Сказы неведомого мира. Незаконченная повесть

Ветер, надрываясь и заводясь от собственной злобы, завывал в колючих дебрях кипарисуса. Пока еще незрелые, но уже налившиеся сладким дурманящим соком грозди, с влажным чмоканьем бились друг о друга в кучерявой пене ало-пятнистых псевдолистьев.
Пэт протянул руку и коснулся тугой кожуры. Жаль, но еще рано - палец защипало и по коже прошла волна неприятного зуда. В прошлом году, на хуторе Реслигов, младший Силессон, сдуру или по голоду, откусил чуток плода. Пришлось лечарника везти из города, чтобы освободить дурной рот ребенка от схватившейся в камень белой массы. Нет уж…
Пэт все же не удержался и провел мизинцем по шершавому листу. Мясистое тело тотчас выпустило ложноножки и смешно зашевелило ими в воздухе.
Рано еще, рано… Скоро осеннее солнцестояние и вот тогда побегут от черных стволов кипарисуса алые волны семенных путешественников. И тут, гляди в оба! Не дай бог обидеть шустрые создания – оскорбленное дерево вместе со своими собратьями уйдет в соседнюю долину. И плакали тогда все осенние запасы Рода. Пэт сглотнул. Лучше держаться подальше от капризного растения и дождаться урочного времени для сбора сладких плодов… если конечно опять не налетят лохматые конкуренты.
Он поморщился, вспоминая кислый запах ворчунов. Вонючие колобки, в мгновение ока обирающие немаленький объем плодов щедрого дерева, возникающие из темниц Граничных гор только в период созревания кипарисуса, безмерно раздражали жителей Долины, но расправиться с ними мешал Видовой Договор.
Что это такое, Пэт не совсем понимал, но Отец Рода, в очередной раз напившись дурманящей сомы, пьяно вещал, что договор давно устарел и пора уменьшить количество дармоедов – и этих желтых вонючек, и тех высокомерных утырков из-за Гор. Протрезвев, он всегда виновато и грустно заглядывал соплеменникам в глаза, неуклюже объясняя свои слова вселением в него Пыльного дьявола Аччерана. Впрочем, грехи Отца, давно известные и снисходительно принимаемые Родом, позволяли ему некоторые вольности – это была плата за необходимость общаться с Хозяевами Неба.
К тому же приближалось время смены главы Рода. Пэт усмехнулся, вспоминая ужимки смешной Линет. Вот кто мог сказать, что именно эта рыжая девчонка скоро станет главой всего Рода, на долгие, и все надеялись, тучные времена? Н-да… станет толстой и важной, как прошлая Мать. Иранесса-добрая, кажется… Пэт был слишком мал, чтобы запомнить смену главы Рода, но мами, в те времена, когда могла говорить, что-то рассказывала о ней.
Пэт важно сплюнул на землю, подражая виденному им однажды общению между собой горных ачильяс, пастухов, приводящих в долину ленивых и безмозглых карошей. Огромные туши, заросшие по макушку сероватой слежавшейся щетиной, не разбирая дороги перли по заснеженным северным склонам, а ачильяс, верхом на своих страхолюдных псах, дружно сгоняли их в долину - под нож мясоделов. Сами они - заросшие до бровей, широкие и короткорукие, формально принадлежали к Роду, но имели собственную иерархическую структуру. Сложную и непонятную.
Пэту до умопомрачения хотелось примкнуть к этому свободному народу, но мудрая Книга, подчиняясь воле иногда трезвого Отца, уже назначила ему свое будущее. Он тяжело вздохнул. Негоже сыну Рода роптать на вековечный порядок, но все же…
Девять лет, говорит папи - это тот возраст, когда мальчик получает свой путь в жизни. И, говорит он, Книга никогда не ошибается. Но Пэт помнил истории рассказанные теплыми вечерами у Родового очага, о людях, которые шли наперекор воле Богов. И даже достигали своих, ведомым только им целей.
Но только где они эти люди? Их имена остались только в легендах. Да в смятенных умах незрелых мальчиков…
Пэт подобрал потрепанную сумку, сгоряча брошенную на пыльную тропинку. Внимательно осмотрел – за порванную кожу можно было заработать вполне реальное наказание. Между лопаток тотчас зазудилось – спина помнила обманчивую мягкость трости смотрителя.
