Москвы как покровитель города – Третьего Рима.