Это я, Адичка! Часть 2

Вот опять ….. облава по наводке ФСБ,
мы — как клоуны в игре чужих амбиций.
(с) Сергей Трофимов


- Вводная: в темно-синем лесу, где трепещут осины – нараспев начал инструктаж Баста - нацики пьют пиво, зигуют и читают «Майн Кампф».
- Где с дубов-колдунов опадает листва… – подхватил Вадим – Пусть себе зигуют - лес не общественное место, имеют право.
- А вдруг они заговор готовят? – отстраненно ответил Стендаль -  с целью свержения… чего-то там.
Виталик смотрел в окно служебного авто в надежде увидеть женский пол – после водки тянуло на подвиги. Вместо женского пола сплошной стеной стоял лес.
- «Конторские» этой реализацией рулят – им виднее – мы – приданные силы – Баста щелчком выбросил бычок в окно – «наружка» работает. Наша и эф-избешная.
- Послали бы наряд ППС – пара толковых прапорщиков разогнали весь этот съезд кхуям. «Роботы» найдут до чего докопаться – общественное там место или нет. Нет, блин – тревога, секретность, «наружка». Будто бы шпионов «крепим» - Вадиму недавно звонила Ирочка с единственным вопросом, на который у него не было ответа. «Когда домой?» - конечно же и был этим вопросом. На который не было ответа. Ситуация нервировала Вадима.
- Только, пожалуйста, никого не бейте. Виталь, особенно тебя касается, ты у нас любитель руками-ногами махать. Прокуратура уже дом родной – то селезенку порвешь, то ребра переломаешь.
- А чо сразу Виталя? – насупился Стендаль – я вам что, фашист какой?
- Хреновые наши дела – заключил Еврей – если нас в политику пихают, значит нас виноватыми и выставят. Лично я – пас – не ждите от меня пролетарской ненависти. Все в рамках закона. Политика – не наше дело – наше дело – жуликов ловить.
 
Наружка, бывшая в городе, как рыба в воде немедленно теряет свои чудодейственные свойства уже в частном секторе. А о лесе о говорить нечего – какого хрена ей там делать непонятно никому. Лучше уж СОБР в маскхалатах с приборами ночного видения.
Но парни не плачут – держатся и даже какую-то информацию передают в Центр.
В Центре - неприметной серой "буханке", стоявшей на окраине леса, «штирлицы» и "мюллеры" квасили шнапс. «Гестапо» и «крипо» совместно давили уже третий литр. Где-то недалече, в кустах, пили диверсанты Отто Скорцени и «фольксштурм», то есть спецназ ФСБ и СОБР соответственно.
"Наружка" тоже незримо пила рядом, но у них работа такая – бухать незаметно.
- Центр – сто три семь – рявкнула рация.
- На связи, Центр.
- Они там из пистолета стреляют, выстрела три было.
- Понял вас – все слышали? – спросил у присутствующих бригадир «наружки» и запил порцию водки водой.
- Сто три семь, сколько там «груза»? – уточнил он.
- От семи до десяти единиц и с ними две «юбки».
- Давайте задерживать – предложил Баста – хотя бы вменим им пистолет – вот тебе и палка по «трем гусям». Ствол наверняка «паленый».
- Подождите – сейчас у них плебисцит пройдёт - изрёк майор Ахмедов, главный борец с экстремизмом от "эф-избы".
Баста еле сдерживал себя, чтобы не пробить коллеге с ноги. Его раздражало абсолютно всё: загадочные рожи «гебухи», ночь, непонятная ситуация, которую он не контролировал. Ничто так не бесит, когда тебя используют в тёмную.

