Девочка из созвездия Рака Глава 18

Вторая книга дилогии "Предисловие к себе"

Глава 18
               
Прошёл еще год... Жизнь Марины преобразилась, наполнилась новым смыслом. Неужели к ней снова пришла любовь? Пришла и возродила её? Заставила сильнее биться сердце, по-иному смотреть на мир? Она была теперь, как огонь, в ней снова светилась яркая личность, где было всё – талант и нежность, любовь и смелость.
Чудесную перемену, которая произошла с Мариной, заметили все. Это трудно было не заметить. Изменилась её походка, её манера держаться. Живым и открытым стал её взгляд. А губы таили теперь  загадочную улыбку, которая очень ей шла.
Да и разве могло быть иначе, ведь в  её жилах – Марина  вспомнила свою встречу с испанкой –  как-никак текла кровь мореплавателей, хоть это и было в прошлой жизни. Но об этом не надо знать никому.
Она часто звонила домой и почти договорилась с мамой, что с сентября сын будет жить с ней и учиться в гимназии. Но против этого на сей раз восстал сам Славка. Он уже три года серьёзно занимался музыкой, учился в музыкальной школе, играл на клавишных и  бас-гитаре и даже руководил школьным вокально-инструментальным ансамблем «Бригантина». Ни о каком переезде он и слышать не хотел.
Марину это обстоятельство очень огорчило. Несколько недель она старалась переломить ситуацию – убеждала, доказывала. А потом  позвонила в Киев, где в это время читал лекции профессор Озеров, и поделилась с ним  своими переживаниями.
Лев Романович быстро успокоил её. Отрывать Мирослава от любимого дела было бы крайне неразумно.  «Это его выбор, и этот выбор надо уважать», – сказал он.
Чтобы как-то развеять её грусть, Озеров предложил Марине взять на  недельку отпуск и приехать к нему в Киев. Марина так и сделала.
На этот раз профессор жил не в гостинице, а в большом и красивом загородном доме у своих друзей. Марину здесь встретили радушно и очень сердечно.
И хозяин дома Станислав, и его жена София, скорее всего, знали историю их отношений и были полностью на стороне Льва Романовича. Сами хозяева жили внизу, а Озерову с Мариной выделили две комнаты на втором этаже в дальнем крыле дома с чудесным видом на Днепр. И они здесь были, как на необитаемом острове.
Пока Лев Романович читал лекции в университете, Марина коротала время в обществе Софии – миниатюрной женщины с кукольным личиком и роскошной золотой косой, уложенной короной на голове. Соня тоже когда-то окончила факультет журналистики, но вскоре удачно вышла замуж за ректора одного из киевских вузов и в редакцию больше не вернулась. Тем не менее, поговорить им было о чём.
- Человек любит, когда он очарован, – сказала как-то Соня. – А Лев очарован тобой, Мариночка. Я это вижу.
Марина рассмеялась.
- Сонечка, всё наоборот. Это я очарована Львом Романовичем. У Озерова всё гораздо проще. Дай ему волю, он готов заключить в пробирку и исследовать не только любовь, но и человеческий взгляд, улыбку, смех, слёзы…
- Нет-нет, ты же сама знаешь, это не поддаётся химическим реакциям. И Лев Озеров совсем не такой! – убеждённо воскликнула Соня.
- Но даже, если и любит, – продолжала Марина. – Что из того? У него семья – жена, дочка. Внучка недавно родилась.
- А как назвали, ты знаешь? Мариной. Вот то-то и оно. Если хочешь знать, он до тебя и не любил никого. Они ведь со Станиславом однокурсники, всё друг о друге знают. И в аспирантуре вместе учились. Вот тогда Елизавета Петровна его на себе и женила. Папочка у неё академиком был, сама понимаешь. Вот Лёва и клюнул на эту удочку.
 

