Ленинский юбилей

Глава первая. Знакомство
 
Вот и наступил новый 1960-й год. Быстро закончились зимние каникулы, и Алику Бычкову снова надо идти в школу. А так не хотелось.
Алик - это уменьшительно-ласкательное от Алексея. Так его звали родные, близкие и друзья-приятели. А Бычков - это не уменьшительное от слова бык, это  - фамилия. Алик Бычков, 9-ти лет, ученик 4-го класса "Б" московской школы №623 Пролетарского района, набив свой портфель учебниками и, облачившись в школьную форму, собрался на занятия. Родители ушли на работу, дед и младшая сестра ещё спали, поэтому, напоив внука чаем с бутербродом, до двери его традиционно провожала бабушка. Напялив зимнее пальто и шапку, Алик вышел на улицу.
Вперёд. Грызть гранит науки, как говорит дед.
Новогодние торжества закончились, однако страна начала готовится к новому празднику - юбилею Ленина. Об этом без конца бубнило   и показывал телевизор. В этом году будет отмечаться 90-летие Ильича. Вождя, основателя, создателя и «самого человечного человека».
В классе оживлённо. Не виделись почти две недели. Алик открыл дневник. Сегодня первый урок - пение.
Школьный звонок загнал всех за парты. Вошёл учитель пения, седовласый скрипач Гаврила Васильевич. Класс  встал, приветствуя.
- Садитесь, - сказал педагог.
Он положил футляр со скрипкой на стол, сел сам, и стал делать перекличку по журналу. Отсутствующих не было. Гаврила, как называли его ученики, встал.
 - Сегодня начинаем разучивать песню о Ленине, - важно произнёс он.
Музыкант достал инструмент. И, настраивая скрипку, стал рассказывать ученикам, что в 1917 году встречал Ленина на Финляндском вокзале в Петрограде. Тогда молодой Гаврик был трубачом в оркестре запасного батальона лейб-гвардии Литовского полка. Оркестр играл марши, приветствуя Ленина, а потом Гаврик, вместе со всеми, слушал речь вождя, поднявшегося на броневик. Воспоминания нахлынули на старика, и в его выцветших васильковых глазах заблестели слёзы умиления. Алик сидел на второй парте в среднем ряду и хорошо это видел.
Учитель исполнил мелодию песни. Она оказалась знакомой. Её бесконечное количество раз передавали по радио и телевизору.
Потом он вызвал к доске Алика и Наташу Котову, вручил им по листку со словами песни, и они под скрипичный аккомпанемент, начали петь первый куплет и припев:
«День за днём идут года. Зори новых поколений. Но никто и никогда...»
Короче, Ленин - всегда живой, Ленин - всегда с тобой...
Почему пели они? Алик занимался музыкой, обучаясь игре на пианино с приходившей домой учительницей. А Котова прекрасно пела, имея от природы великолепный голос, но серьёзно вокалом не занималась. И её талант не получил развития, хотя она блистала на всех школьных утренниках. А однажды, когда вся школа совершала культпоход в кинотеатр "Победа" на просмотр нового фильма о Ленине, выступила перед сеансом в забитом до отказа школьниками зрительном зале, исполнив русскую народную песню. Зал онемел и затих, а потом взорвался аплодисментами, а Наташа повторила песню «на бис».
Урок продолжался. Учитель написал на доске слова первого куплета и припева. Запел весь класс. Гаврила ходил между рядами, играя на скрипке, и ухитрялся виртуозно ударять кончиком смычка по стриженным наголо головам не в меру  возбудившихся мальчиков, почти не прерывая мелодии.
Наконец прозвенел звонок. Класс, захлопав откидными столешницами парт, побежал на перемену. А Гаврила сказал Алику и Наташе, что они будут петь эту песню на утреннике, посвящённом ленинской дате, в сводном школьном хоре. Надо блеснуть, поэтому репетировать начали сейчас.
Второй урок вёл их классный руководитель, преподаватель всех предметов, кроме пения и физкультуры, Пётр Павлович Барышев. Он был единственным мужчиной -учителем начальных классов, а внешне напоминал актёра и певца Марка Бернеса.
Пётр Павлович тоже ошарашил класс известием. Он сказал, что нужно сделать стихотворный "монтаж" о Ленине или прочитать отдельные стихотворения.
- Кто хочет участвовать? - спросил он.
Народ безмолвствовал.
Тогда он стал обращаться к отличникам. Их было трое: две девочки и мальчик. Этим мальчиком был Бычков. С него он и начал.
- Бычков,- поднял Алика учитель, - что скажешь?