Пора было шагать дальше, в дальний хутор за рекой, где его как раз и ждал хозяин этой, такой знакомой всем мальчишкам Долины, трости - долговязый Густан-Смотритель. Пэт прищурившись, глянул в небо – алый мешок увядающего Первого Ока часто пульсировал, готовясь к очередному периоду, посмотрел на часы, подаренные папи, и тоскливо вздохнул. И тотчас снова поднял голову. Точно! Ему не показалось – в бесконечной глубине фиолетового неба, на пределе его зрения, парили две золотистые искорки. Хозяева Неба! Вот это удача!
Раскрыв рот, забыв о всех своих нарождающихся заботах, он пялился в утреннее небо, любуясь невероятно грациозным полетом двух прекрасных и страшных существ. Гостевой сезон еще не начался и появление Хозяев сулило либо удачу Роду, либо с такой же долей вероятности, неприятности для всего населения Долины. Пэта это нисколько не заботило – в его слишком маленьком жизненном цикле, еще не было опыта контактирования с Хозяевами. Они существовали где-то далеко, за вершинами Граничных Гор, сдерживаемые, столь нелюбимым Отцом Рода, Видовым договором.
Скорее страшная сказка из детских колыбельных, нежели живые существа…
Искорки окончательно исчезли в ареоле Первого Ока, и у Пэта заслезились глаза. Он поддел пальцем одну слезинку и лизнул ее языком. Соленая жидкость скользнула в глубину вкусовых сосочков, рождая череду чувственных эмоций. В животе ощутимо забурчало.
Он вновь с вожделением глянул на влажные гроздья и тоскливо вздохнул - день только начинался и ему до чертиков не хотелось в холодную и сумрачную пещеру, где Густан хранил Родовые книги. Нудно перебирать полуистлевшие листки, покрывать их соком резинового дерева и следить, чтобы они не слиплись раньше времени – разве это самое приятное занятие, для девятилетнего энергичного мальчугана? Он еще раз вздохнул. Увы, книга никогда не врет - Пэт знал, что у него прекрасно получается эта нетрудная работа. Длинными и гибкими пальцами с тремя суставами, он набирал прохладную массу и нежно разглаживал по трепетно хрупким листочкам.
Поначалу матово-белый слой, постепенно становился прозрачным, являя миру обновленные тексты Древних писаний. Буква за буквой проявлялись они в слое резиноподобного вещества, передавая народу знания и поучения таких старых времен, что у Пэта кружилась голова, когда он пытался представить всю эту череду лет. Миллионы людей и нелюдей собирали и хранили это сокровенное чудо, для того лишь, чтобы Мир, каким знал его Пэт, существовал вечно.
А еще там были рисунки. Много рисунков. Талантливые и не очень, черно-белые и цветные, нарисованные карандашом и красками. Они толпились на страницах, наперебой рассказывая свои, очень и очень, личные истории. В те нечастые минуты, когда Густан отвлекался, чтобы сварить себе черного зелья, Пэт стремительно перелистывал ближайшую Книгу и впивался в очередную живую историю. От тепла его ладошек поверхность книги слегка нагревалась, и картинка оживала. Неведомые ему герои в очередной раз спасали своих любимых и свой Род. Разумные существа пестовали маленьких наследников и строили величественные замки. Огромные города рождались в пустынях, жили, развивались и рушились под неумолимым гнетом Времени. Неисчислимые армии сталкивались ради забытых, но наверняка благородных целей. И над всем этим великолепием жизни царствовали Звезды.
Тлеющие угольки в черном небе, рисующие узоры вечного счастья. Звезды, которых никогда не видел Пэт, мальчик с планеты Тоуррана.
Очередной подзатыльник возвращал его в скучное настоящее, наполненное тоской по неведомым далям. Он продолжал нехитрое занятие, но грел в своей простой и бесхитростной душе трепет бесконечного ожидания.
Так было всегда, ровно до того момента, как у него появилась своя Тайна. Тайна, рождающая тонкое и щекотное чувство в груди.
