Юлия Дмитриевна

          Резкий, противный звук будильника нарушил сон в самый неподходящий момент.
          – Кого ещё нелёгкая принесла, – пробормотал, спросонья шаркая ногами в поисках тапочек. Померещилось или снова Юлька в такую рань с пробежкой.
          С трудом найдя тапочки, со слипшимися глазами заковылял ко входной двери.
          – Юлия Борисовна? Это вы?
          За дверью скрипнула дверь лифта.
          – Я спать хочу. И никуда не побегу. – Из приоткрывшейся двери потянуло свежим воздухом. – Заходи. – И поплёлся на кухню за глотком ледяной воды.
          В этот момент опять прозвенел настойчивый звонок.
          – О, Боже! Это будильник.
          – Как мило, – вдруг проговорила за спиной Юля. – Ты мне уже и дверь открыл.
          – Так это всё-таки ты звонила. И спряталась. Зачем? За окном смертная темнота и сырость. Пойдём спать, такой сон прервала.
          Юля, не говоря ни слова, повернулась в сторону входной двери и, подойдя к ней, со стуком закрыла её.
          Зачем приходила? Метро ещё не ходит. Такси? В такую рань. Будильник начертал шесть минут шестого. За окном лениво выползала заря. Такое тёмно-серое и противное зрелище. Быть дождю.         
          Трудно понять некоторых людей. Им всё нипочём. Дождь, снег... Бегают.
          – Не хочешь, не надо. Я не гордый, сам досмотрю. Там ты совсем другая.
          Всё-таки, тот кто придумал одеяло, золотой человек. Уютно.
          А куда пропала Юлька? Что действительно ушла. А мне было бы приятно ее согреть. Интересно, какая она? Сладко зевнув, открыл глаза.
          – Юль не обижайся. – В комнате ни шороха. – Что, действительно ушла? Ну вот, опять конфеты, цветы, извинения...
          – Я её не достоин. – Люблю сам с собой беседовать вслух. Иначе мысли бегут впереди сознания. – Ей нужен спортсмен. Стайер. А я? А что я? Обычный лежебока.
          – Наговорился, лежебока. Я жду ещё две минуты или прощай навсегда. – Юля знала мою привычку разговаривать вслух и постоянно пользовалась ею, себе явно не во вред.
          – Прощай и захлопни дверь за собой или..., или лучше давай вместе сны досматривать.

          Проснувшись в восемь тридцать, вскочил как ошпаренный. На работу явно опаздывал. Быстро одевшись, подбегаю к холодильнику. На нём запика под магнитом:
          “Забыл? Сегодня воскресенье. К пяти у Александра. А я подумаю, стоит ли мне тоже быть у него на дне рождения. Он твой друг, не мой. А ты мне больше не интересен. Прощай.” И слепок от губной помады, перечёркнутый черной ручкой крест-накрест.
          Сняв косоворотку, небрежно натянутую в спешке, подошёл к окну. На стёклах неторопливые поползновения ручейков от редких капель дождя. Небо напоминало сплошную серость разлившуюся на душе. Опять сморозил глупость. Юля действительно на сей раз в обиде. Как я забыл о дне рождения? Женщины, собственно, и созданы для того чтобы напоминать. Юлия Борисовна помнит любую мелочь. А уж про Сашу и говорить не приходится.

          Я даже не помню, с каких лет мы вместе. Я и Санька Пономарёв. Впечатление, что я его младший брат. Разница в полгода, но по жизни прошагали бок о бок с раннего детства. И даже когда нас разлучила судьба-матушка, отца Саньки перевели служить за тысячу вёрст, мы остались верными друг другу друзьями.
          Говорят: “Судьба – индейка”. Возможно, и так, но в армии мы встретились вновь на долгих четыре года. Не просто вновь в одной части, а даже в одном и том же взводе. К концу нашей службы его отец вышел на пенсию совсем молодым: сорока восьми лет. Подполковник запаса. Какова же была наша радость от его извещения, и только так, ведь он служивый, что они вернулись на постоянное место жительства в наш город детства.
          Александр, лишь однажды отсутствовал на моём дне рождения. Он прислал из Калининграда, где был по делам службы, телеграмму: “ты не волнуйся тчк по приезду встретимся втроём тчк Александр тчк”
          И вот сегодня его день, а я не хочу никуда выходить из дома. Нонсенс. Но факт. И ещё Юля. Она считает себя хозяйкой моей жизни. Я к ней привык, как..., как к необходимому предмету.  Мы знакомы черт знает сколько лет. Вернувшись из армии, в университете на первой же лекции спросил у неё разрешения сесть рядом. Других свободных мест впереди не было. Я даже не обратил на неё внимания, как на представительницу женского пола. Было не до этого: скоро сессия, а я опоздал на пару месяцев к началу семестра.
          Но Бог не фраер. Юля без моей просьбы взялась опекать мою приунывшую душу. Так мы стали друзьями, если можно верить в дружбу между мужчиной и женщиной. Она мне заменила в буквальном смысле отца и мать. Подкармливала, следила за одеждой и всё время свободное отдавала мне для помощи к экзаменам. За пару месяцев я настолько свыкся с её менторством, что никогда не перечил. Старшая сестра, как есть старшая сестра, правда на пару лет младше.

