Девочка из созвездия Рака Глава 26

Вторая книга дилогии "История любви"               

Глава 26               

Пришла весна и навела порядок в надоевшей зимней сумятице. Она смела с дорог и тротуаров грязный мокрый снег, украсила деревья и кустарники нежной весенней зеленью, одарила всех теплом. 
Глядя на красавицу-весну и её весёлые молодые хлопоты, активизировались и люди.
Субботу и воскресенье Марина целиком посвятила генеральной уборке в своей квартире. Сняла и постирала дневные и ночные  шторы, прошлась пылесосом по картинам и фотографиям на стенах, мягкой мебели и коврам на полу, вымыла окна и двери.
И, наконец, навела идеальный порядок в книжных шкафах и письменном столе. Ненужных бумаг скопилось великое множество, тут были и вырезки из старых газет, и рукописи её прошлогодних статей, и  квитанции оплаты коммунальных услуг, и пожелтевшие от времени афиши и театральные программки.
Лишь один-единственный пожелтевший от времени листок из школьного альбома для рисования Марина отложила в сторону и долго-долго смотрела на него. Это был карандашный рисунок Железной Птицы, но не тот, что подарил ей когда-то мальчик из созвездия Рыб. Это был её набросок, скопированный с того рисунка, что висел в мамином доме в Зеленогорске, и который её сын Славка увёз в  Болгарию. Может, это к лучшему? Как сказал Славке тот старик? «Пусть твоя мама поверит в чудо». 
«Железная Птица, ну как же так? – думала Марина. – Ведь ты должна была унести нас с Мирославом далеко-далеко, в сказочную страну, ведь ты должна была подарить нам встречу».
Марине показалось, что круглые глаза птицы вдруг блеснули, а хохолок на голове затрепетал. Вероятно, луч солнца скользнул по рисунку и на миг оживил его.
Марина закрыла глаза, отгоняя внезапно нахлынувшие воспоминания, и постаралась  продолжить начатое дело.
Поверх огромного вороха макулатуры она положила  красную   коробку с письмами профессора Озерова. И вдруг сама ужаснулась. Как она могла! Как она могла забыть всё хорошее, что сделал для неё этот человек? Разве не с ним она пережила самые яркие минуты своего женского счастья? Разве не он подарил ей величайшее блаженство неземной любви и земной страсти?
Марина открыла коробку и аккуратно переложила письма Льва Романовича в большой и плотный почтовый конверт. Завтра она отправит их в Германию. Озеров умный человек, он всё поймёт.
Лишь одно его письмо она оставила себе. Оно было вложено в небольшую бандероль с множеством ярких заграничных марок, которую Марина получила незадолго до этого. Помимо письма там были тщательно упакованные в бумагу две красивые   пиалы из тончайшего белоснежного фарфора с синим восточным узором. А само письмо представляло собой поэтический экспромт в форме сонета:

За Вас признательный судьбе,
Не стану я лукавить:
Хочу на память о себе
Хоть что-нибудь оставить.

Во время наших редких встреч,
Часов не замечая,
За чаем заводили речь
Мы о культуре чая.

«Тому, кто чай с понятьем пьёт, –
Твердил я, –  чашки мало.
Для чая лучше подойдёт
Тончайшая пиала».

Дарю пиалу… Верьте, что
Хотел сказать совсем не то…

А вместо подписи –  «Женщине, которую любил, люблю и буду любить вечно. Будь счастлива… Лев Озеров».
Письмо-сонет Марина положила в альбом со своими студенческими фотографиями, а пиалы поставила в буфет рядом с бутылкой так и не открытого красного вермута и маленькой пластинкой из чёрного полированного металла с двумя созвездиями Зодиака