Пэт еще раз сплюнул и, забросив сумку за плечи, звонко зацокал раздвоенными копытцами вниз по пыльной тропинке…

****

Раскаленный луч Первого Ока игриво мазнул по лицу лежащего на протертой до дыр циновке Отца Рода, и игриво спрятался в складках дверной завесы. Мужчина лениво махнул рукой и медленно открыл один глаз. Долго с подозрением следил за жужжащей под потолком мухой, затем с кряхтением перевернулся на бок.
Рука непроизвольно потянулась к лежащей на боку бутыли, но на половине дороги остановилась. Отец Рода посмотрел на свои дрожащие полупрозрачные иссохшие пальцы и с отвращением поцокал сухими губами.
Нельзя. Как бы не был противен весь этот трезвый мир, но сегодня никак нельзя было утопить свое сознание в хмельном океане забвения - чертовым Хозяевам Неба именно сегодня приспичило нанести незапланированный визит в Долину. Отец Рода сердито покосился на молчащий аппарат связи в гостевом углу и с нескольких попыток встал на колени.
Голова неизбежно закружилась и к горлу подкатил противный комок. Медленно, дабы не всколыхнуть болезненную муть, повернулся к выходу. Опыт не подвел – в углу влажно поблескивала стальными боками водяная бадья. Осторожно и плавно перебирая конечностями, он с трудом добрался до спасительной емкости и с наслаждением опустил лицо в живительную жидкость.
Сел и ладошкой смахнул влагу с бороды. Теперь можно жить… Сколько бы не отпустил Бог богов времени этому несчастному миру…
Мысли ленивым и мутным потоком привычно потекли в гудящей голове. Боги, люди, дела, заботы… Пропади они все синим пламенем.
Лучик светила снова выскочил из прорехи в соломенной крыше и Отцу Рода пришлось передвинуться вглубь комнаты. Черти-что… Око это окаянное. Кто, кроме него, помнит почему оно Первое? Никого из его глупых соплеменников не волнует - где Второе Око Бога, и с чего бы это создатель смотрел на несчастную планету одним глазом… Никого не осталось старше его в Роде. Никто не помнит изначальный мир. Смеются глупцы над его рассказами, думая, что мир всегда был таким. Таким… Он пощелкал пальцами, вспоминая заковыристое слово. Не вспомнил. Раздраженно откинулся на стенку хижины. Сверху немедленно посыпалась труха. Он вздохнул и прикрыл глаза.
Время, проклятое время. Оно путает вспоминания, тасуя их в произвольном порядке. Юность, молодость, зрелость – все покрылось пылью забвения. Только яркие вспышки важных событий иногда прорывают пелену серого небытия.
А вот грустное, невыносимое Настоящее легко пролезает в любую прореху сознания. Он лениво осмотрелся. Скоро в его дом войдет очередная Мать Рода и он с удовольствием отдаст ей власть. Было бы за что держаться…
Выпить бы огненной сомы, но нельзя. Собравшись с силами он все же встал и шаркая ногами добрел до стола. Брезгливо покопался в груде принесенных даров, выбрал наиболее привлекательный кусок и равнодушно запихал его в рот.
Чавкая и пуская слюну, подошел к аппарату, заглянул в блестящий глаз. Молчит проклятая машина. Еще не время значит.
Накинул на плечи дряхлую шаль и вышел за порог. Первое Око мелко дрожало, готовясь к смене очередного цикла. Рановато в этом году, но что в последнее время идет нормально?
Мутное небо разрезали золотистые искорки. Хозяева. Отец рода непроизвольно оглянулся на вход, напряженно прислушиваясь – не трезвонит ли дьявольский аппарат. Тишина. Медленно сел на скамейку под навесом. Опять задумался.
