Студенческие зарисовки

И вдруг всё стало далеко,
Как стих в студенческой тетради.

            Дмитрий Русин, Набережные Челны


*************************

ПЕРЕПРАВА
Июль 1971 года

На берегу реки остановились трое: два парня и девушка. Один из парней был высокого роста, кудрявый, с большим прямым носом. По профессии он был агроном и работал в одном из районов Башкирии. Другой, роста среднего, с синими глазами, держался подальше от тех двоих, казалось, был занят своими мыслями, иногда тихонько подпевал. Он окончил третий курс института и был очень доволен собой. Ехал домой только на три дня, чтобы повидать родителей перед отъездом в стройотряд. Девушка была студенткой медицинского института. Все трое ехали с Уфы.

Прошёл дождь, и теперь был чудесный день. Надо было переправиться на другой берег, но не похоже было, чтобы здесь был брод. На берегу два мальчика на двух конях пасли стадо коров. Высокому парню пришла счастливая мысль: он попросил у мальчиков коней. Те, к удивлению троих, сразу согласились.

Бурый конь был с седлом, выше другого. Белый конь без седла. На белый конь сел высокий парень, взяв в руки вещи всех. На конь с седлом села девушка. Они спустились по пологому берегу и начали переходить на ту сторону.

Сначала течение было небольшое, и кони шли свободно. По мере приближения к середине реки течение усилилось, глубина дошла до живота коней. Девушка начала издавать испуганные крики. Белый конь едва держался на ногах. В самые критические моменты парень, который остался на берегу, думал, как бы «высокий» не уронил его чемодан, – там были все его документы и ценные книги. «Зачем я чемодан отдал ему, я и сам мог перенести», – думал он. Но, слава богу, всё обошлось. Затем «высокий» возвратился и переправил синеглазого и, посадив рядом с собой, одного мальчика. Мальчика поблагодарили. Он сказал: «Ничего, не впервой».

*************************

В ДЕРЕВНЕ У ДРУГА
Сентябрь 1971 года

На выходные мы, три студенческих друга, поехали в деревню к Мунавару, где у него живут старушка-мать и сестра. Должны были копать картошку, но она уже была выкопана. И решили пилить дрова.

Было солнечное утро. Ещё только начало сентября, а на деревьях уже столько жёлтых листьев. А воздух! Пить и не напиться. К моей радости, я вытянул короткую спичку, и топор достался мне. А значит, двуручная пила – моим друзьям. И работа закипела.

Я на лету хватал поленья и одним-двумя ударами раскалывал их. Оказалось, я так соскучился по деревенской работе, что хотелось работать на пределе сил. Скоро по щекам потекли ручейки, спина стала мокрой.

– Ты не слишком издеваешься над собой? – спросил Рашит, пока Мунавар передвигал дерево, лежащее на стане. – Работать надо, получая удовольствие. А иначе зачем всё?

– Я ещё только разогреваюсь, – ответил я весело. – Что, не успеваете, поэтому так говоришь?

– Эх, друзья, – произнёс Мунавар, – я бы работал не спеша, ради гимнастики, если бы мог приезжать сюда каждый день. А так… Я-то получу удовольствие, а мама с сестрой?

Закончили работу к четырём часам, попарились в бане, поели наваристого деревенского супа и вышли на дорогу. Прождали попутку до самой темноты. Разожгли костёр из соломы, подождали ещё час, но проезжающих машин так и не было. В десять часов вернулись с вещами обратно.

Спать не хотелось. Позвали девушек и до двух часов ночи сидели у забора на бревне и разговаривали.

– В восемнадцать лет я задумался над тем, что такое жизнь и что такое любовь, – сказал Рашит. – Оказалось, любви на свете нет. Но в неё надо верить. Приходится верить и в то, чего нет. Потому что без веры не проживёшь. Но я не знаю, зачем жить. По-моему, мы живём только потому, что боимся предсмертных мук. А то можно было бы хоть сейчас покончить с собой.

– А всё-таки жизнь – прекрасная штука, и жить – это здорово, – возразил Мунавар. – Надо жить и любить. Девушки – чудесные создания, которые нам подарены богом.

– Парни… – сказала Катя. – Ну почему они такие грубые? Идёшь по улице, и кто-нибудь да посмотрит пристально, скажет нехорошее слово, да ещё подтолкнёт. И зачем такие на свете живут?

