Инициация. Глава 34. Ленинградская история...

                1.

    После нашумевших событий с незаконным задержанием Коли Беды и встречей Воронова с Катей у Пуховых прошёл почти месяц. Пролетел он незаметно на фоне сотрясающих страну ельцинских реформ, экономического хаоса и борьбы за сферы влияния и власть в верхах. До провинции фактически никому дела не было. Краевые руководители затаились на своих местах, боясь попасть под раздачу и никакой инициативы не проявляли. Всё катилось в пропасть так стремительно, что каждый день Воронов встречал утром с содроганием: чем он ещё огорошит, как его пережить? Хотя в принципе, жизнь катилась по накатанной колее, в привычном рабочем ритме. А куда деваться? Потрясения пройдут рано, или поздно, а люди всё так же будут хотеть есть, пить, жить, любить, существовать, будут работать, исполнять свои обязанности, искать защиты от произвола, насилия и беззакония. И эту защиту он им обязан обеспечить…

    С Катей после освобождения её отца из ИВС УВД они больше не встречались. Сама она инициативы не проявляла, а Воронов утонул в текучке и рутине повседневности. Да и, честно говоря, смущало родство девушки с преступным авторитетом… 
   
    25 декабря 1991 года РСФСР была переименована в Российскую Федерацию по решению Верховного Совета РСФСР, а советский красный флаг сменён на российский триколор над Кремлём. Михаил Горбачёв заявил публично о прекращении деятельности на посту президента СССР. А как насмешка к этому решению прозвучал указ об отмене в России уголовной ответственность за употребление наркотиков без медицинских показаний…

    Воронов пригласил Головнёва вечером посидеть у телевизора и обсудить события под коньячок. На душе у обоих было муторно. Кроме матерных слов ничто на язык не шло. Соорудив нехитрую закуску из колбасной нарезки и порезав лимон, Александр Васильевич устало сделал приглашающий жест.
- Двигай к столу Андрей Анатольевич. Давай помянем СССР.
- Поминай, не поминай, а вспять события уже не повернёшь, - вздохнул Головнёв, придвигаясь к столику.

    Столик Воронов поставил ближе к дивану. Так обычно они располагались перед телевизором.
 - Развалить годами создаваемое проще простого, - вздохнул Воронов, разливая коньяк по рюмкам.
- А чем это закончится? Ты можешь Андрей представить? – перешёл он уже на сложившийся между ними дружеский тон, исключающий чины, звания и величание по отчеству.
- Да чего представлять? Я всё это уже видел в Узбекистане. Разворуют страну, начнётся гражданская война. Вот и весь хрен в сиропе, - зло выплеснул тот содержание рюмки в рот.

     За разговором не заметили, как по телевизору начался очередной выпуск «Вестей».
- Ну, вот и сделал «меченый» (так в народе последние годы называли Михаила Горбачёва, имея в виду большое родимое пятно на его голове) своё черное дело, - вздохнул Воронов. 
- Ты только послушай! Он не собирается отходить от активной политической деятельности! И друган его, Джордж Буш, как расхваливает!
- Теперь «беспалого» (он имел в виду Бориса Ельцина) ничто не удержит. Америкосы уже в открытую в советниках у его «молодых реформаторов» ходят, суки, - сплюнул он, наливая ещё по рюмке.
- Скоро нареформируют так, что от России одно воспоминание останется.  Давай переключим на Первый канал. Может хоть там не будет политики.
   Воронов переключил телевизор на Первый. После прогноза погода началось обозрение «Книжный двор», а в 22 часа - концерт.

   Разговор, несмотря на выпитую бутылку коньяка не клеился. Настроение у обоих друзей было аховым: хоть вторую бутылку откупоривай. Но была среда, середина рабочей недели и перебирать оба не собирались. Меру знали.

    Воронов заварил любимый обоими зелёный чай. Достал печенье и карамельки. Сахар в чаепитии признавался дурным тоном…

    Концерт был скомпонован из номеров разного жанра: эстрадные перемежались с классикой и театральными миниатюрами. И вдруг в очередной театральной миниатюре с экрана взглянуло знакомое женское лицо. И словно молнией пронзило узнавание: Алла, Аллочка, ленинградская студенточка из театрального училища, с которой у них был короткий, яркий и стремительный как падающая звезда роман почти десять лет назад. Она расцвела, похорошела. Блондинка, настоящая Мерлин Монро!
- Смотри, Анатольич, вот с той красавицей я давным-давно, в прошлой жизни был знаком. И не просто знаком! У нас была любовь! Хочешь расскажу?
- Да ладно заливать, - поперхнулся горячим чаем Головнёв. Ну, расскажи конечно, оживился он.

