Вероничка

­
­­­­Вероничку я знал давно, чуть ли не с пелёнок. Мы родились в одном посёлке в один день. И ещё много чего у нас было одного на двоих: двор, детский сад, парта в школе все десять лет. Нам пророчили совместную счастливую жизнь под одной крышей, называли женихом и невестой при этом наши отношения всегда были как у брата с сестрой, не более. Когда пришла пора покинуть семейное гнездо, мы с ней переехали из нашего посёлка в город, закончили один университет и вместе устроились в одну компанию. К тому времени ей досталась от бабушки уютная двухкомнатная квартира в спокойном районе в получасе езды от центра города.
- Вероничка, а ты пригласи Володю к себе жить, сдай ему по-братски одну комнату, - сказала её мама и с участием посмотрела на меня, когда мы праздновали новоселье.
- А что, идея хорошая! - одобрительно кивнул папа Веронички, - Вовка - парень хоть куда, и поможет, и свой мужчина в доме, и всегда будет с кем пообщаться, у кого совета спросить. Пока вы семьи свои не завели, будете помогать друг-другу.
Я не отказался, Вероничка не осмелилась возражать родителям. Так мы и стали жить с ней под одним потолком как брат с сестрой. Человек она в общем и целом хороший, хотя как и все девушки имела свой взгляд на жизнь. Она была со мной всегда открыта, охотно делилась самыми сокровенными тайнами, рассказывала про своих подруг и кавалеров, советовалась по поводу нарядов, причёсок, макияжа и тому подобного.
- А ты почему не ходишь на свидания? - часто спрашивала она, - Ты хоть о ком-нибудь окромя работы думаешь?
- Думаю конечно! - убедительно говорил я, - Как только тебя мужем обеспечу, так и сам сразу же обрету счастье.
- Кто она? - стараясь изобразить на лице интерес, без тени ревности, спрашивала Вероничка, - Я её знаю?
- Трудно сказать, - уклончиво отвечал я, - Может быть и знаешь - мир тесен.
На том наши разговоры о моих сердечных делах заканчивались. Ей этого вполне хватало, а я не стремился откровенничать. Жизнь текла размеренно. Вероничка регулярно ходила на свидания. Порой не возвращаясь домой ночевать. Часто я слышал, как она, прейдя не в настроении, закрывалась в своей комнате и плакала тихо и долго. Выйдя однажды к завтраку с заплаканными глазами, на все мои вопросы она резко ответила:
- Это мои проблемы, я их сама решу, не вмешивайся.
- Вот тебе на! А как же моё обещание твоему отцу во всём помогать тебе?
- Никто тебя за язык не тянул обещать, - устало ответила она.
Следующим утром она опоздала на работу на пару часов. Видя, что она чем-то расстроена, я хотел расспросить её обо всём. Однако она, опередив меня, позвала с собой:
- Пойдем, покурим.
Мы вышли на балкон. Вероничка, прикурив сигарету, сделала нервно пару затяжек. Я видел как трясутся её пальцы, но первым спрашивать не стал, понимая, что она расскажет всё сама.
- Я беременна, - без лишних прелюдий выдала моя подружка, выпустив клуб дыма.
- Поздравляю, - я пожал ей руку.
- Вечно ты со своими шутками!
- Извини, - я встал ближе, - А он что, не знает?
- Кто он? - зарыдала девушка. - Я сама не знаю от кого именно...
- Тише, тише! - я заметил, как стоящие поблизости сотрудницы компании стали оборачиваться на нас. - Рожать будешь?
Она потерянно посмотрела на меня. Её ресницы не были накрашены, на них капельками росы висели несколько маленьких слезинок.
- С этим завязывай, ты сейчас должна поберечь и себя, и его, - я взял из её руки едва начатую сигарету и спросил:
- У врача была, встала на учёт?
- Да, поэтому и опоздала... - Она опустила глаза. - Всё так неожиданно, я к этому не готовилась!
Вечером я зашёл к ней в комнату. Свет был приглушен, она сидела, перед включенным телевизором и беспорядочно переключала каналы.
- Как ты? - спросил я усаживаясь в кресло напротив.
На журнальном столике лежала открытая пачка сигарет, в пепельнице дымился окурок.
- Мне плохо. Одни проблемы. Если оставлять ребёнка, что-то придётся сказать родителям.
- Поэтому я здесь, сейчас твои проблемы будем решать. Родителям скажем, что отец твоего ребёнка - я. Рожай, будем жить вместе и растить его как родители. Если не хочешь жить со мной как жена с мужем, я не буду настаивать, но твоему ребенку нужен будет отец, им стану я.
- Ты с ума сошел? - она криво усмехнулась, но я заметил, что мои слова оказали на неё своё действие.
- Если хочешь, считай меня сумасшедшим, но я тебя люблю всем сердцем...
Потом она родила хорошего здорового мальчишку. Первое время мы жили дружно и весело. Я заботился о них как о своей собственной семье. В одно из воскресений Вероничка была не в духе. Ей показалось будто я скривил лицо, услышав её слова про наш обед из вчерашней жареной цветной капусты.
- Я не хочу цветную капусту, милая, - сказал я смиренно, без зла. - Давай я приготовлю что-нибудь? А ты отдохни.
- Тебе не нравится, как я готовлю?! - её глаза наполнились слезами и она со злобой сказала:
- Ешь, что дают!
Сунув мне в руки тарелку, она развернулась и направилась из кухни. Я, не выдержав, схватил всей пятерней капусту из тарелки и запустил в Вероничку. Она не сразу поняла, что произошло. Продолжая стоять спиной ко мне, девушка положила ладонь себе на шею сзади и нащупала что-то мокрое стекающее за ворот халата. В недоумении она повернулась ко мне, как к предателю, выстрелившему в спину.
- Ты что сейчас сделал, гад? - она метала искры глазами.
- То, что ты заслуживаешь.
Я уже пришел в себя, ярость прошла и мне её стало жалко.
- Чтобы сегодня тебя не было в моей квартире! - крикнула она без запинки, как-будто давно репетировала эту фразу...
На улице лил сильный дождь. Я вышел из дома с большой спортивной сумкой, в которую наспех уложил все свои пожитки, встал на остановке, ожидая свой автобус. Какой именно был моим я не знал, поэтому пропускал один за другим.
- А вот и папа стоит, - услышал я у себя за спиной и обернулся. Вероничка с заплаканным сыном на руках стояла в двух шагах от меня и всё повторяла ему как заклинание:
- Видишь, никуда он не уехал, он останется с нами...