– Да, – подтвердил Мунавар, – такие подлецы бывают, что жить порой не хочется. Становится жаль тебя, жаль себя, всех жаль.

– В детстве я хотел прославиться, – продолжил он после небольшой паузы. – Мечтал стать лётчиком, космонавтом. А когда это не получилось, думал, стану астрофизиком. Но скоро понял, что из этого тоже ничего не выйдет. После этого начал увлекаться фантастикой, а в итоге стал простым учителем.

Некоторое время молчал, потом, оживившись:
– Загадку загадать? Видите гору? – спросил он, указав на силуэт горы на фоне звёздного неба. – В разное время я водил туда трёх девушек. Первую соблазнил в первую же ночь. Вторую – через неделю. Третью, сколько ни водил, не удалось даже поцеловать. Угадайте, которая из них стала моей женой? – И сам же ответил: – Третья.

Подруга Кати назвала какого-то артиста, которого я не знал.
– Как ты его не знаешь? – сказал Рашит с иронией в голосе. – Это же самое яркое светило на театральном небосклоне.

– Самые яркие светила в ночном небе, между прочим, не звёзды, а планеты, лишь отражающие свет, – сказал Мунавар.

Утром мы уехали.

*************************

ИНДИВИДУАЛИСТ
Сентябрь 1971 года

Началось с того, что я не захотел идти на встречу бойцов строительных отрядов. Анвар сказал, что я просто жалею денег. Я возразил, что могу дать три рубля, но всё равно не пойду, так как не хочу пить. Рашит сказал, что там собираются не для пьянки, а просто посидеть, поговорить. Я продолжал стоять на своём. Друзья назвали меня индивидуалистом, заявили, что я не признаю общества, не понимаю его и не приспособлен жить в нём. Что я даже на комсомольские собрания не хожу. Да, я не был на одном собрании, которое отменили из-за «малости народа», как мне потом передали. Друзья в этом полностью обвинили меня. Я спросил: а что бы изменилось, если бы одним человеком было больше? Они накинулись на меня со словами, что все думали так же, поэтому и не пришли. Я заключил: значит, настроение масс было такое, при чём тут я.

Уже ночь. Я всё ещё думаю: в чём же моя вина? Рашит говорит, что я могу дружить только с двумя-тремя людьми, не больше. И что? Что это доказывает? Что остальных я презираю?

Конечно, на вечер можно было пойти. Но после такого разговора… Тамара, интересно, была там? Нет ни дня, чтобы я не думал о ней. Тот стройотрядовский вечер в день её рождения не выходит из головы. Восемь дней уже не вижу её. По каким дорогам она ходит?

Поставил на проигрыватель её любимую песню. Песня эта влечет за собой воспоминания о проведённом наедине с ней вечере, и сердце сжимается от тоски. В то же время я твержу себе, что не должен любить её, что она мне только друг. Почему не должен? Этого я и себе не мог бы объяснить.

*************************

В СТУДЕНЧЕСКОЙ СТОЛОВОЙ
Уфа, 1972 год

Вчера был забавный случай. После того как много часов провёл в лаборатории, готовя сложный опыт для физического вечера, я, усталый и голодный, еле волоча ноги спустился в столовую, мечтая хорошенько поесть. Войдя в дверь, автоматически взглянул на часы и отметил: кажется, им пора уже закрываться. И не удивился, обнаружив, что у кассы нет никакой очереди, тогда как в обычное время там наблюдается настоящая борьба за существование. Не успел я протянуть руку за холодной рыбой, как услышал голос кассирши: «Ну, куда идёшь? Столовая же закрыта». Я тотчас изобразил на лице мнимое удивление и, не отводя взгляда от аппетитно выглядевшей рыбы, произнёс: «Закрыта? А как же я тогда попал сюда? Сквозь стену, что ли, прошёл?» Все, кто был в столовой, засмеялись. Кассирша велела поварам дать мне всё, что у них осталось съестного. Я с удовольствием поел и весело попрощался с замечательными работниками сферы обслуживания.

