Юрики

        В начале нового века я познакомился со сборником четверостиший Игоря Мироновича Губермана – русскоязычного поэта, получившего широкую известность благодаря своим сатирическим  четверостишиям  — «гарикам». Некоторые из его стихотворений сразу крепко засели в памяти.

Мужчина – хам, зануда, деспот,
Мучитель, скряга и тупица;
И чтоб ему узнать об этом,
Ему достаточно жениться.

Всегда на еврея найдётся судья
За живость, за ум, за сутулость,
За то, что еврейка стреляла в вождя,
За то, что она промахнулась!

        В 1988 году И.М.Губерман эмигрировал из  СССР  в  Израиль и теперь живёт в Иерусалиме, но часто приезжает в Россию с концертными выступлениями.  Моя младшая дочка Наташа, живущая в Москве, в 2016 году по моей рекомендации сходила на концерт Губермана и беседовала с ним. Он подарил Наташе (для папы) свою последнюю книгу <<Человек на закате>> с автографом для меня. Теперь эта книжка покоится в моём книжном шкафу. Перлов в ней, с моей точки зрения, маловато, но кое-что понравилось, например:


Я рад, что вновь сижу с тобой,
Сейчас бутылку мы откроем,
Мы объявили пьянству бой,
Но надо выпить перед боем.

Вчера во время шумной вечеринки
Подумал я, бутылку наклоня,
Что скучными получатся поминки
По мне из-за отсутствия меня.


        Я обсудил новые стихи Губермана с одним из моих друзей. И тот предложил мне самому попробовать написать <<гарики>>, сказав: <<Если за полчаса придумаешь хоть пять „гариков“, то мы назовём их „юрики“, и я тебе выставляю бутылку коньяка>>. Я решил попробовать и за полчаса написал на ту же тему (<<…на закате>>) одиннадцать четверостиший.

        Ниже я  привожу примеры своих подражаний Игорю Губерману. 
 
     ЮРИКИ
 Заметки старого профессора 
    
Я головою не поник,
Хоть она видится седою.
Мне говорят, что я старик,
А мне не верится в такое.

Забот стремительный режим,
Дел неотложных плотный график
И бодро я смотрю на жизнь…
Со своих старых фотографий.

Оно, конечно, раньше было:
Статьи, научные доклады…
Но вспомнить я уже не в силах
Зачем мне это было надо.

Нет краше Питера селенья.
Такое мнение бытует.
Но мне бы лучше, без сомненья,
Где потеплее и не дует.

Вечерней мглой под лунный круг
Теперь мне не с кем видеться.
Я пережил своих подруг,
А новых не предвидится.

Видать, с годами нарастает
На теле жёсткая броня.
Амур лукавый это знает
И уж не целится в меня.

В трамвае ездить мне не нравится.
Увидев, что сидит красавица,
Решил ей улыбнуться мило…
Она ж мне место уступила.

Спокойно и тихо пришла ко мне старость,
Размеренно тянутся серые дни.
Ведь были слова «вожделенье» и «страстность»,
Теперь я не знаю, что значат они.

Чтоб груз эмоций передать
Мы произносим слово «мать»
Твою, мою и даже Вашу…
Но только, где они, мамаши?

Я, не желая умереть,
Ходить к врачам имею склонность,
Хоть раньше знал и знаю впредь
Их, скажем, … неосведомлённость.

Пусть  стали мы не слишком прытки,
Но дышится пока легко,
Хотя теперь не можем нитку
Продеть в игольное ушко.

Кручу воспоминаний нить,
И мысль одна меня заела.
Ведь можно ж женщин пригласить,
Но я забыл, что с ними делать!

Идя к друзьям, из уважения
Порой мы спрашиваем их
Про самочувствие, давление
И … есть ли пассажирский лифт.

Приснилось, что случилось что-то,
И опоздал я на работу.
Проснулся и сказал со вздохом:
«Пенсионер – не так уж плохо!»

Положенных лет наблюдается убыль,
И с нею наш мир так забавно устроен.
Ведь раньше мы щёткою чистили зубы,
Теперь их снимаем и бережно моем.

Мне филармоний не видать…
Виной не творческие муки,
А страх, что я могу издать
Неподобающие звуки.

По жизни раньше мне везло.
Задумаешь – и сделал. Оп-па!
А нынче стало, как назло,
Задумаешь – и снова …неудача! 

Вернуться б лет на сорок пять,
Когда ошибки делал сдуру…
Я повторил бы их опять,
Иначе бы я не был Юрой.

По телевизору сказали,
Нас ждут заманчивые дали.
И в мыслях я уже в пути…,
Но от дивана не уйти!

Неприхотлив стал к жизни я.
Мои запросы стали мелки.
И лучшие мои друзья –
Горшок, тонометр и грелки.

Звонки по телефону раздражали
Бывало так, что свет уже не мил.
Другие времена теперь настали –
Хоть кто-нибудь пускай бы позвонил.

На Пасху мой сосед стучится,
Мол, в церкви надо б причаститься.
И принял бы я тот совет,
Но в церкви туалета нет.

Сказал бы в церкви мало слов:
«Господь! Я не прошу богатства.
Ты мне пошли учеников,
Чтобы хватало на лекарства».

Мне без начальства славно жить,
Нет старше никого по штату.
Но не у кого попросить,
Чтобы повысили зарплату.

Неконтролируемый быт –
Не обзовут дерьмом и лохом! …
Но если бы … без похвальбы,
Быть одиноким очень плохо.

Теперь ждёт грустная стезя –
Мне соль и сладкое нельзя!
Лишь в праздник … Эка дребедень!
Да будет праздник каждый день!

Пока я жил в Эсесесере
Я в зори коммунизма верил.
Ушли счастливые года,
Теперь бредём мы в «никуда».

Уж стал мой стих неинтересен,
Похвальных отзывов не жду.
Стихи о будущем прогрессе
На ум мне как-то не идут.

В года застоя и маразма
Я с молодым энтузиазмом
Стиляг готов был распинать…
Теперь противно вспоминать…

Я прежде каждый День Рожденья
Ждал с воодушевленьем.
Теперь той радости уж нет –
Всё меньше остаётся лет.

Я был собой хорош, умён и даже,
Как говорится, на руки мастак…
Так про меня всем плакальщик расскажет,
Читая надо мною отходняк.

У Вас теплей на сердце станет
Когда Ваш старый друг пришёл
С двумя бутылками в кармане –
Валокордин и корвалол.

Вчера забилось сердце глухо,
Оцепенел я и застыл…
Ко мне пришла с косой старуха,
Но я ей двери не открыл.

Открылись двери рая, вроде,
Но мне не надоело жить,
Хочу ещё посумасбродить,
Покуролесить, погрешить.

Меня доктор выслушал внимательно
И сказал: «Вне всякого сомнения,
Ваш диагноз ясен окончательно.
Он прописан датою рождения».

Хочу снова проверить
То, что доктор сказал.
Очень хочется верить,
Что ещё не финал.

Куплет пропел я до конца,
Но о финале думать рано –
Ещё припев есть у певца
И влаги полные стаканы.

              А вот моё, без оглядок на возраст:

Тургеневская канитель
С «Муму» – запутанная штука.
Муму, вообще-то, был кобель,
А  вот Герасим – это сука!

Трёхбуквенное матерное слово
Искал я долго в справочнике новом.
И, наконец, нашёл его. Ха-ха!
Им оказалось наше ЖКХ.

        Здесь ЖКХ – Жилищно-коммунальное хозяйство, которое беззастенчиво грабит квартиросъёмщиков умопомрачительными оплатами за коммунальные услуги.