(ранее опубликованный на сайте ficbook.net на моей странице - кот в шляпе 2 по мотивам мультфильма "Горбун из Нотрд-Дама", есть в этом персонаже что-то, оригинальная идея, конечно, принадлежит гениальному В. Гюго "Собор Парижской Богоматери".
1. Неожиданная встреча.
Судья с отвращением посмотрел в сторону стоящих на площади цыганских шатров и кибиток. Там царила вселенская суета, оно и понятно, сегодня вся эта публика выступала на Дне Дураков.
«Мерзкий сброд!» - подумал судья.
Его передергивало только от одной мысли, что придется идти в эту клоаку.
- Капитан, я пойду туда на разведку с того края,- спокойно сказал судья, указывая пальцем направление.- Вы и парочка солдат с других концов. Действовать тихо. Надо управиться до праздника. Мне донесли, что вор укрылся среди этого сброда. Сегодня будет многолюдно, этот ублюдок однозначно пройдется по карманам и кошелькам парижан.
- Это да. Ваша Честь, а вы точно хотите туда идти? Вы сегодня почетный гость на празднике.
- Шатопер, ты идиот или как? Мне не в первой. Твои люди неповоротливы, как не знаю что! А на этот ****ский балаган я успею посмотреть, черт бы его побрал! Переоденусь потом, они не должны меня узнать.
- Судья, я вас с трудом узнаю, несмотря на все наши совместные облавы.
- Заткнись и пошли.
Фролло в одежде простого горожанина исчез среди кибиток и палаток. Никто в этом седовласом, статном и высоком мужчине средних лет никогда не узнал бы грозного судью Клода Фролло.
Судья осторожно пробирался среди шатров и людей, не вызывая подозрений и зорко оглядываясь по сторонам.
Эсмеральда вышла из своего шатра, ее кто-то окликнул, девушка обернулась, ответила на приветствие, совершенно не обращая внимания, куда идет, пока не почувствовала, что врезалась в кого-то.
- Эй, смотри куда идешь!- обиженно сказала девушка.
Судья оторопел от такой наглости, и хотел было указать дамочке направление, но вспомнил, что он «на задании» и не может себя раскрыть.
Он холодно заметил:
- Под ноги смотри!
И судья хотел уйти, но девушка схватила его за рукав.
- Эй, погоди-ка, я тут всех примерно знаю, а тебя впервые вижу. Ты кто такой?
Судья начал терять терпение:
- Не твоего ума дело!
- Сейчас я позову Клопена, и мы выясним, кто ты такой! Может, ты вор какой! А нам проблемы не нужны.
Судья понял, что ситуация накаляется и на ум пришло только одно решение: он схватил девчонку за руку, рывком прижал к себе, зажал рот рукой и затолкал в шатер.
Глаза девушки наполнились ужасом, что не ускользнуло от Фролло. Она явно думает, что он ее сейчас изнасилует.
Надо ее успокоить, не может же он вечно с ней стоять, зажав ее, надо сказать, аппетитный ротик, ладонью.
- Никакой я не вор! Послушай меня, девочка, мне нет никакого дела до твоей персоны, поняла? Я здесь по делу. Я сейчас уберу ладонь с твоего рта и спокойно уйду. Если ты хотя бы пискнешь, то пеняй на себя! Тебе все ясно?
Девушка кивнула. Судья отпустил цыганку, и она моментально отскочила на несколько шагов, приняв оборонительную позу с ножом в руках.
Судью эта картина позабавила, он ухмыльнулся и сказал:
- Убери ты это свое гусиное перо, им разве что задницу чесать! Мне выбить его из твоих рук, как нехер делать.
«А девчонка красивая, а это красное платье такое...», - промелькнула мысль в голове судьи.
«Ну и фразочки у него», - подумала девушка, улыбаясь.
-Ты не подумай чего, - сказала девушка, - мы хоть люди и бедные, но честные. Вдруг, ты вор… Есть тут один чужак, слышала о таком, из-за него у нас могут быть неприятности.
- Я же тебе уже сказал, что не вор! - сказал судья властным тоном.
- Просто нам сегодня выступать, можно хорошо заработать. А неприятности никому не нужны. Сегодня будет это судейский стервятник…
Глаза судьи округлились до невозможности, а внутри все закипело от гнева:
- Что?! - вырвалось у него.
- Ну да, он очень старый, злой, страшный, на скелет похожий! От него все шарахаются! Вот если бы я его увидела, то сразу бы узнала и бежала бы так, чтоб только пятки сверкали.
Фролло присвистнул, так она его ни разу не видела, а описание составила по глупым сплетням. Судью начинала забавлять вся эта ситуация.
- Так ты не видела ЭТОГО СУДЕЙСКОГО СТЕРВЯТНИКА…
- Издалека один раз.
- А, ну это довод. И на кого он похож, может, на меня?- вкрадчиво сказал судья.
- Не-а, вы, - девушка осмелилась подойти к незнакомцу, рассматривая его со всех сторон, что вызвало улыбку у судьи,- очень видный. Вон, какие плечи, да и мускулы у вас. Вы стройный. И не старый, не то чтобы молодой, но…
Девушка продолжала изучать судью. Она, конечно, не сказала про его упругий зад, а то примет еще за продажную девку. А какие тонкие и изящные губы… А вот если б он ее поцеловал…
Да что за мысли такие о первом встречном!
А какой у него властный мужской голос.
Судья захохотал. Давно он так не смеялся от души. При других обстоятельствах он бы не спустил этой девчонки такие слова, но сейчас все было иначе, он был вынужден себя сдерживать, чтобы не выдать, а после комплиментов в свой адрес от такой красавицы….
- А знаешь что,- сказал судья, подойдя ближе к девушке, - я здесь по делу. И судью я лично знаю, так что, неприятностей не будет, если не нарушите закон.
У Эсмеральды вырвался возглас удивления:
- Ох! А какой он, этот судья? Правду о нем люди говорят?
- Увидишь. И передашь ему кое-что,- сказал судья, а в глазах плясали чертята.
- Ч… что я должна передать?- сказала девушка, взволнованная близостью этого человека. Щеки покрылись румянцем.
- Это…,- вкрадчиво сказал судья, прижимая девушку, и целуя ее в щеку, - и это…
Поцелуй в другую щеку.
- И вот это, - почти мурлыкал судья, целуя девушку в ее маленький и очаровательный носик.
- Но лучше всего - передай вот это,- сказал судья и впился в ее губы.
Эсмеральда обомлела. Надо бы его оттолкнуть, она сейчас похожа на уличную девку, но у нее не было на это ни сил, ни желания.
Судья понимал, еще чуть-чуть и он овладеет девушкой прямо здесь, но в данный момент в его планы это не входило, жаль, конечно…. Возможно, при других обстоятельствах...
Фролло нашел в себе силы и отпустил девушку, сказав ей вкрадчиво на прощание:
- Передай сегодня судье то, что я тебя просил.
И ушел.
Эсмеральда несколько минут смотрела ему вслед, совершенно не понимая, ЧТО сейчас произошло. Она никогда не позволяла такого ни одному мужчине, даже капитану. В таких случаях она обычно ощетинивалась и грозила ублюдку своим маленьким ножиком, поливая нахала площадной бранью. Но сейчас она себя не узнавала, если бы он захотел, то она бы позволила ему все.
«Ладно, Бог с ним, - подумала девушка,- вряд ли я его увижу снова. Не буду я ничего передавать этому мерзкому судье, я же не шлюха какая!»
На том девушка и порешила, однако данный волнительный инцидент не выходил у нее из головы.
Судья вышел из шатра в прекрасном расположении духа, какая прекрасная маленькая авантюра произошла с этой зеленоглазой ведьмой. Жаль, что без продолжения, но дела превыше всего.
***
После всех утренних мероприятий, увенчавшихся успехом, судья бы с радостью поехал домой, если бы не этот идиотский День Дураков, но к его глубокому сожалению, он должен там присутствовать. Фролло переоделся, «нахлабучив» свой любимый шаперон на голову, после чего последовал к почетному месту.
Он сидел со скучающим видом, на сцену почти не смотрел, да и больно надо было - вид этих пляшущих идиотов раздражал.
Какая мерзость!
Судья желал только одного - появления красавицы. Пусть хоть она скрасит этот порядком осточертевший день.
Судья рассмотрел все свои пальцы на руках, кольца, успел посчитать почти всех городских ворон, но ее все не было.
Скука и раздражение все более одолевали его, как вдруг, в клубах дыма появилась ОНА.
Ну наконец-то. Судья весь оживился, хотя виду не подал, устремив взгляд на нее.
За тобой должок, красавица.
Эсмеральда не сразу узнала в сидящей мрачной фигуре напротив утреннего незнакомца, только когда дым полностью рассеялся, девушке удалось разглядеть его отчетливо.
И тут до ее сознания стало доходить, что...
О, Боже мой, тот незнакомец и судья - это одно и тоже лицо.
И она еще…. высказалась весьма нелицеприятно о судье, выкатив ему в лицо, что о нем люди думают…
Он же их теперь всех повесит или в тюрьму бросит.
И наговорила ему кучу комплиментов, думая, что это два разных человека. Девушка почувствовала, как ее щеки залились румянцем, особенно, когда она вспомнила его фразу: «Передай сегодня судье то, что я тебя просил».
И его в глазах она отчетливо видела насмешливой вопрос: «Ну так что?»
И цыганка прекрасно осознавала, что этот хитрожопый судья все понимал и смеялся над ней.
Ну погоди ты мне! Думаешь, я струшу?! Я тебе верну «должок» с лихвой!
Сознание пыталось предостеречь ее, но тщетно.
Судья прекрасно понимал, что она собирается сделать. Он и так горел таким огнем, что в аду позавидовали бы. Судья и не думал, что все зайдет так далеко, когда бросил ей утром весьма так неосторожно ту фразу про «возвращение долга», ему тогда и в голову придти не могло, что она настолько дерзкая.
И вот теперь она приближалась к нему такая прекрасная и желанная.
Девочка, остановись, если ты перейдешь черту, спасенья тебе не будет.
Эсмеральда, сама не своя, приближалась к судье, сердце в груди билось, как сумасшедшее. Она скользнула к нему на колени, обмотала вокруг его шеи платок и поцеловала судью в нос.
Сейчас я тебе устрою, нахалка! Я тебе не мальчик!
Судья слегка дернул свой длинный нос и, незаметно для всех, не только поцеловал девушку в щеку, но и слегка коснулся кончиком языка девичьей нежной кожи. Девушка вспыхнула, словно свечка. Ну вот как он это делает! А ведь рядом стоял ее капитан-солнце, которого она даже не заметила!
Так бы и свернула судейский шаперон набекрень!
Но так далеко Эсмеральда решила не заходить, поэтому слезла с судейских колен, продолжив танец.
«Потанцуешь ты еще у меня!» - пронеслось в голове у судьи, когда он яростно запихивал платок в карман.
Все последующие выступления для судьи потеряли всякое значение, он словно выпал из реальности.
И Фролло уже начал было обдумывать план касательно этой зеленоглазой ведьмы, как вдруг со стороны Собора раздался шум. Он повернулся, толпа была явно чем-то заинтересована, даже слишком. Судье знал, что должны были выбирать Короля Дураков за самую уродливую гримасу. Это действие мало его волновало, но сейчас он увидел «главную звезду» представления - Квазимодо.
Сомнений в его «победе» не было. А этот идиот подумал, высовывая свою уродливую рожу из Собора о последствиях, когда толпа поймет, что это не гримаса, а его настоящее лицо?! Да они его раскатают по мостовой. Он даже не представляет, насколько может быть жестока толпа, а ведь судья ему говорил.
Ну что ж, раз мозгов нет, придется вправлять. Пусть огребет от толпы, а потом вмешаюсь я.
Судья сделал знак капитану и нескольким солдатам, чтобы следовали за ним.
Но воспитательный процесс пошел у судьи не по плану, благодаря одной «деятельной особе».
«Проклятье, а ей что там нужно?!» - возмущенно подумал про себя судья.
Фролло наблюдал картину следующего рода: толпа, осознав, что это не гримаса, сначала отхлынула от ужаса, а потом с остервенением, приходя все в большее неистовство, начала бросать в Квазимодо все, что попадало под руку. Звонарь был похож на загнанного зверя, в глазах светились ужас и мольба о помощи. Путь к Собору, где он мог бы укрыться, был отрезан. Одна только цыганка пыталась защитить Квазимодо, закрывая его собой, поэтому гнилые овощи, грязь попадали и по ней. Она бы и рада была увести паренька в Собор, но не могла.
При появлении судьи с солдатами толпа затихла.
- Остановите это! Вы судья или кто?! Посмотрите на беднягу! - крикнула девушка.
Судья возмущенно вздернул брови:
- Да кто ты такая, чтобы мне приказывать?! Я сам решу, когда ему хватит. Это урок за непослушание!
Щеки девушки покраснели от гнева.
- Да вы… вы… просто дурак!
Судья отдал приказ молниеносно:
- Схватить цыганку! И разогнать толпу!
Но неповоротливым солдатам не удалось схватить юркую и проворную девушку, которой не раз удавалось сбегать от солдат. Да и разгон толпы сыграл ей на руку, люди в ужасе разбегались в разные стороны, чем и воспользовались девушка и Квазимодо, ускользнувший в Собор.
Капитан не тот чтобы очень хотел ловить красотку, потому что у него были на нее планы, но и ослушаться судьи он не хотел. Скажем так, неприятности из-за цыганки ему были не нужны, а эти олухи умудрились ее упустить. Ну и вздрючит же его судья!
-Капитан Феб де Шатопер, что у тебя за люди такие, раз они не могут поймать цыганскую девку! Я уже начинаю сомневаться в вашей компетенции, если вы только специально не упустили ее, тогда все становится на свои места, - сказал судья задумчиво, делая акцент на последней части фразы.
Капитан побледнел от страха, именно на этот эффект и рассчитывал судья.
- Мы найдем ее, Ваша Честь! Поднимем город на уши, но найдем!
Судья закатил глаза: «Вот идиот!»
- Не надо никаких «ушей», если только вы не хотите, чтобы она затаилась.
- Я что-то вас не совсем понял…., - сказал, недоумевая, не капитан.
- Кто бы сомневался!- иронично заметил судья.- Если вы поднимите шумиху, то она затаиться в своих сточных канавах или в своем Дворе Чудес, место нахождения которого мы не знаем. Хм, интересно почему, хотел бы я знать?! Ах да, может потому, что ПОКА Я ЕЩЕ НЕ ЗАНЯЛСЯ ЭТИМ ВОПРОСОМ!
- Ну долго-то она там не просидит…
- Блять, ты идиот или прикидываешься?! - взорвался судья.- Я же не могу вечность гоняться за какой-то цыганской девкой! Да любой вор и прочая мерзость ни в грош меня ставить не будут, если мы будем ловить цыганскую девку месяцами, а людишкам нужно преподать урок сразу, пока не забыли.
- И что делать?
- Немного усиль патрули и не более. Пусть почувствует себя в безопасности. А я, тем временем, пущу своих ищеек.
Капитана даже передернуло, потому что он знал «о судейских ищейках», эти могли найти кого угодно даже на том свете.
«Ну все, цыганка пропала, а с дрогой стороны, - размышлял капитан, - сама виновата. Замахнулась девка и на кого - судью!»
Эсмеральду всю трясло от гнева. Это ж надо быть такой безжалостной скотиной! Как же он не был похож на того приятного незнакомца утром. Словно два разных человека! Девушка от возмущения совершенно не подумала про последствия и о том, что она будет делать дальше.
В шатер к ней зашел Клопен.
Он сел напротив нее и обреченно сказал:
- Ну и делов ты натворила, малютка.
