Генеральши летят на отдых...

   Начинаешь вспоминать, и одно цепляется за другое. Вот и здесь вспомнилось про чистку салона. Тогда мы ещё с Яшей летали. Началось всё в воскресенье. Я сладко спал, когда без двадцати шесть ко мне прибежал посыльный матрос и сообщил, что я должен вылететь в Николаев, в семь ноль-ноль. Блиин! У меня были планы на выходной. Хотелось отдохнуть, да не тут-то было. Пришлось срочно всех «отлавливать», и готовить самолёт к вылету. Вся группа авиаспециалистов собралась с трудом. Мне же ещё врача пройти надо было, перекусить бы, но уже точно не успевал, короче за час двадцать взлететь не получилось. Тем более, что это, вообще-то, было прямое нарушение документов по подготовке самолёта к вылету. Тем не менее, в десять минут восьмого я взлетел и тут РП спрашивает: «Блондинка (это позывной Николаева) запрашивает причину опоздания с вылетом». «Какая там причина? Мне время на подготовку дали?» - отвечаю. «Вам выговор» - говорит мне РП. Я слегка опешил, но потом решил, что это он так прикалывается… Прилетаю в Николаев и иду к оперативному дежурному. Тот тоже ко мне, почему опоздал? Опять объясняю, что вообще-то надо заранее такие вещи сообщать, чтобы было время на подготовку самолёта. «Хорошо - говорит оперативный - теперь ждите». Здрасти! Приехали! То опоздал, то ждите… Не понимаю, что вообще происходит? Время шло, мы с Яшей, злые и голодные, маялись под крылом самолёта в тенёчке.
   Наконец, пол-десятого, подъезжает автобус. Из него вылезают, аж целых два генерала! Ни фига себе! Кого же это мне везти придётся? Идут ко мне. Один из них наш начальник штаба центра, другой мне не знаком. Подходят поближе, от них приятно так коньячком попахивает, морды красные, как говаривал известный юморист. Ну, я докладываю по форме, как положено, и тут наш генерал, «начальническим тоном» сразу на меня «отрывается». «Ты почему опоздал! Это что за разгильдяйство! Тебе уже выговор объявили?». На попытку объясниться, последовало пресловутое: «Молчать! Сейчас полетишь в Крым, отвезешь в Саки, моего друга. Мы вместе служили на Дальнем Востоке. Понял?». Что я мог ответить? На душе было муторно и противно! Судя по виду и поведению, друг нашего генерала был, либо штабист, либо хозяйственник из числа тех, кто во множестве кормится при авиации. Последовала команда загружаться и из автобуса повалила развесёлая такая компания! Десяток размалёванных и разряженных в пух и прах, баб с модными тогда причёсками – вшивый домик назывались – шишка такая на голове. На лицах застыло презрительно–высокомерное выражение и сознание собственной значимости! Как же! Генеральские жёны изволили следовать в Крым на отдых. Добирались на попутных транспортных самолётах, используя влияние своих высокопоставленных мужей. Заодно и денежки экономили. Возглавляла весь этот «цветник» маленькая, толстозадая, ужасно противная жена генерала. Она держала за ручку абсолютную копию «Вождя краснокожих» из фильма по рассказу о'Генри. Дитё было наглючее и совершенно неуправляемое. Мамаша (или бабушка) умильно улыбалась всем выходкам своего обожаемого чада. Вот этот «курятник» я и должен был везти в Крым! Это из-за них меня лишили выходного! Ещё и выговор влепили, неизвестно за что. Я почувствовал, как меня накрыла волна какой-то, прямо-таки необъятной, злобы! Аж скулы свело и ноги стали ватные!
