How Joe Hates Her

Мое нормальное лицо напоминает эможи, у которого вместо глаз и рта чёрточки. На вкус оно как лимон. А пахнет как отдел с горькими лекарствами в аптеке.
Я живу на пятнадцатом этаже многоквартирного дома. Мой вес превышает норму на полтора килограмма. Я проверял в интернете. И как водится, добираться до своей «Пещеры» мне приходится пешком. На лестнице. Нет, лифт в этом доме есть. Но судя по тем редким случаям когда удается застать лифт рабочим, я решил, что лифт здесь в качестве элемента декора.
Поднимаюсь по лестнице. Трудно дышать становится на пятом этаже. На седьмом я думаю, что умру. На восьмом я перестаю о чем либо думать. Добравшись до девятого этажа я удивляюсь, почему не умер. Стены на десятом этаже кажутся светлее чем на остальных и подымаясь дальше я продолжаю думать об этих стенах. На четырнадцатом этаже чувствую такую полноту энергии, что даже начинаю жалеть, что живу не на шестнадцатом. Доползая до пятнадцатого этажа я понимаю, что всё-таки умер.
Рубашка промокла и противной прохладой липнет к коже. Из меня вытекла все выпитые за день жидкости. Жалко выпитое за обедом вино.
-«Придется восстанавливать баланс жидкостей в организме за ужином.» - ухмыляюсь я приятной мысли, когда за поворотом на свой этаж нахожу дверь в Пещеру, а под ней…
-«Она снова уснула, пока ждала меня.»
У подножия двери лежит, сжавшись в замёрзший комочек, мое счастье.
-Боже, Беверли, ты снова это делаешь! – подхожу к спящей у двери молодой девушки.
Присаживаюсь к ней и до ноздрей тонко доходит аромат духов… Фиалка… Ее любимый цветок. Это я подарил ей эти духи. Хватаю за тонкое плечо и резко дёргаю.
-Давай, Беверли, ставай! Мне некогда с тобой возиться!
Чувствую, как её тело легко вздрагивает и она открывает глаза.
-Ох, Джо! Ты вернулся! – ее глаза искрятся счастьем. А может, она снова хочет заплакать.
Мысль о слезах и о возможной в дальнейшем истерике заставляет поторопиться и я поднимаюсь на ноги, подальше от тонкого аромата фиалки. Чем скорее разберусь, тем менее больно будет.
-Сколько раз тебе говорить, все кончено! Прекрати приходить сюда, Бев!
Вот черт! Вот уже первый промах. Назвал ее, как раньше, Бев…
-Джо, не злись пожалуйста!
Она садится, но не поднимается сразу и продолжает смотреть снизу вверх, по собачьи умоляя.
-Беверли, поднимись же!
-Ох, да, конечно, Джо! Прости!
-Ох, только не начинай снова извиняться!- выдыхаю с намеренной усталостью.
-Прости! Я просто подумала, что сегодня пятница, а вы с ребятами не сможете собраться в баре как обычно. У Ангуса простуда и он не сможет прийти, а эта стерва Эмбер снова не пускает Чарли посидеть с вами. – торопливо поднимается с покрытого кафелем пола моя кроха и развернувшись отряхивает себя сзади.
Небрежное движение, а мой уже беспокоится от этого и это, а точнее, что я не смогу сделать этого, начинает злить. Решаю все кончить.
-Беверли, иди! – указываю рукой на лестничную площадку.
Черт, надеюсь рука не дрожит.
-Ох, да, да, я сейчас! – испуганно, как зайчонок, прослеживает своим взглядом она за моей рукой.
Теперь в ее глазах сияют точно не счастье.
-Я просто подумала, что тебе может будет скучно сегодня сидеть дома, если вы с ребятами не собираетесь…
- Ну кто тебе сказал, что я буду сидеть дома! – проорал ей, свирепо брызжа в бледное лицо.
Нужно стараться быть как последняя сволочь.
-Джо, тебя же услышат, не кричи… - опускает она голову.
Я знаю, что она так прячет слезы.
И действительно, услышали. За дверью в пещеру слышится жалобное поскулывание.
-Ну вот, из-за тебя Снупи проснулся! Ты этого хотела?!