Вслед за генеральной уборкой в квартире Марина решила навести порядок и в своём рабочем кабинете. В основном, это касалось всё того же бумажного хлама – старых афиш, газет и журналов.
Но было ещё кое-что – когда-то дорогое и близкое, а теперь бесполезное и ненужное. Пришла очередь  зимнего букета. Это было ещё одно напоминание о профессоре Озерове, милый трофей их последней  совместной прогулки по зимнему лесу.
В феврале эти семь тонких веточек вербы были тайно принесены в редакцию в газетном свёртке, чтобы заявить миру – в отдел культуры пришла весна!  Веточки вербы в стеклянном кувшине чудесным образом изменили всё вокруг, наполнили жизнь ожиданием чуда. Дверь в кабинет Марины не закрывалась, все непременно хотели посмотреть и даже вдохнуть едва уловимый аромат этого зимнего  букета.
Да что там говорить об остальных, если даже внешне сдержанный и очень закрытый в проявлении своих чувств редактор Юрий Андреевич и тот стал чаще заглядывать  в кабинет Марины.
Но чуда не случилось… Шло время, распустившиеся было почки   сморщились и пожухли, а почерневшие веточки с пыльными серыми «котиками» навевали невыразимую грусть. Марина давно бы его выбросила, но одна безрассудная и глупая почка вдруг поверила в своё нечаянное счастье и расцвела тремя крошечными клейкими листочками. Это маленькое зелёное созвездие и спасало от гибели весь букет. Оно заведомо было обречено на гибель. Было видно, что листьям не хватает тех слабых соков, которыми их питали слабые атрофированные корешки в тёплой воде из-под крана. Было видно, что никакие хлопоты и ухищрения «домашнего плена» не заменят листьям естественной  среды их обитания.
И вот настал день, когда Марина, мысленно попросив прощения у обманутых зелёных листочков, выбросила почерневший букет в мусорную корзину и до блеска отмыла пожелтевший от водопроводной воды редакционный кувшин.
И сразу стало легко, будто она освободилась от тяжёлой и ненужной ноши. И не было теперь перед глазами этого чахлого суррогата весны и счастья – всего того, что сбивало с толку и путало всякое представление о настоящей жизни, что скрывало от неё все пути-дороги к чему-то очень личному,  дорогому и очень-очень важному.
Марина подошла к открытому окну. За окном сиял солнечный майский день. Она улыбнулась и полной грудью вдохнула бодрящий весенний воздух.  Каким жалким и ненужным показался ей теперь этот пыльный зимний букет. Зачем она так долго хранила его? Чего ей было жаль?
На ум пришли строчки стихотворения из той маленькой белой книжки украинского поэта Виктора Глущенко, которую она купила в Киеве: «А мир прозрачен стал и светел, и полон запаха травы… О, как прекрасен синий ветер, сорвавший шапку с головы».
Спасибо тебе, ветер перемен!
Резкий телефонный звонок прервал её размышления.
Звонила Виолетта:
- Ну, наконец-то! В редакции тебя не застать, дома тоже. Где пропадаешь?
- Нет, ты мне сначала скажи, как там моя крестница?
- Растёт. Такая шалунья! Господи, какое же это счастье – дети! И особенно – маленькие дети. Ты уже, наверное, и забыла, что это такое. Не хочешь вспомнить?
Марина улыбнулась:
- Да ну тебя! Скажешь, тоже. Через год-другой бабушкой стану, если Славка рано женится.
- Марина, а у нас гости! К нам мама Зураба приехала. Теперь бабушка свою любимую внучку с рук не спускает. И утверждает, что малышка – копия она в детстве!  Представляешь?
- Представляю. Бабушкам и дедушкам всегда кажется, что внуки на них похожи.
- А у меня новость, - голос в трубке зазвучал как-то по-особенному, это случалось, когда Виолетта готовилась поразить чем-то из ряда вон выходящим. - Что-то давненько мы не встречались с нашими зарубежными гостями. Как ты думаешь?
Марина рассмеялась:
- Всё. Можешь не продолжать. Ну, конечно, Зураб  снова принимает своих собратьев по эфиру, а на тебе, как всегда, культурная часть программы. Угадала?..  И кто же на этот раз? Помнится, мне обещали радиолюбителей из Мальтийского ордена.
- Орден ещё впереди…  Бери круче. Сегодня не мальтийские рыцари, а славянские витязи. Чудесные ребята из Болгарии. Кстати, твои коллеги.
- Вот как?  И надолго они к нам?
- Визит, как ты понимаешь, частный. Дня три-четыре. Сегодня у нас дружеская вечеринка в ресторане. Ты – в числе приглашённых. Не принимаю никаких возражений – платит Зураб. Кстати, я буду в зелёном брючном костюме, имей это в виду.
Марина представила себе в эту минуту лицо подруги и не могла сдержать улыбку.
В своём новом зелёном костюме Виолетта была неотразима и прекрасно об этом знала. Но так же хорошо смотрелась в «изумруде» и зеленоглазая Марина.  Каждая купила себе обновку втайне от подруги. Хотели поразить друг друга. И поразили.
Надо было видеть, как были шокированы окружающие, когда известная в городе журналистка и не менее известная главная хранительница фондов областного краеведческого музея появились на одном высокопоставленном городском рауте в совершенно одинаковых нарядах.
