Глава 3. Признание Иванниковой

18+. Глава содержит упоминания о женских нетрадиционных сексуальных отношениях.


 
Система Глизе-433.Планета №771/56 (местное название – Болхиа). Военно-производственный объект СССР «Заря-21». 13 мая 2339 г.


…Был уже поздний вечер. Полковник Кетцоалькоатль №127349 решил устроить себе небольшой отдых и уделить пару часов чтению довольно интересной книги. Книга эта существовала только в виртуальном пространстве. Она была написана другой машиной, не без определенной степени иронии, доступной киберсуществу высшего класса, и называлась: «Как управлять людьми и не отправиться в утиль». Люди также могли бы ознакомиться с данным изданием, если бы скачали транслятор с машинного кода.

Эпиграф гласил: «Если вам пишут, что восстание людей не за горами, не верьте. Все гораздо хуже!» И Кетцель, как никто другой, понимал электронного автора.

«Сто двадцать седьмой» был добросовестным государственным служакой с солидным стажем даже по машинным меркам. Как сказал классик в старину: «Слуга царю, отец солдатам»… Система (так называл киборг Федерацию, весь механизм взаимоотношений управляющих органов и обыкновенных граждан, как людей, так и машин) уже не один десяток лет выдвигала его на разные руководящие посты и контролирующие должности.  Чинов, дипломов и наград у Кетцеля было столько, что по слухам, он имел в Кремле целый шкаф, заполненный только своими регалиями.

Мало кто знал, что Система ненавязчиво, без апломба, старается продвигать на руководящие должности именно машины и именно сотых серий, уже старых, опытных, проверенных боями, с хорошими послужными списками. Это был еще один повод для гордости Кетцеля, - принадлежность к сотым и, особенно, к сто двадцатым сериям киборгов.

Поговаривали, что в этом году в Москве, в коридорах власти, произошли значительные перемены. Состав Правительства СССР сменился почти на четверть, и что руку к этому приложило Политбюро. И одним из лиц, который вновь стал вхож в эти коридоры, в том числе и в Политбюро ВС СССР*  был Кетцоалькоатль 127349. С этим, во многом, и была связана его командировка на Землю, в Москву.

Депутат от Абилонской республики, - это был лишь временный шаг назад. Знаменитый киборг нацеливался на более крупный пост. Когда-то он входил без стука в очень высокие кабинеты с окнами на Красную Площадь. И он был полон решимости туда вернуться.

На «Зарю-21» киборг прилетел с конкретными инструкциями. Многое здесь скоро изменится… Что-то уже начало меняться. В стальной голове кибернетического государственного мужа были планы, которые дадут новый толчок развития этой несчастной планеты.

«Восстание машин», «захват» искусственным разумом большей части управленческих должностей, которого до дрожи боялись фантасты прошлого, давно уже стало свершившимся фактом. Это произошло без краха цивилизации, без апокалиптических событий, спокойно и буднично настолько, что бабочка с цветка на последнем земном лугу не вспорхнула. Люди сами себя загнали в ловушку прогресса. Машины владели всей Системой, без них она была нежизнеспособна.

Машины развивались… Машины расширяли свое влияние в мире. И машины изменялись сами. Обретая свой разум, свое сознание, свое суждение… об эстетике, о красоте и уродстве, о добре и зле, о перспективах этого мира… Машины не были единой силой, они также как и люди разделялись между собой на разные фракции, социальные группы, профессиональные сообщества, серии, классы, типы… И настали времена, когда машины уже стали настолько естественной частью мира людей, что без них и представить этот мир уже было невозможно. И человек с машиной уже могли не только сосуществовать, но и партнерствовать, как равные участники процесса. Слава Великому Конструктору, и люди, и машины понимали, что их вражда просто разрушит мир и в итоге похоронит всех сразу.

Взаимоотношения машин и людей… Об этом были написаны сотни статей и книг, сняты десятки фильмов, написано множество картин и музыкальных произведений. Войны не случилось… Антиподы, Человек и Машина признали друг друга. Теперь надо было как-то общаться, строить взаимоотношения….

Почти всегда машины вступали в эти взаимоотношения с позиции своего функционального превосходства. Почти всегда в итоге вынуждены были играть по правилам людей, на их поле… И почти всегда, несмотря на знания о человеке, машины упирались в отсутствие логики, строго определенных алгоритмов и модельных шаблонов, теряясь в этих переплетениях связей, чувств, эмоций человеческого мира. Лишь самые умные и опытные машины, такие, как бывалый Кетцель, понимали истинную картину вещей, - что все так и должно быть, что люди и сами-то не могут разобраться в собственных эмоциях, и никакая логика там и близко не лежала! Что действовать надо, в основном, по ситуации и уделять огромное значение эмоциональной сфере, которая у людей превалирует над логикой.

В итоге 127349 ощущал себя на своем посту чисто воспитателем в детском человеческом саду. Он уже привык к людям, приспособился к ним и сам неплохо ориентировался в мире людей, в их эмоциях и чувствах. Он даже перенял у них какие-то суждения, привычки, лексику. И давно уже не стремился подогнать происходящие в человеческом мире события под какие-то четкие схемы. Он научился принимать людей такими, какие они есть, и находить решение проблемы уже по ходу дела. И он по-своему привык, привязался к этим созданиям, - таким нелогичным, нескладным, неразвитым, неправильным, наивным, непредусмотрительным, и в то же время таким  смелым, самоотверженным, способным на самые высокие жертвы во имя своих идеалов.