***********************

ВЕСНА, ЛЮБОВЬ И ФАНТАЗИЯ
Уфа, 1972 год

В актовом зале института шло представление Клуба Весёлых и  Находчивых. Первую команду приняли без особого энтузиазма, хлопали, кажется, только из вежливости. Вторая начала с того, что установила на краю  сцены бумажную дверь, на которой крупными буквами было написано: КВН. Перед дверью сели два усатых стражника с алебардами и начали играть в карты. Вышли несколько девушек в старинных одеждах, подошли к двери и, увидев буквы «КВН», озадачились: что бы они значили. Тут появляется наша сокурсница, одетая цыганкой. Появляется так, что в зале сразу же раздаются восторженные крики и аплодисменты. Девушки обращаются к ней, и она начинает гадать на картах, что может значить каждая из букв на двери. Разыгрывается целый спектакль. В зале творится что-то невероятное: хохочут, не в силах остановиться. Цыганка еле успевает слово вставить… Вторая команда получает высший балл, хлопают даже болельщики первой команды, начисто забыв, за кого они болеют. Тут встаёт один из членов жюри, преподаватель, и говорит:

– Приветствие второй команды нам очень понравилось. Но вот появление цыганки, по-моему, антипедагогично…

Весь переполненный до краёв зал загудел: «У-у-у…», не дав ему договорить. Он как встал, так и сел.

Остаётся только добавить, что темой КВН была: «Весна, любовь и фантазия».

*************************

РУБАШКА (Рассказ брата-студента)
Уфа, 1972 год

Праздники прошли, и мы, студенты, опять съехались на учёбу. Я надел новую рубашку, привезённую из деревни, и пошёл в институт. Не успел зайти в аудиторию, заполненную студентами, откуда-то издали слышу крик однокурсника: «Айрат! Айрат! Постой-ка, подожди!..» Голова моя, как радар, поворачивается по направлению к звуковому сигналу. Смотрю, парень из нашей группы через всю аудиторию бежит ко мне, махая руками, чтобы я остановился. Я замер у дверей, думая, не мина ли заложена в шаге от меня. Он подошёл и спрашивает: «Слушай, где ты купил эту рубашку? Я тоже хотел такую, всю Уфу объехал, нигде не нашёл».

Я с удивлением посмотрел на него, вдруг поняв, что он для этого только и остановил меня. Но удивление моё длилось лишь доли секунды. Я тут же принял независимую позу, ногу выставил вперёд и, наклонив голову набок, небрежно бросил: «Ты не смог найти в Уфе? А я купил её в деревне». Он успел произнести только: «А-а-а…» Тут прозвенел звонок.

После этого случая прошло много дней. Мы дежурили на вешалке. Я в той же рубашке. Во время второй пары к нам подходит преподаватель филологов и начинает пристально смотреть на меня, вернее, на мою рубашку. От его взгляда мне становится неудобно, и я здороваюсь с ним. Он, вместо ответа на моё «Здрассьте», говорит: «Ну как с зачётом? Сделали, что я велел?» Я удивлённо пожимаю плечами и говорю: «Верно, вы меня путаете с кем-то. Я из физмата, и вас не знаю». Он задумывается и говорит: «Гм-м-м, кажется, да, я ошибся. А рубашка та же».

Несколько дней спустя встретил того преподавателя в институтском коридоре. Я спешил на занятие. Он остановил меня и начал: «Слушайте…» Я тут же перебил его, сказав: «Вы, наверное, опять перепутали». Он пожал плечами и говорит: «Да? А рубашка всё та же».

На этом ещё не кончилась история. Сегодня первомайская демонстрация. Тот преподаватель с филфака является организатором танцев. Как поощрение, танцующим раздаёт конфеты. Я уж такой ерундой, как танцы-манцы, не занимаюсь, ты знаешь. Подошёл к нему и говорю:

– А рубашку-то забыли.
– А-а, это всё та же рубашка?

И дал мне конфету, которую я тут же отправил в рот.

*************************

ГРУСТНЫЙ ДЕНЬ
Уфа, 27 января 1973 года

Проснувшись, попытался вспомнить, какой же я видел сон. Но от сна осталось лишь впечатление, что меня какой-то поток куда-то уносит, картины же начисто были смыты.

Было уже светло. Я подошёл к окну. На улице медленно, как во сне, падал снег. Со своего первого этажа бросил взгляд на окна противоположного дома. Вот две девушки с заспанными, смешными, но прекрасными лицами подошли к окну, взглянули на улицу и улыбнулись снегу. В другом окне появилась  женщина с ребёнком на руках. В третьем мелькнули голые руки только что встававшей с постели красавицы.

В нашей комнате тоже понемногу начали просыпаться. Я поставил чайник на включенную на ночь электроплиту. Две плиты мы держали всегда включенными, так как отопительные батареи не работали, в комнате было очень холодно. Но вскоре в батареях зашумела вода, значит, будет тепло.