- Чего это я такого сделала? - непонимающе спросила девушка.
- Ты вляпалась по самые уши. Ну вот кто тебя за язык тянул! Обозвать и кого - судейского ястреба! А про то, что ты устроила во время танцев, я и говорить не хочу. Был бы этот урод мужиком, поимел бы тебя прямо там! Нельзя с мужиками так себя вести, хотя это, - хмыкнул Клопен, - к нему не относится, если не хочешь, чтоб тебе юбку на уши задрали.
Девушка слегка закусила губу. Только сейчас до нее стало доходить осознание своего поступка.
Мало того, что судья не был стариком - это подтверждало утреннее происшествие, впрочем, о нем знать Клопену не стоит, так еще она прилюдно его обозвала.
Эсмеральда вздохнула.
- Мне так жалко стало того парнишку!
- Парнишку ей стало жалко!- всплеснул Клопен руками. - А о нас ты подумала!? Этот судейский ястреб может такие расправы устроить, что мало не покажется! А что он сделает с тобой, когда доберется! А тот парнишка, как мне ребята сказывали, и есть тот уродливый Звонарь, который находится на попечение судьи!
- Не может быть! - ахнула девушка, явно не ожидавшая такого поворота.
- Вот-вот! Чхать я хотел на него, пусть его судья хоть вздернет, а вот с тобой что делать!
- С опекуном ему явно не повезло…
- Да и пес с ним! Крыша есть над головой, да и кусок хлеба явно имеется. А нам на свой еще заработать надо. И твои танцы очень в этом хороши! А теперь чего!
Сказать Эсмеральде было нечего, и она потупила взор.
- Ладно, что сделано, то сделано. Пока никуда отсюда ни ногой, может, этот дьявол про тебя забудет со временем, - сказал Клопен, не веря своим собственным словам.
Да и девушка в это верила с трудом.
2. Влюбленные враги.
Прошел месяц.
Судья смотрел на горящий огонь в камине. Наконец-то это глупое судебное заседание закончилось. Пришлось разбирать дело двух идиотов, являвшихся соседями и утверждавших, что на них наводят порчу. Придурки!
Еще и эта цыганка, о которой он не переставал думать. В нем бушевала целая палитра эмоций: от ярости до страсти. Ему так не хватало этой дерзкой девчонки, что он готов был взвыть от скуки. И улицы Парижа были пусты без нее, нигде не мелькала ее цветастая юбка. Она явно затаилась, выжидая время, думая, что он о ней забудет.
Очень даже зря. Судья не забыл. Он не был дураком и прекрасно понимал, что не может поставить Париж вверх дном, гоняя солдат в поисках цыганки, не вызвав подозрения на себя. А это Фролло было не нужно. Его осведомители и шпионы пока не дали результатов, но не из-за потери «сноровки», а потому что их пришлось задействовать в другом важном деле.
Довольно! Пора выманить цыганку из укрытия. Его и так отвлекли от нее дела. Надо этому отребью перекрыть кислород. Одна маленькая провокация на какой-нибудь ярмарке и вуаля - это слегка опустошит их и без того пустые карманы. И они сами пинками выгонят девчонку из укрытия прямо к нему в руки.
И что ты будешь делать, Клод, с девушкой, когда она окажется у тебя в руках? Что ты для нее приготовил: пытки? угрозы? тюрьму? виселицу?
Ничего из вышеперечисленного.
А что тогда?
Для начала пусть перестанет прятаться от меня.
Интересно, почему она это делает, Клод? Ну а потом что?
Мне нужна она. Пусть придет ко мне, и я забуду про цыган, даже про оскорбление.
Провокация не заставила себя ждать. На ярмарке одного из цыган арестовали по обвинению в краже. И судья знал куда бить, он дал указание свои людям, чтобы на эту «роль» выбрали того, кто был раньше замешан в подобных делах. Отыскать такого среди этого отребья не составило труда. Ярмарку быстро прикрыли, и с этого самого момента судья сделал все, чтобы сократить и без того скудные доходы обитателей Двора Чудес.
Эсмеральда заметила, что Клопен последнее время был очень нервным. Он мало что рассказывал девушке, но из разговоров остальных она поняла одно: судья озверел. Обстановка во Дворе Чудес накалялась, все еле сводили концы с концами и «каждый лишний рот», который приходилось кормить, раздражал. Девушка боялась только одного, а если они все поймут, что она всему причиной? И так на нее косились с каждый днем все больше, многие недоумевали, почему она не танцует, вроде не больна. И совесть не давала Эсмеральде покоя, а вместе с тем крепла и ярость. Ну вот что за человек!
И цыганка решилась пойти к судье сама. Ничего хорошего с этой идеи не выйдет, но и выхода другого она не видела: кроме Двора Чудес другого дома у нее нет, поэтому идти некуда, а здесь рано или поздно начнут задавать вопросы.
Девушка ушла рано утром, не сказав ничего Клопену. Эсмеральда была уверенна, что идет на смерть, больше от этого человека ждать нечего. Так, теперь его еще найти надо. Хотя чего его искать, небось, сидит у себя во Дворце Правосудия. И девушка на трясущихся ногах отправилась в «логово зверя», но как оказалась «логово» было пусто, судья еще не приезжал. Стражники очень удивились, увидев такую красотку, так яростно стремящуюся попасть к судье, а, когда та отважно заявила про важное дело и вовсе заржали в голос. Солдаты на посту были людьми новыми, про случай на Пиру Дураков ничего не знали, да и судья никаких распоряжений не давал, поэтому девушку не задержали.
Эсмеральда задумалась, что ей теперь делать, не ждать же судью под дверью, кто его знает, когда он вернется. Девушка нахмурила свой прелестный лобик, но тут ей пришла отличная мысль: Звонарь!
Кажется, Клопен говорил, что Квазимодо воспитанник судьи, может, он что-нибудь знает, тем более, с него должок, она была единственной на площади, кто пытался его защитить. Эсмеральда вздохнула и уверенной походкой пошла в Собор. Она зашла в храм, там как раз заканчивалась утренняя месса. Но тут перед ней встал вопрос: где именно здесь искать Звонаря? И еще: что она ему скажет?
Эсмеральда осмотрелась по сторонам, ища кого-нибудь, кто ей может помочь, пока не заметила архидьякона.
Этот точно знает.
И девушка направилась к архидьякону, сияя лучезарной улыбкой, перед которой никто не мог устоять.
- Доброе утро, дочь моя, ты на исповедь?
- Доброе, святой отец. Нет. Я хотела у вас кое-что спросить?
- Спрашивай, - добродушно сказал архидьякон.
- Я хотела узнать про Звонаря?
- Про Квазимодо? - удивился старый архидьякон.
- Да, - робко сказала девушка.
- Что ты хочешь знать?
- У меня к нему дело. А я не знаю, где он живет.
Архидьякон удивился еще больше, кроме судьи к Звонарю никто не ходил.
- Вон там маленькая дверь в нише, она ведет на колокольню, там он живет.
- Спасибо,- сказала девушка и быстрым шагом пошла в указанном направлении.
Первые шаги по лестнице ей дались легко, но чем выше она поднималась, тем больше уверенность покидала ее. Девушка отчетливо слышала удары своего сердца.
«Боже, что я делаю?!» - подумала она.
Эсмеральда подошла к двери, прислушалась, но за той царила абсолютная тишина и она вошла.
Судья, который в это время ждал ответа от Квазимодо на очередной свой вопрос по грамматике, моментально обернулся в сторону скрипнувшей двери.
Фролло не мог поверить в увиденное: на пороге стояла цыганка. Он был настолько ошарашен и не мог сообразить, что сказать, поэтому подозрительно посмотрел на Квазимодо, думая, что он с ней в сговоре, но заметив не менее ошарашенный вид своего подопечного, понял - этот явно не в курсе.
Цыганка, у которой сердце ушло в пятки, поняла одно, если она ничего не скажет сейчас, то удерет отсюда, сверкая пятками.
Она сглотнула, шагнула вперед и закрыла дверь.
- Я к вам. Не к Квазимодо.
Судья даже рот открыл от удивления: никогда в его практике не было такого, чтобы преследуемые им люди искали с ним встречи. Только цыганка могла до такого додуматься: невозможная!
Может, поэтому ты и не можешь выкинуть ее из головы.
Судья потер своими длинными пальцами переносицу и спросил Квазимодо для порядка:
- Ты что-нибудь знаешь об этом?
- Нет, - пискнул Квазимодо.
- Он не знает. Я сама! - сказала Эсмеральда, стараясь казаться уверенной.
Судья внимательно рассматривал девушку: вот взять бы ее и расцеловать на этом самом месте.
- А, ну если сама…,- насмешливо протянул судья,- тогда милости просим.
Эсмеральда, словно королева, гордо пересекла каморку Квазимодо и подошла к столу, за которым сидели судья и Квазимодо.
- Ты садись, не стесняйся…, - сказал Квазимодо.
Девушка села и тут с ней случился казус: на столе в тарелке лежали остатки мяса, а она с утра ничего не ела, о чем ей напомнил желудок громким урчанием. Эсмеральда покраснела.
Губы судьи тронула легкая улыбка, таких допросов у него еще не было.
Ну вот что ты с ней будешь делать.
- Квазимодо, не сиди истуканом, принеси корзину и накрой еще раз на стол.
Квазимодо, явно не ожидавший проявления такой доброты, моментально бросился исполнять поручение судьи, радостно пролепетал:
- Ага, щас!
Через несколько минут стол был накрыт и Квазимодо стоял в нерешительности, явно чувствуя себя здесь лишним.
Обстановку разрядил судья:
- Квазимодо, исчезни!
- А девушку вы не обидите? - робко спросил Звонарь.
Судья закатил глаза и сказал:
- Вот сейчас накормлю и как начну обижать! Не беси, Квазимодо! Немедленно оставь нас одних!
Девушка тихо хихикнула над черным юморком судьи, что не ускользнуло от последнего.
Квазимодо ушел, а судья повернулся к Эсмеральде:
- Ешь давай, мне тебя еще обижать.
Эсмеральда внимательно посмотрела на судью, опять этот его юмор. Ну вот что он за человек такой: не знаешь, чего от него ждать. Судья дождался, пока девушка поест, не отказывая себе в удовольствии любоваться ею.
Она снова его обезоружила: смелостью, дерзостью, красотой. Его все боялись, как огня, а она не только осмелилась его обозвать, так и еще искала с ним встречи.
«Таких допросов я еще не проводил», - хмыкнул про себя судья.
- И почему ты так настойчиво искала со мной встречи? - насмешливо спросил судья, зная ответ заранее.
- А то вы не знаете?! - возмущенно сказала девушка.
- Я бы советовал тебе следить за тем, что ТЫ и КОМУ говоришь! Я - судья, девочка, а не твои бродяги из цирка!
Девушка резко встала из-за стола, и злобно прищурившись, сказала:
- Если вы судья, то где же тогда ваша хваленая справедливость! Вы не даете нам и на кусок хлеба заработать! Бросаете в тюрьмы!
- Ну о куске хлеба нужно было думать прежде, чем нарушать закон и оскорблять меня прилюдно!
- Ах вот оно что! Вы позволили издеваться над своим…
- Довольно! - грозно рявкнул судья, вставая и подходя к девушке вплотную.
Эсмеральда побледнела, чувствуя, что перешла черту.
- Я могу тебя вытащить отсюда прямо на Гревскую площадь, если захочу!
И Эсмеральда снова не сдержалась:
- Так тащи! Ты…
Судья весь кипел от гнева, он схватил девушку за руки и прижал к себе:
- Ты хочешь проверить меня на прочность?! Ты сумасшедшая?
- Я… убежища … попрошу!
- Ты - что? - захохотал судья.
Именно фраза «про убежище» и смех судьи разрядили обстановку, накаленную до предела.
- А смешного-то что? - фыркнула девушка почти ему в лицо.
- И как долго, интересно мне знать, ты здесь просидишь? Вы, цыгане, не в состоянии сидеть взаперти.
Девушка молчала, она понимала абсурдность своих слов, учитывая, что здесь живет его воспитанник.
От близости девушки в голову к судье полезли мысли совсем иного толка. Эсмеральда и сама не поняла, когда руки судьи успели «перекачивать» на ее талию.
- Отпусти меня…
- И не подумаю! Так ты так и не сказала, почему пришла?
- Вы преследуете обитателей Двора Чудес из-за меня, так?
Судья молчал, но его взгляд красноречиво говорил обо всем.
- Почему вы молчите?
- Я жду, что ты скажешь дальше. Каждый должен нести ответственность за свои поступки.
- Я оскорбила вас, но почему должны страдать они!? Беднякам и так нелегко зарабатывать на хлеб, а после того, как вы стали гонять нас еще больше, то многим живется совсем скверно.
- И чего же ты хочешь? Может, ты считаешь, что все ВАШИ невиновны, в чем я тебе могу огорчить.
- Нет, не считаю. Есть и плохие, но не все. И я хочу, нет, я требую…
- Требуешь? - судья насмешливо вздернул бровь.
- Да, требую, чтобы вы оставили их в покое…
- Всех, госпожа моя? - продолжал издеваться судья.
- Только хороших, а взамен…, взамен…, - девушка запнулась.
- И что же я получу взамен? - вкрадчивая сказала судья, целую девушку возле самых губ.
Девушка невольно раскрыла губы, но судья «не продолжил своих действий», лишь усмехнулся краешком тонких губ.
- Все, что захотите,- Эсмеральда опустила глаза.
Судья внимательно посмотрел на цыганку.
Ему нужна была дерзкая и страстная цыганка, покорившая его, а не дохлая и покорная рыба. Такого «добра» в высшем свете было полно.
Значит, ему придется «поработать» над этим вопросом.
- Ты уверенна в своих словах, цыганка? - строго спросил судья.
- Да, - сказала девушка, стараясь придать голосу уверенности.
-Тогда заключим сделку,- властно сказал судья, коснувшись ладонью подбородка девушки.- Сегодня вечером ты придешь сюда, во Дворце Правосудия тебе лучше не показываться…
- А я только что оттуда. Я сначала искала вас там…
Судья удивленно посмотрел на девушку:
- Ты искала меня там? Ты не перестаешь меня удивлять. Так вот, придешь сюда и поедешь со мной.
Девушка побледнела, прекрасно понимая значение его слов. Ну а чего она ожидала от взрослого мужчины, которого она сама же умудрилась разозлить.
- Я не слышу ответа.
- Я согласна, - робко сказала девушка. - А цыгане?
- Пусть выступают, я не буду мешать. На тех, кто нарушит закон - это не распространяется. Ночь со мной, цыганка, и я забуду то происшествие.
Девушка молчала. Предложение судьи было таким оскорбительным, хорошо, что не взял силой прямо здесь.
- И вы отпустите меня?
- Да. Ты уйдешь к своим цыганам- детям сатаны.
Судья хотел поцеловать Эсмеральду, но та попыталась отвернуться, потому что его слова очень задели ее.
- Так не пойдет. У нас договор. Я хочу, чтобы ты ответила на мой поцелуй.
Фролло еще крепче прижал девушку к себе, лаская ее спину и целуя девушку в губы. От его поцелуя у Эсмеральды захватило дух.
Судья нашел в себе силы оторваться от девушки и сказал:
- Я бы увез тебя прямо сейчас, но у меня дела. Но вечером ты должна быть здесь. И не вздумай обмануть меня! А сейчас ты свободна: можешь спокойно выступать на улице вместе со своими цыганами.
Девушка стрелой вылетела из каморки Звонаря. Она бежала вниз по лестнице, и только покинув Собор, она остановилась отдышаться.