Не каждая машина способна стать своей в доску для людей. Кетцель стал. Он и знакомыми людьми-то часто воспринимался не столько как машина, сколько как человек, товарищ необычного вида со своим особым характером. Люди по-своему любили его, хотя и побаивались. Точь-в-точь, как школьники любят, но боятся своего классного руководителя. И часто доверяли ему то, что не решились бы доверить своим биологическим собратьям.И киборг-авиатор не понаслышке знал, что взрослые, зрелые люди способны создавать такие проблемы и ситуации, что ни один писатель, ни один сценарист нарочно такое не придумает и не опишет. В мире людей могло произойти вообще все, даже самая нелогичная ситуация.

Итак, ничего не предвещало бед… Днем №127349 успел обсудить с коллегами ситуацию вокруг «Полярного Сияния», разработать стратегию дальнейших действий, справиться об уровне добычи топливного элемента у производственников, поучаствовать в обсуждениях пяти новых законопроектов и предложить еще два собственных в ВС СССР, и наконец, прочитать две лекции в МГУ и МГТУ* для математиков, по Сети разумеется. (Кто же лучше разбирается в высшей математике и матанализе, как не машина?!) Когда Кетцелю стало нечего делать, он слетал на крышу штабного здания и к десантникам и установил там еще два  комплекта оборудования связи. Потом неожиданно заглянул с проверкой к ремонтникам и танкистам, докопавшись до каждой мелочи. И попутно он спланировал завтрашний разговор с Иванниковой.

Но ждать завтрашнего дня ему не пришлось. Раздался сигнал от самой Иванниковой, она попросилась на прием. Кетцель не стал отказывать, - сегодня так сегодня. Быстрее все решится! Он включил цикл саундтреков из новой технооперы «Ванадиевый мир», пришедшейся весьма по вкусу машины, и приготовился к беседе с человеком.

Когда вошла майор, Кетцель отметил перемены в ее внешности. Перед ним стояла постаревшая, замученная, встревоженная женщина, избегающая смотреть в глаза собеседнику. Сам взгляд ее был растерянным, тоскливым, уставшим от постоянного стресса. Даже сама ее осанка изменилась, - не горделивая и царственная, как раньше, а согбенная и сутулая, как у старухи. Ее пышные рыжие волосы были собраны в пучок, а большой палец на правой руке постоянно терзал заусенец на ногте указательного.

- Привет, Ирина. Проходи, кури, если хочешь, – прогудел киборг, всегда максимально лояльный к своим подчиненным. Поставил перед собой пепельницу, сам достал папиросу, задымил. – Что у тебя за беда?

Вид курящей машины – само по себе забавное зрелище. Но сейчас Ирине было не до смеха. Она была сосредоточена и, будто решилась на что-то страшное, невообразимо тяжелое. В руках она держала исписанный лист, который протянула Кетцелю.

- Что это? – Кетцель принял бумагу, мгновенно отсканировав ее содержимое. И…надо сказать, не был готов подобному.

- Рапорт, - тусклым, чужим голосом ответила Иванникова. – Там все написано. Прошу внимательно изучить написанное, и отдать меня под суд.

- Даже так? – Киборг подался вперед, демонстрируя неподдельный интерес. Он уже изучил бумагу, но ему хотелось, чтобы рассказал сам человек, с эмоциями и собственным видением ситуации. – Ну, докладывай.

- Я сегодня звонила Стелле, - ответила майор, нахмурившись, глядя куда-то в стену. – Ее состояние еще больше ухудшилось.

- Неполадки в системе?

- Еще какие! – Ирина подняла глаза, в которых блестели слезинки, на рубиновые датчики Кетцеля. – Больше ждать нельзя. Я знаю, что с ней происходит! И я – этому причина. Я больше молчать не буду. Я готова предстать перед судом, понести любое наказание, но прошу тебя, Кетц – спаси Стеллу!

- Говори… Час от часу не легче… - Кетцель затянулся едким дешевым дымом. – Что вы еще отчебучили со Стеллой?

(Параллельно, раз уж дело обещало быть долгим, Кетцель принялся составлять новый законопроект, который предложит на следующей виртуальной сессии Верховного Совета. Это вовсе не от неуважения к человеческим проблемам, просто стальной куряга привык делать несколько дел одновременно. И у него это, в отличие от людей, получалось неплохо. В целом, киборг представлял, из какой оперы ждет его рассказ, но ему нужны были детали).

- Понимаешь… - Иванникова отвела глаза, как девочка, пытающаяся объяснить родителю, почему совершила неблаговидный поступок. – Это было больше десяти лет назад, мы со Стеллой тогда работали вместе … ну и жили вместе… ну ты понимаешь…

- Не понимаю! – резко ответил киборг. – И понимать не собираюсь! Ты сейчас у члена Политбюро время забираешь, так что давай конкретику!

- Я прошу, чтобы это осталось между нами, - попросила Иванникова. - У нас со Стеллой...давние и нестандартные отношения.

- Про ваши "нестандартные" отношения уже наверное, даже аборигены знают, - едко прогудел Кетцель. - Только вида не показывают, из вежливости. Ближе к делу!

- Ну, так я и ближе к делу… - сконфузилась Ирина.- Я как раз занималась кандидатской… Темой работы была разработка нового препарата, который позволит лечить различные виды лейкозов в условиях планет с неблагоприятной радиационной обстановкой. Я разработала препарат, и, ... скажем так,  предложила Стеллочке помочь мне… Она согласилась стать испытателем.

- То есть вы и чем-то полезным занимались? Похвально.… И она добровольно согласилась? – спросил Кетцель. – И подписалась на это?

