Нэнси Кроуфорд

«А НАД НАМИ ВСПОРОЛИ НЕБО - ВИДНЫ ПРОСВЕТЫ»

    В безуспешной попытке скрыться от преследующих меня теней прошлого я переехала из солнечного Скай-Фло в сырой, покрытый пеленой свинцовых туч Сиэддль, город, в котором осадков выпадает вдвое больше, чем в вечно пасмурном Нью-Моргксе. Бенни любил плохую погоду, - она его вдохновляла. Не так уж и сложно радоваться дождю, когда живешь  в знойном Эквадорросе на юге Гомерики, однако делать то же самое, проживая в самом мокром городе СШГ весьма затруднительно. По моим наблюдениям, я начинаю ненавидеть то, чего в моей жизни с избытком. Интересно, а другие люди тоже рассуждают как я? Было бы интересно обнаружить, к примеру, что жители северной Олляски завидуют тем, кто живет в солнечном Рио-де-Феврейро, а загорелые индейцы из Монтеаудио мечтают хотя бы раз увидеть настоящий снегопад.
    Я, родившаяся в Кинкиннатисе, переехала с родителями в жаркую столицу Эквадорроса, когда мне минуло восемь и прожила там до сентября прошлого года. Я была не единственным ребенком в семье, - у меня имеется в наличии старшая сестра, Кэндис Хилл. Ее жизнь сложилась лучше, чем моя: она с первой попытки поступила в полицейскую академию и стала детективом, вышла замуж за своего коллегу, Тимоти, обосновалась в Лос-Демоньосе, усыновила двух прелестных ребятишек, поскольку своих рожать категорически не хотела. Дважды в полгода я навещаю Кэнди и притворяюсь, что со мной все в порядке. Не знаю, достоверно ли я играю свою роль, но я, правда, очень стараюсь, хотя, помнится, Бенни говорил, что актриса из меня никудышная.
    С Бенедиктом Фоландом, который являлся вокалистом популярной рок-группы, я познакомилась в ночном клубе «Госпожа Галаксия», где моя лучшая подруга Рашель Фокс праздновала свой день рождения. Моя строгая, но справедливая мама пришла бы в ужас, узнав, что я, девочка из интеллигентной семьи, тесно общаюсь с девицей, меняющей мужиков как перчатки, однако я не могла ничего с собой поделать: рядом с этой оторвой я чувствовала себя комфортно именно по той причине, что она была полной моей противоположностью. Невзирая на то, что на многие вещи мы с ней смотрели под разным углом, нам было комфортно в обществе друг друга, - мы виделись не больше четырех раз в год, однако каждые наши встречи были поистине феерическими. Благодаря заядлой тусовщице Рашель я и встретилась с Бенни, моей первой - и единственной - любовью.
    Наверное, это прозвучит пошло и отчасти напыщенно, но хочу заявить: у меня поистине безупречный вкус. Бенедикт был высоким, дерзким и чертовски харизматичным мужчиной, который покорил меня буквально с первого взгляда. Я так сильно влюбилась в этого парня, что смогла без проблем отпустить его, когда он, изменив мне несколько десятков раз, заявил о том, что ему «нужно время и чуть больше личного пространства». Я принимала этого своеобразного человека таким, как есть, не пыталась его переделать, и несмотря на то, что мне, безусловно, было больно расставаться с ним, я смогла отбросить в сторону гордыню и сказала, что готова ждать его решения целую вечность, и что он всегда может рассчитывать на меня.
    Рискну предположить, что в этом мире не так много женщин, которые в состоянии сохранить дружбу со своим бывшим парнем, и, без ложной скромности заявляю: я принадлежу к этой редкой касте неконфликтных, великодушных девушек, не боящихся быть непонятыми обществом. Знаю, даже моя раскованная и свободолюбивая подруга считала, что Бенни - тот еще мерзавец, и я заслуживаю лучшего, но мне было плевать на мнение окружающих. Я до ужаса любила своего ненаглядного Бенедикта и была счастлива просто потому, что он присутствовал в моей жизни.
    Мы слыли парой в течении пяти месяцев, а затем на протяжении долгих четырех лет я считалась его подругой. Он мог позвонить мне пьяным в двенадцать часов ночи и потребовать отвезти его с очередной девицой по вызову в номер отеля. Бенни рассказывал мне все без утайки, и я безумно ценила такое доверие. Когда его группа распалась, то он, сообщив мне, что собирается остепениться и кардинальным образом поменять свой образ жизни, собрал небольшой рюкзак и отправился в поход, из которого так и не вернулся. Бенедикт Дженсен Фоланд упал со скалы и разбился в возрасте двадцати семи лет, а я, все еще не в силах поверить в то, что мой возлюбленный погиб, продолжаю ждать его. Мне до сих пор кажется, что все, происходящее со мной - всего лишь сон, и я обязательно проснусь и окажусь в той реальности, где мой славный Бенни жив, здоров и невредим, где он, благополучно вернувшись из своего опасного путешествия, сделал мне предложение. На память о дорогом моему сердцу человеке у меня остались наши парные кольца, кое-какая одежда, которую я сохранила, тетрадь с его зарисовками, несколько песен, которые он посвятил мне, да коробочка с жемчужным браслетом, - ее мне передал его дядя, сказав, что сию вещицу он планировал подарить мне в день нашей свадьбы.