****
Вадим захмелел, откинулся на спинку сиденья и начал представлять себе плебисцит русских нацистов в ночном лесу.
Будущий фюрер Всея Руси, наверное, читает речь, стоя на перевернутом ведре из-под шашлыков, а будущий Эрнст Рем жарит в кустах будущего Ганса Фриче в очко.
Если «наружка» не врёт, с ними Марта Геббельс и Ева Браун - у этих процветает лесбийская любовь в соседних кустах.
Над этим пиром духа звонко звучат строки из «Мейн кампф» - «То, что я тогда воспринимал как жестокость судьбы, я теперь должен признать мудростью провидения!»
«Кто такие нацисты? – убийцы и п….сты!» - как говорил фашист Муссолини.
Плебесцит а-ля рюс.  С подкидным дураком и шлюхами.
Слово «плебисцит» насторожило ментов. Нет, не в том дело, что рабоче-крестьянская милиция не знала такого умного слова. Милиция знала то, что если ты задерживаешь человека, то его нужно задержать за что-то конкретное. Например, за «паленый» ствол. Чтение «Майн Кампф» в глухом лесу под пиво криминалом не является. Не является даже «административкой», поэтому придется натягивать сову на глобус, чтобы обосновать задержание «отдыхающих».
А задержание за неправильные экстремальные мысли в то время казалось беззаконием, за которое прокуратура вряд ли помилует.
Как быстро изменятся времена...
Зато «старшим братьям» казалось, что сейчас падет цитадель Четвертого рейха. Наверное, они внедрили к нацикам агента и ждут  сигнала к задержанию - три зеленых свистка. Судя по напряжённым лицам "закоси-бэтешников", у гитлеровцев при себе три кило взрывчатки, тонна героина и залетно-развратный комплекс.
Ментам было откровенно насрать - они суровые реалисты. Едва теплилась надежда найти и изъять нелегальный ствол. Найти – это ещё половина дела - ещё нужно найти, у кого его изъять...
Реалисты всегда с иронией относились к словам "патриотизм", "Родина", "госбезопасность", не без оснований чувствуя за вычурным пафосом чужие шкурные интересы.
Спецназ ФСБ по случаю первого после Войны задержания гитлеровцев - нарядился, как на парад: модный натовский камуфляж, тяжёлые «броники» и огромные шлемы-«сферы» с массивными забралами, чем привёл в неописуемый восторг СОБР.
Борцы с оргпреступностью были одеты в застиранные "флоры", маски, в кобурах - обычные пистолеты ПМ, на ногах - затасканные кроссовки. Ветераны силового крепежа покуривали в ладони и посмеивались над тяжело вооружёнными "контриками". В ответ те сопели и надували щёки под забралами.
Блеск и нищета государственных куртизанок и классовая неприязнь. Пролетариат и буржуи сыска.
А водка кончилась и хотелось ещё – а где ж её, родимую, взять, в глухом лесу?
Спиртное заканчивалось и у гитлеровцев, если не врала «наружка». После кратких прений было принято решение идти на штурм лесной рейхсканцелярии.

****
Все побежали – и я побежал!
Пистолет Вадим переложил, как обычно, из кобуры в карман - фильмы про ковбойцев, с выхватыванием пистолета на скорость - всего лишь фильмы. А у нациков - ствол.
- Красная Армия, марш, марш вперёд! Реввоенсовет нас в бой зовёт! – тихо напевал Еврей, крадучись сквозь кусты, -  Ведь от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней!
- Хайль Гитлер! - ревела в ответ поляночка пьяными голосами
- Так пусть же Красная, сжимает властно свой член мозолистой рукой!
- Зиг хайль! - ревели нестройные голоса в ответ.
Опер выскочил на полянку - всё было кончено. СОБР без лишних церемоний и стрельбы с криками, аккуратно положил нацистов мордами в землю, скрепив руки наручниками за спинами.
Где-то далеко позади пыхтел спецназ ФСБ, запутавшийся в многочисленных брониках, сбруях, «сферах» и пулемётах.
Вадим присел на ящик из-под пива и спрятал пистолет в кобуру. В костре догорала какая-то книга. Опер подцепил палкой корешок - "Майн Кампф".
"Жаль - подумал он - хороший трофей был. На память о таком замечательном вечере".
Вдруг из кустов, прямо на него вышел крепкий коренастый парень в кожаной куртке, лысый и пьяный.
Нацик демонстративно застегнул ширинку и спросил у Еврея - это что за ***ня?
- Да вот... - опер неопределённо повёл руками.
Прямо из пламени костра выскочил "тяжёлый" и со всей дури врезал нацику забралом «сферы» прямо в нос. Нацик взвыл, схватился за лицо руками, и заливаясь кровью, рухнул Вадиму под ноги.
«И все должны мы
Неудержимо
Идти в последний смертный бой!»
Идиот! - громко сказал Еврей непонятно кому. "Тяжёлый" «контрик», празднуя победу, лениво пнул упавшего и исчез.
Вадим уселся на пивной ящик вновь. Его роль в этом спектакле была окончена, можно посмотреть на огонь.
Полянка потихоньку наполнялась людьми, подтянулся Баста с операми. Стендаль, покачиваясь от выпитого, от души смазал лежавшего у ног Вадима нацика пяткой по спине.
- И милость к падшим призывал - продекламировал Баста "наше все" и оттолкнул Виталика от тела.
- А хули он? - возмутился Виталик - они мою бабку убили!
- Тут другая делюга, друг - парировал Баста - отвали.
Стендаль присел на корточки рядом с Вадимом.
- Это политика, братья - не унимался Баста - наше дело - уголовники. Они будут при любой власти.
- Я его убью на хрен! - рванулся Стендаль
- Сядь на место - Баста грубо толкнул Стендаля обратно - тут без тебя до фига желающих.
СОБР и милицейские опера стояли в стороне - задержаний у них было на порядки больше и пинать упавших им было лень.
Зато эф-изба отрывалась на полную катушку, убивая нациков ногами и прикладами. Визжащих девок оттащили в кусты, надавав пощёчин.
Злоба всегда чувствуется, когда ты «на куражах», когда преследовал добычу и завалил её. Адреналин порождает злобу, и множится она азартом.
Здесь не было охоты, не было азарта. Нет злобы.
Львы не питаются падалью. Это не наш трофей.