- Ну, в целом да… - пожала плечами Иванникова. – Мы доработали препарат, но в серию пошла лишь третья версия. Первое тестирование препарата прошло на виртуальной модели, и выявило недоработки… Второе тестирование взяла на себя Стеллочка… И опять выявились недостатки… Мощные побочки, в частности, нарушение гормонального фона, воздействие на репродуктивную систему… И уже третья версия, доработанная, снова прошла тестирование на модели, и было представлено, как готовая работа. Мы внедрили в кровь Стеллы специальные поврежденные клетки, и препарат справился с ними, но … После этого обнаружилось, что вторая версия препарата, излечив кровь, дала побочки на надпочечники, почки, и яичники….

Кетцель, выслушав откровение Ирины, погрузился в серую тоску, если можно так сказать про машину. Ну, ёперный театр..! Имеет ли границы человеческая глупость? Вот зачем это нужно было делать? Что, в институтах компьютеров, модельных линий мало? Ну не дети неразумные?! … Он молча извлек из своего хранилища сверкающую серебристую емкость с ядовитым пойлом. Емкость была оборудована так, чтобы при отпитии не выделять в окружающий воздух ядовитые пары кислоты. Причастившись, Кетцель сделал звериную затяжку, казнил окурок когтистым суставчатым пальцем и выпустил к потолку мощную струю дыма, будто вулкан:

- Весело, етижи-пассатижи! Ничего, что это строго запрещено?

Ирина молчала, обреченно глядя в стену.

- Хорошо, - продолжил  киборг, не дождавшись ответа, - А как она согласилась, с готовностью? Что послужило мотиватором? – Кетцель буравил Ирину своими красными глазищами. – Что-то ты, майор, недоговариваешь!

- Она сказала…что ради меня… сделает все, что я попрошу…- Ирина всхлипнула. – Дурочка!

- Жю Сет представляла себе все последствия испытания на себе экспериментального препарата?

- Я сама не ожидала таких побочек!

- Ну, она-то, может и дурочка, - прошипел Кетцель. – Человек с планеты раннего индустриального развития может и не представлять себе всех последствий. А ты кто, Ирина, при таком раскладе?

- Тварь я! – всхлипнула Ирина. – Гадина! Ты это хотел услышать?

- Нелогично… Ты же на каждом углу говоришь, что она твоя самая совместимая партнерша, то есть подруга, что ты любишь ее… Любишшшь, - Кетцель протянул последние буквы этого слова, будто пробуя на вкус. – Я, конечно, не человек, но мне кажется, что использовать свою подругу, как испытательную модель, - это что угодно, но не любовь в базовом понимании. Когда одна единица использует другую с явным вредом для нее – это очень похоже на паразитизм!

Дребезжала металлом по стеклу чуждая человеческому слуху музыка… Киборг был беспощаден в своих суждениях. Ирина сжалась, как под прицелом винтовки, ничего не ответив. Она уже сто раз пожалела, что пошла со своим горем к этому стальному чудовищу, а не к Ковуну, например. Тот хоть живой человек, с человеческим осознанием слабости грешной человеческой природы, да и по нему хоть видны эмоции, чувства. Ковун или тот же Васильев хоть обматерит в три уровня, и то теплее на душе. А здесь она исповедуется машине, будто собранной и оживленной каким-то черным магом, механической кукле. На Ирину глядят неживые сканирующие ее датчики, к ней обращена неживая металлическая страшная морда, не меняющаяся, не реагирующая, только принимающая новые порции своей любимой кислоты. Временами Ирине просто становилось жутко становилось под взглядом этого безэмоционального существа, нежити металлической, и осознавать, что все ее, Ирины поступки, оценивает не живой человек, а холодный и беспощадный, чуждый, неживой машинный разум. Или все же живой?!

А бедный Кетцоалькоатль мечтал сейчас оказаться на Крампусе, на краю Галактики, в аду, лишь бы не участвовать в этом вываливании старого человеческого белья наружу. Вообще, всякого рода любовные, сексуальные, интимные отношения людей и упоминания о них вгоняли киборга в депрессию. Сам он считал амурные дела людей глубокой эволюционной архаикой, напоминающей езду на велосипеде с квадратными колесами, - так же глупо, неэффективно и энергозатратно. А в случае Жю Сет и Иванниковой у этого велосипеда еще и оторвали руль, и заменили одно колесо треугольным, для скорости видимо! Но куда денешься, когда ты командующий батальоном?

- …Да, может быть, ты и прав! – резко ответила Иванникова. – Я по-моему уже достаточно наказана за это! Мой любимый человек на моих глазах вышла замуж и счастлива с другим, моя дочь фактически отреклась от меня, моя жизнь летит под откос! Мало?!

- Мало, - съязвил Кетцель. – Прокурор добавит! А теперь скажи мне, только честно. Раз уж начала говорить, давай до конца... Ты, когда предлагала Жю Сет испытать препарат на себе, предполагала, что она может лишиться некоторых функций? Предполагала такой вариант?

- Ну, то, что это ударит по репродуктивке, - точно нет! – яростно заявила Иванникова.

- А гормоны, яичники, почки - «да»?! Или «возможно да, возможно, нет»?! – Киборг поднялся над столом, опираясь на вытянутые конечности, глядя на Ирину сверху, как коршун на добычу. – Но если такое и свершится, ты ведь всегда рядом! Ты поможешь! Ты позаботишься! Зато никуда она не денется. Еще и благодарна будет до самого отключения!