Что-то совсем уж неладное твориться с этим миром. Холод Ночной стороны вплотную подобрался к границам обитаемой части планеты. Снег почти не сходит с вершин Граничных гор, а кипарисусы все чаще откочевывают южнее, уже не возвращаясь назад. Из-за этого горные вонючки становятся все агрессивней. И что-то подсказывает – недолго существовать Видовому Договору…
Голод вмиг поставит все на свои места. И снова всем, как в первые годы Хаоса, придется браться за оружие. Но он теперь не был уверен, что Род выстоит – изнежены люди. Да и хилеют они год от года. Последнее поколение едва достигает его груди, а ведь он никогда не был крупным индивидуумом. Середнячок. Правда слишком долго живущий…и, наверное, единственный среди всего населенного мира, кто помнит изначальную историю.
Холодный ветер с гор приятно остужал гудящую голову, но слишком вольготно и знобко шарил по телу, слегка прикрытому тонкой тканью. Седая, редкая шерсть по всему его усталому организму, встопорщилась в безуспешной попытке сохранить тепло. Отец Рода закутался поплотнее, нашел удобную позу и наконец расслабился, слегка оплыв тяжелым телом.
Вспоминания вновь заполнили его дремлющий разум. А что еще доступно древнему старику, доживающему свой срок на умирающей планете? Только память возвращала ему те сладостные минуты, когда он мог с уверенностью сказать – я жил…
И даже тогда, когда это все началось… или закончилось – тут все зависело от точки зрения смотрящего.
Тот страшный, невозможный по своей безысходности, день, он помнил всегда. Носил с собой словно выцветший и полуистлевший чемодан. Иногда протирал его, иногда забрасывал на долгие годы, но никогда не выкидывал на свалку других сгинувших воспоминаний.
Началось естественно все загодя, хотя кто на счастливой планете это заметил?
Хозяева Неба, тогда еще малоизвестные пришельцы из далеких миров, загадочные и поражающие своими возможностями, только входили в контакт с аборигенами. Молодой, но уже не глупый Отец Рода, тогда и не мечтающий об этом тяжком звании, мало верил рассказам досужих болтунов об их потустороннем происхождении. Как сыну вождя, ему приходилось пересекаться с этими загадочными созданиями и он, при всей кажущейся невозможности подобных метаморфоз, видел во всем этом всего лишь одну из возможностей природы. Коих родная планета предлагала любопытствующему человеку предостаточно. Подумаешь, просто еще одна возможность существовать.
Ведь щедрый Бог богов давал всему сущему реализовываться в этом мире каким угодно способом. Вон, ворчуны вообще размножались почкованием, а у карошей не было мозга. Но это не мешало им жить и процветать в соседних долинах.
А болтливые и вездесущие ткаросы приносили и вовсе невероятные сплетни о странных существах Полуденных островов.
Гористые континенты огромной планеты, глубокими морщинами покрывающие ее усталое лицо, позволяли разным расам существовать обособленно, развиваясь своим, только им присущим, путем.
Гораздо интереснее было то, что Хозяева принесли идею множественности внешних миров. Не сказать, что это очень удивило привыкших к изменчивой природе своенравной планеты людей, но привнесло в привычное течение мыслей свежую струю. Особенно это порадовало Хранителей Родовых Книг, жадных до новых знаний, волшебными письменами хранящихся в Древних писаниях. В них собиралась информация о таких давних временах, что этим чертовым заносчивым пришельцам и не снилось…
Отец Рода покряхтел, устраиваясь поудобней. Старые кости не радовались твердой поверхности скамейки, но идти в комнату за подушкой было лениво. Прислушался. С досадой сплюнул и, прикрыв глаза, вновь погрузился в тревожную полудрему. Мысли немедленно соскользнули на проторенный путь.
Н-да… Конечно никто поначалу не верил предупреждениям этих умников, да и что, собственно, можно было сделать в этой ситуации? Говорили много, и по делу и просто так – почтовые ткаросы, взмыленными молниями носились межу заселенными Людьми долинами, разнося муть противоречивых новостей. Но, как водится - все так и осталось на уровне обсуждений и сплетен.
Второе Око так же появлялось два раза в год, а Первое Око исправно светило в небесах, и все так же по осени плодоносили щедрые кипарисусы и тканевое дерево плело свои шатры над ручьями долины. Мир казался неизменным и вечно постоянным…
До тех пор, пока не началось… ну или кончилось.
