Вокруг скрипки

В раннем детстве меня просили спеть. И я всегда соглашался и с удовольствием пел. Пел чисто (без фальши) и домашние, усмотрев в этом врождённые музыкальные способности, решили, что меня следует учить игре на скрипке. Почему на скрипке, а не на баяне или фортепиано? Возможно, потому, что скрипка компактнее и дешевле других инструментов. А эти её достоинства имели для нашей семьи решающее значение.

Моим скрипичным учителем был Абрам Исаакович Симкин. И начал он меня учить примерно с 7-ми лет; вначале у себя дома, а потом - в музыкальной школе.
Симкины жили очень бедно в домике, в однокомнатной квартире условно разделенной на две примерно равные части полуперегородкой, доходящей до середины комнаты. В левой (учебной) части комнаты стояло пианино, прижатое к перегородке широкой стороной. И возле него Симкин и его жена Аня (преподаватель по классу фортепиано) занимались с учениками. А в правой части комнаты они жили.
Лицо у Ани было бледным и чуть припухлым, а Симкин был сухопарым, жилистым, эмоциональным и темпераментным. Спереди на его голове волос не было, а сзади - рыжеватые, разбросанные во все стороны волосы росли. И когда я впервые увидел Алексея Венедиктова – главного редактора радиостанции «Эхо Москвы», то он мне напомнил Симкина.

У Симкиных было два малолетних сына. Старшего (в честь виолончели) назвали Виоликом, а младшего - Владиком. У Виолика были исключительные музыкальные способности; отец собственноручно сделал ему маленькую скрипочку (четвертушку), и он великолепно на ней играл. И не просто играл...!
Однажды на уроке у меня не получалась музыкальная фраза. Не получалась, и по просьбе Абрама Исааковича я повторял её снова и снова. Повторял, но... без особого успеха! И тогда отец подозвал крутившегося тут же Виолика, показал ему ноты и попросил: «Сыграй». И Виолик с готовностью согласился! И чудно мне было видеть, как маленький светловолосый кудрявый мальчик пяти лет на маленькой скрипочке легко и свободно (без подготовки!) сыграл то, что у меня вызывало сложности. И сразу мне стало понятно, чем талант отличается от посредственности! Ему - легко, а мне - сложно!
В дальнейшем Виолик (Виоль Абрамович Симкин) получил хорошее музыкальное образование и управлял камерным оркестром в Черниговской филармонии.

На одном из занятий Абрам Исаакович, перед тем как предложить мне для разучивания песню «Сурок» Бетховена, сыграл её для меня. И сыграл великолепно! Скорбная печальная мелодия пронизала всё моё естество и растрогала до глубины души. Накатившая внезапно волна горести и тоски сдавила грудь, перекрыла дыхание, и я еле сдержался, чтобы не заплакать.... Сумел вздохнуть... и не заплакал! Но на глазах моих появились слезы, Симкин их увидел и восторженно закричал, обращаясь к жене: «Аня, он плачет!»

«У тебя хорошие музыкальные способности. У тебя абсолютный слух. Ты чувствуешь музыку; мелодию»,- говорил мне мой учитель. И ещё его слова: «Ты мог бы играть как бог! Но, для этого нужно заниматься!»

Я тоже понимал, что нужно заниматься. Заниматься серьёзно. И не по 20..30 минут, и то не каждый день, как выходило у меня, а по многу часов и ежедневно. Я это понимал, но заставить себя заниматься скрипкой и только скрипкой, в ущерб остальным моим занятиям и увлечениям, не мог. И в дальнейшем не смог!
Не хватило характера? Желания? Чего-то ещё? Чего же мне не хватило?
Давайте разберёмся. Но перед ответом на этот вопрос - поговорим о качестве звучания струнных инструментов. От чего оно зависит.

Ну, конечно же, и это - во-первых, оно зависит от качества инструмента. Например, в случае скрипки - качество звучания зависит от качества скрипки.

Но ещё, и это - во-вторых, высокое качество звучания достигается, если скрипку правильно держать и если правильно (технически!) на ней играть.
Что имеется в виду? А то, что скрипку нужно держать ни выше и ни ниже, ни левее и ни правее оптимального положения. И разворачивать её относительно горизонтального положения тоже нужно правильно; т.е. оптимально. А если держать её неправильно, то об оптимальных приёмах игры и о хорошем качестве звука можно будет забыть!

Теперь смычок. Правильно пользоваться смычком тоже нужно уметь.
Нужно: правильно (и это целая наука!) держать смычок; правильно прижимать его к струне; и правильно - в нужном месте и с нужной скоростью водить им по струнам.
Всё это нужно делать правильно. В противном случае - звук будет некачественным, т.е. противным!

И о положении пальцев левой руки скрипача на струне.
Если пальцем прижать струну к грифу в нужном (правильном) месте скрипичный звук будет чистым (не фальшивым), а если прижать её выше или ниже нужного места - фальшивым.
И ещё! Скрипка имеет свойство  постепенно расстраиваться, т.е. она «не держит строй». А звучание расстроенной скрипки будет фальшивым, даже если пальцы прижимают струны в нужных местах!