Боже, в какой переплет она попала! Цена свободы - отдаться ему! Она никогда не думала, что ЭТО должно случиться так. И кому она потом будет нужна? Судья выкинет ее на улицу, как собачонку.
Эсмеральда зашла в переулок и разревелась, но потом взяла себя в руки и вернулась во Дворец Чудес, сообщив Клопену новость.
Тот изрядно успел поволноваться, обнаружив отсутствие цыганки, а когда та сказала ему, что их выступлениям ничего не угрожает, то недоверчиво спросил:
- То есть как? И где ты была?
- Можешь верить моим словам, это мне судья сказал. Я только что от него.
- Ты ходила к этому ублюдку? Ты в своем уме, Эсмеральда!
- Да, ходила! Я же не слепая и не глупая, Клопен. Из-за меня страдают все, так вот, этого больше не будет.
- Что он хочет взамен?
- Ночь со мной! Вечером я должна придти к нему. Это без вариантов.
Клопен все понял. Жизнь штука жестокая. Он, конечно, знал, что рано или поздно у его малютки появится любовник, она уже давно не маленькая, но не такой же.
- Малютка, если бы я мог помочь…
- Не можешь.
- Ну вот зачем ты к нему полезла! Не повезло тебе с мужиком - эта старая дыхлятина!
Перед глазами Эсмеральды всплыла картина из прошлого, когда она столкнулась с судьей впервые. Если бы Клопен знал, как он далек от истины. И обидно было девушке только из-за цены - ночь. Ее оценили в одну ночь!
Обстановка нормализовалась сразу, как только до всех дошла новость, что им они могут спокойно выступать. Эсмеральда снова вышла на улицы Парижа, она соскучилась по танцам, по людям и свободе. Кстати, надо сказать, последняя стоила ей очень дорого. А мысль о предстоящей ночи и последствиях не выходила из ее мыслей.
Судья также не мог найти себе места. Он ждал вечера так неистово, казалось, что время остановилось. Он надеялся, что после проведенной ночи с цыганкой, вернется в привычное русло жизни и забудет о ней. И его больше не будет волновать ни ее красота, ни соблазнительные формы, ни призывные танцы, ни ее дерзость, ни смелость. Фролло надеялся, что она станет ему безразлична. По крайней мере, ему хотелось в это верить.
Вечером судья ждал цыгану возле Собора. Темнело. У Квазимодо ее не было, он только что был там. Малыш нетерпеливо бил копытом об мостовую. С каждой секундой судья чувствовал, как в нем крепло раздражение, перерастающее в ярость. Если бы знакомая девичья фигура не показалась вдалеке, то Фролло бы отправился по вечернему Парижу на ее поиски. Девушка робко подошла к судье. Она была бледна, что не ускользнуло от него.
- Я уже было подумал…,- начал судья.
- Я держу слово, которое даю! - гордо сказала девушка.
- Хорошо, - улыбнулся судья,- дай мне руку.
Эсмеральда протянула руку судье, и он ловким движением посадил ее на своего адского жеребца. До этого девушка никогда не ездила верхом, а уж про коня судьи ходило немало ужасных легенд.
Фролло почувствовал страх девушки, поэтому крепче прижал ее к себе и сказал:
- Не бойся, Эсмеральда, Малыш умный конь. И тем более, я буду держать тебя и не дам упасть.
- А куда вы отвезете меня? В переулок какой-нибудь или… или…., - девушка запнулась.
- К себе домой, конечно. Или ты думала, что я возьму тебя прямо на лошади, глупое дитя?!
- Нет, но…
Он поцеловал девушку в плечо и ласково сказал:
- Успокойся, я не собираюсь задирать тебе юбки в ближайшем грязном переулке. Дома нас ждет ужин, вино. И я думаю, ты будешь не против помыться в купальне.
Судья тронул пятками коня за бока, тот словно ждал команды своего хозяина, припустил рысью, а когда они покинули пределы Парижа - лошадь перешла на галоп.
Всю дорогу они ехали молча, пока не достигли роскошного поместья судьи.
У девушки вырвалось:
- Ого!
Судья улыбнулся.
- Я рад, дорогая, что тебе нравится.
Они подъехали к дому, их сразу встретили слуги. Конюх с горем пополам увел Малыша на конюшню, потому что конь категорически не желал никого слушаться, кроме судьи. На встречу выбежал мажордом, рассыпающийся в любезностях, сообщая судье, что ужин готов и можно подавать, стоит только приказать.
Девушка стояла возле судьи, напоминая статую. Ей казалось, что сейчас все начнут задавать вопросы и показывать на нее пальцем, смотря с презрением. Кто она? Всего лишь уличная девчонка, бродяжка и, если бы судья не держал девушку за руку, то она бы упала. Но никто из прислуги не задал ни одного вопроса, касательно спутницы судьи. В их глазах читалось удивление, потому что хозяин до этого всегда приезжал один, да и красота девушки восхищала их.
Интересно, откуда взялась эта красавица?
- Ужин накрыть на двоих в моих покоях.
- Как прикажете. Еще распоряжения будут?
- Подготовьте купальню.
- Уже готова. Мы ожидали вас.
- Хорошо,- сказал судья и повел девушку в дом.
Эсмеральда, не видевшая до этого ничего, кроме жалких шатров и кибиток, была поражена красотой и богатством дома судьи. Она чувствовала себя такой маленькой, беззащитной и ничтожной в этом огромной доме, стараясь ступать как можно тише, покорно следуя за судьей.
Судья остановился, притянул за руку девушку к себе, поцеловал и сказал:
- Ты чего притихла? Растеряла бойкость по дороге.
- Конечно, я же только и делаю, что хожу по богатым домам! - съехидничала девушка.
Судья хмыкнул:
- Вот теперь я узнаю свою Эсмеральду.
Цыганка сделала вид, что пропустила эту фразу мимо ушей.
Они остановилась перед роскошной дверью, которую судья открыл и сказал:
- Проходи.
Девушка зашла. Она думала, что удивляться дальше некуда, но ошиблась. В глаза ей сразу бросилась огромная кровать с балдахином, которая была больше чем весь ее шатер.
Фролло обнял девушку сзади, прижавшись к ней, сказал:
- Я сейчас отведу тебя в купальню. Там теплая вода, мыло, масла. Ты сможешь помыться. Ты же до этого не была в таких местах.
Девушка отрицательно покачала головой. Куда уж там, помыться нормально всегда было проблемой, не говоря уже о том, чтобы приводить одежду в порядок. А платьев у нее было всего два: красное для выступлений, которое она берегла, как зеница око и то, что она носила ежедневно - было сейчас одето на ней.
Они зашли в купальню, в которую вела дверь из покоев судьи. Везде горели свечи, было тепло, от воды шел пар. И так приятно пахло.
«Хорошо быть богатым», - подумала девушка.
- Эсмеральда, здесь мочалки и мыло разных сортов,- начал объяснять судья, - там лежат полотенца, бери любое. Если хочешь, добавь эфирных масел в воду.
- Откуда ты это все берешь? - восхищенно сказала девушка, думая, что она в сказке.
- Многое я делаю сам, а часть покупаю у торговцев с Востока. В отличие от большинства, я очень чистоплотен.
- Ну знаешь ли я тоже, но не у всех есть купальни, и мыло, и всякое там, так что и дождевая вода заходит неплохо.
- Эсмеральда, я не со зла. И речь не о тебе. Наслаждайся, я буду ждать тебя в покоях.
- А вы.., а ты...не будешь мыться? - удивилась девушка и тут же покраснела, поняв, какую глупость она сморозила. И как превратно это все звучит.
Судья снова обнял девушку и сказал:
- Дорогая, если Я останусь, боюсь, помыться у тебя не получится. У меня железная воля, но не настолько.
- Я не…, ох, … не то хотела сказать. Ну, просто, ты же хозяин, а сам уступаешь место мне. И ты… ты так любишь мыться…, сам сказал.
Эсмеральда почувствовала, как ладони судьи легли на ее ягодицы.
- А я сегодня уступчивый! - хмыкнул судья, чмокнув девушку в губы, после чего ушел, понимая, что еще чуть-чуть и он не выдержит.
Судья, конечно, мечтал окунуться в купальню первым, но ему хотелось, чтобы девушка расслабилась и почувствовала себя в безопасности. Она же была уверена, что он задерет ей юбки прямо в переулке. Глупое дитя!
Принесли ужин. Судья переоделся в халат и сел в свое любимое кресло в ожидании Эсмеральды. Ему хотелось только одного, чтобы она быстрей вышла, а он… помоется завтра. Не такой он уж и грязный.
Девушка робко вышла из купальни. Ее мокрые длинные волосы роскошной волной рассыпались по плечам.
- Ты прекрасна! - восхищенно сказал судья, вставая с кресла. - Иди к камину, если хочешь, посуши волосы возле огня, а после мы поужинаем. Или можем поужинать прямо сейчас.
«Посмотрим, как ты завтра запоешь, когда получишь свое и выкинешь меня на улицу, как собаку», - подумала девушка, но ничего не сказала, молча, последовав к камину.
Она села возле него и стала сушить волосы, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую. Судья наблюдал за ней, как завороженный. Выдержки судьи хватило на пару минут, после чего он сел рядом с девушкой, прижал ее к себе, покрывая поцелуями девичью шею и плечи.
Девушка закрыла глаза, наслаждаясь ласками судью, но все же нашла в себе силы сказать:
- Вы же говорили про ужин…
Судья нашел в себе силы оторваться от девушки и сказал:
- Хорошо, пошли.
Судья почти ничего не ел. У него совершенно не было аппетита, он с наслаждением наблюдал за девушкой, у которой разбегались глаза от разнообразия вкусностей на столе.
Фролло налил себе и Эсмеральде в бокал вина.
- Возьми, это придаст тебе смелости. А то у меня складывается ощущение, что я разговариваю сам с собой. У тебя был кто-нибудь?
Эсмеральда подняла на него глаза и сказала:
- Нет. Это так важно для тебя?
- Красавица моя,- сказал судья, подходя к ней,- я должен знать, как … э… э, себя вести с тобой. Если бы мне было плевать, я бы не спрашивал. И мне, - прошептал ей судья на ушко,- совершенно не доставляет никакого удовольствия безучастная или трясущаяся от отвращения женщина.
Эсмеральда сделала глоток вина. Она никогда в своей жизни не пила такого вкусного напитка, которой не шел ни в какое сравнение с тем, что распивали во Дворе Чудес.
- А что со мной будет потом? - осмелев, спросила она. - Выбросите меня, словно собачонку? И будите брезгливо отворачивать свой гордый нос при виде меня на улице?!
Судья был сейчас в замешательстве и не знал ответа на вопрос. Ненавидеть ее – это вряд ли.
- К тебе вернулся твой дерзкий язычок?! Вот и прекрасно! Я сейчас найду ему применение,- сказал судья, целуя девушку в губы.
Это был страстный и требовательный поцелуй, и Эсмеральда поняла, разговоры и игры закончены.
Ночь была прекрасной. Это было потрясение для девушки в хорошем смысле этого слова, и, несмотря на то, что все любовные игрища были закончены под утро, и за окном занималась заря, Эсмеральда не могла заснуть. Дыхание судьи постепенно становилось все более ровным, а объятия менее крепкими, и это говорило о том, что он заснул глубоким сном.
Девушка посмотрела в окно: еще слишком темно, чтобы уйти. Она еще час нежилась в его объятиях, понимая, что не хочет оставлять этого властного мужчину, чей образ приводил в ужас весь Париж. И как он в себе это все скрывал: нежность, страсть и «свои мужские умения», а новичком в этом деле он не был, даже Эсмеральде это было понятно.
Как только на улице стало светло, она осторожно выбралась из объятий судьи. Тихо встала, оделась, стараясь не издавать ни звука. Она на цыпочках подошла к двери, приоткрыла ту, и прежде чем выйти, посмотрела на судью, но он не проснулся.
В доме царила утренняя суета, проснулась прислуга и сновала туда - сюда, постоянно хлопая дверьми. Девушка, обнаружив парадную дверь запертой, спросила у одной из служанок, как выйти на улицу, а та, приняв девчонку за новенькую, объяснила, что парадная дверь - это только для господ, а для прислуги свой вход имеется.
- Я тебе покажу. Ты только хозяину не попадись под ноги и без дела в гостевых и парадных комнатах не шастай, он этого не любит. И не вздумай через парадную дверь ходить! И еще, - строго добавила служанка, - я тебя отведу к нашей старшей, пусть подберет тебе чего приличней, а то в этом здесь ходить нельзя.
- Хорошо, - сказала девушка, а про себя подумала: «Я возвращаться не планирую».
Эсмеральда облегченно вздохнула, оказавшись на улице. Теперь надо выйти за ворота. Не факт, что те, через которые они въезжали вчера, не заперты, но на ее счастье открыты были другие, в поместье въезжали крестьяне, торговцы со свежими продуктами, поэтому девушка незамечено прошмыгнула за ворота.
И только оказавшись за воротами, цыганка почувствовала себя опустошенной. Она разревелась. Кому она теперь такая нужная!!! А если узнают, с КЕМ она провела эту ночь, и вовсе будут смотреть как на прокаженную. Сколько раз от баб она слышала про «до» и «после», поэтому всегда была осторожной.
- Вот зачем я тогда его зацепила!? Сколько раз Клопен мне говорил!- заметила она про себя, шагая по направлению к Парижу.
Девушка настолько была занята своими мыслями и не подумала о том, что она может заблудиться, а по дороге ее могут убить и изнасиловать. И главный вопрос: как далеко до города?
Но уж лучше так, чем он выбросит ее на улицу на глазах у всех. Он получил, что хотел.
Судья проснулся через полчаса после ухода Эсмеральды. Он давно так крепко не спал. Обычно ночи у него были бессонными, а если он и засыпал, то сон был чутким и нелубоким.
Судья был счастлив первые несколько секунд, пребывая на границы сна и реальности.
Боже, как же хорошо просыпаться, когда рядом…
- Что блять! - рявкнул судья, поняв, что его постель пуста.
Ее нет. Она сбежала! Опять!
Он моментально вскочил с кровати, сон как рукой сняло. Судья оделся. Спустился вниз и позвал к себе мажордома.
- Где девушка? - спросил судья таким тоном, от чего мажордомом побледнел.
- К... какая девушка? Из прислуги… - заикаясь, спросил тот, не сразу сообразив, о чем речь.
- Какая, к черту, прислуга! Где девушка, идиот, с которой я пришел вчера? Советую думать быстрей.
- Я не видел ее, господин Фролло!
- На хер мне такой мажордом, если в моем доме проходной дом! Если через пять минут ты не узнаешь, где девушка, я тебя вышвырну на улицу!
Мажордом, не помня себя от страха, бросился выполнять приказание судьи. Он поднял на уши всю прислугу, через десять минут привел ту служанку, которая видела девушку последней.
Служанка, бледная от страха, стояла под строгим взглядом судьи, рассказывая все, что произошло утром:
- Она…, та девушка, искала выход. Я подумала, что она новенькая, показала ей вход для прислуги, сказав, что ей надо переодеться. Она…
- Молчать! - резко перебил ее судья. - Давно это было?
- Более получаса назад.
- Ты свободна. А ты, - это было адресовано мажордому, - прикажи оседлать Малыша. Через пять минут лошадь должна быть готова. И моли Бога, чтобы я нашел девушку!
Судья сразу понял, куда могла пойти Эсмеральда. В Париж - куда же еще! Уйти далеко она не могла, на своем Малыше он ее нагонит быстро, а тогда…
Сначала надо догнать, все остальное потом.
Дерзкая девчонка! Да как она посмела! Вот только цыганке могло придти такое в голову.