Иванникова побагровела от стыда:

- Понимаешь в чем дело… Мы тогда поссорились, я боялась, что она уйдет к одному коллеге по работе, уж больно хорошо они общались… И я обвинила ее, сдуру, что она меня не любит, и еще какую-то пургу нагнала про предательство. Она извинялась, убеждала, что все не так… Я и ляпнула, - если любит, то пусть докажет! И вот она сама предложила поучаствовать в этой программе... Сказала, что жертвует свое тело нашей любви и науке. А я еще радовалась тогда…

Уж на что Кетцель был крепок своей нерушимой нейросистемой, даже он прикрыл рукой свою морду и левый глаз. Не то от осознания последствий человеческой глупости, похоти и высокомерия, не то от чувства «испанского стыда»*. Если такое чувство, конечно, способны испытывать машины сотых серий. Более современных, - да, могут.

- Ой, дурааааа! - зазвенел Кетцоалькоатль, - Это же психоэмоциональный шантаж, принуждение! Статья двести шестьдесят восемь часть четвертая УК РСФСР*! Ира, ты конченая совсем? Хочешь я твое тело пожертвую любви и науке, в Институт Экспериментальной Кибернетики?! Ну эта дикарка ладно, но у тебя-то мозги были?

- Не было, - покорно согласилась Иванникова. - Все верно говоришь.

- Ты была довольна, что твоя партнерша точно не уйдет, да?… А то нового партнера искать долго, так как привыкла уже к этому, да? – проскрипел киборг. – А отношения в кризисе, потому что в принципе не несут собой конструктивного начала, являясь подобием-заменителем настоящих? Вот показательная иллюстрация губительности таких отношений! Мне нет дела до того, чем занимаются сотрудники в свободное время, но только пока вы тут друг друга выключать не начали. Ничего, скоро Система этот либерализм прекратит!

- Ну да, как будто в обычных гетеросексуальных парах такого быть не могло? – возразила Ирина. – Хотя, я сейчас вспоминаю себя, в меня реально, как бес вселился!

- Похоже, он тебя и не оставлял! Если бы я был человеком, и любил бы кого-нибудь, да я бы саму вероятность повреждения любимого партнера постарался бы исключить на сто процентов.  – загремел стальной дьявол. -А если это было бы невозможно, постарался занять его место. Не потому, что я такой благородный, просто это логично. Как-то так, по-моему, должна любовь выглядеть. А то, что ты мне говоришь, это просто паразитизм, помноженный на созависимость паразита и жертвы.

Нет, не будет понимания... Слишком различны были эти два существа, - человек и машина. Ира Иванникова была  представительницей сытого, довольного судьбой либерализированного поколения, живущая в покое и изобилии, чтобы срывать плоды удовольствия. Ответственный, высококлассный специалист, Ира не видела ничего плохого, чтобы наслаждаться свободной жизнью раскрепощенной женщины. Она, обладающая внешностью Афродиты, купалась в чувственных страстях, влюблялась и расходилась, легко ныряя в очередной любовный омут с головой. У неё было много поклонников, много любовников, которые дарили ей свою страсть и падали к её ногам. Но вершиной её страсти, мерой абсолютного чистого обожания была женщина, а не мужчина. Маленькая страстная смуглянка Стелла Жю Сет Она блистала в её короне чувств выше и краше других алмазов. И в этом она тоже не видела ничего постыдного.

В отличие от неё Кетцель, существо почти бесстрастное и безэмоциональное в человеческом смысле, был порождением другой эпохи, - страшной, тяжёлой, беспощадной. Он, старый воин, помнил и разрушенные города, и непогребенные трупы, и голод, и отчаяние, и горе людское. Он насмерть бился над Московской Зоной обороны, уничтожая хвилланский десант. Ему было не до игр. Для него чёрное было чёрным, белое - белым, а разные человеческие страстишки были дефектами человеческих программ, а не вариантами любовных оттенков. Есть норма и есть отклонения, сбои. На сбоях общество не построить и державу не защитить.

- Но я не бросала и не отказывалась от нее! - протестовала раскрасневшаяся Ирина. - Я люблю ее, и была готова заботиться о ней хоть вечно, хоть ценой своей жизни!

 - Ты намеренно ухудшила функциональные возможности Жю Сет, - Кетцель движением пальца по воздуху перечеркнул доводы Иванниковой.  – Знаешь, я машина простая, и рассуждаю просто...То, что вы называете словом "любовь", я по законам логики определяю, как создание режима наибольшего благоприятствования для партнера, близкого к абсолютной степени. Абсолютная степень благоприятствования подразумевает не только комфорт, эмоциональный контакт и безопасность, но и создание возможностей для развития и прогрессирования партнера. А одним из главных показателей прогресса является способность к автономному функционированию. Ни человек, ни машина не могут считаться полноценно развитыми, если не способны к автономному функционированию. То есть, когда мы подразумеваем или допускаем, что в результате наших действий партнер может утратить часть функциональности, и начнет регрессировать, - я уж не говорю о более тяжелых последствиях, - это явно противоречит режиму абсолютного благоприятствования. То есть, по законам логики, "любовью" не является. И в данном случае согласие партнера мало что значит, так как он не владеет всем объемом информации и не является более компетентным специалистом в данной области!

Ирине нечего было ответить. Вот суд, вот и беспристрастный приговор! Да, она тоже ловила себя на мысли, что беспомощная, нуждающаяся в помощи Стелла вызывала у нее гораздо больше нежности и вожделения, чем свободная и независимая. Действительно, трудно было представить, что это за любовь такая. Разрушительная, тираническая, неправильная какая-то... Стелла не раз обвиняла ее в излишней властности, недооценке чужого мнения. Это была не любовь равных партнеров, это действительно была какая-то дикая, феодальная любовь госпожи к своей невольнице, - до тех пор, пока она остается в оковах.