****
- На хuй вы их сюда привезли? - ревел Папа, глядя на окровавленных пленных, поставленных раком в коридоре конторы - везите их в райотдел!
- Товарищ полковник - были мы в райотделе - угрюмо доложил Баста - там не приняли - во-первых, непонятно за что их оформлять - они были в лесу, там не общественное место...
- А во-вторых?
- А во-вторых - они избитые все - их в райотделе содержать нельзя.
В подтверждении его слов, стоявший у стены «унтерштурмфюррер» - тот самый крепыш с переломанным носом покачнулся и рухнул в обморок, пропахав разбитым лицом стену.
- А кто их так ушатал?
- Фейсы. Наши не били - Баста с ухмылкой посмотрел на стоявшего рядом Стендаля.
Охранявшие задержанных СОБРы молча кивнули в знак согласия.
- "Скорую" вызывайте - передохнет этот «гитлерюгенд»! - пусть осмотрят и везите их в ФСБ - они били, пусть с ними дальше трахаются. Нам этого ещё не хватало – руководство развернулось и проследовало в свой кабинет.
Стендаль наклонился над упавшим фашистом, схватил его за шиворот и приподнял. От сильного рывка у нацика треснула рубашка.
- Это что? – ткнул его пальцем в грудь Виталик, показывая на синюю татуировку.
- Райхсадлер, орел Третьего рейха – испуганно проблеял нацист.
- Сейчас удалять его будешь…
- Люди вы или нет? – завыл унтерштурмфюррер.
- Нет, мы менты, а не люди… Еврей, там у входа кусок кирпича лежал. Принеси, будь другом – попросил Виталик.
Вадим молча пошел к входу в здание - строительного мусора действительно валялось много – наконец-то в конторе сменили окна на пластиковые. Да, и такое «тату» - это уже слишком.
 - Стирай, бл@дь! - Вадим протягивал нацисту осколок красного кирпича.
Гитлеровец заплакал, но деваться было некуда - его гордость - татуировка с орлом и свастикой на правой стороне груди подлежала денацификации.
- У меня мать в Правительстве Москвы! А отец в администрации... - договорить нацик не успел, схватив пощёчину.
Стендаль посадил задержанного на пол, пристегнув наручниками левую руку к трубе отопления.
- Я сейчас пойду бухну и вернусь - нависал он на "гансом" - чтобы этой хuйни - Виталик ткнул в татуху пальцем - здесь больше не было. Или я тебя замочу. Если у тебя такие крутые папа с мамой - оставлять тебя в живых смысла нет.
Виталик сделал звериное лицо и провел ребром ладони по шее.
- Даже так- добавил он - я тебя СОБР отдам - и кивнул на конвоиров.
Антифашисты в масках кивнули в знак согласия.
- Лучше трахнуть в жопу кобру, чем попасться в руки СОБРу! - обнадежил Виталик - стирай давай, Фриц долбаный.
Фриц, шмыгая носом и роняя слезы стал елозить кирпичем по коже.
- Тут тебе не Москва - урою и закопаю - хрен найдут - бросил на прощание Стендаль и пошёл в кабинет бухать.
Светало.
#котПятницкого