Правда, Виолетта быстро сообразила, что к чему. Она  сняла верхнюю часть своего нового костюма – удлиненный приталенный пиджак с закруглёнными лацканами – и предстала перед публикой   в нарядной белой блузке с пышным кружевным жабо.
Виолетта долго не могла простить Марине этого конфуза. Хотя сама Марина, если разобраться, была точно в такой же ситуации. Но их проверенная временем дружба выдержала и это испытание.
- За тобой заехать?
- Думаю, не надо. Столько дел, не знаю, когда освобожусь. Встретимся прямо в ресторане. Где и когда?
В ресторан Марина, конечно же, опоздала. Зураб ждал её у входа. Галантно поцеловал руку и, рассыпая на ходу комплименты, уверенно повёл между столиками в дальний угол зала.
Марина не так уж часто бывала в ресторанах, и поэтому в первые минуты всегда немного терялась в этом сказочном мире, так щедро сервированном хрустальными бокалами, искристым шампанским, изысканными женскими туалетами и непривычной в обыденной жизни галантностью мужчин.
Ещё издали она увидела роскошный водопад чёрных волос, ниспадающий на зелёный шёлк  костюма, блестящие глаза и призывно поднятую вверх руку подруги.
- Ну, наконец-то! Мы заждались. 
За столиком на шесть персон кроме Виолетты сидели двое мужчин, предупредительно поднявшихся при появлении Марины.
Они были  очень похожи, как бывают похожи представители одного народа. Густые тёмные волосы с проседью, особенно у того, кто оказался напротив Марины. Большие синие глаза, твёрдо очерченные мужественные подбородки с ямочками.
- Имею честь представить – моя лучшая подруга и лучшая журналистка этого города Марина Кострова, – объявила Виолетта.
Зураб заметил, как один из его болгарских друзей вздрогнул при этом имени, внимательно посмотрел на Марину и низко склонил голову, с трудом сдерживая волнение.
- Стоян Мирчев… Любомир Благоев, – продолжала Виолетта церемонию знакомства.
Марина тоже заметила, какое впечатление она произвела на Стояна. Как женщине, ей льстило такое внимание. Но было тут ещё нечто такое, чего Марина объяснить пока не могла.
Прошли первые немного натянутые минуты, какие всегда бывают при  встрече незнакомых прежде людей. Но после первых тостов за дружбу и знакомство разговор за их столиком стал более лёгким и непринуждённым.
Болгары прекрасно говорили по-русски. И, по всей видимости, хорошо знали все проблемы своих бывших друзей по социалистическому лагерю, они легко и свободно ориентировались в общественной, экономической и политической жизни.
Были подняты и выпиты бокалы за прекрасных дам, за солидарность журналистов, за свободу слова, которая, слава Богу, наступила.
Все были веселы. За соседним столиком расположилась шумная компания мужчин кавказской национальности.
После быстрых и несколько утомительных танцевальных мелодий оркестр, наконец, заиграл медленное танго. Эта музыка сразу настроила на лирический лад.
Марина на несколько секунд закрыла глаза. Ей давно уже не было так хорошо, спокойно и в то же время волнительно. Разве только во время самых первых, таких романтических и неповторимых,  встреч с профессором Озеровым.
- Разрешите пригласить ваших дам, – раздалось прямо над ухом.
Марина открыла глаза. У их столика стояли юные красавцы из той горячей и шумной компании южан.
Марину давно уже не интересовали юнцы, но Виолетта, безумно любившая танцевать, уже поднялась, и Марине ничего не оставалось, как последовать её примеру.
Танцуя, она никак не могла отделаться от мысли, что на неё кто-то смотрит. И очень пристально.
Так и есть! Стоян явно не участвовал в разговоре Зураба и Любомира. Он неотрывно смотрел на Марину. И она тоже не слышала, что говорил ей её партнёр.
Как бесконечно долго тянется этот танец!.. Вот она совсем не видит тех, кто сидит за столиком в углу… Поворот – и вновь из-за плеча остро пахнущего вином и потом юнца Марина видит внимательный и волнующий взгляд Стояна.
«Ну, что тут такого? – успокаивала себя Марина, возвращаясь к столику после танца и машинально отвечая на слова благодарности своего партнёра. – Почему мужчина не может заинтересоваться мной?»
Между тем, официант принёс заказ Любомира – запечённый на гриле  болгарский перец, фаршированные баклажаны, зелёный сыр и бутылку шампанского.
А мужчины, исчерпав волнующую их тему межконтинентального общения с помощью радиоволн, перешли к обсуждению знаменитых итальянских, французских и болгарских вин. Сошлись на том, что самое необычное из них – это вермут или, как его ещё называют, полынное вино. Очень  статусный и любимый напиток успешных и уверенных в себе мужчин.
Как оказалось, своё название вино получило от немецкого слова «вермут» –  полынь. Именно этот  горький и терпкий ингредиент, наряду с другими специями и травами, используют производители самых известных марок вермута. Причём, Зураб с Любомиром отдавали предпочтение белому вермуту, а Стоян – красному.
