СИЗ

Что такое СКЗ?  СКЗ – это средства коллективной защиты. Например, бункер, подвал, бомбоубежище. В конце-концов это просто страна, которая не ввязалась в войну. Это средства коллективной защиты. А вот СИЗ – это средства индивидуальной защиты. Например, общевойсковой защитный костюм (ОЗК), противогаз, респиратор, маска. Об этих масках нам, непереставая твердят уже второй год. Неудобная, навязчивая, никому не нужная и неэффективная. Неприязнь к СИЗ у меня ещё с юности.

На втором курсе училища повезли нас на училищный полигон. В полном боевом снаряжении. Каски, карабины, ОЗК, противогазы. На улице – февраль месяц. Машина хоть и тентованая, но щелястая. Хорошо, хоть ехать недалеко. Всего то километров тридцать. Пока доехали превратились в пингвинчиков. Вылезли из машины, построились в три шеренги. Командир батареи посмотрел, на нахохлившихся курсантов, улыбнулся чему то, хмыкнул и спросил:
- Что замёрзли, что ли?
- Да нет, мы же в шинелях, как тут можно замёрзнуть – съязвил кто то.
- А, ну тогда ладно, будем греться – опять улыбнулся комбат.
Он демонстративно достал из кармана шинели секундомер, положил палец на кнопку:
- Взвод…газы!
Каски разом попадали на землю, зашуршали противогазные сумки, хлопнули резиновым хлопком маски. Теперь каски на голову. Готово!
- Молодцы, уложились!
- Были пингвинчики – стали слоники, опять острит кто то.
Командир идёт вдоль строя, проверяя крепость крепления трубки к коробке и маски. Старая солдатская мудрость. Открути чуть-чуть гайку и дышать будет гораздо легче. Но, все гайки закручены как надо. Он отходит чуть в строну оглядывает нас и командует:
- Взвод… защитные костюмы надеть!
Вот это уже засада! Надевать ОЗК на негнущуюся шинель в противогазе на рыхлом снегу…Противная штука – противогаз. Сколько его не одевай, не мой, а запах резины неистребим. Стёкла тут же запотевают, видишь мир словно в тумане. Да сволочная трубка всё норовит зацепиться за что-нибудь.
- Пошустрее, пошустрее, вы же воевать будете не только летом, но и зимой и осенью, - комбат расхаживает между пыхтящими курсантами.
Ну, вот. Застёгнута последняя шпилька. Каску на голову, карабин за спину. Готово! Можно раздеваться.
- Старшина!
Подбежавший старшина вскидывает руку к шапке:
- Товарищ майор…
- Значит так. Один круг вокруг позиции. Это километр. Считаем по последнему. Учитывая ОЗК, накидываем десять секунд. Если приходят все – заканчиваем. Нет – бежим ещё круг. Да, и смотри, чтобы никто не халявил. Накажу всех!
Старшина поворачивается к нам.
- Взвод, бегом… марш!
Для меня бег всегда был тяжёлым занятием. А тут – зимой, да ещё в противогазе и ОЗК. Перед глазами, сквозь туманное марево зелёная спина товарища. Под ногами шуршит снег. Пот щекотными ручейками стекает по лбу, разъедает глаза. И никак его не утереть. По спине бьёт карабин, а по боку противогазная коробка. Кажется, бежишь уже целую вечность. Наверное, мы бежим второй круг. Что то очень долго. И слышен только голос старшины:
- Живей, живей, шевели батонами! Вы, ныть.. и меня подставите и сами попадёте. Шевелитесь улитки беременные!
Хороший у нас старшина. Добрый заботливый. И слова всегда говорит правильные и ласковые.
- Взвод… стой! Равняйсь, смирно! Товарищ майор…
- Вольно!
О. это уже комбат. Неужто добежали? А вдруг второй круг?
- Противогазы, ОЗК снять! Вольно, разойтись!
Самая лучшая команда! Как я долго ждал её. Я сдираю с себя всю резину. Полной грудью вдыхаю морозный, озонный, и такой сладкий воздух. Скатываю ОЗК, противогаз в сумку. Делаю несколько шагов и падаю на спину на снег рядом с другими. Маленький участок полигона сразу же превращается в долину гейзеров. Мы все парим. От наших разгорячённых лиц, от шинелей поднимаются вверх струи пара. Шинели тут же покрываются инеем. Низкое небо такое красивое. Деревья, в белой бахроме. Кабина ПВ слегка виднеющаяся за обваловкой похожа на сказочную избушку на курьих ножках.
- Взвод… становись!
Эх, старшина! Такую сказку обломал!