Сначала изменилось тяготение – все предметы неожиданно стали странно и пугающе легкими. Родовые самки, широкие и обычно неповоротливые, легкими прыжками носили на себе многочисленных неходячих малышей. Те потешно лупали глазенками, удивляясь необычной скорости передвижения. Более старшие, но уже по-взрослому суетливые подростки с восторгом швыряли куски скалы, которые раньше было не поднять и двоим взрослым мужчинам.
Небеса, привычно исчерченные косыми линиями облаков, окрасились тревожным багровым цветом, а воздушные потоки изменили свои проторенные пути, устремляясь куда-то вглубь континента.
Хозяева Неба метались среди многочисленных городков, поселков, хуторов, разбросанных среди тысяч долин, пытаясь предупредить и организовать подобие эвакуационных пунктов. Но куда там… Простодушный народ, за долгие, очень долгие века, так и не сумевший создать какое-либо подобие центрального руководства, беспечно отмахивался и искренне радовался новым чудесам.
Тем более в небе все ярче разгоралось еще одно Око Бога! Такой чудесный опыт, среди, нужно признать довольно таки скучного, существования…
Так, веселясь и развлекаясь, они и встретили первый, самый страшный удар, когда небо, выворачиваясь наизнанку, расплескалось валами раскаленной плазмы.
Огненный смерч прокатился по вершинам гор, испаряя вечно заснеженные Сигнальные пики. Все, что сумело сохранится в глубине Долин, мгновенно и окончательно потеряло свой вес. Среди хаоса бушующего и грохочущего воздуха плавали огромные обломки скал, в пыль перетирая и вековые стволы деревьев, и потрясенных животных, и оставшихся к своему несчастью живых людей. Вода из озер, круглыми многометровыми шарами облепляла скалы, выпученными рыбьими глазами глядя на безумие вокруг.
Повезло тем, кто успел все же спрятаться в глубине скал. Хотя и это было относительным везением – мощные землетрясения взрывали толщу скал, словно картонную коробку, выворачивая наизнанку нутро земли. Вырвавшаяся на свободу лава, окончательно погребла под кипящей поверхностью то, что еще несколько часов назад было цветущей планетой…
Никто не знает сколько продолжался этот ад – некому было подсчитывать бессмысленные часы, но он, постепенно спадая в своей неистовости, но не уменьшая разрушительную мощь все же приближался к концу. Вернулось тяготение, исподволь возвращая на изрытую поверхность, перемешанную грязевую добычу. Наконец планета прекратила содрогаться, стих ураган и сквозь всклокоченные тучи, подмигивая и дрожа, глядел на землю едва видимый красноватый огонек Первого Ока…
Который и не думал скрываться за горизонтом, наплевав на сложившиеся за миллионолетия правила. Планета остановилась.
Оставшиеся в живых люди, полулюди и звери, выползали из пещер, потрясенно и изумленно оглядывая то, что осталось от их привычного мироуклада, едва узнавая изменившийся ландшафт.
Вездесущие Хозяева Неба - что бы им сталось, всемогущим, помогли оставшимся перебраться на чудом сохранившиеся клочки земли, обожжёнными кипарисусами встречающие плачущих людей.
Они же и объяснили, теперь-то уж внимательным, слушателям - что случилось.
Их планета, спутник газового гиганта, миллионы лет вместе мирно оборачивающиеся вокруг своего светила, оказались захвачены проносящимся мимо, циклопических размеров космическим телом. Огромный каменный шар, размером с небольшое солнце, захватил в свой гравитационный кильватер и газовый гигант, и родную планету Тоуррана. Притягивающая сила была столь велика, что оба космических тела, словно пращой, были выкинуты из родной системы. Раскрученные вокруг общего центра масс, они неслись в космическом пространстве прочь от своего светила. Куда-то вглубь Галактики.
Обреченные рано или поздно, или на столкновение со встречным телом, или на недолгое скитание в космосе. В любом случае конец был неизбежен – разбуженный газовый гигант готовился стать новым солнцем.
Первое, и теперь единственное, Око Бога, топором палача висело в сером от неимоверной скорости вращения, небе.