          По приезде из командировки Александр пригласил меня в ресторан по поводу пропущенного дня рождения с просьбой, если возможно, чтобы не один. Вот к этому “не один” у меня не было никаких вопросов. Заподозрил что-то неладное в жизни Саньки.
          Юля, будучи необходимым атрибутом, была, естественно со мной. Она была понаслышана о закадычном друге, но никогда его не видела.
          Таким вот образом мы, как говорится, одобрили выбор.
          Сегодня Александру тридцать два года. Дочкам уже шесть и пять. Он в них души не чает. И всё время при встрече издеваясь спрашивает: “Неужели тебе не хочется иметь такое чудо?”

          День рождения – святое. Но не сегодня. “Сегодня жизнь моя решается”. Прав Высоцкий. Пора кончать. Юлька собой затмила мир, не оставив выбора.
          – Пора менять образ жизни. – Это по привычке беседа с самим собой вслух. – Не пойду, никуда не пойду. Лучше устрою романтический ужин. Интересно. Какая у неё будет реакция?
          На улице всё та же мерзость. Спасибо, супермаркет за углом. Накупив всякой изысканности, свечи, а в соседнем ювелирном красненькую коробочку с необходимой вещицей, вернулся домой в отличном расположении духа. Сдался.  Юлька, Юлька. Сколько лет ...
          – Через пару часов приедет. Надо успеть всё приготовить и себя привести в порядок.

          Действительно, как и предполагал, через два часа раздался решительный звонок. Словно будильник. Юлька! Наконец-то. Поправив заготовленный букет роз, перед зеркалом новый галстук, ею подаренный как нельзя кстати, открыл дверь, даже не проверив, кто пришёл в зрачок. Перед дверью стояла молодая девушка лет двадцати трёх, хлопая от неожиданности длинными ресницами.
          – Это мне. Мне сказали, что меня ждёт сюрприз, но не так чтобы сразу.
          – Извините. – Явно не хотелось бы себя сейчас увидеть со стороны. – Вы не ошиблись дверью?
          – Наум Дмитриевич? – Судя по моим глазам, вероятность ошибки стремительно приближалась к нулю.
          – Заходите, если не шутите. Вы с какой организации? – Глупей вопроса задать было невозможно.
          – Вы не беспокойтесь. Я не розыгрыш и тем более не подарок. Но я согласна! – Сказала незнакомка, увидев на столе красную коробочку, и обернулась. – Юля. Юлия Дмитриевна. Если Вы не против выбора фамилии, возьму вашу.
          – ??? – Тройной вопрос в глазах и полная потеря дара речи ввели меня в полный ступор.
          – А ничего! – Нарушила она неловкое состояние. – А Вы, однако, гурман. Чёрный ром с оливками и шоколадом. Какой склад ограбили? – Проворно открыв бутылку, налила по треть в бокалы с тяжёлым дном и протянула один из них мне. Во время минуты моего полного оцепенения, грея бокал ладошками, рассматривая убранство комнаты, наконец проговорила: – Интерьером дома я займусь сама. Со знакомством. – Медленно, с непонятным, издевательским огоньком в глазах, протянула мне руку для поцелуя. – Успокойтесь, я самовольно не войду в вашу жизнь. – Красивая рука с длинными тонкими пальцами и идеальным маникюром небрежно зашевелилась, призывая к действию.

          Проснувшись на следующее утро, никак не мог открыть глаза. Веки настолько тяжёлые, а вставать пора. Как почти в тот же момент от испуга чуть не вскочил от прикосновения ко мне чьего-то голого, тёплого тела. Оно повернулось лениво-сонно и прижалось с непонятной благодарностью ко мне, обняв той самой кистью с дорогим маникюром.
          – Ты был так хорош, так нежен! Жаль, что я не твоя Юлька. – На лице женщины от этих слов проявилось сожаление, сменившееся обворожительной улыбкой. – Правда, у меня, может быть, и есть, пусть маленький, но шанс. Меня предупреждали, что ты не пьёшь. – Так запросто перейдя на ты, Юля открыла свои огромные чёрные глаза в ещё еле освещённой рассветом спальне. Махровая простыня повторяла завораживающие очертания тела. – Никогда от себя такого не ожидала. – Она сладко потянулась. И, дотронувшись средним пальцем руки раньше до моего кончика носа, медленно скользя по губам, прошептала: – Я рада, что именно ты у меня первый. Глупая Юлька. – Снова самодовольно чему-то улыбнулась с закрытыми глазами и упала, раскидав длинные волосы по подушке.
          – Чему ты так странно улыбаешься? – Спросил я, склонившись над ней и любуясь полной её раскрепощённостью.
          – Не беспокойся, милый. – Юля, снова приоткрыв глаза, потянулась за поцелуем. – Это я себе улыбаюсь. За каких-то двенадцать часов я узнала о тебе много больше, чем Юлька за десять лет. Ты уже не клянёшь себя за содеянное? – Она, еле коснувшись моих губ, куда-то уплыла, прихватив меня с собой.

          Моя, т.е. прежняя Юля больше не появилась, на звонки не отвечала. Сменила всё, что только можно. А Юлия Дмитриевна оставила номер телефона, сказав после неожиданного тёплого, доверительного приёма, что готова ждать звонка до последнего дыхания.

Октябрь-ноябрь 2021