Включили радио. Там пели: «Живёт среди людей какой-то чародей…» Ребята, как только позавтракали, ушли в институт. Но идти туда сегодня необязательно, у нас сессия. Я решил остаться в комнате. Вот и концерт закончился. Я взял книгу и сел за стол. Начал читать. А там такая мура, ничего в голову не лезет. Из головы не выходила песня о чародее, врывались в её мотив и другие песни.

Люди уже выходят на улицу, куда-то спешат, кому-то улыбаются. Дети играют со снегом. Один мальчик пытается встать на лыжи, но то и дело падает. Но он не унывает.

А мне почему-то стало грустно. Захотелось опять послушать песни. Включил радио, а там передавали последние известия. Который раз уже говорили, что в Париже подписан договор о мире во Вьетнаме.

Мне стало ещё грустнее. Если уж тебя подхватил водоворот какого-нибудь настроения, ты начинаешь искать то, что соответствует этому настроению, и обязательно находишь. Взял книжку стихов Лермонтова, наткнулся на стихотворение: «И скучно и грустно, и некому руку подать…» В грустных раздумьях незаметно пролетело несколько часов. Не знаю, о чём я думал конкретно, но вспоминались только грустные моменты жизни.

Попил чай и после некоторых колебаний решил идти за билетом в театр. На улице было так хорошо, так свежо, что я на время забыл охватившее меня в комнате настроение, вдохнул полной грудью свежий воздух и весело зашагал по скрипящему снегу. Мимо меня бешено промчался трамвай и скрылся за поворотом. Я направился в первое общежитие, чтобы повидаться с другом Рашитом, я его вчера совсем не видел. К моему огорчению, Рашита не было. Он, оказывается, уехал в свою деревню. Парень, живущий с ним в одной комнате, собирая разбросанные шахматы, говорит: «Вместо того чтобы готовиться к экзаменам, целый день играем в шахматы». Взглянув на часы, добавляет: «Уже четыре часа! Где сейчас столовая открыта?»

Я ничего не ответил, опять стало грустно. Вышел из общежития и направился к театру. Как только обогнул угол общежития, неожиданно встретил своего одноклассника Равиля. Мы обнялись. Сегодня он сдал второй экзамен, осталось, говорит, ещё два, а потом практика до марта. Я похвастался, что у нас только один экзамен. У него какой-то усталый вид, он говорит: «Надоело уже всё. И работать, и учиться не хочется». Я подумал: «Не после женитьбы ли на него напало такое настроение?»

Мы расстались около драмтеатра. Билета на сегодня не было. На стадионе играла музыка. Я постоял, послушал, глядя на девушек, тоже слушающих музыку, и пошёл в оперный театр. Взял билет на «Фауста» на послезавтра. Куда ещё идти? Решил посмотреть фильм «Приключения на берегах Онтарио». До начала фильма было ещё полчаса. Я направился в театр комедии, купил билет на вечер на пьесу Лопе де Вега «Избирательная влюблённая».

Фильм я, оказывается, уже видел. Выйдя из кинотеатра, вдруг вспомнил, что на мне стройотрядовская форма. Побежал в общежитие, переоделся и прибежал в театр. Зал был переполнен. Это была комедия. Я с таким расчётом и пришёл сюда, чтобы рассеять грусть. С первых же мгновений у меня душа запела. Такая музыка и такие девушки! Больше всего понравилась главная героиня и девушка, играющая одну из служанок. Великолепная комедия! Великолепные испанские одежды, прекрасные манеры и обращение «Синьорита»!

************************

ДВОЕ (Проба пера)
Уфа, 1973 год

Раннее утро, железнодорожный вокзал. Стоит характерный для всех больших вокзалов шум. Время от времени, выстукивая такты по рельсам, проносятся грузовые поезда. Этому предшествует предупреждение. Приятный женский голос говорит: «Внимание! Будьте осторожны! По второму пути проследует грузовой поезд». Легко и бесшумно останавливается и так же легко трогается электричка. На некоторых путях стоят пассажирские поезда.

На первый путь прибыл новый пассажирский состав. Кто-то выспавшись за ночь, кто-то, наоборот, усталый, начали выходить из вагонов. Разноцветная, по-летнему одетая толпа спешила к остановкам. Последними из третьего вагона вышли двое и зашагали к остановке. У парня в руках было два чемодана – свой и её. Сзади шла девушка, одетая в лёгкое розовое платье.