Надвигаюсь на нее, прижимаю к двери. Запах фиалок, запах ее кожи кружат голову. Но мне удается добиться желаемого. Она вздергивает головку лицом ко мне. Губы сжаты. Брови сердито сдвинуты к переносице. В глазах ещё стоят слезы, но за ними пылает гнев.
-Держи! – толкает мне в грудь она что-то. – С мясной начинкой. Я думала, мы вместе поедим, но наверное… - и тут злость, пробудившаяся в ней на мгновенье и на которую я так уповал, дрожит в ее голосе, отступая место…
Оо, нет…
-Я думала, но наверное ты больше не хочешь меня видеть! – срывается ее голос и она плачет. По-детски, обижено растягивая стоны.
-Иди домой, Бев. – стараюсь найти любое место, куда можно смотреть. Но везде ее мокрое от слез лицо.
Быстро шарю в слишком глубоком кармане. Нашелся! Ключ от входной двери. Скулеж собаки переходит на слабое тявканье, пока я поворачиваю ключом в замке. В  лае старого друга слышится упрёк. Открываясь, дверь тихонько толкает плачущую Беверли в сторону. Звуки по-детски жалобного плача прекращают преследовать мой мозг только за закрытой дверью.
За стенами Пещеры безопасность. Осторожно открываю бумажный пакет, который всунула мне в руки Беверли. Снупи вяло машет своим остреньким хвостиком. Из-за лекарств, которые должны притуплять боль, он всегда усталый. Единственный друг, который всегда будет предан мне, через месяц, или даже раньше, умрет от быстро развивающегося рака в мозгу.
-О, Снупи, приятель!- треплю его по короткой шерстке головы.
В грустных круглых глазах пса читается откровенное осуждение.
-Не смотри на меня так! Лучше посмотрим, что у нас сегодня на ужин! – показываю ему содержимое пакета.
Мой любимый мясной пирог. Ну вот. Придется есть. Несу пирог на кухню.
-Снупи, малыш, за мной!
Тот вяло плетется следом. Отрезаю от пирога кусочек и кладу в миску Снупи. Он принюхивается и отворачивается. Последние два дня он потерял аппетит и это меня беспокоит.
-Ты бы попробовал, малыш. – показываю ему пример, едя прямо стоя.
Запихивая вилкой крупные куски от пирога в рот. Почти не жуя глотаю. Хотя сегодня планировался лёгкий ужин. Из-за Беверли у меня превышение нормы веса на полтора килограмма. Она начала носить мне всякие лакомства после того, как я отключил домашний телефон. Это было необходимая мера, потому что после нашего расставания прошло полгода, а она продолжала названивать мне на домашний каждую ночь. Ей просто хотелось поболтать. Как раньше, обсудить просмотренный фильм, пожаловаться на козла начальника или рассказать о приснившимся ей этой ночью сне.
Но отключив телефон, я совершил ошибку. Лишив ее возможности говорить, я накликнул на себя ещё большую беду. Теперь она приходит. И в дождь, и в снег. Беверли ждёт меня каждый вечер после работы у, когда-то нашей, Пещеры. Иногда, если меня на работе подолгу задерживают, она приходит туда. Я видел из окна, как она ходит во дворе перед зданием офиса. Иногда, дожидаясь меня у двери, она засыпает на полу. А однажды я увидел ее лицо среди других лиц в толпе. Я сидел в поезде и смотрел из окна на других ожидавших в метро, когда это случилось. Она подняла глаза и наши взгляды встретились. Когда поезд тронулся она побежала. Я боялся, что она упадет под рельсы, и поднялся зачем-то с места. Но станция, где была Беверли, уже осталась позади.
Приходя в Пещеру Беверли каждый раз не забывает захватить с собой испечённые ею оладьи. Овсяные пряники. Булочки с джемом. Запечённый в сыре мясной рулет. Отбивные с картофелем. Бифштекс с яйцом. И все то, что я так любил раньше.
Я ем все, что она приносит. Хотя и понимаю, что это не нормально. Я даже поискал в газете контакты специалистов по таким делам, но так и не решился позвонить. В общем, это продолжается уже больше полугода. Я поправился на восемь килограмм. Пью вино на завтрак, обед и ужин. А Беверли, ее запах фиалок, продолжают меня преследовать каждый день.
