нормальный ноябрьский разговор

Был конец ноября.
Она шла по лестнице на мост, чтобы перейти его вдоль, спуститься по другой лестнице и попасть в метро. В последнее время в столице участились случаи наземных пересадок.
Мда…
И вот она поднялась по лестнице и увидела Санту Клауса.
Значит так. Санта стоял, прислонившись к каменному бортику. Стоял спокойно, ни на кого не смотрел, никуда не спешил. Ну - стоял!
Она тоже остановилась.
И стала его бесцеремонно разглядывать. На нем были «Мартинсы». Кто не знает - это высокие ботинки модной марки. Недешевые. Она почему знала: у нее сын такие попросил на день рождения еще года два назад.
Над «мартинсами» - черными, добротными и дорогими - трепыхались красные штанишки из невнятного материала. Штанишки были оторочены белым ( почти белым, грязноватым) искусственным мехом. Из такого меха делают мягкие игрушки.
А еще была короткая красная курточка из того же материала и отороченная теми же мехами. Правда, из-под курточки торчал джемпер, коричневый, толстый, грубой вязки. «Для тепла», - догадалась она.
На голове был колпак. С помпончиком.
Санта был примерно лет пятидесяти. На лице не было белой бороды и белых усов. И очков не наблюдалось. Это был хорошо видящий Санта.
Она разглядела его и почему-то разозлилась. На него или вообще на жизнь - она не знала, но ее понесло:
- Эй!
Санта посмотрел на нее.
- Ты волшебный Санта Клаус?
- Угу, - не очень доброжелательно пробурчал волшебник.
- Ах, ты ж, рожа  твоя нерусская! Выполни желание!
- Какое? - по-русски спросила «нерусская рожа»
- Стань дедом Морозом!
- Не могу.
- СлабО?
- СлабО. Костюма нет.
- А я хочу волшебства! - противно заканючила она.
- А не пошла бы ты…
- Не пошла бы! - она перебила его и заорала: - Я никуда не пойду, понял? Ни на какие буквы не пойду! Где твой мешок, гад! Давай подарок!
- Рано еще. До Новогодней ночи подожди. Елочку наряди, шампанское выпей, куранты выслушай - тогда получишь подарок.
- А какого хрена ты тут стоишь, если рано?
- Репетирую. В образ вживаюсь.
- Идиот! - заорала она.
И ушла. Ей стало невыносимо плохо, и она пошла в метро. Она уже дошла до турникета, ей надо было ехать, ее ждали. Не критично, конечно, если она не приедет, но ждали.
А она не стала проходить через турникет.
«Чего я на него наорала?»- спросила она себя. И испугалась. Как бы это…
Она вдруг подумала о многом: о том, что в детстве верила в деда Мороза, что всегда 1 января под елкой лежали подарки для нее. Потом еще она вдруг вспомнила, что Санта Клаус - это вообще-то образ святого Николая Чудотворца, а к святому Николаю она иногда обращалась: от деда ей осталась старинная икона. Икона стояла на видном месте, как же не помолиться?
И вот она испугалась, что обидела святого. Нет, ну то есть она понимала, что мужик вовсе не святой, да и вряд ли большинство понимает, кого олицетворяет Санта. Но вот она запуталась в своих мыслях, и с этим мысленным винегретом пошла назад.
Санту она увидела на том же месте. И ее встревожило это: может, что с человеком случилось? Чего он в холод стоит на мосту в этом нелепом одеянии?
Она опять подошла к нему.
- Это я опять. Привет. Извини.
Она встала рядом с ним и спокойно проговорила все это. Потому что прогнать ее невозможно: если она сама не захочет, то она никуда и никогда не пойдет, это она ему тогда правду сказала. Она должна все понять, а уж потом решать - идти ей или нет , притом, куда идти - она тоже решала сама.
- Чего надо? - не оборачиваясь, спросил мужик.
- Ты же Санта Клаус!
- И что?
- Ну, должен знать.
- Почему это?
- Потому что надо знать, в чей костюм нарядился! Что уставился?
- Ты дура?
- Сам дурак. Ты хоть знаешь, кто скрывается за Сантой?
- А… Представь себе - знаю. Но кого это сейчас интересует?
- Меня. Я подумала, что глумиться над святым нельзя.
- И что предлагаешь?
- Стать дедом Морозом. Или на крайняк снять этот костюм.
- Слушай, что ты ко мне примоталась?
- А что ты встал тут в вызывающем виде? Или думаешь, что ты тут в этих красных подштанниках не вызываешь вопросов у людей?! Стоит он тут! Грустит! Да люди чего только ни думают про тебя! А я прямо спрашиваю: чего ты в ноябре тут встал?
- А по фиг мне всё.
- Это заметно. А что так?
- Не пошла бы ты?
- Не пошла бы я. Драться будешь со мной? А я тоже с тобой буду драться. Тогда я пойму, что святого в тебе ничего нет!
- Драться я с тобой не буду. Но я могу тебе не отвечать? Могу я просто один постоять?