    В отличие от своенравной Кэндис, я, повинуясь воле родителей, поступила в консерваторию и теперь не могла найти приличную работу. Какое-то время я зарабатывала репетиторством, обучая бестолковых детей богатеньких гомериканцев игре на скрипке, но затем мне это занятие резко наскучило, и, переехав в Сиэддль, я устроилась администратором в пятизвездочный отель, где, в общем-то, работаю и по сей день.
    Несмотря на то, что в глубине души я сохранила детскую чистоту и наивность, я давно уже осознавала, что наш мир - жестокое, отвратительное место. Моя сестрица время от времени в красках рассказывала мне о преступлениях, которые ей доводилось расследовать. Чего только стоит француженка Адель Монтеро, которая в Париже отравила свою одногруппницу из зависти и сбежала в Джаннаду, а после, купив дом у подножия Долливудских холмов, выскочила замуж за престарелого мецената и родила ему трех дочерей. Власти Франции неоднократно отправляли гомериканцам запросы, рассчитывая, что жители соединенных штатов окажут им содействие и депортируют беглую преступницу на родину, где той надлежало предстать перед законом, но, увы, президент Гомерики заявил, что не собирается вмешиваться в это дело, и мерзопакостная убийца избежала справедливого наказания. А не так давно Кэнди, позвонив мне, целый час делилась своими впечатлениями о том, как они ловили сорокапятилетнего Рикки Майлза, который изнасиловал своего персонального фитнес-тренера, Брэйди Дэвиса. По словам  мистера Майлза, явно потерявшего способность здраво мыслить, сей смазливый паренек всячески соблазнял его и чуть ли не силой заставил мужчину переспать с ним. Рикки был абсолютно уверен, что Брэйди стонал под ним от удовольствия и искренне не понимал, почему его упекли за решетку.
    Вокруг нас полно людей с искаженным восприятием мира, и я до дрожи в коленях боюсь стать такой же. Меня не покидают навязчивые мысли, я отчего-то уверена, что наступит момент, когда я сойду с ума и превращусь в чудовище, несущее в себе угрозу для общества. Именно поэтому я пришла к заключению, что должна завершить свой земной путь и предстать перед богом.
    Включив радио, я рассеяно прослушала репортаж о том, как Алекс Сент-Джеймс, причинивший вред некой Кайли Уильямс, спустя несколько дней ворвался в квартиру Кэтрин Дженнер, убил бедняжку и сбежал, правда, недалеко, - его хладный труп обнаружили в подъезде: мерзавец, спеша скрыться с места преступления, оступился, и, упав с лестницы, свернул себе шею. Услышанная информация подтолкнула меня к решительным действиям. Пройдя на кухню, я закрыла окна и двери, включила газовые конфорки и, сев за обеденный стол, принялась писать прощальное письмо. Мои руки дрожали от предвкушения: я знала, что смерть - не конец, и на том свете я обязательно воссоединюсь со своим ненаглядным Бенни. Мой отец, Грег Кроуфорд, является священником, и я надеюсь, что, прочитав мое послание, он не станет осуждать свою глупую дочь. С матушкой я была не так близка, как с папой, поэтому ее реакция на мой уход из жизни особо меня не беспокоила. Атеистка Кэндис, вне всяческих сомнений, посчитает меня слабачкой, но мне будет уже все равно, ведь, как мы все знаем, по отношению к оставшимся в живых мертвые глухи, слепы и напрочь лишены возможности испытывать терзания. К тому моменту, как мои родственники узнают о том, что Нэнси Кроуфорд покончила с собой, я буду уже далеко отсюда.
    - Не спеши, дорогуша! - прожурчал назойливым ручейком странный голос в моей голове. - Если тебе не нужно это тело, то не могла бы ты предоставить его мне в полное и безоговорочное распоряжение?
    «Ну вот, это случилось, - подумала я. - Мне мерещится всякая дичь».
    - Никакая я не дичь, - обиделся голос. - Меня зовут Аддалина, и я прилетела из недр Черной дыры. Подобные мне существа внедряются в черепушки эмблян, подчиняют себе их мозг и таким вот нехитрым способом происходит так называемая процедура внедрения. Представители человеческой расы не способны нас ни видеть, ни слышать, однако есть исключения. И ты, насколько я могу судить, относишься к той редкой категории двуногих, которые улавливают тончайшие сигналы, излучаемые четырехмерным пространством. Ну, так что, драгоцення Нэнси, ты согласна отдать свою симпатичную тушку мне на растерзание?..
    Не понимая, что происходит, я застыла, но, несмотря на то, что выглядела я сбитой с толку, удивления как такового не было. С раннего детства мне слышались всякие голоса, но я научилась с этим жить, просто не обращая внимания на назойливый шепот в ушах. Но теперь, когда невидимое существо обратилось ко мне напрямик, мне показлось крайне невоспитанным игнорировать его просьбу.
    - Забирай, мне не жалко, - хмыкнула я, вскакивая на ноги и раскидывая в стороны руки, словно намереваясь как можно крепче обняв, прижать к себе моего неожиданного спасителя.