-С этим пора кончать! – полным пирога ртом хриплю Снупи.
Хотя и сам прекрасно понимаю, что не смогу что-нибудь предпринять. Не смогу позвонить специалисту по номеру из газеты сам.
От неожиданного звонка в дверь кусок пирога застревает на полпути. Судорожно откашливаюсь, переглядываясь взглядами со встревоженно насторожившим уши Снупи. Похоже он тоже удивлен. Идём открывать дверь.
-«Но это не может быть она. Она никогда не заходит внутрь.» - думаю, пока прохожу к нетерпеливо трезвонящей двери.
Дыхание застыло.
За дверью не Беверли.
Это лишь мама с сестрой. Мама кидается мне на плечи, а сестра с двумя продуктовыми сумками в руках заходит внутрь. Что они здесь забыли?
-Как ты, Джо, милый? – отстранившись оглядывает меня мама сверху вниз. – Ты что, поправился, милый? Посмотри, Крисси, он точно поправился!
Крисси бегло оглядела меня, и пошла дальше, в сторону кухни.
-По-моему он всегда был таким, Ма.
-И я тебя рад видеть, Крис. – хочу помочь ей с сумками, но она лишь закатывает глаза и отталкивает мою руку.
Бестактное вторжение на территории Пещеры свойственно моей старшей сестре Кристин. Даже Снупи слегка оживился, угрюмо зарычав при виде Крис. Он никогда недолюбливал мою сестру.
-Этот пёс ещё жив? – строит мину удивление она, что-то вытаскивая из своих пакетов на стол.
-Ну, зачем вы это? Я не умираю с голоду. Напротив, как видите, поправился.
-Ох, милый, мы о тебе беспокоились. – нежно поглаживая по плечу говорит мама. – На мобильный ты не отвечаешь, а домашний отключил.
-Мам, я же говорил, мне надоели эти бесконечные звонки от рекламных агентов. А мобильный… Сейчас у нас очень плотная рабочая неделя, иногда выгулять Снупи некогда бывает.
-Да, так некогда, что в пять вечера ты уже дома, один…– недоверчивым тоном хмыкает Крис за выросшей на столе горой из коробок и банок с консервами и готовыми фабрикатами. Готовка никогда не была сильной стороной женщин в нашей семье.
Крис большая вредина. Как была, так и осталась ей. Устало объясняю.
-Сегодня пятница. Короткие дни бывают и у офисных рабов.
Крис выглядывает из-за горы консервов и ее лицо искажается подобием улыбки, а мама с мягким укором шепчет:
-Не говори так, Джоуи. Мы все очень гордимся твоей работой.
Крис снова закатывает глаза и разобравшись с пакетами, выкидывает слова:
-Короче, мы пришли, потому что до нас дошли слухи... – мама хочет возразить, но Крис взглядом, полным твердости, останавливает ее и снова обращается ко мне. – Колись, медвежонок, к тебе опять приходят?
Вот за что я люблю Крис, так это за прямоту. Обе эти женщины, похожие друг на друга внешне и совершенно разные по характеру, смотрят на меня одинаково встревоженно. И хочется выложить им все начистоту. Но нельзя. Мои проблемы. Мне их и решать.
-Это соседка на меня настучала?
-Охх, значит это правда?!- в испуге прикладывает мама морщинистую руку ко рту, неуверенно раскрывшемуся. – К тебе опять приходят!
-Нет, конечно нет, мам! – отворачиваюсь от пары беспокойно следящих за мной глаз. Стоя спиной к ним легче врать. – Я, как и любой зрелый мужчина…
- Фуу, боже, не продолжай! – фыркает Крис.
Уфф. Если Крис убедилась, то можно облегчённо выдыхать. Ставлю на плиту чай, мысленно подбирая темы для разговоров, чтобы занять свою родню на ближайшую пару часов, не вызвав новых подозрений.
-Хей, что тут у нас!- вдруг восклицает Крис.
Снупи сердито рычит. Оборачиваюсь к ним. О нет. Кристин нашла наш пирог.
-Мам, помнишь какие восхитительные пироги пекла Беверли! У меня до сих пор слюнки текут при воспоминании! – мама с наивным упорством делает Крис знаки, имитирую нервный тик глазом, но Крис только смеётся. – Да брось, мам! Джо уже давно забыл о ней! Не так ли, Джо?