Марина никогда прежде не была в Киеве. И поэтому непременно  хотела увидеть все самые известные и памятные места этого древнего и красивого города.
- Наконец-то я могу вернуть тебе долг, – сказал Лев Романович.
- Какой долг? – удивилась Марина.
- Ну, как какой? Ты когда-то водила меня по Энску, теперь я буду водить тебя по Киеву.
Они побывали в Софийском соборе, в Киево-Печерской лавре, в Мариинском дворце. В другой раз они прошли пешком по знаменитому Крещатику. И, наконец, прогулялись по старинному Подолу.
Особенно поразил Марину  величественный памятник на берегу Днепра, возведенный в честь основателей Киева –  братьев Кия, Щека и Хорива и сестры их Лыбеди. Скульптор увековечил их  плывущими в  старинной ладье в образе трёх витязей с луком и копьями и девушки, стоящей на носу ладьи. Памятник был воздвигнут сравнительно недавно к 1500-летнему юбилею Киева. Тогда же соорудили и арку Дружбы народов. Лев Романович рассказал, что построили её на месте бывшей летней эстрады, что понравилось далеко не всем киевлянам.
А ещё он показал Марине Дом с котами на Гоголевской улице, который принадлежал когда-то Фёдору Ягимовскому. Своё название дом получил из-за обилия фигур котов в декоре фасада. Некоторое время этот дом называли даже Замком Кощея.
Понравился Марине и Шоколадный домик, который благодаря своему причудливому внешнему виду и в самом деле напоминал плитку шоколада. Этот необычный дом был построен в 1901 году по заказу знаменитого купца первой гильдии Семёна Могилевцева, который был не только крупным финансистом, но и щедрым меценатом, покровителем искусств.
Побывали они и на площади Независимости, где был второй памятник основателям Киева, совершенно не похожий на первый, но такой же монументальный и красивый.
 Как-то, во время одного из таких путешествий по городу, они присели отдохнуть на скамейку в сквере и увидели неподалёку от себя мужчину лет сорока. Он сидел и продавал книги.
- Давай подойдём, – предложила Марина.
Подошли, поинтересовались, что за книги он продаёт. Мужчина протянул им небольшую, карманного формата, книжку.
- «Комната, где нет часов», – прочитала Марина. – Вы автор?
- Честь имею, Виктор Глущенко, – улыбнулся мужчина.
Марина взяла несколько экземпляров – для себя, для Славки, для Виолетты, для Эдика Абдуллаева. Он взял книги и подписал: «На добрую память. От автора».
Пока мужчины разговаривали и спорили о судьбах литературы, Марина открыла книжку:

Мы – только предисловие к себе.
Всё сбудется задуманное нами,
Лишь просто позже, а пока в судьбе
Боль отольётся горькими слезами.
И всё же станет мир светлей, когда
Взойдёт трава, покрывшаяся ими.
И ты услышишь вдруг надежды имя,
И в малой капле полыхнёт звезда.

Марина прочитала и удивилась – как будто о ней  сказал автор!
Когда они пришли домой, поужинали и уединились в своём «бунгало», как в шутку окрестил Лев Романович их киевский приют, Марина нашла в книжке это стихотворение.
- Слушай, что я тебе сейчас прочитаю…
Озеров снял рубашку, бросил диванную подушку себе под голову и приготовился слушать.
- Очень верно сказано. А ты как  считаешь? – спросила она, когда прочла стихотворение до конца.
Лев Романович задумался.
- Думаю, сказано очень красиво и мудро… Но только ко мне это не относится. Это я-то – предисловие? Я, можно сказать, уже послесловие. А вот ты – да! Ты –  чудесное предисловие! И всё задуманное нами сбудется не позже, а прямо сейчас.
Губы Льва Романовича скользнули по её обнаженной шее, щеке,   глубоко и властно захватили открытые для поцелуя губы. И пока длился этот  бесконечно долгий поцелуй, Озеров успел расстегнуть все пуговицы на её блузке и открыть упругую молодую грудь, которая до сих пор позволяла Марине обходиться без лифчика.
Близость с этой женщиной давала Льву Романовичу такой полёт мечты и фантазии, что он напрочь забывал о своих прежних любовных установках и рациональных приёмах. Близость с Мариной вызывала в нём такую жажду полноты ощущений, что он готов был полностью и без остатка раствориться в этом прекрасном женском теле.
О! Если бы Марина могла проникнуть в его мысли и чувства, а не верить только словам и рассуждениям Озерова о любви, разве стала бы она так метаться в поисках каких-то уловок и способов удержать то, что стало смыслом её жизни?
А потом, когда они оба отдыхали после горячих любовных объятий, что заставляли их тела содрогаться от неземного блаженства, Марина молила судьбу лишь об одном, чтобы преклонение перед этим красивым, умным и сильным мужчиной и острое желание вновь испытать совершенно новые для неё сексуальные ощущения не привели к банальной развязке. 
Отдаться на милость такого человека, как Лев Романович, было бы безумием.  Рассудком Марина понимала это, а тело хотело новых жарких прикосновений больших и сильных рук.
- Ты – талантливейшая из моих учениц, – говорил он ей в минуты откровения, неизвестно на что намекая и что имея в виду. 
Марина никогда не была ни студенткой, ни аспиранткой профессора Озерова. Она вообще не училась в Москве, когда Лев  Романович преподавал там в одном из столичных вузов.
«А может быть, именно так и нужно любить? – думала Марина о мужчине, которому удалось так сильно привязать её к себе и захватить так властно. – Без глупостей, без страданий, без провалов в преисподнюю и без взлётов на божественный Олимп, когда наступает полное очищение в горниле страсти».
Но как же она ошибалась! Всё это теперь уже ни в коей мере не относилось к профессору Озерову, который не меньше самой Марины окончательно и бесповоротно запутался в пленительных сетях любви.   