Эсмеральда шла почти час, она устала и еле волочила ноги. Ей очень хотелось пить, да и от завтрака она бы не отказалась. Она с ностальгией вспомнила вчерашний роскошный ужин, там столько на столе всего осталось, надо было взять с собой хотя бы кусок хлеба с мясом в дорогу, неизвестно, сколько еще идти.
С такими мыслями цыганка продолжала свой путь и даже не сразу услышала вдалеке топот конских копыт. А это был судья, который гнал своего Малыша во весь опор. Фролло облегченно вздохнул, когда вдалеке показалась знакомая цветастая юбка.
«Спасибо, Боже, что ты уберег эту глупую девчонку», - подумал судья.
Эсмеральда обернулась, и волна животного ужаса охватила ее. Она лихорадочно осмотрелась по сторонам – дорога пролегала через поле на несколько лье вперед. Господи, да ей негде даже укрыться. Убежать от лошади, несущейся во весь опор, было невозможно, но паника взяла вверх и она побежала по полю.
Будь, что будет!
Топот конский копыт слышался все отчетливее, Эсмеральде казалось, что ее сердце сейчас выскочит от страха из груди, она устала, ее мучили жажда и голод, ноги перестали слушаться, девушка споткнулась и упала.
- Не хватало, чтобы ты еще ноги здесь поломала, глупое дитя!
Девушка, вставая, не поверила своим ушам. Судья! Эсмеральда была рада, что это всадником оказался Фролло, а ни какой-нибудь ублюдок.
- Эсмеральда! Быстро иди сюда! Я не намерен носиться за тобой по полям!- властно сказал судья, спешиваясь с коня.
Цыганка покорно пошла к судье. А что еще столовалось делать? Фролло стоял, скрестив руки на груди, и ждал, когда она подойдет к нему, после чего схватил ее за руки и притянув к себе, строго спросив:
- И что это сейчас было, хотел бы я знать? Какого хера ты устроила?
- Я, - девушка облизнула пересохшие губы, - выполнила свою часть уговора. Ты сказал, что всего одна ночь и…
- … и поэтому ты решила сбежать от меня, словно воришка! - рявкнул судья.
- А чего мне было ждать, когда ты выкинешь меня, как ненужную вещь, на улицу на глазах у всей прислуги, которая будет злобно ухмыляться! Может, я и бродяжка, но…
Судья вытаращил на нее глаза:
- Ты в своем уме! Ты действительно решила, что я настолько ублюдок?! Я никогда бы так не поступил!
- Но ты сказал…
- Я схожу по тебе с ума, Эсмеральда! Ты словно наваждение, и я думал, что проведу ночь с тобой, и это все пройдет, но я ошибся. Но в любом случае, я никогда бы так не унизил женщину, которой овладел! И как тебе только в голову пришло, уйти тайком! Я места себе не находил, поднял всю прислугу на ноги, а если бы с тобой что-нибудь случилось?! Глупое создание, ты хоть знаешь, сколько до Парижа?! Тебе бы ни за что туда пешком не дойти, - говорил судья, покрывая поцелуями лицо Эсмеральды.
- Просто я решила, что ты получил свое…
- Ну тебя, дорогуша, мне явно не хватило. И никуда я тебя не отпущу. На лошадь и быстро! Ты еле на ногах стоишь.
Девушка только сейчас разглядела судью. Он явно одевался впопыхах: шоссы, туника и плащ. И еще весь взъерошенный, как воробей. И такой притягательный.
Цыганка засмеялась, представив, как великий и ужасный судья Клод Фролло, одевает, что под руку попало, гонит коня во весь опор, чтобы догнать уличную плясунью.
- Почему ты смеешься, Эсмеральда?
- Ты такой, - она осмелилась провести рукой по волосам судьи, - взъерошенный.
Ему лучше не знать, что она подумала. Целее будет.
- Я бы с тобой поседел, если бы уже не был седым,- сказал судья, целуя девушку в губы. - Довольно разговоров. Домой и немедленно!
Судья посадил девушку на лошадь.
И только, когда он довез ее до своего дома, смог выдохнуть. Он приказал принести легкий завтрак и воды. Слуги моментально исполнили приказание судьи. Они были рады, что судейская красотка нашлась, в противном случае, висеть бы им на ближайшем суку.
Судья посадил девушку на колени и сказал, глядя ей в глаза:
- Еще раз выкинешь подобный номер, мало тебе не покажется! Я тебе не мальчик носится за тобой по полям!
Девушка злобно фыркнула и хотела слезть с судейских колен, но тот не позволил ей этого сделать:
- Ну извините, Ваша Честь, что не хотела быть выкинутой на улицу…, - ехидно заметила девушка.
Судья не дал ей закончить:
- Довольно! Я уже все сказал по этому поводу, больше повторять не буду!
- А когда я вам надоем, что тогда?
Судья хмыкнул:
- Ну это вряд ли, красавица моя!
- Ага, так я вам и поверила…
Судья закатил глаза:
- Да мне совершенно плевать: веришь ты мне или нет. Меня утомил этот бессмысленный разговор! Ешь, давай!
- Интересно, как я буду делать, сидя на ваших коленях!
- Боже, дай мне терпение с этой девицей!
Девушка принялась за еду. Судья терпеливо наблюдал за данным процессом, ожидая, пока она закончит и, когда это произошло, он без объяснений поднял девушку на руки и понес на постель. Она даже пискнуть не успела.
После всего Эсмеральда сказала:
- Судья…
Фролло поморщился. Его называли так на протяжении многих лет, это стало его вторым именем, и он почти свыкся с этим, но сейчас впервые в жизни его покоробило: в такой личный и интимный момент он хотел, чтобы цыганка назвала его по имени.
Он тихо сказал:
- Назови меня по имени, Эсмеральда.
- Клод..., - нерешительно выговорила девушка, отчего судья зажмурил глаза от удовольствия: как же приятно звучало его имя из ее уст.
- Так о чем ты хотела спросить меня?
Девушка села, и судья залюбовался ее роскошной копной волос, ниспадающих каскадом по обнаженным плечам и спине. Фролло не удержался и коснулся ее волос своей рукой.
- Что вы…, ты сделаешь со мной потом?
Судья тоже сел, обнял цыганку и прижал к себе:
- Ты останешься со мной. И это не обсуждается.
- И как надолго?
Судья развернул цыганку к себе и строго сказал:
- Навсегда. Ты останешься со мной. Будешь жить в моем доме. Вот только не говори, что в твоем шатре или, где ты там жила в этом вашем курятнике, лучше, чем у меня дома. Тебе больше не надо думать о куске хлеба. Я дам тебе все, но ты должна быть со мной.
- Судья…
Фролло нахмурил брови и сказал:
- Опять?
- Клод, знаешь ли, называть самого грозного человека Парижа просто по имени - еще привыкнуть надо.
- Времени у тебя предостаточно, привыкай.
- Но что я буду делать у тебя дома? Ты же не можешь меня здесь запереть. Я не могу сидеть взаперти.
- Чего ты хочешь, Эсмеральда?
- Не отнимай у меня свободу. Не запрещай мне танцевать и общаться с Клопеном и другими обитателями Двора Чудес. Да и часть своего заработка я делила с теми, кто тяжело болен. Пожалуйста, не запрещай!- девушка обняла судью за шею и посмотрела на него такими невинными глазами, что в голове у того пронеслось: «Докатился, она начинает вить из меня веревки», а она продолжала, целуя его в губы:
- Мы же все равно будем встречаться тайно. Ты же не можешь жить со мной открыто, твоя репутация…
- Ну о ней я позабочусь сам. И наличие женщины у мужчины не портит ее. Но давай к сути: ты хочешь, чтобы я позволил тебе танцевать на улицах, даже при том, что тебе это больше не нужно?
- Да. Я буду только с тобой.
- Ты и так со мной, Эсмеральда.
Девушка прижалась к судье еще крепче, прошептав:
- Клод…
Судья сглотнул. Ну почему он готов на все, чтобы она была с ним? Фролло совсем не нравилась идея с танцами на улицах женщины, принадлежавшей ему. Ему это казалось унизительным. И еще это ****ский капитан…
Но с другой стороны, если он запрет ее сейчас - хуже будет только ему: цыганка его возненавидит. Судья не был идиотом, возможно, она еще не любила его, но, по крайней мере, испытывала к нему симпатию и влечение, это уже кое-что.
- Хорошо. Я позволю тебе танцевать, но с условием: ты будешь возвращаться ко мне каждый вечер. Я буду ждать тебя возле Дворца Правосудия. Мы будем жить в поместье или в моем городском доме, если я закончу с делами поздно. Что же до твоего капитана…
- Он не мой! Он сначала, может, и нравился мне, но…, - девушка замялась.
- Что «но»? - спросил судья.
-Ты спутал мне все карты, когда попался мне в тот день. И, вообще, ты такой своеобразный.
Судья засмеялся.
- Своеобразный старый пень, так меня еще никто не называл.
- Ты не старый. Не зеленый мальчик, конечно. Клод, сколько тебе лет?
- Мне сорок три года. Что же до седины, то я рано посидел.
- Черт с ней, с сединой, - сказала девушка, снова целуя судью в губы,- она тебе невероятно идет, ты очень притягательный.
Теперь судья, не задерживаясь, ржал в голос:
- Боже…., дитя…, что же я такого хорошего сделал, что мне такое счастье привалило. Так, а теперь серьезно: если я увижу тебя с кем-то или ты попытаешься меня обмануть, дорогая моя, то не будет в Париже места, где ты сможешь найти убежище!
- Я не собираюсь сбегать от тебя.
Судья слово сдержал. Днем Эсмеральда свободно выступала на улицах Парижа.
3. Браки заключаются не на небесах.
Прошло четыре месяца с того момента, как судья сошелся с Эсмеральдой, и он совершенно не боялся, что связь с цыганкой может стать достоянием общественности, но тем не менее, не афишировал эти отношения, а учитывая нелюдимость судьи и тот факт, что в свете он бывал по необходимости и гостей принимал редко, то про данную историю никто не знал. Да и сама Эсмеральда старалась держать их отношения в тайне от обитателей Двора Чудес, опасаясь их гнева за «связь с заклятым врагом», неизвестно, как долго продлиться прихоть судьи и, когда она ему надоест, то возвращаться, кроме как во дворик, ей некуда, да и подумать страшно, что они могут сделать с любовницей судьи. Фролло, конечно, опасаться нечего, до него бродягам не достать, в отличие от нее. Про эту связь знал только Клопен. Осознавала девушка и тот факт, что она влюбилась в судью, если сначала она испытывала к нему чувство симпатии и влечения, то вскоре это переросло в более сильное и глубокое чувство, вот только ничего хорошего из этой любви выйдет. Да что и говорить: жить у судьи было хорошо, она была всегда сыта, в тепле и ни в чем не испытала нужды, поэтому весь свой заработок от танцев девушка откладывала на черный день, зная прекрасно о принципе бродяг: если сегодня густо, значит завтра будет пусто.
Судья все эти месяцы был счастлив, как никогда в жизни. Больше не было одиночества, тоски и, в конце концов, он был до чертиков горд, что эта красавица принадлежит ему и так будет всегда. Он никогда ее не отпустит, а если цыганка надумает уйти от него или выкинет какой-нибудь финт ушами, то…, то об этом лучше не думать. Его Эсмеральда была рядом с ним, и его страсть и восхищение этой цыганкой переросло в любовь. Да, он любил ее со всей страстью и безумием своей души.
***
Эсмеральда задумчиво посмотрела в окно. Сегодня было холодно и дождливо, поэтому судья категорически запретил ей танцевать в такую погоду.
Утром судья внимательно наблюдал за суетящейся девушкой: Эсмеральда выбирала из своих нарядов подходящий, а благодаря Фролло, выбрать было из чего, прихорашиваясь перед зеркалом. До чего же она была хороша, его цыганка! И Фролло нравилось присутствие этой красотки в его доме, да и в жизни, впрочем, тоже. Судья понимал, что безумно влюблен в Эсмеральду, она была единственной женщиной, так сильно пустившей корни в его жизни. Он впервые в жизни был счастлив и не одинок. Ему хотелось возвращаться домой к своей любимой женщине.
- И куда это ты собираешься, хотел бы я знать?- спросил судья.
- Как куда? Танцевать. Когда живешь на улице, то отдыха у тебя не бывает,- деловито рассуждала Эсмеральда, не замечая усмешку судья.
- Во-первых, ты больше НЕ живешь на улице,- сказал судья, лениво вставая с кровати и, накидывая халат на свое крепкое тело,- и жить не будешь! Во-вторых, красавица моя, ты действительно думала, что я позволю тебе выйти в такую погоду, чтобы ты заболела! Забудь об этом! В-третьих, тебе нет нужды зарабатывать на улицах. Это твоя прихоть, которую я терплю, помни об этом.
- Клод! Не могу же я отлеживать бока!
Судья подошел к девушке и прижался к ней вплотную.
- Эсмеральда, прекрати нести чушь! Я сыт твоей выходкой по горло с танцами под дождем, особенно, когда ты сильно простыла, и мне пришлось выхаживать тебя. Ты хоть понимаешь, глупая девчонка, как я за тебя испугался! Это не обсуждается, Эсмеральда! - безапелляционным тоном сказал судья, нежно целуя девушку в щеку.- Ты остаешься дома!
- А ты? Ты же едешь!
- Глупое дитя! Я еду в карете и буду под крышей.
- И что я буду делать в твоем доме одна?
Судья хмыкнул:
- Доставать мою прислугу, как обычно. Они в тебе души не чают, особенно, моя кухарка, вы там с ней вечно чем-то занимаетесь, так что, скоро бока вырастут у меня! И потом, в библиотеку я тебе не запрещал ходить. Если хочешь, можешь почитать что-нибудь. Только книги клади на место!
Девушка послушалась судью, потому что спорить с этим упрямцем было невозможно, да и он был прав: не очень-то и хотелось мокнуть под дождем. Но сегодня в эту хмурую и дождливую погоду девушку одолевали мрачные мысли и предчувствия: у нее второй месяц не было нечистых дней. В первый месяц она и внимания на это не обратила, но, когда ситуация повторилась и в следующем месяце - девушка начала беспокоиться. Ее стало иногда тошнить, а вчера она и вовсе упала в обморок, благо, судья этого не видел. И еще Эсмеральда заметила, что ее аппетит увеличился. Сначала она думала, что, может, чем заболела — но интуитивно понимала, что причина в другом. Конечно, она знала, что от связи мужчины и женщины рождаются дети, но вот в признаки беременности ее никто не посвящал. Все ее знания сводились к одному: спишь с мужчиной — растет живот, значит, беременна. Сначала она хотела обратиться к Клоду, он был сведущ в медицине, но чувство страха остановило Эсмеральду, несмотря на то, что он вылечил ее простуду. И потом, не может же она с каждым недомоганием бегать к судье, это ему может и надоесть. И цыганка решила, как только окажется среди своих, пойдет к знахарке.
Эсмеральда понимала, что скрывать от судьи свое состояние, в котором она и сама до конца не разобралась, долго не сможет, поэтому, как только она появилась на улицах Парижа, сразу после выступления, направилась во Дворец Чудес. Сердце девушки бешено колотилось, когда она подходила к шатру старой цыганки, ноги подкашивались и сделались ватными. Эсмеральда в нерешительности постояла возле входа, потом вздохнула и вошла.
- А это ты, красотка? — протянула старуха.
- Да, матушка Мадлен. Мне нужен ваш совет… Я даже заплачу, сегодня я хорошо заработала.
- Не надо мне твоих денег, скоро они тебе самой пригодятся. Да и добрая ты девушка, не раз помогла мне и другим немощным. Ну говори, чего пришла?