- Не можешь. Ты тут постоял один, теперь со мной постоишь.
- Что ты хочешь?
- Я же сказала: узнать, что с тобой стряслось.
- Ты этого не говорила.
- Нудный какой, а?…. Что с тобой случилось?
- Ничего. Просто паршиво на душе.
- Так. Ладно, могу понять. Но как? Вот каким образом ты тут очутился в костюме? Ты что, встал поутру, понял, что у тебя паршиво на душе, нарядился в Санту и пришел на мост?
- Типа того.
- А ты вообще кто? Откуда костюм?
- Купил.
- Зачем?
- Работал я. Елки у меня были. Заработок. Ясно?
- Ясно. Ты актер.
- Нет. Еще чего! Я просто подрабатывал.
- А сейчас?
- Сейчас ноябрь.
- Сложно с тобой. Короче, что с тобой?
- А ты кто?
- Я тетка, вредная и злая. У меня два мужа было - оба меня бросили. Ребенок у меня взрослый. Живет отдельно. Работаю я уборщицей. Не, не так. Я горничная в частных домах. Так красивее звучит. Унитазы мою, кухни, спальни.
- Да понял я.
- Ну?
- Вот и я один остался в этом году. Мой первый одинокий Новый год.
- Почему?
- От меня жена ушла.
- Почему?
- Просто. Надоел я ей. Квартира освободилась - она и уехала. Одной ей лучше.
- Другого что ли нашла?
- Нет, в том и дело. Захотела жить одна, вообще одна. Покоя захотела.
- Ну… Знаешь, что я тебе скажу: главное - она жива и здорова. Она ведь здорова?
- Да слава Богу.
- Ну и хорошо. А все остальное - это поправимо.
- Как тут поправишь?
- О! Миллион способов! Если любишь ее - дай ей время. Она отдохнёт и вернется. Или начни новую жизнь. Пригласи меня на Новый год. Отпразднуем.
- Ну ты и без комплексов! Как у тебя все просто!
- Зато у тебя все сложно! Мы с тобой толком и лица друг друга не видели…
Он вдруг как-то дернулся.
- Чего ты опять?
- Странный какой-то у нас разговор.
- Ничего не странный. Нормальный ноябрьский разговор!
- В смысле?
- Ну… Не понимаешь разве?
- Может, понимаю. А вдруг не так понимаю?
- Да так. Летом такие разговоры не ведут.
- Почему?
- Светло и тепло.
- Лето - это …
- Да. Это даже не маленькая, а очень большая жизнь. А ноябрь - самый мрачный месяц.
- Декабрь не лучше.
- Согласна. Просто раньше декабрь - это предвкушение праздника. Сейчас мне этот праздник противен. Я его не праздную. В общем, два мрачных месяца. Темные, холодные. Но ведь вот какая штука: в декабре начинает прибавляться день. Так что давай жить.
- В смысле?
- Просто жить.
- Вместе?
- Ого! Я имела в виду жить, а не проживать на одной площади.
- А, ну я понял.
- Какое у меня лицо? - вдруг спросила она резко.
- Лицо? А, ты говорила. Я не рассмотрел.
Он повернулся, чтобы рассмотреть. Но она отвернулась.
- Говори, не глядя.
- Ты красивая.
- Оптимист!
- Ты очень красивая.
- А ты некрасивый. Немолодой. Волосы у тебя темные, почти не седые. Обычное такое лицо. Широкое. Глаза у тебя… карие… нет, зеленоватые. Нос тоже широковат.
- Ты так хорошо меня рассмотрела?
- Нет. Я смотрела не на тебя, а на твою одежду.
- А как же ты даже цвет глаз правильно сказала?
- Не знаю. Почувствовала.
- Дай мне на тебя посмотреть, пожалуйста!
Она повернулась - он стал жадно рассматривать ее.
- Ну что? Красавица я, да?
- Да.
- Никогда не была красивой.
- А сейчас стала.
- Чудеса начались?
- Да. Как только ты подошла ко мне, начались чудеса. Просто я не сразу это понял. И даже прогонял тебя.
- Ну это ты был не прав.
- Да уж.
- Я ухожу сама. Когда захочу.
- А мужья? Они же ушли, ты мне сказала.
- Эти-то? Да, сами ушли. Но это ничего не меняет. Я же не о них. Я о себе. Я ухожу, когда хочу.
- Ты хочешь уйти?
- Да. Мне надо сейчас идти.
- Но ты придешь?
- Куда?
- Ко мне.
- Когда?
- Не знаю.
- Нет. Не приду.
- Почему?! - заорал он.
- Потому что ты не знаешь. И не ори на меня.
- Завтра!
- Прийти завтра?
- Да!
- Давай сделаем так: 31 декабря ты решишь, прийти мне или нет. Запиши мой телефон.
И, оставив свой номер, она пошла домой. Пошла ждать 31 декабря.
А он счастливо жил после встречи с ней. И был уверен, что позвонит ей. И что чудо в его жизни свершилось.
И все бы окончилось хорошо для них обоих, если бы 30 декабря, вечером, к нему не вернулась его жена. Жена привезла подарки и еду. И осталась жить с ним.

А она… Она плакала три дня. А 3 января пошла убирать дом. Она ведь горничная в частных домах.
Вы думаете, что все закончилось плохо?
А вот и нет! 3 января, уставшая, она шла мимо того моста. На том месте, где стоял зеленоглазый Санта, в этот день стоял дед Мороз.
С ним-то и разговорилась наша горничная! И - я вам скажу - они славно поговорили!

Н. Ж.