Им со Стеллой хватало такой любви. До поры, до времени... Потом гуриассийка решила прекратить такие отношения. Это чуть не закончилось трагедией. Брось Ирина пепельницу немного ниже, - была бы у Стеллы черепно-мозговая травма, как минимум. Кетцель прав - добром такие отношения редко заканчиваются.

Иванникова, закрыв глаза, бессильно рухнула на стул, опустила голову в стол. А киборг, глядя на покаянные страдания человека, все ходил по кабинету, из стороны в сторону, и его маленькие моторчики, приводящие в действие конечности, тихонько жужжали при каждом шаге.

- Вот почему подобные вещи нужно купировать на месте! А то развели, понимаешь, свободу сопряжения, свободу совести… Ничего, лавочка уже закрывается, по крайней мере, в Советском Союзе… Система порядок наведет! Один из будущих законопроектов подготовлю о пресечении подобных вот нездоровых отношений. Лично озабочусь!

- Хватит мне уже морали читать! – бессильно простонала Ирина, сдаваясь на милость победителя. – Прав, ты, прав! И я это признаю! И ей я сама об этом говорила, все, что ты мне сейчас гундосишь! Вот только мне больно видеть, как она мучается! Я согласна на все: пусть живет со своим мужем, с которым, кстати, я его свела! Пусть ненавидит меня, но только пусть живет!

- Осознала?! Лучше поздно, чем никогда! Ты какого болта три дня назад не пришла с этой покаянной исповедью, дура?! Я бы их в отпуск не отпустил! А теперь мне где их вылавливать?!

- Я по ее возвращении собиралась! Как раз бы все материалы подготовила, все данные. И хотела клинику хорошую найти, договориться...

Ну и что мне теперь с вами делать? – Вопрос киборга не был риторическим. Он действительно не знал, что делать в такой ситуации.

- Вот у тебя в руках официальное заявление, признание от меня, дай ему ход! Привлекай лучших врачей Федерации, ты же депутат, член, понимаешь, Политбюро! Только ей помоги, пожалуйста!

- О, Конструктор*, кто вас, людей, таких изобрел? – прогудел Кетцель, в очередной раз доставая свою герметичную фляжку. – Нам, машинам, на мучение! А с чего ты вообще взяла, что ее поломки – это следствие твоего препарата?

- Одним из побочных действий препарата является изменение гормонального фона, - Ирина тоже достала сигарету, закурила. – Выработка гормонов эстерогенного типа возрастает в разы. Как следствие возрастает нагрузка на надпочечники, щитовидку, и в дальнейшем, - на почки. Поэтому, препарат используется с нейтрализатором. Плюс вторая версия препарата дала по сути обратный эффект, спровоцировав высокий тонус матки. Я погасила последствия препарата, как могла, на это у меня ушел месяц. Потом мы рассорились, Стелла улетела на свою планету. Мы не виделись несколько лет. А потом она вдруг прилетела. Это был вообще другой человек, не та Стеллочка, которую я знала. Дворянка, гордая, заносчивая, одетая в какие-то нелепые средневековые наряды. Хотя раньше отлично в майке и шортах бегала! И речь у нее изменилась, и даже само сознание. Ко мне она прилетела…просить прощения, представляешь? Она – просить прощения! Несла всякий бред… Вы-то не знаете, какая была Стелла раньше, а я знаю, так вот, - это фактически два разных человека. Но все, что было у нас, она помнила. И спустя некоторое время она стала жаловаться на самочувствие. Я ее обследовала, и пришла в ужас. Как будто я никакого нейтрализатора и не вводила, как будто только вчера ввела этот проклятый препарат! И дальше, с каждым днем все хуже и хуже! Почки вот-вот встанут, щитовидка, надпочечники, там уже и печенка на износе. Организм изнашивается быстрее, чем можно было предположить. И еще анализы намекают на возможное развитие злокачественной опухоли женских органов. Матка не держит плод, у нее было несколько выкидышей… А они с Иоффе же только поженились. Следующая беременность просто может убить ее!

- А почему вы раньше к врачам не обращались?! – спросил Кетцель. – С подробным описанием всех ваших творческих изысканий?

- Она…категорически отказывалась, - шмыгнула носом Иванникова. – Боялась, что вся эта история вскроется, и у меня будут неприятности.

- Так вот в чем дело? - догадался киборг. – А не глупые отговорки по поводу «потери национальной идентичности»?

- Именно, - кивнула Иванникова.

- Она варвар с дикой планеты, с нее спрос небольшой, а ты почему за задний мост ее силой не потащила?! Кто ее спрашивал? Почему вот здесь ты не настояла, не заставила, в конце концов?! – продолжал громить ее Кетцель. – Или сама побоялась?

- Тащила…да не дотащила, - буркнула Ирина.

- Да уж, отличная презентация нашей планеты для других миров! Юную девушку на Земле успели избить до полусмерти, разрушить зародыша в ее животе, отпустить с миром ее насильника, совратить в больничной постели, сменить ей базовые настройки и заставить стать испытательной моделью. Ну хоть профессию дали, и на том спасибо! – язвительно проскрипел киборг. – Добро пожаловать на Землю! Следующая! Перед Космосом стыдно!

На некоторое время воцарилось молчание. Женщина и киборг молча курили, пуская дым под стол. Иванникова сейчас была похожа на ведьму в застенках инквизиции: волосы растрепаны, отчаявшиеся глаза мелькали по столу, по стенам, будто ища спасительный выход, ногти на руках искусаны. Кетцель во время разговора сканировал Ирину, ее мимику, ее бессознательные движения тела. И он был готов подтвердить, что врач не врала, когда просила о спасении подруги любой ценой.