-Конечно, Крис.- говорю как можно более равнодушным голосом.
Сестра удовлетворённо кивает головой и делает большой надкус от моего любимого пирога с мясной начинкой. Медленно пережевывая кусок, недовольно морщиться.
-Нее, этим пирогам из супермаркетов никогда не сравниться со стряпней твоей бывшей. – отталкивает она в сторону остатки пирога. – Кстати о твоей бывшей! Ты уже слышал новость?
Отрицательно качаю головой и продолжая сохранять небрежный вид выкладываю на стол приборы для чаепития на троих.
-Как? Не слышал? Ах, да, ведь ты не сидишь в Фейсбуке. – со злорадством продолжает Крисси, несмотря на все знаки богатого на мимику лица мамы. - Так слушай вот что, твоя, то есть бывшая твоя, Беверли выходит замуж!
Ложки в руке твердо надавили на ладонь. То есть, это я их сдавил в руке.
-Как? Уже? Так рано?..
-Почему рано? Сколько прошло с вашего расставания, пожалуй… - задумчиво растягивает слово на конце Крис.
-Шесть месяцев. Прошло шесть месяцев и 12 дней, как мы расстались.
-Боже, медвежонок… - начала было Крис, но тут встревает мама.
-А мне никогда эта девчонка не нравилась. – и поддавшись любопытству все же спрашивает у Крис, - А где она сейчас?
-В Китае.
-Я так и знала, что ее  понесет в Китай…
И все чаепитие они обсуждали Бев, ее жениха, их свадьбу, Бев…
***
-Я люблю тебя…
Просыпаюсь с шепотом любви на устах. А это оказались ее губы.
-Бев…
-Молчи, нет-нет, молчи, Джо. – положив свой пальчик мне губы, не даёт раскрыть рта. – Я знаю, что ты хочешь сказать. Теперь ты постоянно сердишься на меня, Джо. Я тебя так люблю.
В темноте слышно, как она плачет. Она даже плачет красиво, как грустные колокольчики. Я притягиваю ее к себе. Зарываюсь лицом в густые, длинные волосы, вдыхаю. Пахнет фиалками. Она вся дрожит.
-Джо, ведь ты меня ещё любишь? – немного успокаивается она в моих объятиях.
-Конечно, малыш.
-Тогда почему ты сердишься? – трогательно сопит Бев.
-Я не сержусь.
Она гладит меня по волосам.
-Они врут все. Не верь им, пожалуйста, Джо. Крис всегда ревновала тебя к маме. Она хочет сделать тебя несчастным.
Теплая, влажная, дрожащая… Отнимаю ее от себя.
-Беверли не сказала бы так. Беверли ненавидит лгать.
В темноте застывает тишина. Только из-за прикрытой двери доносится тяжелое сопение спящего Снупи. Затем призрак говорит:
-Значит ты мне не веришь, Джо?
-Нет. Уходи, Бев. Или кем бы ты там не была. Уходи.
-Хорошо, Джо.
Кровать скрипит, это она поднялась. Дверь раскрывается и в свете проступает ее тонкий стан, плавно расширяющийся к бёдрам, а внизу тень срезает ее ноги острым углом под собой. Прежде чем выйти она оглядывается, и тихо произносит:
-Я позабочусь о Снупи.
Когда я проснулся Беверли не было рядом. Вспомнив ее последние слова я позвал Снупи. Малыш не пришел на зов и даже не отозвался, залаяв как обычно. Я нашел его в корзинке уже окоченелым. А Беверли больше не приходила.
С тех пор прошло несколько лет. Я взял из приюта другую собаку, прошел переквалификацию и теперь работаю меньше, а получаю больше. Занятия фитнесом привели вес в норму и я даже скачал Тиндер. На встречи вживую ещё не выходил. Я ещё не готов тратить усилия на новые отношения. А вчера, напившаяся в дранку Крис пришла в Пещеру и призналась мне. Оказывается, они с мамой боялись за мое ментальное здоровье и все эти годы лгали о Беверли. Беверли умерла где-то на Дальнем Востоке. Её переехал поезд. Спустя месяц после нашего расставания.