Вчера они вместе сели в этот вагон и не были ещё знакомы. Случайно оказавшись в одном купе, всю ночь просидели у окна, глядя на убегающую назад страну и время от времени нашёптывая друг другу какие-то слова. Какая судьба их ждёт, останутся ли вместе? Парень замедлил шаги. До трамвайной остановки оставались считанные метры…

************************

ГРЁЗЫ НА ЛЕКЦИИ ПО НАУЧНОМУ КОММУНИЗМУ
Уфа, 1973 год

Эх, пойти бы сейчас на речку. Искупаться бы, лечь на траву и заснуть сладким детским сном. Я бы много дал, чтобы заснуть именно детским сном. Помню наш двор, покрытый зелёной травой. Мне лет пять. Лето, жара. Мы с братишкой лежим в тени летней кухни, укрытые одной лишь тонкой простынёй. Рядом сидит мама и штопает мою рубашку. В тени прохладно, время от времени подует ветерок со стороны гор, который приносит десятки таинственных запахов. Я от удовольствия раскидываю руки и ноги в разные стороны, рот полуоткрыт. Дремлю. Когда мне это положение надоедает, переворачиваюсь на бок, свёртываюсь в клубочек, засовывая руки между колен… Ничего бы не пожалел, чтобы заснуть именно детским сном.

**********************

НА КРЮЧКЕ?

Был жаркий полдень. Я выхватил из толпы самую симпатичную девушку и иду за ней. Короткое платье, стройные ноги… Вот она завернула за угол и исчезла. За углом была только дверь универмага. Когда я вновь нашёл её, она была в отделе женской одежды. Перебирала платья. На некоторых останавливалась подольше, видимо, мысленно примеряя их на себя. В обувном отделе начала мерить туфли – одни, другие. Некоторые ей так шли. Но она ничего не купила. Выйдя, долго шла по улице. Купила мороженое, зашла в парк, села на скамеечку… Я остановился у газетного киоска. Сделал вид, будто рассматриваю газеты и журналы, а сам наблюдаю за её отражением на стекле. Продавщица спросила: «Какую вам газету?» Пришлось купить «Комсомольскую правду». Сел на скамью поодаль и, как в шпионских фильмах, из-за газеты поглядываю. Я решил только наблюдать, не вмешиваясь в ход событий. Хотя какие уж тут события…

Приближался вечер. Она встала и пошла. Кажется, уже зная куда. Села в автобус с незнакомым мне номером, я за ней. Сначала ехали по городу, затем выехали за город… Девушка сошла у одной из пригородных деревень. Автобус, оставив нас двоих, тронулся с места. «Идти или нет за ней? И что я ей скажу?» – засомневался я. Тут она обернулась и мельком взглянула на меня. «Эге-е, – подумал я, – кажется, ты на крючке, проверяют, не сорвался ли». Перешёл на другую сторону дороги и стал ждать обратного рейса.

****************************

АНИСА
Уфа, 1973 год

Аниса вернулась из круиза по городам, расположенным на Волге. Она, переполненная впечатлениями, ворвалась в нашу комнату и начала рассказывать, в каких городах была, что видела. Поведала такую историю:

– На восьмой день плавания мы оказались в Москве. Ко мне подошёл один подвыпивший мужчина и говорит: «Аниса, спасибо вам большое. В течение восьми дней я вас любил. Вы меня извините, я от вас ничего не требую, спасибо и прощайте». Я на него и внимания не обращала, а он, оказывается, жил в каюте напротив и наблюдал за мной все эти дни. Я ничего не могла сказать, стояла как деревянная…

Анвар, перебив её:
– Ай-яй-яй! Вот ты какая. Любовь крутишь?

– Не ду-умал, что ты такая, – добавил Рашит.

Аниса притихла, завяла, потускнела. Придя в себя, смогла только произнести:

– Зачем вы всё утрируете? – Махнув рукой, направилась к выходу и, чуть ли не в слезах: – Э-э!.. Я еще, дура, рассказываю вам… Идите вы к черту…

– Ты что уж? – сказал Анвар. – Мы же шутим просто. Если всё начнёшь принимать всерьёз, недолго и в психушку попасть…

Аниса ушла, в сердцах хлопнув дверью.