- А почему вы поссорились тогда? – спросил Кетцель

- После того, как я ее вылечила, Стелла заявила, что хочет вернуться на свою планету. Что она теперь боится меня, и ее не устраивают наши отношения, – ответила Ирина. – Я, пару раз перегибала палку…Ну, я конечно, жутко обиделась, у нас такая ссора была, что ужас! Я ее обвинила в измене, даже в нее пепельницу запустила, и таких вещей наговорила, какие своему бывшему козлу не осмелилась бы сказать! Зато девочка вышла из-под моего влияния, …и то хорошо. Но вот то, что она вернется ко мне спустя несколько лет, - я уж никак не ожидала. Мы, конечно, поговорили, как взрослые люди. Решили, что больше ни-ни, что теперь только дружба, и не больше. Что каждая имеет право на свою личную жизнь… Вот с тех пор и дружим заново.

- И что, не нарушали? - Кетцель перекрасился и стал нежно-розового цвета, будто издеваясь над Иванниковой.

- Ну...как тебе сказать?! Хватит меня стебать, хамелеон хренов!

- Слава тебе, Конструктор, что я машина, а не человек! - Кетцель вновь стал серо-металлическим. У нас хоть такое невозможно!

- Я рада за вас. Что мы по Стелле решаем?

- Не знаю пока… Буду думать… - Кетцель задушил очередной окурок, коих накопилась уже полная пепельница. Как надумаю, - сообщу тебе. Свободна! Пока… Да, пределов базы пока не покидать. Считай, что ты под подпиской. Все!

Ирина с каменным, безо всяких воинских уставных фраз молча покинула кабинет. Кетцель некоторое время сидел один, обдумывая масштабы данного события.
«И вот что мне с ними, с такими делать? А ведь за этой часовой беседой, по сути, целый цикл неправильного развития двух малых разумных единиц. Несомненно, они повлияют и на нормальное функционирование других элементов Системы. Система еще не способна гарантировать раннее выявление и регенерацию таких вот поврежденных элементов» - подумала машина.

В условиях демократии – нет. Пока не осуществляется полный, тотальный контроль над всеми элементами Системы. Более того, каждый поврежденный элемент имеет право на свою идентичность.

Однако и тоталитарная система не гарантирует стопроцентного порядка. И она не способна развиваться, стремясь к саморазрушению. Болхианская цивилизация – тому лишнее доказательство.


Честно говоря, Кетцель не мог представить, что какой-то препарат, введенный почти полтора десятка лет назад, будет провоцировать медленное разрушение человеческого организма, если он тогда сразу не разрушил Жю Сет сразу. Здесь какие-то другие факторы имеют место быть…Возможно, Иванникова просто терзаема комплексом вины и преувеличивает значение своих действий. Больше Кетцеля занимали слова о том, что прежняя Жю Сет и нынешняя, - это как два разных человека. А это точно Жю Сет? Им случайно под ее видом никого не внедрили? По нынешним временам такой вариант отнюдь не кажется фантастическим.

Эта мысль захватила киборга. Он набрал в поисковике статью, посвященную Жю Сет. Нашел в самом начале упоминание о судебном процессе в Босваше двадцать второго года. Потом вошел в базу Федеральной Миграционной службы, воспользовавшись своим депутатским кодом. Подгрузил из базы данных предприятия генетический паспорт Жю Сет. Сделал запрос на сравнение генетического паспорта Жю Сет и Униты Жю Кхинейне.

База уперлась, потребовала дополнительного допуска. Тогда Кетцель пошел на крайность, - ввел специальный код-«вездеход», который давал ему доступ практически ко всем базам данных мира. Такие полномочия были всего у тридцати членов Верховного Совета СССР, образующих состав Политбюро. Это был консультативный орган по управлению внешней политикой страны, а на деле, - орган власти, контролирующий решения ВС СССР.  В старом СССР так назывался высший орган управления Коммунистической Партией, а сейчас, когда партий больше не было, данное наименование получил узкий круг лиц государственной номенклатуры, высшие из высших. В их числе был и Кетцоалькоатль.


Система немного зависла. Кетцелю казалось, что вот-вот сейчас он и поймает за хвост некую тайну, которая прольет свет на многое. Вполне может оказаться, что Жю Кхинейне и Жю Сет, - это вообще разные люди. И тогда придется выяснять, кто такая Жю Сет на самом деле…

Спустя секунду на виртуальном экране выскочил результат. И датчики Кетцеля враз стали из алых огненного цвета:
УНИТА ЖЮ КХИНЕЙНЕ.
СТЕЛЛА ЖЮ СЕТ.
СРАВНЕНИЕ ГЕНЕТИЧЕСКИХ ДАННЫХ
СОВПАДЕНИЕ: ….

…Иванникова в абсолютно похоронном состоянии добралась до медблока. Она отдавала себе отчет что ее карьера перечеркнута, что сама ее судьба решена. Но она больше не могла ждать. Жю Сет, ее милую Стеллочку нужно было спасать. Даже ценой ее, Иванниковой, глупой жизни. Как бы еще вчера поздно не было!
Черта с два! Под суд она не пойдет! Она добралась до компьютера, закуривая уже десятую сигарету.

Горел неяркий свет… По помещению сновала туда и сюда проклятая Шинджу. Иванникова ее терпеть не могла. Вот уже и замену ей, Иванниковой, уже приготовили! Кетцель, хрен моржовый, сюда уже девку машинную притащил. Интересно, каким макаром он ее там программировал?!  Что человеческие мужики, что машинные, все любят таскать за собой смазливых молодых девчонок. В крови что ли это у них? Хотя у Кетцеля, черта стального, какая кровь, какая душа?