После того как дома решили учить меня игре на скрипке, мама договорилась с Симкиным и привела меня к нему домой.
Пришли, он нас радушно принял, со мною познакомился и стал нажимать разные клавиши на пианино. Нажмёт и просит меня пропеть; проверяет слух. Я пропевал чисто и ему понравилось.
А потом он сыграл на скрипке какую-то красивую мелодию и спросил: «Хочешь научиться играть на скрипке?» Играл Симкин легко и непринуждённо, и я, 7-милетний мальчик, не мудрствуя лукаво, наивно подумал, что со временем тоже смогу так играть. Ну и ответил: «Да». А ответил так потому, что ничего реального в жизни ещё не делал; «витал в облаках». Не знал ещё, что за кажущейся лёгкостью и мастерством скрипичной игры стоит титанический труд, преодолевший, кроме прочих, и названные выше технические сложности получения качественного звука.

Ну а после моего «да», мама договорилась с Симкиным, и я стал его учеником.
Вначале научился играть на открытых (не прижатых) струнах, потом разучивал гаммы и этюды, потом освоил песню Бетховена «Сурок».
А вот дальше пошли вещи сложнее. Сложнее для меня! «Юмореска» Дворжака, например, и «Музыкальный момент» Шуберта.
Потрясающие музыкальные творения, но на них я застрял, потому что для меня они были очень техничными! В медленном темпе у меня что-то получалось, а в быстром - нет! И значит, нужно бы работать над техникой игры, т.е. тренироваться! Работай, тренируйся - и получится!

Но... когда? Когда тренироваться, если не хватает времени?! У меня же ещё дела есть. Отказаться от них? И тут я  неожиданно(!) понял, что скрипка от меня требует (и, несомненно, потребует в дальнейшем!) слишком много времени. А я не смогу ей его уделить. И встал передо мной вопрос: «Заниматься только скрипкой? Или... не только скрипкой?»

Это сегодня я всё разложил по полочкам, а в те годы я просто выбрал «не только скрипкой». И стал ею меньше заниматься.
Но что означало это решение на практике? А только то, что я не стану скрипачом! Но я и не собирался им становиться. Я хотел бы совмещать скрипку с другими занятиями.
Я хотел бы?! Ха..., ха..., ха.... Но всё дело в том, что скрипка не собирается ни с кем делиться! Она дружит только с теми, кто выбирает её! Вот тех и она выбирает; навсегда!

В общем, я понял, что времени на скрипку мне не хватит, стал меньше готовиться и приходил к Абраму Исааковичу неподготовленным. А он злился, ругался и пытался меня заинтересовать и увлечь. И подбирал для этого специальный репертуар: красивые, мелодичные музыкальные произведения. Но ничего не помогало, потому что я отставал, уже смирился с отставанием и пустил всё на самотёк!
Приходить неподготовленным было, конечно, стыдно, но я приходил. А что было делать? Думать о том, куда это заведёт..., не хотелось, потому что думы эти были тяжёлыми и додумывать их нужно было до конца. Но додумывать я не умел..., ответственности за свои поступки во мне ещё не было!
Между тем, всё катилось под откос, и дошло до того, что Абрам Исаакович заставлял меня доучивать невыученную гамму, этюд, пьесу и даже музыкальную фразу прямо на уроке.

А дальше - больше. Учился я всё хуже, а меня, несмотря ни на что, перевели в следующий класс! А в нём новые музыкальные дисциплины появились, фортепиано и сольфеджио, и появились домашние задания по ним.
Но как выполнять домашние задания по фортепиано, не имея дома фортепиано?
Или как и где заниматься сольфеджио - упражнениями для развития слуха и навыков пения по нотам? С этим предметом, и с диктантами по нему, у меня тоже были проблемы.
В общем, проблемы нарастали как снежный ком, и я всё больше отставал и увязал, превращаясь в двоечника!

И наконец, в третьем классе я понял, что должен решать свои проблемы сам! Понял это и, не без колебаний(!), решил оставить скрипку. Услышав об этом, мама, уставшая от борьбы со мной, вяло возражала, а Абрам Исаакович сказал, что я совершаю преступление, о котором когда-нибудь пожалею.
Но моё осознанное решение созрело и было реализовано. Я оставил музыкальную школу! И в последующем об этом не жалел!
Или... жалел? Ведь хорошо бы было, если бы я играл на скрипке?
«Хорошо-то оно, конечно, хорошо,- возражаю я сегодня себе, мечтателю,- но, ведь возможности человеческие ограничены! Мы - человеки! И никому из нас не дано объять необъятное».

А через несколько лет я встретился с Абрамом Исааковичем в квартире моего приятеля Вовки Зиненко. Симкин у них настраивал пианино. Увидев и узнав меня, он, глядя на меня, но как бы обращаясь за сочувствием и поддержкой к Вовке, спросил: «Ну как можно было с абсолютным слухом и твоими способностями бросить скрипку? Ты мог бы играть как бог!»
Ну что я мог ему ответить?