Марина вдруг вспомнила о бутылке красного итальянского вермута, который она купила по великому блату для Льва Романовича, но так и не открыла. И снова украдкой посмотрела на Стояна.
Нет, совсем не случайны такие совпадения, подумала она. И попыталась вспомнить вкус и аромат любимого профессором Озеровым, а теперь вот и Стояном, вина.
Почему ей так тревожно? Почему с Любомиром легко и просто, а при каждом взгляде на Стояна сердце начинает бешено колотиться. Неужели её так волнует мужская седина? Чушь какая-то, у Любомира седины ничуть не меньше.
И снова, пока Стоян передавал Виолетте икорницу, Марина быстро взглянула на него.
Да что ж это такое! Ведь совершенно незнакомый ей мужчина, а такое чувство, что они уже встречались и были вместе до того, как впервые увидели друг друга.
Между тем, Виолетта, отодвинув в сторону мировые проблемы, вплотную занялась личной жизнью своих новых знакомых. И вскоре все уже более-менее знали привычки, симпатии и антипатии друг друга, а также социальное, семейное и прочее положение.
И Марину поразила та неподдельная радость, которую невольно выдал Стоян, когда Виолетта с присущей ей прямотой обрисовала нынешнее незамужнее, а потому незавидное, с её точки зрения, положение своей подруги. Она не скрывала также и своего твёрдого намерения выдать Марину замуж за хорошего и надёжного  человека.
Посмеялись, пошутили, рассказали пару вполне приличных и вместе с тем очень смешных анекдотов насчёт старых дев и убеждённых холостяков.
- Это всё бравада. В душе каждый такой холостяк хотел бы видеть себя в кругу семьи, хотел бы иметь жену и детей. Я это хорошо знаю, – негромко сказал Стоян и посмотрел на Марину.
На какое-то время за столом воцарилась тишина.
- Вы, что же, хотите сказать, что никогда не были женаты? – осторожно спросила Марина.
- Вся моя беда в том, что я слишком любил свободу. Особенно в молодости. А брак – это всё-таки плен, – улыбнулся Стоян. – А я хотел быть свободным, как море.
Марине показалось, что он сделал какой-то особый акцент на последнем слове.
- Вы любите море? – спросила она.
- А кто же его не любит? – опередила Стояна Виолетта. – Такое тёплое и ласковое море и в Болгарии, и в Крыму, и в Сочи… Зураб, подсказывай – где ещё?
Она обернулась к подруге:
-  Марина, твоя очередь. За что будем пить?
- Выпьем за море! И за любовь, такую же большую, как море! – сказала Марина.
Она взглянула на Стояна:
- Что же вы не пьёте?
- Обдумываю ответный тост, – ответил тот.
Выпили, закусили. Открыли новую бутылку шампанского.  Стоян наполнил бокалы и поднялся:
- Мой тост может показаться вам странным, – он неотрывно смотрел на Марину. – Я хочу выпить за девочку из созвездия Рака!
Теперь уже все с нескрываемым интересом посмотрели на Стояна. Все, кроме Марины. Это было, как вспышка молнии, и на мгновение она ослепла. Марина смотрела и не верила своим глазам! Нет, этого не может быть! Напротив, на расстоянии протянутой руки, стоял Славка!
- Славка, ты?! – Марина почти не ощущала реальности происходящего. – Мирослав!.. Откуда ты взялся?
За столом разом все замолчали. Никто ничего не понимал.
Виолетта, широко раскрыв глаза, смотрела то на Стояна, то на Марину, потом переводила взгляд на Зураба и Любомира, как бы спрашивая: вы хоть что-нибудь понимаете?
- Э-э, так не пойдёт! – закричал Зураб, видя, что Марина готовится поставить свой бокал на стол. – Кто же после такого тоста ставит полные бокалы? Пьём за девочку из созвездия Рака!
- И горим желанием узнать тайну загадочного тоста, – подхватила Виолетта.
Любомир тоже ничего не понимал. Откуда эта русская журналистка  знает настоящее имя его друга?
- Но почему – Стоян? – недоумевала Марина. – Ты что, поменял имя?
- У журналистов это не в диковинку, – ответил за друга Любомир. – Особенно на Западе. Зачастую литературный псевдоним становится твоим вторым именем, а то и первым.
Кто и что теперь говорил за столом, Марина и Мирослав вряд ли слышали. Она чувствовала призывную теплоту его взгляда на своих губах, на своих ресницах, чувствовала порозовевшей кожей щёк и пульсирующей голубой жилкой на шее.
И вдруг вспомнила,  точно так же смотрел на неё художник Андрей Соколов.
«Так смотрит влюблённый мужчина на любимую женщину. И на этот раз я не потеряю эту любовь», – подумала Марина.
И она ответила Мирославу таким тёплым и проникновенным взглядом, который лучше всяких слов говорил о её чувствах.
А он смотрел и всё ещё не мог поверить, что, наконец, нашёл её – девочку из созвездия Рака. Нашёл свою единственную женщину, к которой шёл всю жизнь.
 Было за что благодарить судьбу. Ведь та необыкновенная девочка с бездонными, как море, зелёными глазами дала ему самое ценное, что может дать первая, и как оказалось, его единственная любовь – он тосковал по ней, он не мог забыть её, ему всё время не хватало её.