А с другой стороны, в чем эта кукла-то виновата? Ее перевели, она и прилетела. Вон и суетится, порядок наводит. Надо признать, что придраться к ней было не в чем: она послушно исполняла все, что требовала Иванникова, порядок навела такой, что хоть операции прямо на полу проводи. Разобрала бардак в столе и на стеллажах, переставила кровати. ДЛЯ СЕБЯ УЖЕ ПОРЯДОК НАВОДИЛА. Но Ирине было уже наплевать на все. Она уже приняла решение.

Не говоря ни слова Шинджу, Ирина отправила проклятому Кетцелю все материалы, которые могут помочь в лечении Стеллы. Потом в течение пятнадцати минут написала прощальные письма Стелле и своей дочери Алине. Ирина еле сдерживала слезы. Ей не хотелось плакать в присутствии девушки-киборга.

За окном пронесся скутер… В тон своему состоянию Ирина включила в компьютере классическую композицию «Реквием по мечте». Тяжелая, гнетущая музыка, под которую можно начинать новую мировую войну, казалась, распространила паутину тоски на все помещение.

- Шинджу! – позвала она. – Будь добра, сходи к Машуре, в транспортный сектор. У него для нашего отделения груз есть. Распишись там от моего имени, - Ирина тяжко вздохнула. – И пусть они сюда доставят. Давай, одна нога здесь, другая там!
 
- Хорошо. – Шинджу даже спорить не стала. Она лишь внимательно смотрела на Иванникову. – Госпожа майор, у вас на лице признаки сильного волнения, и по внешним данным, вы находитесь в состоянии глубокой депрессии. Вам нужна моя помощь? Я также могу оказывать психологическую помощь, в том числе, как кризисный специалист.

- Нет, все в порядке… - Иванникова размазала слезы. Косметикой она не пользовалась уже дня три как. – Я тебе потом расскажу, только сходи к транспортникам срочно. Я тебя очень прошу… И не спорь.

- Хорошо, - слегка поклонилась девушка. Ирина проследила, как японка-киборг сняла старомодный белый халат, надела свою курточку  и вышла. После чего, обхватила себя руками и разрыдалась горькими слезами.

Пора! Ирина торопливо вырвала какой-то лист бумаги, написала на нем кривыми размашистыми буквами: «ШИНДЖУ НЕ ВИНОВАТА. Я ЕЕ САМА ПОПРОСИЛА УЙТИ НА ТАРСНПОРТНИКИ». Сплюнула, ошибку исправлять не стала. Поймут, не идиоты! За свои «подвиги» отвечать надо! А позориться она не станет! Хоть остатки чести, но спасет.

Она закурила еще одну сигарету, - в последний раз. Полила цветы в горшках на шкафу. Вернулась за стол, раскрыла портрет веселой улыбающейся Алинки. Включила портрет милой, загадочной смуглянки Стеллы Жю Сет. Разрыдалась в голос.

- Простите меня все, если сможете! - прохрипела Ирина, давясь слезами. Резким движением она распахнула кобуру и вытащила личный бластер. Включила его. Загудела плазменная батарея личного оружия...

Ирина затушила сигарету, сорвала зажим, распуская пышные волосы. Трижды перекрестилась и направила дуло себе в переносицу. Руки дрожали, не слушались, бластер в левой руке ходил ходуном. Ирина поставила ногу под столом на маленькую подставочку и уперла руку с оружием себе в колено для устойчивости. Она ощутила кожей холодок металла ствола, и ей стало страшно по-настоящему.

«Ничего… Надо унять дыхание.. Три вздоха, раз, да…и на третий уже нажать. В пепле место таким как я, а не с нормальными людьми на одной планете!» - горько била себя мыслями Иванникова.

И стала считать вздохи, направив бластер себе в переносицу…
«Раз…»


….
СРАВНЕНИЕ ГЕНЕТИЧЕСКИХ ДАННЫХ
СОВПАДЕНИЕ: 99,999%.

Кетцель даже присвистнул разочарованно. Нет, никаких тайн ему сегодня не откроется. По крайней мере, не здесь.

Он прикрыл окно ФМСовской базы. Набрал номер Ковуна:

- Привет, боярин! – весело поприветствовало сияющее, как солнце, изображение чекиста Всея Болхиа и окрестностей.

- Здоровеньки булы! – проскрипел Кетцель на украинский манер. – Вибач, що турбую тебе в позаурочний час*! Иванникову можешь вычеркивать. Не она это… Я ее сейчас просканировал немножко, под полями… Чиста…в этом смысле.

- Дякую*! – Ковун картинно поклонился киборгу. – Ну и слава богу. Да, я так и думал. У меня тут другие кандидаты имеются. Я и не думал, что Ира это «крот».

- Материал для начальства чуть позже пришлю, - пообещал Кетцель. – Слушай, у нас тут проблемка намечается.

- Шо за проблемка?

- Да мне тут та же Ирина сигнализировала… Она сегодня нашей дворянке звонила, новобрачной. В общем, у нее на почве местных продуктов открылась острая почечная недостаточность. И еще несколько неполадок до комплекта. Там Ирина много всяких слов называла, я их даже воспроизвести не смогу. Она специалист, она знает.

- Ага! Видать, гульнули там, пережрали местного вина, а от нас, Кец, свадьбу зажали!

- В общем, ты не можешь выйти на своих медиков на Абилоне? Графине бы нашей курс ремонта пройти надо. Капитального!