Алик больше всех в классе был начитан, с выражением декламировал стихи, посещал с родителями театры и музеи, дома с соседскими девочками устроил кукольный театр. И тем самым вызывал неприязнь у отдельных учеников, впрочем, как и все отличники. Их класс, как и другие начальные классы этой старейшей московской школы, был "пролетарским". Дети рабочих ближайших заводов ЗиЛ, "Динамо" и "Шарикоподшипника" страстью к прекрасному не пылали. Все жили в бараках и коммуналках, многие не имели отцов. Из всех видов искусств, как правильно говорил Ленин, больше всего любили кино.
- У меня есть книжка с большим стихотворением Сергея Михалкова "В музее Ленина»,- начал Алик. - Помните: "В воскресный день с сестрой моей мы вышли со двора..." Я знаю его наизусть.
Класс дружно заржал.
- Тихо! - осадил смеявшихся  учитель. - Прекрасно. Дальше.
- Можно даже сделать сценку, - продолжил Бычков, - у меня сосед учится Институте культуры на режиссёра театрализованных представлений и праздников. Он поможет...
- Великолепно! - обрадовался Пётр Павлович.
Он был рад, что ему не придётся лично заниматься этим делом. А с другой стороны, участие будущего профессионала-режиссёра, позволит выдать прекрасный результат, и получить похвалу от школьного, а то и от районного начальства.
Алик Бычков даже не представлял тогда, чем обернётся его инициатива с этим режиссёром "театрализованных представлений"...
Студент института культуры, на которого ссылался Алик Бычков, жил в соседнем доме через улицу.
Алик подружился с ним, когда ходил с родителями в гости к знакомым, проживающим в том же здании на Динамовской улице, в коммуналке. Но, что это была за коммуналка.
Квартира состояла из трёх просторных, метров по двадцать, комнат, расположенных по одной стороне длинного коридора. А по другой его стороне, начиная с большой прихожей, находились вместительная ванная комната, туалет, а между ними, вероятно, раньше была большая кладовка, переделанная в холл. Это великолепие замыкала большая кухня с газовой плитой. 
Такая квартира изначально предназначалась для проживания только одной семьи. А сам пятиэтажный дом, строился в сталинское время для большого начальства. Поговаривали, что для высоких чинов МВД и Таганской тюрьмы, которая была недалече.
Но после падения Берии, прежних жильцов выселили. А глав семейств отправили, кого на лесоповал, кого во Владимирский централ, а некоторых вообще поставили "к стенке".
Дом  заселили новыми людьми, превратив отдельную квартиру в коммунальную, но  всё равно очень комфортную. По тогдашним понятиям они жили "классно", а не ютились по баракам и домишкам.
Семья Алика из семи человек, например, жила  в пятнадцатиметровой комнате, которую перегородили, чтобы получилось два помещения. Уборная, которую тогда никто не называл туалетом, находилась в сенях. В кухоньке была печка, топившаяся дровами.
Для приготовление пищи использовались керосинки. За водой для умывальника ходили на колонку в метрах ста от дома. На их втором этаже деревянного домика проживало четыре семьи. Однако первый этаж, где ютилось пять многодетных семейств, был ещё хуже: это был полуподвал.
Супружеская пара, к которой приходили родители Алика в субботние вечера поиграть в преферанс, занимала среднюю комнату по коридору, внутри которой, оказывается, было ещё одно, смежное семиметровое помещение. Это была комната их дочки Милочки, ровесницы Алика. Девочка ходила в музыкальную школу, в семье имелось пианино, что тогда было роскошью.
Милочка была смазливой девчушкой, и как всякая женщина уже понимала это, общаясь с мальчиками. Она в первый же день знакомства пыталась руководить новым приятелем. Но и Алик был не прост. Он уже знал почти все интимные секреты женского пола. Во дворе среди мальчишек разговоры были только "про это".
В школе за одноклассницами подсматривали в раздевалке на уроках физкультуры. "Зажимали" на переменках. Некоторых "щупали", и они были не против. А симпатичная девочка Лена Постникова, сидевшая с Аликом за одной партой, как-то один раз громко сказала, и все это слышали, что она вчера во дворе целый день с мальчишками е.....сь. И никого это не шокировало. О, святая простота!
Но вернёмся к Милочке. Она любила играть в куклы, и в первый же их визит пыталась приобщить Алика к популярной игре девочек - "дочки-матери". Милочка и Алик должны были изображать семью с детьми-куклами. А кукол была чёртова уйма. Куклы-девочки, куклы-мальчики. С кроватками и колыбельками. Сначала их надо было покормить, и накрывался стол с игрушечным сервизом.
Затем положить спать. А "детки", по версии Милочки, не хотели спать и плакали. Поэтому "родители" их баюкали. Такая игра Алику быстро наскучила, и он  нарочно уронил "ребёночка", которого укачивал. Дорогая немецкая кукла с закрывающимися глазками и говорящая "у-а", с грохотом упала на пол, жалобно пискнув. Милочка вскрикнула и заплакала, так что даже прибежали все родители, игравшие в карты в большой комнате.