Всегда считалось, что советский ОЗК самый надёжный. Да, неудобный, да не комфортный. Но, надёжный и прочный. Однако, спустя четыре я года я убедился, что из всякого правила есть исключения.

Весна 1987 года. Яркая, сочная, быстро набирающая тепло. В дивизионе стартовики проводят тренировку по заправке ракеты окислителем. Интересная штука этот окислитель. В нём намешаны столько кислот, что и не упомнишь. Серная, соляная, плавиковая и ещё много всяких. Он очень токсичен этот окислитель. Капнет на металл -  прожжёт насквозь. Некоторые бойцы чистят им бляхи. Надевают бляху на проволоку. На секунду опускают в окислитель, и тут же в воду. Чуть зазевался, проволока перегорает и бляха растворяется. Зато, если успел быстро выдернуть, бляха блестит как надраенная. Тренировки проводят только на окислителе. Про ракетное топливо говорят: послужи на пункте заправки два года без противогаза, потом два года живёшь дома и айда, на тот свет. Очень страшная штука! Поэтому из двух зол выбирают меньшее.

Ну, вот! Все на своих местах. Заправщик в ОЗК и противогазе на полуприцепе, рядом с ракетой. В костюме, с блестящим заправочным пистолетом и блестящим рукавом он похож на инопланетянина с каким то неведомым оружием. Второй номер рядом с баллоном с воздухом. Он тоже в ОЗК и противогазе. Это две самые главные фигуры. Я провожу занятия. Естественно, без средств защиты. Не царское это дело… Комбат издалека контролирует процесс обучения. Вот инопланетянин на прицепе вставил пистолет в горловину, закрепил его и поднял руку. Он готов. Второй номер поворачивает вентиль подачи воздуха. Воздух поступает в огромный баллон с окислителем и выдавливает его в рукав и дальше в ракету. С едва слышным журчанием жидкость несётся по рукаву. Первый номер заглядывает в круглое окошко на пистолете. Поднимает руку. Все давление в баллоне и ракете выровнялось. Это значит, заправка закончена. Полна коробочка. Теперь нужно только снять давление с баллона. Тогда вся оставшаяся жидкость из рукава и пистолета стечёт обратно в баллон. Второй номер закрывает вентиль, стравливает воздух и поднимает руку «можно вытаскивать пистолет». Первый номер открепляет пистолет, вытаскивает его наружу, стволом вверх…

Видимо стравился не весь воздух. Из пистолета тугой струёй вверх бьёт коричневая жидкость. Окислитель очень гигроскопичен, поэтому, вся струя мгновенно превращается в коричневое облако. В разные стороны летят мелкие брызги. Я вместе со вторым номером оказываюсь в его центре. Сразу же видимость падает до нуля. На одних только инстинктах я прыгаю влево и слышу душераздирающий крик второго номера из-под противогаза. Практически сразу туман рассеивается. И я вижу как второй номер с разбега, ласточкой прыгает в бочку с водой, уйдя в ней сразу же по плечи.

Потом все засуетились, забегали. Содрали с бойца ОЗК и противогаз. Невероятно, но факт. Он стоял дальше меня от пистолета. Я почти не пострадал. Только недели две приставал ко всем с глупым вопросом «Чего это у вас так хлоркой воняет?», и всё никак не мог понять, что просто опалил носоглотку. А вечером, когда снимал рубашку, она просто расползлась у меня в руках. У бойца было хуже. Одна единственная, маленькая капелька попала ему между противогазом и ОЗК, в треугольничек со сторонами в пять миллиметров. Маленький треугольник небрежности. То место, под кадыком, куда попала капля нарывала и гноилась у него в течении месяца.

К чему же я всё это вспомнил? Ах да! Мораль тут простая. Не существует средств защиты защищающих нас на сто процентов. И, как правило, все средства защиты, неуклюжи, неудобны и доставляют массу неудобств.