- Я хотела… хотела поговорить о своем здоровье, мне кажется, что я заболела… У меня порой кружится голова, стало тошнить, а тут и вовсе потеряла сознание.
- Мужчина есть у тебя?
- Да. Но имени я не могу сказать, он…
- На кой черт оно мне нужно! Между ног у них все там одинаково.
Эсмеральда, привыкшая к грубостям и пошлостям обитателей Двора Чудес, тем не менее, покраснела, а старуха продолжала:
- Ну тогда понятно все с тобой. А нечистые дни давно были?
- Месяца два назад, я… я, может, точно и не вспомню.
- А мне точно и не надо, - хохотнула старуха, - беременна ты. Так что скажи своему хахалю, что он тебя обрюхатил. Мне тебя жаль, девочка. Надеюсь, он не окажется падлюгой и не сбежит, после того, как раздвинул тебе ноги.
Эсмеральда побледнела, невольно сделав шаг назад:
- Как? Боже…, - в ее мыслях носились сотни бессвязных и страшных картин.
- Девочка, ты ж с ним спала, так чего удивляешься теперь. Моли Бога, чтоб скинула этого ребенка, а иначе плохо будет.
- Да как я могу….
- Дело твое. Дай-ка руку, - сказала старуха, схватив Эсмеральду за руку и развернув ладонь тыльной стороной к себе.
Она некоторое время рассматривала руку цыганки, а потом сказала:
- Ох и тяжкое время тебе предстоит. Этот ребенок будет и болью, и радостью. Уж лучше бы тебе его скинуть, деточка.
- Спасибо, матушка Мадлен,- еле выдавила из себя побледневшая Эсмеральда.
У девушки не было сил, она на трясущихся ногах дошла до своего шатра, в котором не жила вот уже несколько месяцев, после чего без сил села рядом с шатром. И на нее нахлынули еще более ужасные картины о том, как судья в гневе выкидывает ее беременную на улицу. И думать нечего, что он примет ребенка от бродяжки, которую он в любой момент может выкинуть на улицу, когда она наскучит ему. В таком состоянии ее застал Клопен.
- Случилось чего? Или может судья твой обидел тебя?
- Да нет, не обидел.
- Малютка, я тебя давно знаю. Не сидела бы ты здесь мрачнее тучи, если бы все в порядке было б. Ты до этого порхала, как птичка.
- Допорхалась. Клопен, — девушка всхлипнула, — я… беременна … от судьи… И…. я не знаю, что мне… делать, — ее голос все больше дрожал, пока она не закрыла ладонями лицо и не зарыдала.
Клопен и сам опешил от этой новости. Он некоторое время смотрел на девушку, потом сел возле нее и стал ждать, пока она выплачется.
- Вот этого поворот. Он знает?
- Нет, конечно. Я сама узнала только что,- Эсмеральда шмыгала носом,- а...К...Клоду, то есть судье, разве могу я сказать! Он же…
- Вышвырнет тебя к чертям! Он залезает к тебе под юбку, и будет это делать, пока ты не надоешь ему! А уж твой ублюдок — это не его ума дело! Ребеночка ему родит какая-нибудь знатненькая, а твоего ребенка он не примет! Вот сколько я раз тебя предостерегал!
- Клопен, я ж не дура! Я ничего ему не скажу! Но и скрыть я это не смогу!
- Уходить тебе надо от него! Не возвращайся к этому судейскому ястребу сегодня.
- Ага, а ты подумал, ЧТО он сделает, если я не вернусь! Я должна уйти от него так, чтобы он меня не нашел.
- Это ты дело говоришь. Сделаем так, малютка, возвращайся пока к нему, а я что-нибудь придумаю. Но только ты это, не выдай себя.
- Хорошо. Но Клод…, судья, очень проницательный, если заподозрит чего, то вытащит все из меня, а потом, даже страшно подумать, что будет.
- Малютка, я постараюсь.
На том порешили и разошлись. Эсмеральда пыталась ничем не выдать своего внутреннего состояния, но очень трудно было сохранять лицо перед судьей Клодом Фролло, кстати, последний стал подозрительно посматривать на цыганку, отчего, Эсмеральде стало еще страшней.
Но Фролло обо всех переживаниях и страхах Эсмеральды не знал, но он заметил, как она сильно изменилась, особенно, в последнюю неделю. У судьи складывалось ощущение, что она чего-то боится и скрывает, а интуиция Фролло никогда не подводила, поэтому в один из вечеров, он обнял Эсмеральду, прижал к себе и спросил:
- Что с тобой? Тебя докучают солдаты? Я же им вроде достаточно популярно все объяснил. Или тебя обидел кто-то?
- Да нет, Ваша Ч…, Клод, — осеклась девушка.
- Про «мою честь» мы уже говорили, так меня называй только на людях, а дома по имени. И прекрати мне уже врать, Эсмеральда!
- Я не рву. Просто я себя неважно чувствую…
- Ты заболела?- встревожено спросил судья.
- Да нет. Мне просто показалось, что я тебе надоела. Я ведь всего лишь простая цыганка, я...- сказала Эсмеральда.
Девушку нельзя было обвинить во лжи, эти мысли мучили ее, но сейчас они отошли на второй план, а про беременность она не смогла рассказать судье.
Судье еще крепче прижал девушку к себе и сказал:
- Глупое дитя, выкини эти мысли из своей головы. Ты не надоешь мне никогда, я не мыслю своей жизни без тебя.
«Посмотрела бы я, как бы ты запел, узнай ты о моей беременности»,- подумала про себя Эсмеральда.
И все-таки в душе судье закралось подозрение, что она чего-то не договаривает. Нужно будет обязательно это выяснить.
На следующий день судья, как это было у них заведено, отвез Эсмеральду, последнее время они жили за городом, в Париж. Фролло долго смотрел удаляющейся девушке вслед, ему почему-то захотелось догнать ее и вернуть, но он подавил в себе этот порыв, а в душу прокралось мрачное предчувствие, что они расстаются надолго, но он снова отмахнулся от подобных мыслей и направился во Дворец Правосудия.
Эсмеральда не пошла выступать на парижские улицы, а сразу направилась во Дворец Чудес. Клопена еще не было и ей пришлось ждать цыганского барона целый час. Все это время она томилась в мучительном ожидании, в ее воображении снова всплывали самые страшные картины.
Вскоре появился Клопен, прервав череду грустных мыслей цыганки:
- Так, малютка, есть хорошие новости для тебя.
- И какие же?- обреченно спросила Эсмеральда.
- В Париже тебе оставаться нельзя, здесь твой судейский стервятник заглянет под каждый камень, и найдет тебя. А потом,- Клопен провел пальцем по своей шее, - вздернет тебя на первом суку.
- Клопен, давай к делу, мне и так страшно. И больно, а ты еще тут пугаешь меня!
- Мы тебя спрячем у одной крестьянки, она живет в деревушке недалеко от Парижа. Поживешь там месяц или два, потом, вернешься в Париж. Но только, Эсмеральда, я надеюсь, ты припрятала чего на черный день?
- Деньги что ли? Ну да, я весь свой заработок не тратила эти месяцы, пока… пока…
- Пока твой судья развлекался с тобой и содержал.
- Клопен! - возмущенно фыркнула Эсмеральда.
- Ну не бесись, малютка. Я ж не со зла. Просто девчушка, у которой ты будешь жить, живет бедно, ей надобно какую монету подкинуть. Я помогаю, чем могу, но быть крестьянином не по мне. Я - птица вольная, да и куда я своих бродяг брошу.
- Клопен, я не злюсь, мне очень тяжело и я, правда, тебе очень благодарна за помощь.
- Короче, сегодня днем с бродягами поедешь, они будут проезжать не далеко, а там дойдешь. Я тебе скажу наш условный знак, чтоб поверила. И это, пока человек от меня не придет, носу сюда не показывай. Не вечно же ему тебя искать! Успокоится! А там решим, что дальше.
Вечером судья ждал цыганку, его весь день не покидало смутное чувство тревоги и предчувствие чего-то нехорошего. Фролло подождал полчаса Эсмеральду возле Дворца Правосудия, прекрасно понимая, что она не придет, в душе судьи бурлили противоречивые чувства от боязни за нее до ярости и злости.
Господи, Боже мой, а если эта девчонка попала в какие-нибудь неприятности. Париж- город опасный, особенно, для бродяг.
Я не переживу, если с ней что-нибудь случилось, только не сейчас…
Но вскоре чувство беспокойства сменилось подозрением о ее побеге.
Эта дрянь сбежала от него! Что стало тому причиной?
Судья стал припоминать разговор с Эсмеральдой, состоявшийся накануне, ее странное поведение в последние дни, а он не придал всему этому значение, а зря!
Человек слеп, когда счастлив.
Но почему она так поступила со мной?
Хотя чего можно ожидать от цыган, их всегда тянет в свою сточную канаву, что им не дай!
Я обязательно тебя найду, девочка!
Судья прекрасно понимал, что вечером ее искать бессмысленно, а вот рано утром он пустит на поиски цыганки своих лучших ищеек, которые достанут ее из самых глубин ада, если понадобится. Однако все это не успокаивало судью, домой он приехал в ужасном настроении. Всю ночь Фролло не мог заснуть: боль, одиночество, обида, ярость душили его. Эта проклятая танцовщица привязала его намертво к себе, а привязываться к людям Фролло боялся больше всего, потому что за этим неизменно следовало предательство. Особенно это касалось женщин, поэтому те редкие связи, что были у судьи, всегда были мимолетны и только для удовлетворения его мужской природы, которая давала о себе знать.
Утром судья был в ужасном расположении духа, он первым делом приказал своим ищейкам найти цыганку, потому что знал - в Париже этой дряни от него нигде не скрыться. Результат вскоре не заставил себя ждать, но он был не таким, как ожидал судья, ему сообщили, что цыганка покинула Париж с бродягами в неизвестном направлении.
- Если, Ваша Честь, желает, - сказал грязный оборванец в переулке,- то мои люди могут пойти по следу дальше за этой девчонкой. Конечно, это будет стоить дороже, и дать полную гарантию на результат не могу…
- Не желаю, - властно сказал судья, - я не собираюсь бегать за этой дрянью по всей Франции.
Бродяга, получив обещанный судьей остаток, пожал плечами и ушел.
Как только бродяга скрылся, судья, убедившись, что его никто не видит, дал волю чувствам: он закрыл глаза и несколько минут стоял в таком положении возле своей лошади. Фролло не пугали никакие затраты, он был неприлично богат, но он не видел смысла в поисках бродяжки, растворившейся в многочисленных дорогах Франции. Не хватало ему только нудных, бессмысленных и унизительных поисков.
«Ты знала, дрянь, что здесь я тебя из-под земли достану, поэтому и удрала с очередным любовником!» - подумал судья, поджав губы.
А в том, что она сбежала не одна, судья не сомневался, иначе в этом не было смысла. И других причин быть не могло.
Но самое страшное, что она не вернется в Париж никогда. И он снова останется один, но только теперь переносить свое одиночество будет гораздо сложней.
Прошло два месяца.
Эсмеральда вернулась в Париж спустя два месяца. Она была на четвертом месяце беременности. И теперь ей снова предстояло зарабатывать на жизнь, убедившись в том, что судья ее больше не ищет, она около месяца танцевала на небольших ярмарках и праздниках, не рискуя показываться там, где была большая вероятность встретить судью. И как же Эсмеральде не хватало судьи, ну вот кто бы ей сказал год назад, что она полюбит ни кого-нибудь, а самого судью Клода Фролло и будет носить под сердцем ЕГО ребенка, она плюнула бы тому в рожу, послав этого сумасшедшего к чертям. По истечению месяца, когда она была уже приблизительно на пятом месяце беременности, танцевать ей стало тяжело, да и живот нужно было скрывать, ей нашлась другая «работа» во Дворе Чудес: штопать краденые вещи, которые потом перепродавались, и маленькая часть от прибыли доставалась ей. Временами ей помогал Клопен. Наступили тяжелые времена, Эсмеральда с ужасом смотрела в будущее: что ждет ее и ребенка?
Судья ехал в замок Плесси-ле-Тур к Людовику XI в мрачном настроении.
Во-первых, он очень страдал из-за побега Эсмеральды.
Во-вторых, судью беспокоило очень уж благодушное настроение короля, который явно что-то задумал.
С такими мыслями Фролло зашел в кабинет к королю.
- Ваше Величество,- поклонившись, почтительно сказал судья.
- День добрый, граф. Заходите. Мне Вы нужны по очень важному делу,- весело сказал король.
«Что же ты задумал? - мысленно размышлял судья.- Эта веселость мне не нравиться».
А король продолжал:
- Знаете, граф, лучше министра юстиции, чем Вы, мне не найти. Думаю, мне нужно Вас наградить.
При этих словах судья напрягся.
-Я пожалую Вам земли рядом с Вашим поместьем,- король многозначительно замолчал.
- Это большая честь для меня,- спокойно сказал Фролло, однако внутреннее беспокойство все больше нарастало.
- Но с одним условием.
«Так вот где собака зарыта», - подумал судья, а вслух сказал:
- И какое это условие, Сир?
Король засмеялся:
- Оно будет приятным для Вас, граф, и легко исполнимым. По моей высочайшей воле, мы нашли Вам достойную жену из знатного и благородного семейства. Девица Элизабет де Лакруа - добрая христианка, хорошо воспитана, и как меня заверил ее отец барон Франсуа де Лакруа, отменного здоровья, а это значит - она родит Вам наследников. Это достойная партия для Вас, граф. Вы заслужили хорошую жену, а для такого благородного человека, как Вы, очень трудно найти хорошую партию. Я это сделал за Вас! Остальное в ваших руках, но через месяц, граф, вы ДОЛЖНЫ быть уже женаты! Я с удовольствием еще раз приму вас с вашей женой.
«Вот ублюдок! - подумал судья. - Так и знал!», но вслух сказал:
- Это большая честь для меня, что Ваше Величество приняло такое участие в моей судьбе.
- Вы очень ценны для меня, Фролло, поэтому участие в Вашей судьбе я принял лично. Кстати, де Лакруа в Париже. Потрудитесь написать им и договориться о встрече. И обязательно сообщите мне дату свадьбы!- радостно сказал Людовик XI, явно довольный тем, как он все устроил.
- Непременно, Ваше Величество. Я пошлю приглашение де Лакруа сегодня же.
- Вот и прекрасно. Идите и устраивайте Ваше счастье, граф! Во всех достоинствах девицы де Лакруа меня заверил ее отец! А мне соврать он бы не посмел!
«Значит, ты ее даже не видел, старый осел!» - подумал судья, уходя.
Фролло, конечно, понимал - не подчиниться воле короля он не может, в противном случае, закончит плохо. Судья не видел еще ни разу свою будущую жену, а уже люто ее ненавидел со всем ее чертовым семейством. Фролло всегда избегал брака всеми возможными силами: женщин он не особо любил, но больше всего его раздражали все эти светские богомольные тупые клуши. Его тошнило от одной только мысли, что в его доме и постели будет находиться вот это безликое существо.
Понимал Фролло и тот факт, что королю сама эта мысль придти не могла, а это значит, ее туда кто-то вложил и в том, что это был глава семейства де Лакруа, кстати, надо будет все разузнать о них, судья не сомневался. Породниться с ним хотели многие, несмотря на внушаемый судьей ужас, но все попытки он быстро пресекал, поэтому подобные перфомансы были никому не под силу, кроме, разумеется, короля.
Ко всему прочему судье было больно и тоскливо, он не представлял рядом с собой никакой другой женщины, кроме цыганки, брак с которой был невозможен и немыслим.
Итак, «смотрины» были назначены через неделю. Судья знал, что это всего лишь формальность, свадьба все равно состоится.