   Итак, погрузка началась! Матросы рьяно таскали чемоданы с бабскими нарядами и с бочкой красной икры самого генерала. Тут же у меня возник с ним конфликт. Когда они попытались весь свой «гармидер» свалить в хвост самолёта, дабы создать себе комфорт, мы с Яшей, естественно, запретили им это делать, так как это нарушало центровку и грозило аварией. Генерал сразу побагровел и попытался в приказном порядке заставить меня выполнять его распоряжения. Я, не вступая в прения, сказал, что командую здесь я, а он, если хочет остаться в живых, пусть вспомнит о том, что никакие погоны не спасают от катастроф. Многие годы службы всё же научили генерала подчиняться требованиям документов и голосу рассудка. Поиграв желваками, он замолчал. Зато раскудахтался весь курятник! Эти надутые гусыни мало того, что галдели все разом, они даже не «опускались» до разговора со мной, зато требовали, чтобы генерал приструнил зарвавшегося лейтенанта! Больше всех старалась генеральша, так как, незадолго до этого, Яша потребовал от неё следить за мальчишкой, который хватался за всё подряд и лез куда не надо! Эти «индейки» были возмущены отсутствием комфорта, а тут ещё и чемоданы приходится держать рядом с ногами. Не дожидаясь конца, я прошёл в кабину и запустил двигатель. Ух, как я был зол! Меня аж трусило! Ну, курицы, погодите!
   Только самолёт оторвался от полосы я, дабы выместить всю злость, начал «шуровать» штурвалом от себя – на себя. Ан-2 и так обычно интенсивно раскачивает в потоках, идущих от земли, а тут вообще стало весело! Уже через пятнадцать минут первым начал «Вождь краснокожих». Он сделал – Беее! – и словно команду подал! Дружное «бее» со всех сторон подтвердило, что старался я не зря! За этим немедленно последовали вопли, сопли, плачи и так далее… Раздались требования подать им гигиенические пакеты, на что Яша заявил, что мы не гражданский самолёт и пакеты нам не положены. Вместо этого он выставил им техническое ведро, и закончив дискуссию, закрыл нашу дверь в салон.
   Когда мы прилетели в Саки, и я остановил самолёт рядом с КДП, из салона раздавались звуки похожие на вой стаи голодных волков. Картинка была – ещё та… По полу текло всё то, чем так обильно позавтракали наши генеральши. Вонь стояла страшная! От прежнего «цветника» ничего не осталось. Краска, густо потёкшая по щекам, развалившиеся вшивые домики, и волосы, висевшие мокрыми космами.  Вместо лиц  были страшные маски похожие, то ли на Бабу Ягу, то ли на зомби. Громче всех выла генеральша! Она не могла встать на ноги, и, шлёпая руками по  жиже, на коленях ползла к выходу. «Вася - взывала она к генералу – помоги, забери меня из самолёта, я больше никогда в жизни в него не сяду!». Они с Яшей, с трудом, выволокли её из самолёта и положили в тень, под крылышко. Туда же последовали и остальные. Быстрее всех в себя пришёл оголец, который уже через минуту начал скакать и мотаться под самолётом удовлетворяя своё любопытство. Дождавшись, пока освободят салон, я по сидениям, выбрался на улицу, стараясь не вступить, куда не надо. Мне надо было идти на КДП. Меня догнал генерал и стал выяснять, а почему его никто не встречает? Где командир и все остальные. «Какой командир - говорю. Воскресенье. Все отдыхают. Если хотите, отведу к оперативному дежурному, он и свяжет Вас с командиром». Недовольно бурча, генерал поплёлся за мной. Оставив его у оперативного дежурного, я поднялся на КДП.
   РП, стоя перед окнами, наблюдал за процессом, происходившим у моего самолёта. Повернувшись ко мне,  спросил заинтересованно: «Командир, это что за цирк ты здесь устроил?». «Это не цирк, - говорю – это мадамы генеральши в Крым на отдых следуют…» и рассказываю, что произошло со смаком и в красках. РП долго смеялся, а потом говорит: « Ну, идите в столовую, щас позвоню, Вас накормят. Голодным быть с утра - это не дело. Ещё просьбы есть?». Я попросил его прислать нам водовозку, чтобы отмыться и пошёл за Яшей. В это время подогнали автобус и два матроса, стараясь дышать через раз, таскали в него по очереди несчастных плачущих пассажирок… Пообедав мы занялись самолётом. Яша из брандспойта вымыл весь салон, и мы с открытой дверью, отправились домой. Я полетел напрямую, над морем, почти касаясь воды. Морской воздух проникал во все закоулки и скоро выдул всё, что было можно. Солнце уже клонилось к закату, на душе было легко и спокойно…