Всё хорошее, когда-нибудь кончается. Подходили к концу и «киевские каникулы» Марины. А за день до отъезда София достала четыре билета на выставку молодых европейских художников, которая проходила в лучшей картинной галерее Киева.
Особенно радовалась такому чудесному подарку Марина. Ей, как журналисту, было интересно познакомиться с современной живописью молодой Европы.
Картинная галерея находилась в большом красивом здании на одной из главных улиц города. Работы, представленные на выставке, и в самом  деле заслуживали самой высокой оценки.
Здесь были представлены все жанры – портреты, пейзажи, натюрморты, графика. Стили исполнения тоже удивляли. Несомненно, авторы картин обладали незаурядным талантом.
Публики в залах было много. Люди переходили от одной картины к другой, останавливались, обменивались мнениями, спорили. Обычная атмосфера любой художественной выставки.
- Не жалеете, что пришли? – спросила София, обращаясь к Льву Романовичу и Марине.
- Да, впечатляет, – ответил Озеров. – Не ожидал от молодого поколения такой глубины и таланта. Верно, Мариночка?
- Мне очень понравилось! Даже уходить не хочется.
- А уходить и не надо. Мы ещё не всё посмотрели. Судя по этому вот проспекту, – Соня помахала купленной программкой, – самое интересное нас ждёт впереди.
Они вошли в зал, где были представлены большие художественные  полотна. Возле одной из картин собралось особенно много народа. 
Экскурсовод, молодая женщина в строгом английском костюме, увлечённо рассказывала о картине, которую представил на выставку молодой художник из Испании.
Марина с друзьями стояла чуть поодаль, у другой картины, и поначалу ничего не слышала.
- Мы видим, что художник обратился к старой легенде о самом загадочном зодиакальном созвездии – созвездии Рака, – услышала она вдруг слова экскурсовода и, словно во сне, пошла на этот голос.
Вслед за ней двинулись и все остальные.
-  С 22 июня по 23 июля посылает созвездие Рака на Землю и другие планеты свои животворные лучи. Но лишь 29 июня летит через Вселенную импульс, способный, подобно бумерангу, вернуться назад. Именно этот момент и отразил на своём полотне молодой испанский художник русского происхождения Андрей Соколов. На тёмном бархате неба сияет созвездие Рака, из океана поднимаются к небу две огненно красные  клешни рака – символ этого созвездия. А в центре картины – силуэт прекрасной девушки, летящей к звёздам. Мы видим её тонкое одухотворённое лицо, обращённое к нам, видим зелёный изумруд её глаз, губы, чуть тронутые загадочной улыбкой. Это и есть тот самый живой импульс любви и надежды, который посылает Земля.
- Марина, но ведь это ты! – не в силах сдержать изумления, громко воскликнула София.
Все обернулись. Словно невидимый луч отсёк Марину от всех, кто стоял рядом. Она стояла одна в золотом потоке света, как две капли воды, похожая на девушку, летящую к звёздам.
Восхищённый ропот пронёсся по толпе. В какой-то момент Марине показалось, что она отрывается от земли и летит. Но вдруг голова   закружилась, и Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Лев Романович, видя, что она вот-вот упадёт, подхватил её и прижал к себе. Сам он был поражен не меньше, а может быть, и больше всех  остальных.
- Надо же, какое поразительное сходство, – говорили люди. – Вот и не верь теперь, что на свете есть двойники.
К Марине подошла интеллигентная пожилая дама.
- Деточка, только не говорите мне, что вы не были знакомы с художником, – она погрозила Марине пальчиком.
За Марину ответил Озеров.
- Конечно, не была. Такой вот подарок судьбы.
Несомненно, это был самый памятный день в истории картинной галереи. И долго ещё люди удивлялись и рассказывали об этом случае.
Марина  на все расспросы Сонечки и её мужа отвечала односложно: нет, не знаю, сама в шоке.
Она ждала расспросов от Льва Романовича. Но тот вопросов не задавал, хотя эта загадка волновала его больше всех. И Льву Романовичу пришлось призвать на помощь всё своё хвалёное благоразумие, чтобы выдержать паузу и сохранить лицо невозмутимого и уверенного в себе мужчины, которого не могут волновать такие мелочи.
 В конце концов, он получил то, что хотел – женщину-тайну, которую ему суждено было  любить и разгадывать всю жизнь. И это тоже был подарок судьбы.
(Продолжение следует)