Фролло вошел в парижский дом де Лакруа с таким надменным видом, что чета де Лакруа побледнела, и у них возникли сомнения в правильности их плана: породниться с Клодом Фролло, графом де Плеси, самым грозным и могущественным министром юстиции Его Величества короля.
Судья внимательно изучил богатую обстановку дома, присмотрелся к прислуге и ко всем мельчайшим деталям. В том, что они богаты, он не сомневался, иначе не было и речи о свадьбе.
Фролло пропускал все любезности мимо ушей, отвечая на них холодно и кратко. Он не выказывал ни недовольства, ни претензий касательно навязанного брака, Фролло просто выжидал.
Судья, конечно, знал, что браки заключаются ради связей, титулов и денег, поэтому невесту он мог и не увидеть до свадьбы, но все же спросил:
- Я бы хотел увидеть свою будущую жену. Где она?
От внимательного взгляда судьи не ускользнули ни страх, ни смущение, мелькнувшие в глазах четы де Лакруа.
Чего они так боялись?
- Да, конечно, граф, моя дочь здесь. Если вы желаете…
- Желаю!- безапелляционным тоном заявил судья.
Чета де Лакруа ожидала этого, но, тем не менее, они хотели бы этого избежать.
- Я жду, барон! - строго сказала судья, зацепившись за их страх, как за что-то очень важное.
Вскоре пришла Элизабет де Лакруа. Она была хороша собой, но слишком бледна и постоянно опускала глаза.
«Что ж, воспитана по всем канонам, а значит, скучна, как сама смерть», - хмыкнул про себя Фролло.
Судья внимательно посмотрел на Элизабет, от его зоркого взгляда ничего не ускользнуло: ни ее неестественная бледность, которую старательно пытались скрыть, ни худоба. Девушка выглядела очень болезненной и слабой, ее описание совершенно не соответствовало данному описанию королем.
«Значит вы, ублюдки, хотите подсунуть под меня вашу никчемную дочурку. И вы обманули короля, а он этого очень не любит», - подумал про себя судья.
В принципе, судья был прав в своих догадках. Чета де Лакруа применила все возможные средства, чтобы скрыть плохое здоровье дочери, и выставить ее выгодном свете: слишком заметную бледность замаскировали румянами, дочери было приказано молчать, не хватало, чтобы она начала кашлять в присутствии будущего мужа и задыхаться. У Элизабет де Лакруа были с рождения слабые легкие, она часто и сильно болела, кашляла, у нее временами кружилась голова, бросало то в холод, то в жар, и она часто задыхалась. Девушка была настоящей обузой для всей семьи, а младшая дочь была еще слишком мала для замужества.
Визит Фролло был коротким, у него не было никакого желания находится в этом доме больше, чем того требуют приличия, а все остальное они уладят через доверенных лиц. Своей будущей жене он не сказал ни слова.
В преддверие свадьбы судьи о той не судачил разве что ленивый, потому что новость была ошеломляющая и невероятная. Все предвкушали роскошное и пышное торжество, ведь сам король покровительствовал данному браку. Вся знать ждала приглашений, а бродяги надеялись хорошо поживиться, поэтому новость про такое важное событие просочилась даже во Дворец Чудес. Эсмеральду эта новость сильно потрясла. Цыганка была на шестом месяце беременности и последнее время не покидала Двора Чудес. Она не только страдала из-за расставания с судьей, но и была безумно зла на него. Она думала, что Фролло не такой, как все мужчины, а как оказалось, она ошибалась. Конечно, Эсмеральда не была настолько глупа, и никогда не лелеяла мысль о браке с судьей, но она и подумать не могла, что он так быстро забудет ее. А вот что ей делать теперь, когда она носит под сердцем его ребенка, которого он никогда не признает? Себя-то прокормить было не так легко, а с малышом будет еще тяжелей.
- Клопен, я хочу посмотреть.
- Ты с ума сошла, Эсми! Куда тебе с твоим животом, задавят еще. Знаешь, сколько там людей будет! Да и зачем тебе это?
- Сказала же, просто хочу посмотреть! Меня никто не увидит!
- Понятно, что не увидят. Просто я за тебя переживаю. Ты и так попала в переплет, так он еще и обрюхатил тебя! Так чего тебе смотреть, как эта судейская крыса женится на своей аристократочке! Уж не думала ли ты, что судья женится на тебе?!
- Да нет, Клопен! Я же не дура какая! Просто мне…
Эсмеральда не знала, как ему сказать, что ей больно, но Клопен, пристально посмотрев на цыганку, все понял и сказал:
- Ладно, так и быть. Пойдешь с парнями, чтоб чего не случилось, присмотрят. Все равно судье до тебя дела сейчас нет.
День свадьбы судьи был солнечным и ясным, зеваки выкатили на Соборную площадь посмотреть на новобрачных, надеясь на милостыню. Все бедняки и бродяги знали, что на богатых свадьбах можно было урвать лишнюю монету.
Молодые вышли из Собора, толпа ахнула: красавица жена и статный судья в парадной одежде, подчеркивающей его титул и важность события.
Толпа бурлила, одни желали счастья и благословения Всевышнего, другие хвалили красоту графини и поражались виду судьи.
И только один человек среди толпы ни ждал и ни желал ничего – Эсмеральда. Она смотрела на судью, и ей казалось, что в сердце вонзаются тысячи кинжалов. Она прижала руки к животу, малыш, словно чувствуя боль матери, толкался сегодня особенно сильно.
«Чтоб ты сдох! Ничтожество, падонок!» - думала Эсмеральда с болью и горечью.
Цыганка продолжала внимательно смотреть на Фролло: гордый, высокомерный, надменно шествующий сквозь толпу.
А что же до жены…
Эсмеральда вздохнула, закусив губу.
Его аристократочка была красива, куда ей, бродяжке в лохмотьях, до такой красавицы в нарядном и богатом наряде.
Только сейчас цыганка ощутила всю ту пропасть, разделяющую ее и судью, и поняла свое место и значение в его жизни, невольно еще сильней прижимая руки к животу.
«Мне здесь больше делать нечего!» - подумала Эсмеральда, чувствуя, как толпа выносит ее вперед.
Она сделал знак клопеновским ребятам и те вывели ее из толпы, проводив до Двора Чудес.
Вечером Эсмеральда сидела возле костра мрачнее тучи, все остальные были заметно оживлены удачным заработком. Конечно, звонкой монеты от судьи они и не ожидали, а вот его молодая жена оказалось доброй христианкой, щедро раздавая милостыню беднякам и, когда очередной шалопай стал расхваливать судейскую жену, Клопен дал этому идиоту пинка, прогнав его от костра, после чего повернулся к Эсмеральде и сказал:
- Ну как ты, малютка?
- Нормально,- буркнула Эсмеральда.
- Вижу я твое «нормально», а я тебе говорил, что не надо ходить! Но ты же упрямая! И как сходила?
- Нормально, Клопен. Если бы я могла сбежать… Здесь все напоминает…
- Это ты дело говоришь. Я думаю, малютка, тебе надо уехать из Парижа на некоторое время. Пусть этот судейский стервятник о тебе совсем забудет.
- И куда я поеду, хотела бы я знать!!! Да ты и сам говорил, что ему на меня плевать!
- Ему и на бродяг плевать, однако, это не мешает отправлять нас на Гревскую площадь. Лучше не попадаться ему на глаза. Чего доброго, решит от тебя избавиться. Теперь про «куда». Завтра на рассвете Париж покидают несколько бродяг и цыган, я с ними поговорю, чтобы взяли тебя с собой. Они проезжают разные города, там тебя никто не знает, спокойно родишь, а потом, вернешься к своим танцам, заработаешь звонкую монету на хлеб. Девка ты красивая, отбою не будет от желающих на тебя посмотреть.
- Пока я не рожу, я не могу танцевать, а кто меня содержать-то будет? Я для них обуза.
- Малютка, хозяйство будешь вести: шить, штопать, стирать, стряпать.
Эсмеральда вздохнула.
- Пожалуй, ты прав. Мне теперь о ребенке надо думать.
- Это так. Тяжела доля бедняка, малютка, а тебя еще угораздило связаться не с
кем–нибудь, а с судейским стервятником и забеременеть от него!
- Что уж теперь, все прошло. Я скопила несколько монет на черный день. Вот и он и настал.
- Ты про монеты молчи, мало ли чего, пригодятся ещё.
Утром на рассвете цыганка Эсмеральда покинула Париж. Она не спала всю ночь, ей казалось, что от нее отрезали часть ее души, которая оставалась в Париже. Уезжать было тяжело: здесь прошла ее жизнь, детство, взросление, юность, танца, первый мужчина. Что ждет ее впереди? И сможет ли она когда-нибудь вернуться?
Не спал в эту ночь и еще один человек: судья. Кандалы брака тяготили его, а брачная ночь ничего, кроме отвращения, не вызвала: ни страсти, ни огня, ни ответа. Ничего. У Фролло складывалось ощущение, что он спал с трупом, поэтому, исполнив «долг мужа», он ушел к себе, сел в кресло с бокалом вина и устремил взгляд в окно.
Сейчас наедине с собой не нужно было «держать лицо», нося маску, поэтому судья остался один на один со своей болью, одиночеством, гневом и тоской по своей цыганке.
Где же ты и с кем, Эсмеральда?
Прошло полгода.
Судья задумчиво посмотрел на спящую жену. Лекарь дал ей недавно сонный отвар, после чего прочел ему длинную лекцию о состоянии здоровья его жены, но Фролло не слушал. Все это и так было судье хорошо известно, он знал медицину лучше, чем все эти идиоты, поэтому мог бы и сам заняться лечением своей жены, что продлило бы ее жизнь, но он не собирался это делать. И дело было не только в том, что он ненавидел Элизабет - это богомольное и покорное существо без капли страсти, задора, ума и жизнелюбия, а в том, что ему подсунули умирающего лебедя. У его благоверной были слабые легкие, она часто простывала и болела бронхитом, ей были противопоказаны любые нагрузки, а при быстрой ходьбе - появлялась одышка. Плохое здоровье было у нее с рождения, и этот факт тщательно скрывался, иначе девицу никто не взял бы замуж…
- Ваше Сиятельство, Вы меня слышите?
Фролло обратил свой взор на идиота, читавшего ему лекцию:
- Я вас прекрасно слышу, милейшей, но самое главное, что я это слышу почти каждый день,- вкрадчиво сказал судья, отчего лекарь побледнел.
- В… Ваше Сиятельство, я делаю все возможное, но у графини слабое здоровье…
Судья перебил лекаря:
- О слабом здоровье моей супруги мне хорошо известно! А для чего вы здесь - лучший лекарь Парижа? А не для того ли, чтобы поставить мою жену на ноги!- грозно сказала судья, зная прекрасно, что это невозможно.
- И еще,- запнулся лекарь, краснея,- Вам стоит воздержаться от требования исполнения супружеского долга графиней хотя бы некоторое время.
«Больно надо!» - с отвращением подумал судья.
В спальне своей жены судья бывал крайне редко, а последнее время перестал появляться там вообще. Это «дохлая рыба» совершенно его не возбуждала, он не испытывал к ней даже малейшего влечения, судье в постели нужны были страсть и желание, женщина должна отдаваться ему, а не лежать трупом под ним со страдальческим лицом. И к большому счастью судьи, она была не способна родить ему ребенка. Это хилое существо, даже если и забеременеет, выносить и родить здорового младенца не сможет.
Перед судьей снова возник образ цыганки, но он тут же отогнал его, сказав вслух:
- Я уже все сказал. Займитесь делом!
- Я постараюсь, я перечитаю еще раз все работы уважаемых лекарей…
При фразе «работы уважаемых лекарей» судья был готов засмеяться - там писали такую чушь, что от такого лечения перспектива отправиться на тот свет была более вероятной, чем поправиться.
-…. а все остальное в руках Господа нашего…
Судья так красноречиво посмотрел на это идиота, что горе-лекарь осекся и поспешил ретироваться.
После того, как Фролло остался один, он снова задумался. Все опасения касательно состояния здоровья его «дражайшей супруги» подтвердились в первый месяц совместной жизни: по дому судьи слонялось слабое и безвольное существо, которое к тому же заболело сильнейшим бронхитом спустя две недели после свадьбы, и такая картина продолжалась вот уже полгода: бронхиты, простуды, кашель, сопли и тому подобное. Судью, конечно, радовало, что его «любимая» супруга долго не задержится на этом свете, но сама мысль о браке с ней тяготила его, жизнь и так превратилась в ад, после того как ушла Эсмеральда…
Судья непроизвольно сжал ладони в кулак при воспоминаниях о ней, о ночах, проведенных вместе. Боже мой, как же ему не хватало его красавицы, после ее ухода в душе судьи образовалась пустота, которую ничем нельзя было заполнить. Полюбить кого-то еще так сильно он не сможет, цыганка навсегда останется в его сердце, но эту маленькую дрянь он никогда не простить и, если только она вздумает…
Довольно о цыганке, она никогда не вернется, но даже если это случится, то не сейчас…
На данном этапе нужно подумать, как разобраться с благородной семейкой его жены, пожелавших с ним породниться, подсунув ему «ЭТО» в качестве жены. В принципе, судья давно уже продумал стратегию и приступил к ее реализации. Фролло прекрасно знал, в устройстве этого брака был задействован король - единственный человек, воле которого он не мог сопротивляться. Но с королем была одна тонкость, Людовик XI терпеть не мог, когда ему врали, сам монарх имел на это право, а вот другие - нет. А весь нюанс «брака судьи» состоял в том, что король выступал в роли «свахи», расписывая «достоинства» его будущей жены и про ее «отменное» здоровье ему было неведомо. Судья прекрасно понимал, что королю совершенно плевать на девицу де Лакруа, но раз он был «идейным вдохновителем» данного брака, сам факт обмана ему не понравится, поэтому судья с женой почти никогда не появлялся вместе ни на людях, ни у короля, даже, когда ей становилось лучше, зная прекрасно о том, что король обратит на это внимание. Ко всему прочему, судья приставил к жене лекаря, сделав это таким образом, что об этом знали все аристократические круги Парижа.
Судья выжидал, и во время одного из визитов к королю в замок Плесси-ле-Тур, Людовик XI спросил:
- Граф, почему вы никогда не появляетесь с женой? Или она чем не угодила вам? До меня доходят разные слухи…
«Вот оно! - подумал судья, а вслух сказал:
- Ваше Величество, благодаря Вашим стараниям, у меня прекрасная жена…,- «лил» мед в уши королю судья, внимательно наблюдая за реакцией.
Людовик XI расплылся в довольной улыбке, а судья продолжал:
- … но у графини слабое здоровье с самого рождения,- он сделал акцент на последнем слове,- у нее больные легкие. Она постоянно болеет, задыхается, я так переживаю за здоровье моей жены, что к ней постоянно приставлен лекарь - самый лучший в Париже. К сожалению, обо всем этом я узнал только после свадьбы, - соврал судья, - знай я раньше, я бы нанял лучших лекарей для своей будущей жены. А сейчас все в руках Господа нашего.
Людовик XI удивленно посмотрел на судью, а потом и вовсе выражение его лицо стало суровым.
«В яблочко! - подумал судья.
Он слишком хорошо изучил короля за долгие годы и прекрасно знал, что самолюбие монарха было сильно задето, а над семейством де Лакруа нависла угроза.
Король помолчал, а потом удивленно сказал:
- Как же так, граф? Мне говорили об отменном здоровье старшей дочери из семейства де Лакруа. Я в этом был абсолютно уверен, когда говорил Вам о браке с ней! Значит, меня ввели в заблуждение! Она хотя бы не бесплодна?
