Почём арбузики?

   Ну, уж раз зашла речь о полигоне, не могу не рассказать случай, едва не стоивший мне жизни. У завхоза, прапорщика, что жил и служил на этом полигоне, была огромная бахча, на которой он растил арбузы. Великолепные природные условия приводили к тому, что арбузы были прекрасные! Большие, яркие, сочные. Ну, просто класс! И вот собираюсь я везти очередного штурмана, а ко мне подходит наш начальник штаба Герой Советского Союза полковник Волков, и говорит мне: «Послушай, лейтенант, я тут по телефону договорился с нашим прапором, насчёт арбузов. Захвати оттуда. Мне, командиру полка, заму его и т.д. и т.п.».  Не помню уже точно, сколько он там человек перечислил, но список был солидный. Об чём речь! Привезу, конечно! Жалко, что ли! И себе еще прихвачу на шару… Короче… Прилетел, штурмана выгрузил, на телеге подъезжает прапор с матросами и полная телега арбузов! Не знаю, сколько их там было, но где-то килограмм 700-800 точно… Быстренько загрузили, Коля нашёл какую-то дощечку хлипенькую и подпёр эту здоровую кучу арбузов. Свалили их впереди, прямо у кабины, чтобы не нарушать центровку (Центровка – Правильное размещение груза в самолете. Размещение груза конкретно на Ан-2, обычно производят по меткам, указанным на правом борту фюзеляжа. Если груз массой 400, 600, 800 кг и т. д. разместить в грузовой кабине против соответствующих цифр с красной стрелкой, то это приведёт к созданию предельно допустимой задней центровки. Поэтому желательно, чтобы центр тяжести размещённого груза находился не против красной стрелки, а впереди неё. Предельно задняя центровка приводит, как правило, к полной потере управляемости самолётом.). Я, ещё когда в кабину залезал по сиденьям, чтобы арбузы не подавить, с подозрением посмотрел на эту дощечку, но ничего не сказал. А зря! Запускаюсь и начинаю взлёт. На полигоне ни полосы, ничего такого подобного, не было. Степь да степь кругом. Ровная, песчаная почва поросшая травой. Самолёт начал разбег, оторвался, я перевожу машину в набор, и в этот момент сзади раздается треск! Дощечичка, которой Коля подпёр арбузы, сломалась и вся эта куча весело ламанулась в хвост самолёта! Высота у меня была метров 15, не больше. Машина, как норовистый конь, встала на дыбы и на очень энергичную отдачу штурвала практически никак не реагировала! Скорость катастрофически быстро падала, а я ничего не мог поделать. Поняв, что через 2-3 секунды будет поздно, я в отчаянье дал левый крен и левую ногу. Самолёт накренился, затем нехотя и медленно как-то, начал опускать нос. Земля стремительно приближалась… Честное слово, до сих пор не знаю, как мне удалось, перед самой землёй вырвать самолёт из крена и в ту же секунду грубо хряпнуться о землю… Удар был такой, что я думал, что стойки шасси сломаются. Слава богу, нет! Мы практически сразу встали. Скорости не было никакой. Машинально остановив двигатель, я оглянулся назад. Весь салон был в красной арбузной мякоти, много арбузов побилось. Но тут до меня дошло, из какой передряги я только что чудом выкарабкался… Коля глянул мне в лицо, и, видать, оно было ОЧЕНЬ нехорошее, так как он засуетился, замельтешил, типа: «Командир, не волнуйся, щас всё уберу, щас всё исправлю…». Он так и не понял, как близко мы были у самого краешка…. Слава богу – обошлось!