Таким стал их новый мир. Узкая полоса между раскаленной стороной планеты, обращенной к Оку, и замерзающей обратной стороной, стала их новым домом. И домом Хозяев Неба - всемогущие существа, умеющие трансформировать свои тела, так же оказались в ловушке. Скорость вращения, неимоверная по любым меркам, рождала колоссальное магнитное поле, непроницаемым коконом укрыв обреченные планеты. Им оставалось только вместе встречать свою судьбу под, потрясающем воображение, покрывалом магнитного сияния.
Вспоминания взбудоражили задремавший было разум Отца Рода, и он сердито заворочался, на ставшем вмиг неудобном ложе. Голод памяти отдался бурчанием в пустом желудке.
После недолгого колебания он встал на ватные ноги, еще раз глянул на частую пульсацию Ока и медленно побрел к двери. И едва перешагнул порог – привычную уже тишину, разорвал истеричный сигнал на приборе связи…

****

Ветер свистел в ушах, а окружающий мир слился в одну смазанную мозаику. Пэт огромными прыжками несся вниз по тропинке, искренне и самозабвенно отдаваясь наслаждению скорости. Само тело его, великолепно приспособленное к изрытой поверхности родной планеты, дарило ощущение всемогущества.
Длинные ноги, вывернутые коленями назад, гибкие и сильные, оканчивались сложным органом, присущим только его виду. Нечто среднее между раздвоенными копытцами и мягкими подушечками – когда требовалось, они цеплялись костяными наростами за малейшие трещинки в крутой скале, или расплывались плоской лепешкой, не давая сухощавому телу, покрытому серебристым мехом, проваливаться в болотистых низинах. Широкая грудная клетка позволяла запасаться достаточным объемом воздуха на высокогорье, и она же формировала мощный плечевой пояс, заканчивающийся короткими, но сильными руками. С тонкими и изящными кистями, с пальцами, способными к кропотливому и сложному труду…
Главенствующий вид на планете Тоуррана. Красивый, но суетливый народ. Высокий уровень метаболизма не позволял его представителями оставаться долго в состоянии покоя. Движение и еще раз движение – главный постулат цивилизации Рода.
Пэт с наслаждением вписался в очередной крутой изгиб тропинки, нисколько не озабоченный перспективой возврата обратно, к вершинам родной Долины – этот путь он проделывал не единожды. По делам и просто так. Скорость приводила его в состояние несколько рассеянной эйфории, медитации движения, позволяющей чувствовать себя полноценной частичкой его привычного мира…
Тем неожиданней и потрясающей было столкновение со встречными прохожими, двигающимися в гору. От испуга он на секунду потерял равновесие, нога поскользнулась, и сила инерции толкнула его к краю тропинки, туда где ждал ощеренный острыми скалами провал сиреневой пропасти.
И лежать бы на ее дне маленькому Пэту, третьему сыну мами Отэры, рожденному от родительской пары Номенов, грудой переломанных костей, если бы в последний момент сильная рука не схватила его за пушистый загривок.
Словно новорожденный роденец, еще не умеющий ходить, он был поставлен на слабые от пережитого страха ноги. Пэт тут же осел на пыльную землю, с ужасом и восхищением глядя снизу-вверх на стоящих на узкой площадке гигантов.
Хозяева Неба! В своей земной ипостаси. Раза в три выше любого рослого мужчины Рода, они стояли плечом к плечу, снисходительно и ласково глядя на дрожащего мальчика. Неестественно длинные ноги, короткое туловище, такие же длинные руки, странные, плоские голокожие лица. И мучительно медленные движения…
Огромные желтые глаза, обрамленные светящимся белоснежным ореолом, излучали добрую и теплую силу.
Пэт замер, погрузившись в трепетное созерцание. После недолгой паузы, создание, спасшее Пэта, растянуло рот в широкой улыбке, показав ряд белых и плоских зубов.
- Будь осторожней, малыш… - нелепо растягивая слова, прошелестело в голове Пэта.
Он завертел головой, не услышав ни звука. С недоумением пригляделся к лицам Хозяев. Теперь улыбались все трое.
- Нам не обязательно сотрясать воздух, славный потомок Рода. Наши слова - разу рождаются в твоей голове. Не бойся… мы идем к Отцу Рода.