- Сир, об этом трудно судить. И я бы не хотел наговаривать на свою супругу…,- судья сделал эффектную паузу.
Король не выдержал и сказал:
- Да говорите Вы уже скорей! О Вашем благородстве мне хорошо известно, так что, можете говорить смело.
Фролло, добившийся нужного эффекта, продолжал:
- У графини слишком слабое здоровье для деторождения: она не сможет выносить и родить ребенка. Да и потом, лекарь сказал, пока воздержаться от…,- судья демонстративно замолчал, но король его понял.
- Трудно зачать ребенка, если не спать с женой. Так, граф?
- Ну в общем-то да. Сир, я не хотел Вас огорчать.
- О, нет,- строго сказал король,- ВЫ, как раз, меня не огорчили.
Итак, первый удар был нанесен. Судья знал, что король ни за что не спустит этого всем де Лакруа. Ничего нет хуже задетого королевского самолюбия, о, а каким униженным себя будет чувствовать сейчас этот венценосный индюк!
«Вот и прекрасно!» - думал судья.
Все сложилось, как и рассчитывал судья. Король сильно охладел к семейству де Лакруа, о чем не забывал показывать всем своим видом, вследствие чего, все враги, какие только были у де Лакруа, накинулась, словно падальщики. Враги, рано или поздно, всегда предъявляют счет, каждый старался подставить подножку, распустить слухи, покопаться в грязном белье и вытащить скелеты из шкафа, в чем очень помог судья без всяких подозрений в свою сторону.
Через два месяца, когда жизнь Франсуа де Лакруа, отца Элизабет, стала невыносимой, он пришел во Дворец Правосудия к судье. Семейству де Лакруа было рекомендовано покинуть Париж и ожидать дальнейшего решения короля.
- Граф, Вы, наверное, слышали о наших заключениях…
- О наших? - холодно сказал судья, высокомерно поднял брови судья.
- Но вы муж моей дочери, - отчаянно сказал Франсуа, пытаясь спасти ситуацию.
- Ну в этом качестве мне не долго пребывать,- злобно усмехнулся судья.
- Что?- вырвалось у Франсуа.
- Вы действительно думали, что я спущу вам с рук то, что вы набились ко мне в родственнички, подсунув мне свою хилую дочурку, скрыв сей факт не только от меня, но и от Его Величества?
И тут мозг Франсуа де Лакруа осенила одна из самых страшных догадок в жизни: это все сделал Клод Фролло.
- Это вы! Все Вы! Да вы просто чудовище! О Вас разные слухи ходят, но вы гораздо чудовищнее их!
- Теперь вы понимаете, с кем связались? Но я с вами еще не закончил!
- Не закончили?!
- Ну да. В тюрьме сидит английский шпион, он дал признательные показания. Вся их сеть у меня в руках: среди этих имен много знати, мне ничего не стоило приписать туда и ваше. Сегодня я еду к Его Величеству со всеми бумагами. И я жду только приказа короля. И если Вам вдруг придет шальная мысль убить меня и перехватить бумаги - делать этого категорически не советую, у меня есть несколько заверенных копий, которые в любом случае попадут королю на стол. Не думаю, что король вас помилует.
Франсуа побледнел и безвольно опустился на стул.
- А моя семья? Что будет с ней?
- Мне на это совершенно наплевать! - холодно сказал судья.
- А ваша жена? Если вы тронете мою дочь…
- И что будет тогда? А я подскажу - ничего. Да и зачем мне это никчемное создание, с таким здоровьем она долго не проживет. Так что ваша ненаглядная дочурка умрет естественной смертью, что я не могу гарантировать вам. Кстати, бежать не советую, за всеми, кто замешан в этом деле, следят. А теперь, пошел вон!
Франсуа де Лакруа в ужасе посмотрел на этого страшного человека, он и предположить не мог такой исход, когда задумал повязать судью, предполагая, что это не только хорошее родство, но и надежная защита в лице такого могущественного человека. И теперь, осознав роковую ошибку, погубившую его семью, сломленный де Лакруа, шатаясь, словно пьяный, вышел из кабинета Фролло. А дальше все случилось, как и предполагал судья. Всех шпионов, в том числе был и Франсуа де Лакруа, арестовали, допросили, и казнили в назидание прочим. Что же до остальных членов семейства де Лакруа, то им было запрещено появляться в столице, и они должны были оставаться в своих, заметно сократившихся, владениях. А ровно через полгода умерла жена судьи - Элизабет Фролло, графиня де Плесси, и судья стал вдовцом, чему он был несказанно рад, избавившись от тяготившей его ноши. Судья получил так много соболезнований, что готов был засмеяться всем этим идиотам в лицо! Да, наконец, он отомщен и свободен! Но радостней от этого на душе не становилось, там зияла пустота, словно, уходя, эта зеленоглазая ведьма забрала его душу и сердце с собой. Эсмеральда была единственной женщиной, которую он смог полюбить с такой силой, на какую только был способен. И почему из всех достойных и благородных женщин, если таковые вообще имеются, его угораздило выбрать самую недостойную из них - уличную танцовщицу из бродяг, которых он пачками отправлял на Гревскую площадь?! И эта мерзавка, без которой он жить не мог, просто бросила его, убежав с очередным любовником! И вот где она сейчас, эта цыганка, хотел бы он знать?! И жива ли она сейчас?!
«Но если когда-нибудь, - думал Фролло, смотря, как капли дождя барабанят по окну, - эта дрянь жива и вернется в Париж, то я ее уничтожу!»
4.Возвращение Эсмеральды.
Прошло пять лет.
Эсмеральда с трепещущим сердцем въехала в Париж с бродячими артистами через ворота
св. Мартина. Она скиталась пять лет, и очень соскучилась по городу, все эти годы Париж жил в ее памяти: улицы, переулки, площади. Но что ждет ее здесь после возвращения? Эсмеральда вздохнула и посмотрела на безмятежно спящего сына. Мальчик всегда с удовольствием слушал ее рассказы о Париже и спрашивал, когда они туда поедут. Но Эсмеральда боялась, и чем больше ее поглощал город, тем сильнее в памяти всплывало прошлое, носившее имя «Клод Фролло». Цыганка всегда помнила о нем, да и могла ли она забыть, когда перед ней было его живое воплощение - Этьен: маленький судья воплоти. Сын полностью пошел в отца, унаследовав его внешность, характер, поведение, ум и сообразительность, а с годами это проявится еще сильней. Мальчик был словно живое напоминание об их любви, если, конечно, судья любил ее, в чем она сомневалась, но после всего, ни о каких других мужчинах не могло быть и речи, всех «желающих» она быстро отшивала.
Так почему же она вернулась? Только ли потому, что скучала? Да нет, конечно, все эти годы она скиталась по разным городам Франции, выступая на ярмарках и праздниках, но ничто нельзя было сравнить с возможностями Парижа, а она теперь не одна, забота о сыне стала главной для нее: он всегда должен быть сыт, одет, и спать в тепле, она даже учила его грамоте, как могла, умение читать и писать ему пригодится. Она должна научить выживать своего «маленького судью», как она иногда величала сына. Рано или поздно ее не будет на этом свете, нищета рано уносит бедняков, да и танцевать не всегда она сможет, а Этьен должен уметь зарабатывать на хлеб. Она лелеяла мечту сделать из сына приличного человека, может, получится устроить его подмастерьем куда-нибудь, но только пусть не ошивается по улицам, его отец очень не любит бродяг, не хотелось увидеть Этьена, болтающегося на виселице, куда сына может отправить его же собственный отец.
Интересно, есть ли у Клода дети? Хотя глупый вопрос, конечно, есть. Боль резко пронзила ее сердце, напомнив день свадьбы судьи и его красавицу жену. Именно тогда она
по-настоящему поняла свое место. Эсмеральда погладила спящего сына по голове, вот ведь ирония судьбы: этот мальчик так похож на отца, который никогда о нем не узнает, да и о ней он вряд ли помнит.
Мысли в ее голове путались. Сейчас главное было добраться до Двора Чудес, и чтобы Клопен был жив. За пять лет многое могло произойти. Как ни крути, кроме Двора Чудес, идти ей было некуда, а начинать придется от туда, и только б сын не пристрастился к плохому, ведь там очень легко ступить на скользкую дорожку.
С такими мыслями она почти добралась до места. Кибитки остановились на площади, дальше надо было идти пешком, тем более, прежде чем разместиться полностью, нужно было договориться с главным во Дворе Чудес, чтобы проблем не было - это знали все прибывающие бродяги. Обычно в таких случаях соглядатаи Клопена сообщали о новеньких, после чего договаривались о встречи и условиях. Что ж, законы большого города нужно соблюдать.
Девушка не решилась идти одна во Двор Чудес по нескольким причинам: во-первых, ее могли забыть, состав обитателей Двора Чудес был весьма колоритен и постоянно менялся, если тебя долго не было, то тебя забывали, а во-вторых, жив ли Клопен и если да, все так же ли он главный среди бродяг? Все эти мысли терзали Эсмеральду, пока она ждала представителей Двора Чудес. Этьену тревоги матери были неведомы, он с интересом рассматривал улицы, лавки, людей.
Эсмеральда вздохнула с облегчением, когда увидела знакомую фигуры цыганского барона, который узнал ее моментально. Он подбежал к цыганке, крепко прижал к себе и расцеловал в обе щеки, радостно сказал:
- Малютка Эсмеральда, наконец-то ты вернулась!
- Клопен, я так рада тебя видеть!
И тут в дело вступил Этьен, очень не любивший, когда его маму кто-то трогал.
Мальчик насупил брови и грозно по-детски сказал:
- Почему ты трогаешь мою маму!?
Клопен выпустил Эсмеральду из объятий, посмотрел на мальца и расхохотался:
- Боже ж ты мой, малютка, это и есть твой сын? Не, ну ты погляди: он же вылитый судья!
Эсмеральда улыбнулась:
- Да, Клопен, это Этьен - мой сын. И он очень похож во всем на отца.
Клопен нахмурился:
- Ты что сказала ему?
- Нет, конечно. Да и зачем?! Он хороший мальчик и я его очень люблю. Он все, что у меня осталось в этой жизни. Просто Этьен всегда так реагирует, когда ко мне кто-то подходит.
- Точно «маленький судья». Так и буду звать. На поклонников он как реагирует?
- Нет у меня никаких поклонников.
- Все своего судью забыть не можешь. Эх, вот и угораздило же тебя. Ладно, пошли. Во Дворе поговорим. На пустой желудок - это не разговор.
По дороге они молчали, за исключением того случая, когда Эсмеральда познакомила Этьена с Клопеном, объяснив сыну, что это ее старый друг и они будут жить у него. Мальчик пожал плечами, цыганский барон задобрил его какой-то сладостью, поэтому ничего против него не имел.
Вечером, когда Эсмеральду устроили в свободном шатре, накормили и уложили Этьена спать, возле костра состоялся разговор следующего характера.
Клопен серьезно сказал:
- А теперь малютка Эсмеральда поговорим по-взрослому. Что ты собираешься делать?
- Танцевать, что же еще. Я бывала в разных городах, научилась новым танцам. Могу начать с небольших ярмарок, праздников. Да я хоть завтра могу выйти на улицы Парижа и выйду, мне сына кормить надо. Или ты сомневаешься во мне?
- Да нет, малышка. А дальше?
- Ну я бы хотела пристроить сына в подмастерья, пусть делу какому обучиться. Поможешь?
- Да за этим дело не станет. Знаю пару толковых людей. Мальчонка хороший, в папашу правда, что поделаешь, видать порода. Почти аристократ, - хмыкнул Клопен.
- А у вас я вижу все по-старому.
- Ну да, что у нас, бродяг, может измениться.
- А судья…,- девушка запнулась.
Клопен нахмурился:
- А ты все о нем. Лютует как обычно, даже хуже стало. Но тебя не это интересует?
- Да я просто. Он часть моей жизни, от этого не уйти. Да и побаиваюсь немного, хотя понимаю, что он и имени моего не помнит.
- Думаю, что да. И моли Бога, чтоб это так и было.
- Может, женился, дети пошли, - девушка почувствовала укол ревности, - подобрел.
- А, так вот что тебя интересует - судейская жена. Про детей ничего не знаю, что же до жены, то давненько о ней ничего не слыхать. Может, запер где ее и держит. Да и почем мне знать! Выкинь ты его из головы.
Девушка кивнула, только «выкидываться» с головы судья не хотел, да и чувство боли и обиды никуда не ушло.
На следующий день Эсмеральда вышла на парижские улицы. Сына взяла с собой, оставить его было не с кем.
Первое время она выступала на небольших площадях, ярмарках, и публика с удовольствием принимала красотку, тем более, Эсмеральда еще более похорошела за эти годы и повзрослела. Она расцвела: из очаровательной девушки превратилась в красивую женщину.
Прошел месяц, а судья ей так и не встретился. Она понимала, что рано или поздно эта встреча произойдет, и боялась этого. И вскоре Эсмеральда впервые за пять увидела судью. Она закончила танец на ярмарке, и пошла к кибитке, где ее ждал сын. На улице было очень жарко, поэтому она сказала Этьену не вылезать, а теперь несла ему холодную воду, да и сама хотела скрыться скорей от палящего солнца. Не успела она залезть и задернуть импровизированную штору, как вскоре раздался знакомый, властный голос:
- А ну прочь, мерзкое отребье, если не хотите сдохнуть под копытами моего коня. Впрочем, мне плевать.
Эсмеральда вздрогнула, она легонько отодвинула шторку и устремила взгляд на судью.
Он был не один, второго всадника она не знала, но он ее и не волновал. Судья почти не изменился, несмотря на то, что лица она почти не разглядела, его статная фигура осталась прежней. Он был одет соответственно своему знатному происхождению, что еще больше подчеркивало его мощную фигуру, ни грамма лишнего веса и никой дряблости, а его упруги мышцы так и играли на икрах, а ведь ему почти пятьдесят лет. Он всегда смотрел за собой.
Девушка проводила взглядом судью, воспоминания так и нахлынули на нее.
А Квазимодо? Интересно, что с ним? Со своими заботами о воспитаннике судье, к своему стыду, она вспомнила только сейчас. Однако, в Собор она не пойдет, это плохо может кончится. Теперь, когда у нее есть сын, нужно быть осмотрительней.
- Мам, - раздался голос сына, вырвавший ее из своих мыслей,- на кого ты так смотришь? Я тоже хочу.
- Ни на кого, малыш. Там был всадник, но он уже уехал.
- В следующий раз обязательно покажи. Я хочу посмотреть лошадку.
- Хорошо, сынок.
***
В этот хмурый день судья ехал верхом своим обычным маршрутом во Дворец Правосудия.
Боже, как же ему все осточертело. Он поджал еще больше свои тонкие губы. Денег, власти и влияния у него было столько, что хватило бы и на следующие поколения, а от одного его имени всех бросало в дрожь еще больше, чем раньше, хотя какой в этом толк, если ты живешь в непрекращающемся аду вот уже…
И тут судье показалось, что его словно ударили по голове тяжелым предметом, вдалеке среди парижской суеты он увидел знакомую фигуру, которая вскоре скрылась за углом…
Нет, этого не может быть. Судья тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение. Может, он ошибся и ему показалось….
Но Фролло слишком хорошо себя знал: ему никогда и ничего не казалось, у него была прекрасная память, он мог узнать кого угодно и что угодно, а ее он узнает из тысячи!
Эту цыганскую юбку, волосы, цвета крыла ворона, легкая походка…
Судья вздохнул. Он давно похоронил цыганку в глубине своей души, он думал, что она умерла, пусть лучше так оно и было. Цыганка- безумие его жизни, его страсть и любовь. Единственная женщина, которую он любил до безумия, а когда она ушла, то его жизнь остановилась.