    У самого Головнёва отношения с женщинами не складывались. Причиной были то ли его застенчивость, то ли маленький рост и невзрачная внешность азиата. Не зря в городе к нему сразу приклеилось прозвище «Узбек». 
- Ладно, слушай, - заулыбался довольно Воронов, - случилось это…
               
                2.         
               
РЕТРОСПЕКТИВА.

   А случилось это ранней весной 1981 года, когда Воронова, работавшего после окончания Свердловского юридического института следователем в прокуратуре Краснотурьинска Свердловской области направили на курсы повышения квалификации в Ленинград.
 
    Город этот Воронов немного знал. Там жили его тётка Вера – старшая сестра отца, и её дети - двоюродные сестра Ирина и брат Павел. К ним в гости он приезжал однажды в студенческую пору на зимних каникулах. Тогда брат и сестра водили его по городу, показывали достопримечательности. Гуляли по Невскому, грелись портвейном, с ленинградским шиком курили папиросы…

    За пять лет город практически не изменился, да и что значат пять лет против почти трёхсотлетней истории. Да и в Брежневскую эпоху застоя мало что менялось: на то он и застой…
 
    Сами курсы располагались в доме номер 44 на Литейном проспекте. Курсантов поселили в общежитии, где-то посередине между Ленинским и Московским проспектами, на улице Костюшко. Воронов здесь раньше не бывал, тем интереснее было знакомиться с этой частью города. И времени для этого было предостаточно, поскольку курсы повышения квалификации для следователей длились целых шесть месяцев!

   Первым открытием стало соседствующее общежитие театрального училища, основанного на базе Санкт-Петербургского Императорского театрального училища. В 1939 году оно было реорганизовано в Ленинградский государственный театральный институт, а в 1962 году институт получил новое название — Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМиК). C 1962 года при институте был открыт Учебный театр «На Моховой». Правда, эти исторические сведения Воронов почерпнул позднее…

    Любимым занятием курсантов академии являлось рассматривание окон общаги театрального училища, в надежде увидеть интересную мордашку. А ещё более удачным считалось узреть вечером, как студентки без зазрения совести ходят по комнатам практически голышом, переодеваясь, или выполняя всяческие па. Иногда удавалось и познакомиться с будущими артистками, вызвав жестами девушку на улицу погулять.

    Так случилось и с Вороновым. Жил он в комнате с коллегой следователем Игорем Косаревым из Новосибирска. Игорь был на пару лет моложе и закончил тот же Свердловский юридический институт.

   В один из выходных, а выходные полагались только по воскресеньям, они сидели и курили у открытого окна. Идти в город не хотелось. Вспоминали Свердловск, учёбу в институте, общих знакомых, преподавателей. И тут Александр заметил, как у открытого окошка студенток театралок, располагавшегося прямо напротив, появилась симпатичная блондинка лет двадцати с небольшим. Она уселась на подоконник и тоже закурила.
- Выпадешь красавица! – крикнул он девчонке и помахал рукой привлекая внимание девушки.
- Не дождётесь, - рассмеялась та и заинтересованно стала рассматривать молодых мужчин в оконном проёме напротив. Студенткам явно тоже было известно, что за контингент проживает в соседнем общежитии.

    Обиталище следователей в этот час практически пустовало. Почти все курсанты были иногородними и в единственный выходной спешили погулять по Ленинграду, сходить в пивбар, в кинотеатр, на выставку, или в театр, на концерт знаменитых артистов, или певцов. В общем, повышали свой культурный уровень.
-  Выходите гулять, о, прекраснейшая! - проявил инициативу Игорь, слывший заядлым бабником и ловеласом.
- Выйду, если пойдёте оба, - снова рассмеялась девушка.
- Надеюсь, не обидите будущую звезду советской сцены?
- На руках будем носить, - снова не растерялся Игорь.
- Ладно, встречаемся у киоска «Союзпечать», что на углу нашего общежития через полчаса, - взяла инициативу в свои руки артистка.

