Третий глаз

   
     Мы сидели в шашлычной «у Валерика».  Во-первых, это недалеко; во-вторых,

после того, как его отметелили за некачественный продукт, я стал ему доверять.

 Друг, Саня, зарабатывал пошивом обуви; не то, чтобы он имел к  этому

божественный дар, но на фоне китайской производительности, пользовался уважением

клиентов. И всё же, после того, как от него ушла жена, -- а он на гребне

уважения, уже такого не ожидал, -- Александр несколько изменился. Решительный,

уверенный и подвижный ранее, стал нетороплив и задумчив. Это сразу снизило его

коммерческую успешность, ибо человек должен задумываться исключительно в меру

необходимости. Представьте, например, задумчивый генерал: как он сможет

командовать, как сможет чётко чеканить приказы? Вот и у Санька, парные туфли

перестали получаться одинаковыми по размеру. А против него -- Китай! Однако,

ранее созданный имидж, ещё помогал доразочарововать заказчиков.  Так что кусочки

 нежного мяса мы сопровождали настоящим пивом. Что, согласитесь, чудно в эпоху

подделки колбасы, сыра и демократии. Я наслаждался умеренностью бытия, но нелепые

 слова прервали медленную невозмутимость жизни:

-- Не знаешь, как у себя открыть третий глаз?

Его лицо со мной не шутило.

-- Ну, если только закрыть два первых, чтобы хотя бы появилась необходимость

третьего. – сказал я, совершенно не включая мозги, поскольку не привык их

беспокоить без настоящей причины.

-- Я думаю, -- он напряжённо замолчал.

-- Пока у нас не всё так плохо, -- я показал на столик, -- думать или  рано, или

 уже  поздно. (я намекал на жену) Лично я сомневаюсь: будь у тебя третий глаз…. Я

 не стал договаривать неприятную фразу. Мы неловко замолчали. В связи с чем, я

тут же заказал ещё два пива.

-- Говорят этого можно достичь при помощи упражнений, – произнёс он, завершив
 
очередной глоток.
               
-- Послушай, -- его навязчивость меня насторожила, -- когда ты пытаешься что-то

 разглядеть вдали, ты прищуриваешься, то есть ограничиваешь количество

видеоинформации. Я к тому, что мудрая природа за миллиарды лет зачем-то

оптимизировала  дозу впечатлений. Она запросто могла  вставить нам ещё пару-

другую глаз, но она нас СОСРЕДОТОЧИЛА на двух.

Зачем видеть то,  что нам не мешает, пока мы это не видим? Мне кажется, что

расковыривать у себя третий глаз, это всё равно, что искусственно вызывать

«белочку». Мы же не разновидность пауков, которым четыре пары глаз жизненно

необходимы.  Чувствуя его умственную напряженность, я снова заказал два пива.

     Весну и лето я с удовольствием прожил в другом городе, помогая брату

достроить дом.

Сентябрь рассеянно грустил дождиком, навязывая одинокость. И я решил навестить

друга. Стены  небольшого дома и пристроенной мастерской были 
               
разрисованы летящими птицами. Их Александр когда-то рисовал вместе с женой. Едва

 мы поздоровались, как я почувствовал, какую-то возвышенную 
               
 сдержанность  движений. Он держался как царь и все произносимые им слова,

окутывал  непостижимо глубоким смыслом, совершенно ненужным сапожнику. Я же

просто не переношу глубокомыслия. Конечно, живи мы лет по восемьсот, увесисто

обрастая фактами и бесконечностью просветлений, мы бы имели основание для

важности высказываний, а так, глубокомыслие, даже неподдельное, смешно и глупо

при таких наших мизерных сроках жизни. Как ни пытался я добиться в разговоре

 естественности, её не получилось. Впустую сработало любимое раньше крымское

вино. Скоро выяснилось, что он презирает своё ремесло, которое, впрочем,

окончательно забросил; я так и не выяснил: на что он живёт. Но понял: он стал

выше  всего земного! Он даже не спросил, где я пропадал почти полгода.  Я уходил

расстроенный и своим бессилием, и обидой. А когда обернулся, он стоял в
               
рамке окна; его лицо было обращено ко мне, но газа не смотрели.  «Глядит третьим

 глазом!» -- догадался я, холодея.

       Недели через две я встретил его жену, Машу (мы все друзья с детства) и всё

   рассказал.

-- Ну, что заставляет человека…

-- Поиск значительности! Не хотел быть сапожником. -- усмехнулась Маша. Мы

медленно шагали по красочной листве.

-- Ты знала про третий глаз?

-- А почему, думаешь, ушла?

-- Но, чего ему не хватало?! – я не скрывал отчаяния.

-- А чего не хватало тем, кто воздвигал себе пирамиды?

-- Договори.

-- Юмора! – она остановилась; её глаза были печальны.

                ***