                Вместо эпилога

Можно было бы начать с того, что чудес на свете не бывает. И если где-нибудь или с кем-нибудь случается маленькое чудо, то это, скорее, исключение из правил, чем само правило.
Правда, есть одно средство доказать обратное. Помните, как начинаются сказки? В некотором царстве, в некотором государстве… Может быть, и нам прибегнуть к этим волшебным словам? И посмотреть, что из всего этого получится?

… Большая бронзовая сова  удивлённо таращила свои круглые глаза-часы и ничего не понимала. Мужчина в их доме! В столь поздний час! Такого ещё никогда не бывало. По крайней мере, на её веку. Было от чего потерять голову. Даже электронную.
Ровно в полночь глаза бронзовой совы засветились четырьмя нулями. Да так и остались смотреть сквозь оранжевые круглые зрачки,  потеряв волшебную нить времени.
А может быть, время в этом доме вдруг повернуло вспять и растворилось в бесконечности? И часам ничего не оставалось, как закрыть на всё глаза и подчиниться этому великому абсурду?
Всю ночь за окнами громыхала тёплая майская гроза. Первая в этом году. Но мужчина и женщина, которые, наконец-то, нашли друг друга, вряд ли это слышали. Всю ночь, забыв о времени и обо всём на свете, они внимали только себе и говорили то, что должны были сказать за эти долгие тридцать лет, пока Любовь не соединила их вновь.
Как видно, мало что изменилось с тех пор, как пришла на Землю женщина из созвездия Рака, чтобы разгадать тайну Любви и уничтожить её. Но вместо этого она сама попала в её пленительные сети и сама стала ярким символом этого великого чувства, которое нельзя убить.