Они перестали улыбаться. Переглянувшись молча шагнули вперед. Перед поворотом, тот самый, который говорил в голове, приветливо махнул пятипалой кистью.
Пэт еще несколько томительных минут пялился им вслед, но затем бурлящая энергия тела вновь бросила его вниз по тропинке.
Раз, два! Раз, два! Ноги несли его знакомой дорогой, а мысли все крутились вокруг нежданной встречи. Какое странное совпадение – с тех пор как у Пэта появилась своя тайна, все вокруг крутилось вокруг этих странных созданий.
Он внезапно остановился, родив небольшую лавину, мелкими камнями прыснувшую по крутому склону. А может это все не просто так? И за всем этим стоит неведомая ему воля? Проклятье… Пэт почувствовал непреодолимое желание посоветоваться с предками. Крутанувшись вокруг своей оси, он увидел на краю тропинки подходящий лаз, уходящий вглубь сплошной стены колючек кипарисуса. Быстро оглянувшись и принюхавшись, успокоился и юркнул в безопасное нутро. Красные псевдолистья поворчали немного, но быстро успокоились, почуяв знакомый запах. Главное при этом – долго не задерживаться рядом с шершавым стволом, а то ведь жадное до халявного белка растение, тихо оплетет липкой лозой пушистое тельце и все…
Пэт не слишком волновался по этому поводу – жизнь на Тоурране, не слишком безопасная и до катастрофы, теперь стала набором упражнений по тренировке популяции на выживание. Дикий холод, перемежающийся волнами невыносимого зноя, ковал из податливого биологического материала организмы максимально приспособленные к той среде, которая существовала на настоящий момент. Эволюция с грохотом сметала на своем пути все преграды.
Оседлые деревья и кустарники научились одеваться в пушистый растительный мех, сохраняющий тепло зимой и не дающий перегреваться летом. Кочующие растения выращивали дополнительные ложноножки, помогающие ускорить миграцию. Ну, а живые и подвижные животные ускорили свой метаболизм до невероятных скоростей, сумев выжить и в таких суровых условиях.
Но увы, за все приходится платить… Кто быстро живет – тот мало живет. Десять оборотов планеты вокруг Ока, десять сезонов, вот тот срок, который выделил Бог богов своим несчастным сынам и дочерям.
Пэт поворочался, устраиваясь поудобней. Он медленно выдохнул и замер, погрузившись в медитативное оцепенение, а сердце в его маленьком тельце дрогнуло и стало биться в два раза медленней. Слишком жидкая, в обычном состоянии, кровь, отхлынула от головы, снизив внутричерепное давление и позволяя мозгу подключится к тщательно скрываемому в его недрах органу.
Родовая пластина памяти. Невероятное изобретение эволюционного гения планеты Тоуррана. Сонмы поколений, десятки и сотни предков Пэта хранили отпечатки своих личностей в прихотливой и сверхсложной структуре пластины. Когда-то и личность Пэта окажется здесь, храня и передавая свою мудрость следующим носителям Духа Рода.
Звуки окружающего мира отодвинулись в свое истинное Ничто и сознание мальчика погрузилось в виртуальный мир Родовой памяти…
- Здравствуй Пэт! - теплое и мягкое прикосновение.
Напряженная пружина жизни наконец отпустила Пэта. Беспокойное тело, погруженное в кататонический ступор, ослабило свои тиски, и дух Пэта растворился в потоке любящей энергии.
То, чему нет названия в реальном мире, нежно качало его сознание.
- Ты пришел к нам, наш потомок! Мы рады тебе! Тебе нужна помощь? – в ласковом потоке вопросов Пэт немного растерялся.
- Отец? – робко шепнул он несуществующими губами.
- Да, сын… Мы здесь…
Неощутимое Ничто развернулось веером радужного света и из неоформленного потока выделились две яркие точки.
Пара Номенов. Его отец. Личность, передавшая ему набор генов, и личность, вложившая в его тело пластину памяти.
Точки рассыпались на мириады цветных искр и сразу же собрались в полупрозрачные тела. Привычный образ – двое взрослых мужчин Рода.