   Прокуроры собрались быстро, по-армейски, и уже через пятнадцать минут топтались у киоска, разглядывая обложки журналов и книг.
- Саня, давай так – кому повезёт, того и барышня, - протянул Игорь руку Воронову для пари.
    Делать нечего, ударили по рукам…

   Девушка подошла к месту встречи раскрасневшаяся то ли от быстрой ходьбы, то ли от волнения. Это была тоненькая, невысокая блондинка с пухлыми губками и голубыми глазами. На улице стояла ранняя весна и, хотя снег уже растаял, было довольно прохладно. Артистка была одета по сезону в коротенькую белую с коричневой оторочкой шубку из искусственного меха и короткие полусапожки. Голову венчала вязанная розово-белая шапочка, а шею укутывал такого же цвета длинный вязаный шарф.

    Соискатели девичьего сердца увидели её сразу, как только она вышла из-за угла здания театрального общежития, поскольку вход в него находился с другой стороны…
    Узнали друг друга сразу.
- Привет, мальчики, я Алла – первой поприветствовала мужчин она, подойдя вплотную и изящно протягивая руку для приветствия.
- Александр – представился Воронов, поскольку девушка обращалась к нему.
 - Игорь – протянул свою лапищу брюнетистый, похожий на цыгана Косарев.   Он был в модном и дорогом «бандитском» длинном до пят кожаном плаще и изящных чёрных зимних ботинках-казаках. Шапку Косарев не носил, бравируя чёрной густой шевелюрой.
   Воронов одевался скромнее, для шика средств не хватало. Был он в зелёной куртке - аляске. На ногах – тупорылые ботинки из кожзама на толстой подошве. Шапка, правда, была пыжиковая.

    Видя, что Алла всё внимание уделяет Воронову, хоть и скромно одетому, но, высокому блондину и симпатяге, Игорь скис и сразу отодвинулся на вторые роли.
- Куда идём, - спросил Воронов, беря девушку под руку.
- Да хоть куда. Мне всё интересно, - рассмеялась девушка. Я в город выхожу редко. Нет времени. Занимаемся много, а выходной один.

    По следовательской привычке Воронов принялся исподволь выпытывать у Аллы кто она и откуда. Словоохотливая девушка рассказала, что она родом из Ленинградской области, из небольшого посёлка Вырица Гатчинского района. С детства увлекалась театром, занималась в театральном кружке и поступила в училище с первого раза.

    Видя, что он здесь третий лишний, Игорь сослался на необходимость съездить на главпочтамт и по-джентельменски оставил позиции…

    Была вторая половина дня. Шли по Кубинской улице, названной в честь героев Кубинской революции. Незаметно дошли до парка Авиаторов, где располагался знаменитый Луна-парк. Сейчас был не сезон, карусели и аттракционы не работали.
- А летом сюда приезжает Чешский Луна-парк. Вот где здорово! Там всегда много разноцветных лампочек, все сверкает, играет музыка. И можно что-нибудь выиграть: чешскую жевательную резинку «Педро», плюшевого мишку, бижутерию! А еще я ходила в комнату ужасов. Но не испугалась, - рассмеялась она.
- Да, ещё играла в кегельбан. Из корзины надо выкидывать шары, которые попадают в лунки. При наборе нужного количества очков получаешь приз - шипучку. Это такой маленький пакетик шипучего кисло-сладкой напитка неопределенного вкуса. Ее тут же растворяешь в стакане с газировкой из автомата за одну копейку. Дороговато конечно удовольствие, - вздохнула она, - один аттракцион стоит от 30 до 60 копеек.