Алика с позором отлучили от отцовства и отправили в коридор, где он и познакомился со студентом, будущим режиссёром. И ещё одним соседом, который оказался филателистом. После этого Алик стал коллекционировать, или как говорили тогда - собирать марки.
Оказавшись в коридоре, Алик увидел, что в холле, находившемся как раз против двери комнаты, из которой он вышел, горит свет, и раздаются мужские голоса. Не смущаясь, он подошёл к дверному проёму, ведущим в холл, и увидел двух молодых мужчин, которые сидели каждый за своим маленьким столиком и занимались интересными делами. Один пинцетом перебирал почтовые марки в большом раскрытом альбоме. Другой обклеивал цветной бумагой большую, без передней стенки, картонную коробку, внутри которой находился макет декорации к театральному спектаклю.  Такие макеты, представлявшие в миниатюре, одну из картин спектакля, Алик видел в Театральном музее имени Бахрушина, куда их класс водили на экскурсию.
Алик поздоровался,  и попросил разрешения побыть с ними. Мужчины ответили приветствием и сказали, что не возражают. Оба курили, один папиросу, а другой сигарету в мундштуке, причём так красиво и с таким наслаждением, что Алик тут же решил, что обязательно будет курить, когда вырастит.
- Ну, давай знакомиться, - сказал старший по возрасту, - меня зовут Юрий.
- Алик. Я пришёл с родителями в гости к Сазиковым, - назвал Алик фамилию знакомых.
- Мы поняли, - заметил другой, молодой парень, клеящий коробку. - А я - Владимир. Учусь на третьем курсе университета культуры. Будущий режиссёр театрализованных представлений.
Владимир докурил папиросу, ткнул её в пепельницу, и достал новую из красивой большой зелёной коробки, на которой большими чёрными буквами была надпись "Герцеговина флор".
- Любимые папиросы товарища Сталина, - произнёс Юрий. - Слышал про Сталина?
- Конечно, дядя Юра. Продолжатель дела Ленина. Они вместе лежат в мавзолее.
- Вот именно, что продолжатель. Ты вот что, - заметил Юрий, - никаких дядей, окей? Как на Западе.
- Хорошо, - ответил Алик.
Он, правда, впервые услышал слово "окей" и не понимал, что оно означает. Наверно, что-то утверждающее. Но о Западе знал, что это заграница, про которую говорили по телевизору только плохое: загнивающий Запад, тлетворное влияние Запада, и тому подобное.
- Знаешь, что это? - спросил Владимир, показывая на коробку.
- Да. Макет декорации. Видел в театральном музее. Мне это очень нравится. Я сам даже дома пытался  так сделать.
- Наш человек,- удовлетворённо произнёс Владимир. - А в театре бываешь?
- Да. Смотрел "Аленький цветочек" с классом.  "Синюю птицу" с родителями. Часто хожу.
- Театрал, - буркнул Юрий.
- Молоток, - похвалил Владимир, - Нравится театр?
- Нравится. Особенно, если красивые декорации.
- Видишь, - обратился Владимир к Юрию. - Человек любит театр. Не то, что ты.
- Нет, ребята. У кино больше возможностей, - вступил в разговор Юрий. - Вы не видели фильмов западных, особенно американских. А я посмотрел много. И трофейные, и на просмотрах.
Он докурил сигарету, и тут же вставил в мундштук новую. Курили они много. Юрий включил вентилятор, висевший на стенке. Дым стало гнать в коридор.
Алик был удивлён. Два взрослых человека разговаривали с ним как с равным.
-Ты марки коллекционируешь? - спросил Юрий.
- Да, - соврал Алик. Он собирал этикетки от спичечных коробков, но надо было "держать фасон", как пел Утёсов на пластинке.
Юрий достал пинцетом марку и протянул Алику.
- Дарю, - сказал он, -  положишь в пакетик.
Он дал Алику маленький бумажный пакетик. Алик был счастлив.
- Ну, всё, пойду, - сказал Юрий, - а то супруга заскучает.
Он взял альбом, поднялся и пошёл в свою комнату, дверь которой была ближе к кухне.
- А я тебе сейчас покажу свои работы, - произнёс Владимир, - пойдём ко мне. Я с матерью живу, её дома нет, она к сестре уехала.
Он выключил вентилятор, взял макет и погасил свет в холле.
- Заходи, - сказал он, зажигая свет.
В комнате, слева от входной двери стоял стеллаж, на котором, снизу доверху, стояли коробки с макетами декораций спектаклей.
Алик был потрясён.

(Продолжение следует)