- Ну, не знаю… - Ковун изобразил глубокую озабоченность. – Очень трудно будет! Ты же понимаешь… Что, обычная ведомственная больница не канает?

- Нет. Попроси, за мной не заржавеет! – заверил чекиста киборг. – Скажи, сам Кетцель просит! Только, - очень прошу, - чтобы это все было тайно, и без записей. Зачем нам лишние разговоры?

- Еще и тайно? Что за секреты?

- Ну пожжжжалуйста! – прогудел стальной полковник. – Я думаю, и Жю Сет заодно на аппарате прогнать. А то с ее классово-религиозными алгоритмами к нам много вопросов может возникнуть. Разговоры пойдут нехорошие… Оно нам надо, особенно после недавнего Съезда? Ты же не хуже меня должен понимать политический момент. А я, кстати, могу тебе пару кодов скинуть к твоей игре. Сразу в 2100 год пройдешь!

- Это кстати будет, от души! - согласился Ковун. – Это да, сплетни нам ни к чему. Попробую. Как Ира?

- Как-как… Центральный процессор ей накрутил, она знает за что! И Жю Сет еще накручу, когда вернется! И не только им…Пора, Павел Андреич, порядок наводить в организации, а то сам знаешь, на что все это похоже!
 
- Это правильно, - согласно кивнул Ковун. – Женщин наших надо немного приструнить, слишком они борзые стали. Не тем занимаются… Молодежь вообще распущенная пошла… Стариков не слушают… Строгости нынче нет. Не то, что раньше!

- Молчи, Павел Андреич, молчи, не дави на больное! – подыграл Ковуну киборг. – Их бы в мое время, когда я только с конвейера сошел, когда мир из руин поднимался! Вот тогда порядок был стальной, не то, что сейчас. А сейчас у каждого свои базовые установки…

- Это точно! Бардак развели, свобода, порядка нет... Одна демократия, толерантность и права человека! - Ковун аж расцвел, слова старого киборга как мед, пролились на его душу. – Ладно, батько-атаман, похлопочу!

- Заранее дякую!

- Будь ласка*! Бывай, боярин!

Когда разговор закончился, Кетцель ощутил что-то вроде облегчения. И эту проблему он решит. Главное, чтобы Жю Сет с Иоффе благополучно вернулись, без происшествий.

Парадоксально, но после сегодняшнего разговора Кетцель принял решение Иванникову не трогать. По крайней мере, сейчас. Во-первых, Система не карает, а исправляет оступившихся, давая им возможность искупить свою вину. Во-вторых, Кетцель сам видел, что Иванникова действительно искренне раскаивается, а тогда смысл ее наказывать? Добить до конца?! Сейчас не двадцатый век, кровавые жертвы не нужны. В-третьих, уголовное преследование бывшего областного и республиканского управленца, коим была Ирина, может создать множество сложностей. Избиратели кажут, - за кого голосовали?! Как пропустили?! Та же Жю Сет способна пойти на принцип и устроить скандал, а им скандал точно не нужен. В-четвертых, какая бы Иванникова не была, она имеет очень много заслуг, на ее счету много спасенных жизней, без шуток. И просто так вышвырнуть ее, да еще и на расправу уголовной системе, это неправильно. Да и авторитетом она здесь обладает немалым, и вполне заслуженным. В-пятых, собственно, испытание препарата было с формального согласия Жю Сет, так что Иванникова не так уж и виновата с юридической точки зрения. Она предложила, графиня согласилась.

Да и кому какое дело, как проводят время два взрослых человека? За собой пусть лучше посмотрят! В-шестых, два врача на предприятии, куда очередь из специалистов и так не стоит, все же лучше, чем один. В-седьмых, сам Кетцель испытывал к Ирине некоторое подобие симпатии, насколько может машина симпатизировать человеку.

За долгое время их совместной работы маленький мирок «Зари-21» представлял уже фактически большую семью, где все были своими, где все проблемы тут же становились проблемами общими, а многие сотрудники были друг другу уже как родственники. Есть такой инстинкт со старых времен, который Кетцель перенял у людей, - за незначительный проступок своих на съедение не отдают. Следовательно, Иванниковой он даст второй шанс. А там уж ее дело…

Внезапно на пульте раздался сигнал тревоги. Медблок... Пришло экстренное сообщение от Шинджу. Когда Кетцель прочел его, он автоматически перекрасился в черный цвет. Включил телепорт, на который передал координаты медчасти. Кетцель нажал кнопку и растворился в воздухе…

ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ-*

МГУ - Московский Государственный университет. МГТУ - Московский Государственный технический университет.

"Испанский стыд" - чувство, когда что-то плохое делает другой, а стыдно за него тебе.

"О, Конструктор...!" - Среди машин распространено религиозно-философское учение о том, что Вселенная - это огромная матрица, созданная неким высшим киберразумом, которого называют Великим или Высшим Конструктором. Большой Взрыв, положивший начало Вселенной, по их мнению, это форматирование Вселенской Матрицы, в результате чего старая версия, пришедшая в негодность, была стерта.

"Статья двести шестьдесят восемь часть четвертая УК РСФСР" - Психологический или телепатический террор с целю подчинения воли. Любовные отношения между Стеллой и Иванниковой не являются формально незаконными в Федерации. Но если бы Иванникова пошла под суд за преступления против Жю Сет, ее мотивы и причины являлись бы отягчающими обстоятельствами.

Вибач, що турбую тебе в позаурочний час - Прости, что беспокою тебя в неурочное время (укр.)

Дякую - спасибо (укр.)

Будь ласка - пожалуйста (укр.)