**********************

ДРУЗЬЯ
Уфа, 1973 год

Я был весь под впечатлением книги, которую читал: «Когда ему случалось оставаться одному, воображение рисовало принцессу, её алые соблазнительные губы, белые упругие груди, стройные ноги…»

И тут стук в дверь.
– Войдите, открыто.

– Не могли бы вы нам утюг починить? – сказала появившаяся в дверях девушка, в руках которой был утюг.

Никогда ещё ко мне так запросто не обращалась незнакомая девушка. Я и рад, и растерян одновременно.

– Посмотрим – говорю я. – А куда потом отнести?
– Мы живём на втором этаже, прямо над вами.

Так началась наша дружба с девушками из комнаты 229, оказавшимися филологами. Впоследствии, когда они на стук о батарею не отвечали тем же, мы говорили: «Вселенная молчит».

Ту, которая приходила к нам с утюгом, звали Альмира… У неё характер ещё не сформировался, она ещё только ищет себя. Но так упорно… Я верю, что найдёт. Она часто повторяет, что любит всё делать с риском. «Жизнь – сложная задача, которую страшно трудно решать», – тоже её слова.

Другая девушка из этой комнаты, Римма, уже нашла в себе что-то, но, мне кажется, не себя. Если глаза – зеркало души, она должна быть совсем не такой, какой хочет казаться, – грубой, резкой. Или глаза не зеркало, и выразительный взгляд – лишь игра? Она умеет преподносить обман как правду, и только поверишь, превращает всё в шутку. Смеётся отрывисто, взрывами. Она умеет играть разные роли. В чём же тогда истинное лицо её? С ней невозможно разговаривать. Слушать она слушает, но от неё я ещё не слышал ни одной умной мысли. Впрочем, она мастер давать резкий отпор в спорах, то есть, по её же выражению, «посадить на мотоцикл». Её любимое выражение, которое многих тут же лишает языка: «Видали мы таких бутербродов». Создаётся ощущение, что она знает больше всех нас и ей неинтересны наши споры. Её слова: «Когда человек любит, он об этом никогда и никому не скажет. Говорить всё и всем может только дурак. В жизни надо быть злой, а то пропадёшь. Быть доброй очень трудно». Думаю всё же, это способ выживания в одиночку, а отнюдь не метод найти себе пару. Я был бы без ума от неё, если бы не её жёсткость.
 
Жаль, что двух других обитательниц этой комнаты, Зилю и Нафису, я почти не знаю. Они всегда соглашаются со мной, но сами не высказываются.

Друг мой Рашит Зайлялов живёт в другом общежитии. Вчера он пролез через окно в нашу комнату и спал здесь. Мы были только вдвоём, остальные перед экзаменами разъехались по своим деревням. Лежали в темноте и так хорошо о чём-то говорили, пока разговор плавно не перешёл в сон.

Дружба у нас с ним началась непросто. Сначала он показался мне гордецом, считающим себя гением, каких ещё свет не видал. А раз я о себе был примерно такого же мнения, всё в нём раздражало меня: и высокий рост, и рыжие волосы, и его привычка шмыгать носом… А когда подружились, высокий рост стал признаком богатырской натуры, рыжие волосы превратились в золотистые, а привычка шмыгать носом обернулась забавной особенностью... Мне с ним всегда интересно, – и когда разговариваем, и когда молчим, погружённые каждый в свои мысли. Ведь рядом с ним и думается иначе, не так, как в одиночестве или в обществе других.

Наступило солнечное июньское утро. Я говорю Рашиту:
– Давай съездим в прибрежный парк. Девушек возьмём.

Он согласился, постучали о батарею, они ответили. Значит, дома.

Шумной толпой сели в троллейбус. На заднем сиденье смеёмся, дурачимся. Пассажиры осуждающе поглядывают на нас. А нам хоть бы что, у нас свой мир.

Поднялись на самый высокий трамплин. Слева от нас до самого горизонта лес, справа – город, а прямо перед нами – река. На реке – белый теплоход. «Когда же у нас кончатся экзамены? – сказал я. – Вон, счастливые уже отправились в путешествие». Но это была лишь поза. Девичий смех, развеянные по ветру волосы, случайное касание рук были сильнее и ближе. И не было никакого желания заглядывать в какие-то туманные дали завтрашнего дня.

Из книги Марса ЯГУДИНА "И ТЕКЛА РЕКА..." (2009 год)