   Рассказывала Алла по-детски восторженно. Щёки её разрумянились ещё больше. Воронов любовался девушкой и ему так хотелось прижать её к себе и поцеловать в эти румяные щёки и пунцовые пухлые губки…
   
   Быстро и незаметно наступили сумерки. Со стороны Невской губы задул холодный сырой ветер. Пора было возвращаться по домам.
   Воронову было интересно болтать с Аллой, слушать её. Сам он от рассказа о себе технично уклонился: всему своё время. На тумбе с объявлениями увидели старую афишу футбольного матча «Зенит – Динамо (Москва)» и Алла поинтересовалась, любит ли Воронов футбол.
 - Нет уж. Я не болельщик. Не люблю без толку тратить время на то, чтобы смотреть как «двадцать два бугая», как выразился Аркадий Райкин, гоняют по полю мячик.
  Несколько миниатюр знаменитого сатирика и артиста Воронов знал практически наизусть, часто умело их цитировал, копируя манеру и голос Райкина, и не преминул этим обстоятельством воспользоваться, продемонстрировав их девушке.
- Тебе прямая дорога в театральный институт! Такой талант губишь, - хохотала восторженно Алла.

  За разговорами и шутками незаметно дошли до арки, ведущей во внутренний двор общежития театрального училища. В арке было темно и скользко. И хотя Воронов поддерживал девушку под руку, она всё равно поскользнулась и чуть было не упала, не подхвати он её за талию. И так уж получилось, что прижал крепко к себе. Они оказались лицом к лицу. Секунда – и губы встретились в поцелуе. Девушка не противилась. Начало было положено…

   А потом были три сумасшедших месяца любви и страсти, свиданий, прогулок по Ленинграду, по музеям и выставкам, в кино и театр. А уютные кафешки на Невском они кажется посетили все до одной.

   В мае у Аллы началась напряжённая сессия. В июне она вместе с экспериментальной труппой училища уехала на гастроли по ленинградской области. Мобильных телефонов тогда не было. По окончанию курсов (кстати с отличием), Воронов возвратился в Краснотурьинск и вскоре был назначен следователем по особо-важным делам областной прокуратуры. Служба закрутила. Расстояние и время сыграли свою жестокую роль и с Аллой они больше не встретились. Письма были не в счёт…
   
     Говорят, каждый сходит с ума по-своему: и расслабляется, и забывается, и возбуждается, и действует, и влюбляется, любит и ненавидит. Говорят так же, что женщина синхронизирована с этим миром и, как правило, быстро находит в нём свою нишу. А вот мужчине, особенно творческого, или авантюрного склада, всегда чего-то не хватает, чтобы подстроиться, приладиться и к миру, и к женщине.
               
                3.

- Вот так, Анатольич! Такие штуки выкидывает судьба злодейка, - взъерошил он свой русый с ранней сединой чуб.
- А женщина красивая, чего говорить, - по-восточному зацокал языком Головнёв, за такую не грех и выпить.

    Расчувствовавшийся Воронов достал вторую бутылку коньяку. Правда выпили всего по одной рюмке и решили расходиться…

    Проводив товарища, Воронов всё-таки не удержался и налил себе ещё одну рюмочку. Смакуя понемногу коньяк, смотрел в мерцающий экран телевизора, надеясь снова увидеть свою бывшую ленинградскую пассию, но её так и не показали.
- Жестокая штука жизнь, рассуждал он про себя, лёжа на диване и закуривая очередную сигарету.
- Вроде подарит счастье, любовь, успех, а потом – бац! Как лопатой по загривку – и теряешь всё. Потом снова даёт тебе шанс. И от того, как ты им распорядишься – зависит дальнейшая жизнь, курьера, судьба. И не факт, что выбор будет зависеть от самого тебя: зачастую в этот процесс вмешиваются внешние факторы и обстоятельства от тебя абсолютно не зависящие. И тут уж как кому повезёт. В любом случае плыть по течению, не сопротивляясь и не предпринимая усилий для разрешения ситуации в свою пользу – путь слабака. Сильный человек, будь то мужчина, или женщина, так или иначе сможет использовать обстоятельства в свою пользу. В принципе, любой твой поступок, любое решение сегодня и сейчас обернётся завтра новым поворотом судьбы. А поворота назад судьба не знает. Не зря говорили древние мудрецы: дважды в одну и ту же реку не войти – вода уже другая...

    Так что, смирись с потерями, двигайся дальше. Движение – это жизнь! Как там у Высоцкого в последнем его стихотворении «Последний приют»?
«…За всё, чем дышишь и живёшь,
Зубами, брат, держись!
Когда умрёшь, тогда поймёшь,
Какая штука – жизнь!...»
С этими мыслями Воронов и заснул.