- Так ты не будешь бояться нас, сынок…
Пространство вокруг Пэта приобрело ощутимую плотность. Он почувствовал, что сама его сущность становится тяжелее и конкретнее. Через несколько томительных мгновений - внезапная вспышка и окружающий мир стал более овеществленным.
Вокруг громоздилась знакомая с детства горная неразбериха, освещенная непривычным, резким светом. Два красновато-розовых светила огромными апельсиновыми кляксами пластали черно-зеленые склоны долин.
- Наш дом… - грустно прошелестело за спиной Пэта.
Он медленно повернулся и присел в церемонном полупоклоне.
- Здравствуй, Отец.
- Мы слушаем тебя… - сидящие на широком камне, плечом к плечу, Номены с ласковым ожиданием смотрели на мальчика. Он внимательно пригляделся и присел к более крупному мужчине. Щекой прижался к пушистому плечу. В глазах тотчас защипало.
- Папа… Я скучаю по тебе…
Мужчина обнял голову Пэта и грустно вздохнул.
- Я тоже грущу по вам…
- Почему ты...
- Время, сынок. Пришло мое время уходить. Так же, как и тебе – обязательно придет время закончить свой путь… Впрочем ты знаешь все, сынок, - он помолчал и быстро взглянул на второго мужчину.
- Спрашивай по существу Пэт, - тот заглянул мальчику в глаза, - кипарисус уже оплетает твое тело…
Пэт отодвинулся и посмотрел в глаза отцу.
-  Кто такие Хозяева неба?
Оба Номена вздрогнули, воздух вокруг их тел замерцал, размывая очертания привычных тел. После томительной паузы, заполненной тревожным ожиданием, один из них нехотя произнес.
- Слуги… Пришедшие с небес посланники Бога Богов… - Пэт непроизвольно повторил за ним жест почтения, - когда предстоят испытания, Он посылает их, что бы помочь своим детям…
Помолчали.
- А как они… - начал мальчик.
- Слуги Бога несут отпечаток Его могущества! – торжественно произнес Номен, - что бы явить свою силу, Он передает часть своих сил посланникам. Так случилось и сейчас – если бы не Хозяева Неба, Род был бы уничтожен в мировой катастрофе…
- А можно научиться делать так как они? – Пэт смущенно опустил голову, - ну, там… летать, изменяться?
Он с надеждой поочередно заглянул в глаза Номенам. Те усмехнулись.
- Нет, мальчик! Ты человек Рода, а они всего лишь творения Бога Богов! Когда закончится катаклизм, они вновь уйдут в Небеса, в мир сотворенный Им для таких же странных созданий. А ты останешься, наш малыш - что бы дальше нести мудрость Рода! Тебе пора, Пэт!
Пэт секунду поколебался и выпалил.
- Я знаю кое-что, Отец! В пещере, за главным выгоном…
- Не времени, Пэт! Кипарисус проглотит твое тело!!! Спеши!
С яркой вспышкой в тело ворвалась боль. Пэт закричал. Мясистые плети оплели руки и ноги мальчика, сдавливая плоть. Он заворочался, особым образом выкручивая тело. Множество мелких присосок, не успевших глубоко погрузиться под кожу, с чавканьем нехотя отпустили скользкую жертву. Срывая с себя остатки плетей, окровавленный, но живой, мальчик выбрался на пыльную тропу - смерть в очередной раз промахнулась мимо.

****

Система оказалась так себе. Окраинный рукав Галактики в общем-то и не обещал ничего экстраординарного, но столь скудного воплощения даров природы мы не видели давно. Вокруг полумертвого коричневого карлика крутили унылый хоровод три каменистых планеты, пустынные до оскомины. Интерес вызвала лишь четвертая планета – газовый гигант, балансирующий на грани превращения во второе солнце системы. И судя по его нескромной яркости – претендующий на первенство в этом странном дуэте.
А в тени его великолепного сияния, прятался невзрачный сосед. Сателлит - каменный, колючий планетоид, размером чуть меньше Земли.
Огромные горные пики, покрытые алыми от света двух недозвезд, снежными шапками, охраняли тонкую кислородную атмосферу. В глубине которой прятался


Равиль Валиев, г. Севастополь, 2021г.