На рассвете Марине приснилось море. Синее и безбрежное… Взявшись за руки, они с Мирославом бежали по песчаному морскому берегу, подставляя свои юные тела  белой пене прибоя. А потом, крепко обнявшись, стояли на берегу и смотрели вслед бригантине, которая уносила в открытое море отважную женщину-мореплавателя Марину Кастро и её верного друга – корсара Диего.
Значит, испанка  всё-таки нашла своего возлюбленного и сказала ему о своей любви! Значит, она, Марина Кострова, на этот раз не ошиблась и встретила свою половинку, своего единственного мужчину?
Что знаем мы о флюидах душ человеческих? Что знаем мы о любви и  нежности, о счастье любить и быть любимыми? Кого спросить? Кто ответит?
И надо ли спрашивать? Ведь сейчас Марину и Мирослава связывала  не просто симпатия или нежность, и даже не просто любовь. Это была та нерасторжимая связь, то светлое чувство, которое может появиться только в детстве и останется на всю жизнь, согревая теплом и светом каждый час и каждый день.
Будто и не было в их жизни долгих лет поисков любви и счастья, не было досадных ошибок и страшных потерь, был лишь огромный, как мир, судьбоносный момент их долгожданной встречи.

Утром Марина, стараясь не разбудить Мирослава, тихонько встала с постели. Она смотрела и не могла поверить своему счастью – её самый любимый и единственный в мире   мужчина был теперь рядом с ней. Он отдыхал после страстной и такой прекрасной любовной  ночи и подобно корсару Диего  тоже  улыбался во сне, потому что был абсолютно счастлив.
И Марина, в отличие от своего двойника из прошлого, ничего опасного в этой улыбке не увидела. Она любила Мирослава и знала, что он тоже любит её так же сильно, как и она его, а может быть даже сильнее.
Марина быстро накинула халатик и прошла в кухню. Она не сразу поняла, что произошло.
Фреска исчезла…  Исчезло ночное небо, прочерченное мириадами звезд… Исчезло созвездие Рака. Исчез корабль с бесстрашной предводительницей пиратов Мариной Кастро, красивой легендой Средиземноморья.
Девственно белая стена навсегда скрыла от Марины то, что ещё вчера соединяло её с вечностью и с самым загадочным из всех созвездий.
Произошло ровно то, что случилось пару лет назад с картиной её друга художника Андрея Соколова в той памятной для Марины комнате с синими шторами, куда она пришла в надежде найти разгадку томившей её тайны.
Фреска исчезла…  А на обеденном столе в розовых лучах утреннего солнца лежали два драгоценных камня – изумруд и  аквамарин.
Марина положила их себе на ладонь. Камни были тёплые, будто кто-то ещё совсем недавно держал их в руках.
- Спасибо! – прошептала Марина.
Ну, разве не заслужила она этого счастья? Разве не умирала? И разве не воскресала? Разве не уходила в «никуда»? И разве не  была сослана  Хранителями Верховного Разума на самую страшную из планет – планету с названием «Потом»?
И всё для того, чтобы понять главное: нет в мире ничего прекраснее любви и нет в мире силы, чтобы убить ее. 
- Будь счастлива, Марина!
- Будь счастлива, девочка из созвездия Рака!
- Будь счастлива!
Она обернулась… Кто пожелал ей счастья? Её двойник из прошлого  Марина Кастро?.. Вадим?.. Андрей?.. Профессор Озеров?.. Или, может, мудрый старик Борислав, научивший верить в чудо?
Не гадай, Марина. Это сама Любовь протянула вам с Мирославом  свою руку и повела за собой.