Цыгане, что с них взять! Она предпочла ему улицы, сбежав от него. Наверное, нашла себе нового любовника. Сколько, девочка, у тебя их было?
Фролло думал, что достиг дна ада, оказалось, что нет, снизу снова постучали. Он спешился с коня, быстрым шагом пошел за исчезнувшей в переулке фигурой, прекрасно понимая, что та бесследно растворилась в толпе, поглощенная парижской улицей. Он завернул в тот же переулок, но там никого не было.
Эсмеральда… Как долго я не произносил твоего имени.
Ты осмелилась появиться в Париже, что ж, так и быть, но лучше бы ты умерла, потому что я тебя найду, а, когда я сделаю это, то ты ответишь мне за все! Ты сгниешь в тюрьме, маленькая мразь! Или ты думала, что я о тебе забыл, и напрасно, девочка, я никогда и ничего не забываю!
Судья понимал, что дальнейшее преследование ни к чему не приведет, поэтому вернулся к своему Малышу и продолжил путь. Фролло зашел в свой кабинет, на него смотрел, словно око тьмы, незажженный камин. Судья подошел к окну и уставился невидящим взглядом в окно. Воспоминания уносили его прочь отсюда в те далекие времена, когда он был счастлив. Вот кому хорошо, так это Шатоперу, бывшему капитану, получил ранение, женился, уехал в поместье жены и обрусел, словно свинья. Он, конечно, бывал в городе, но разгульный образ жизни поубавил привлекательности капитана, так сказать. Да и потом, у Шатопера рос сын, поэтому семья жены настояла, чтобы он оставил опасную службу, и занялся с тестем приумножением богатств семейства.
Фролло постоял некоторое время в задумчивости, потом надел плащ, накинув капюшон на голову, и решил проверить свои догадки. Он вышел из Дворца Правосудия, прошел несколько улиц, сделав условный знак, после чего к нему подошел человек неприметной наружности. Судья дал ему указание узнать: не появилась ли одна особа во Дворе Чудес, не забыв описать ее внешность и приметы, а в том, что цыганке больше негде быть, кроме как там, он не сомневался. Незнакомец кивнул, сказав, что разузнает все быстро. И так оно и было, через неделю судья точно знал, что Эсмеральда вернулась в Париж, живет она во Дворе Чудес и выступает на улицах.
- Там еще мальчонка есть…,- начал было информатор.
Но судья сделал жест рукой, ясно дав понять, что это его не волнует. Заплатил остаток осведомителю и ушел.
Фролло усмехнулся про себя, пусть думает, что она в безопасности. Я не трону тебя, цыганка, на ближайшем празднике, хотя буду там. Я хочу, чтобы ты думала, что я забыл о тебе, ты почувствуешь себя свободно, а когда ты решишь, что тебе ничего не угрожает, я нанесу удар. Ты даже не представляешь, что тебя ждет! В судье бушевала такая ярость, что он готов был наступить на горло своим чувствам. Все это больше не имеет никакого значения.
В этот яркий солнечный летний день Париж гремел. На Соборной площади стояли кибитки, повозки, сновали туда - сюда торговцы, лавочники, ремесленники и всякий сброд. Народ толпился, глазея на праздничное убранство площади и суету. Все с нетерпением ждали начала выступления, приехало много разных бродячих артистов. Почти все места были заняты, в том числе и почетные места для знати, пустовало только судейское кресло, но в толпе пронесся слух, что Его Честь задержал король и он опоздает, если, вообще, приедет, поэтому начали без судьи. В принципе, весь простой люд вздохнул с облегчением, последнее время судья совсем озверел и праздники ненавидел еще больше обычного.
Эсмеральда ждала своего выхода с волнением и нетерпением. Все это создавало чувство дежавю. Господи, пусть это кресло пустует, пока я не выступлю. В глубине души она, конечно, хотела увидеть судью и знала, что рано или поздно это произойдет, но чувство страха не покидало ее. И небо услышало ее мольбу, во время выступления Эсмеральды судейское кресло все также пустовало. Но фортуна переменчива, ее танец был таким чувственным и проникновенным, что толпа, разразившаяся восхищенными криками и кидавшая монеты, требовала повторить. К этим требованиям присоединились и «со знатного этажа».
- Малютка, это успех. Иди, порадуй народ. Да и лишняя монета тебе не помешает, а за Этьеном я присмотрю.
Эсмеральда, понимая справедливость слов цыганского барона, снова вышла на сцену, зная прекрасно, что такие хорошие заработки перепадают нечасто.
Судья, пробираясь сквозь толпу, шел к своему месту. Лучше бы король задержал его так, чтобы вообще идти сюда не надо было. И еще эта ублюдская толпа орет, как ненормальная…
И в этот момент судья поднял глаза на сцену и застыл, казалось, что его облили холодной водой, а потом его кинуло в жар, лоб покрылся испариной – на сцене танцевала ОНА, и их глаза на мгновение встретились. Фролло моментально взял себя в руки и проследовал гордо к своему почетному месту, сел в кресло. Он придал своему лицу бесстрастное выражение, до боли сжав ладонью ручку кресла. Судья ответил на приветствия, после чего обвел глазами толпу, устремив свой взор вдаль. Всем казалось, что судью совершенно не волнует происходящее на сцене. Это ж до какой степени нужно быть настолько бесчувственным, чтобы не любоваться такой красавицей.
Но как они все ошибались. Судья задыхался в этой толпе, происходящее на сцене его волновало больше всех присутствующих, он краем глаз следил за каждым ее движением. Боже мой, ну почему ты сделал ее еще прекрасней и соблазнительней. Такое ощущение, что время над ней не властно. Фролло казалось - по венам бежит кипяток, вместо крови, если бы эта ведьма сейчас прибежала б к нему, упав на колени, он бы ей все простил и увез с собой.
Возьми себя в руки, идиот! Эта мерзавка должна получить свое, как бы желанна и соблазнительна она не была.
Ну почему ему суждено было влюбиться в эту проклятую девку! Фролло поджал губы.
Однако этой бури не видел никто, даже Эсмеральда, знавшая судью с более интимной стороны, ничего не заметила. Да и что она могла, ей казалось, что стук ее сердца доносится до небес, а покрасневшие щеки видны всей толпе. А этот индюк не изменился, только складки возле рта стали чуть глубже, а так в остальном, все такой же: гордый профиль, выдающийся нос, тонкие губы…
М… м…, девушка невольно облизнула свои губы кончиком языка, но мысленно выругала себя, хорошо, что никто не видел!
А его тонкие длинные пальцы, унизанные кольцами…
Эсмеральда вздохнула, знал бы этот спесивый индюк, что за кулисами под присмотром цыганского барона сидит его точная копия. Боже, какая ирония – бродяга смотрит за его сыном.
Но об этом судье не узнать никогда.
Девушка поклонилась, собрала монеты и скрылась со сцены. От волнения у нее вспотели ладони.
- Ну как прошло? - спросил Клопен.
- Да вроде нормально,- соврала Эсмеральда.
- Надеюсь, что так. Этот стервятник даже не смотрел в твою сторону. Посиди пару дней во Дворике, а мои ребята проследят за улицами, если все спокойно будет, значит, ты, малютка, родилась под счастливой звездой и он про тебя забыл.
Клопен не заметил разочарование в глазах цыганки. Сколько бы голос разума не твердил ей, что это к лучшему, но она не хотела, чтобы судья забывал ее и... и у него есть сын…, о котором он никогда не узнает, горько усмехнулось сознание.
В последующие две недели ничего не происходило: никаких облав, погонь, арестов, вернее, все это было, но проистекало в своем обычном порядке. Все уверовали в то, что судья забыл о цыганке, и она может спокойно вернуться на улицы Парижа, что она и сделала. Первое время она с опаской выходила вступать, но потом успокоилась, ее никто не преследовал, она никого не интересовала. Этьена она всегда брала теперь с собой, ей было спокойней, когда он был у нее на глазах. Клопен подыскивал мальчику место, хотя Этьен совершенно не проявлял никакой тяги к ремеслу, он был любознательным и тянулся к знаниям, но их ему никто не мог дать.
И пока девушка уверовала в «забывчивость судьи», тот ни дня не упускал ее из виду, он дал указание своим людям следить за ней. Иногда, когда было время он издалека, переодетый в простого горожанина, наблюдал за Эсмеральдой. Судья ругал себя за такую слабость, но ничего не мог с собой поделать, эти минуты приносили ему покой, как прохладный ветер после жары. Она никогда не была одна, ее всегда окружали несколько бродяг с детьми, поэтому судья не обратил внимания на мальчишку, который всегда был рядом с цыганкой. Фролло знал, что на такие «номера» часто брали и своих детей, и чужих для того чтобы разжалобить толпу, либо обчистить карманы.
Судья сжал кулак до боли, глядя на танцующую Эсмеральду. Сегодня ты мне заплатишь за все - это твой последний танец. Утром один из соглядатаев сообщил ему, где приблизительно будет танцевать цыганка. Судья приказал никого не сажать в самую сырую и жуткую камеру, он с наслаждением думал о том, что сегодня там будет особенная гостья, потому что цыганку он хотел схватить лично. Поймать ее ничего не стоит, а если что - он всегда может привлечь стражу. Фролло хотел насладиться ужасом в глазах этой дряни, когда он загонит ее в ловушку, поэтому решил дождаться, когда цыганка останется одна, даже если придется отложить ради этого момента поимку на несколько дней.
Эсмеральда закончила свое выступление, народ стал расходиться, после чего цыгане поделили выручку между собой. Некоторое время вся честная компания шла вместе, после чего разошлась.
- Этьен, сынок, иди впереди. Я хочу, чтобы ты был у меня на виду.
- Ладно, мам.
Девушке весь день казалось, что за ней кто-то наблюдает. Она часто оборачивалась, а во время всего выступления внимательно рассматривала всех городских зевак, но ничего подозрительного не видела. Однако паника усилилась, когда она разошлась с остальными выступающими по разные стороны. Эсмеральда старалась держаться спокойно, чтобы не напугать сына. Ей захотелось спрятаться, она еле сдерживалась, чтобы не побежать, будь она одна, то так бы и сделала, но с ней рядом шел сын. Впереди она заметила, что улица расходится на две дороги и недолго думая, свернула в незнакомый переулок, заканчивавшийся тупиком.
О, Боже! Это единственное, что и успела подумать Эсмеральда.
- Мам, а зачем мы сюда пришли?
- Сынок, встань мне за спину?
- Зачем это?
- Этьен, просто сделай, как я прошу!
Этьен пожал плечами и выполнил указание матери.
Эсмеральда устремила взгляд вперед и стала ждать.
Но чего?
5. Воссоединение семьи.
Судья был асом в слежке и шпионаже. К концу выступления он незаметно для всех подбирался к цыганке, а потом просто шел за этими мерзкими бродягами, дожидаясь, пока цыганка останется одна. И дождался! Особенно радости судьи не было предела, когда он увидел, как она завернула в переулок, который заканчивался тупиком. Судья злобно ухмыльнулся, предвкушая скорую победу. Он ускорил шаг, неумолимым роком приближаясь к цыганке. Надо действовать быстро, если он сейчас промедлит и она выйдет из этого тупика, то в следующий раз такого шанса может не представиться. Да, конечно, он позовет солдат и ее все равно схватят, но это будет уже не то.
Эсмеральда потеряла дар речи, увидев приближающегося к ней судью в конце переулка. Она побледнела и почувствовала такую слабость, что ноги, казалось, перестали слушаться ее. По его взгляду, в котором кипела вся ярость ада, сразу было понятно - он ничего не забыл и пришел за ней. Нет, она не тешила себя мыслью, что нужна ему, но она осмелилась ослушаться его и сбежать, а такого он никогда не простит.
Боже, а что будет с Этьеном? Девушка судорожно вздохнула. Она не сомневалась, что судья прикажет ее схватить, отправит на пытки, а потом на Гревскую площадь.
Но даже если он пощадит мальчика, то, какое будущее ждет ее сына!
Судья подходил все ближе к Эсмеральде. Фролло давно не видел ее так близко, и теперь мог полностью рассмотреть: формы девушки еще больше округлились, став более соблазнительными. Нет, она не располнела, а приобрела ту потрясающую женственность и привлекательность, которую приобретает женщина, находясь в зените своей красоты и молодости. Волосы роскошной густой волной ниспадали по округлым и изящным плечам. А эти зеленые глаза, сводившие его с ума тогда, лишали воли сейчас. И мысли иного рода зашевелились в голове судьи, и все больше накатывало чувство одиночества и тоски.
Боже мой, девочка, если бы ты только знала, как мне тебя не хватало. Но довольно, пора наступить своим чувствам на горло.
Судья не сразу обратил внимания на маленького мальчика, цеплявшегося за материнские юбки, потому что не мог оторвать глаз от Эсмеральды. В нем все кипело, и сказать ему было что! Эта мерзавка имела наглость сбежать от него! В принципе, ничего другого от цыганской девки он и ожидать не мог!
Судья поджал губы, он не должен выдать своих эмоций, никто не должен знать, как ему было больно без нее. Эта проклятая цыганка сидела занозой в его сердце почти с самого первого дня и никакие силы не могли ее оттуда вырвать!
Как только первая волна гнева улеглась, судья обратил внимания на мальчишку лет пяти.
Так еще и вы****ка нагуляла, просто прекрасно!
Девушка побледнела. Она слишком хорошо знала судью и понимала, какая реакция сейчас последует. Господи, не за себя она боялась, а за своего сына. Он был ее отрадой все эти годы и так напоминал судью во всем. Да и характером пошел в того: упрямый маленький чертенок.
- Ты зря появилась на улицах, цыганка! - грозно сказал судья, сделав шаг вперед.
- Не подходи ко мне! - угрожающе прошипела девушка, демонстрируя ножик в руке.
Судья расхохотался:
- Где-то я уже это видел! Не будь дурой, ты прекрасно знаешь, что я легко выбью эту игрушку из твоих рук!
Судья хотел было подойти к девушке, схватить ее и отвести во Дворец Правосудия, бросив в камеру, пусть посидит там, но дорогу Фролло «перегородил» маленький мальчик, который неожиданно «вынырнул» из-под материнских юбок.
Мальчик смело встал возле матери, хотя ему было самому страшно до ужаса, нахмурил грозно брови и, сказал:
- Не трогай маму!
Судья опешил и посмотрел на малыша во все глаза.
Но такого просто не может быть…
Фролло внимательно всматривался в лицо ребенка: глаза, рот, особенно взгляд судьи остановился на форме носа, которая в точности повторяла его нос... Темные волосы, такие же густые, как у судьи до того, как он поседел.
Ребенок был похож на него.
Да нет же, это был вылитый он.
- Чей это ребенок, Эсмеральда?
Девушка прижала малыша к себе и злобно выпалила:
- Феба де Шатопера, чей же еще! О, мы с ним такое творили!
Судья весь побагровел от злости:
- Мне совершенно плевать, что ты и с кем творила! Спрашиваю еще раз, цыганка, чей это ребенок? И советую не врать, от этого зависит твоя жизнь!
«Будь что будет!» - подумала девушка, а вслух сказала:
- Капитана, конечно. А нет, погоди, может и не его…,- она ехидно прищурилась.
Терпение судьи было на исходе, он прекрасно понимал, что она его бесит намеренно.
- Послушай меня, девочка, я же не идиот! Во-первых, у капитана светлые волосы…
- В мать пошел! - рявкнула девушка.
- Блять! Не смей меня перебивать. Этот ребенок не похож ни на капитана, ни кого-либо еще!
- А с чего ты взял, что он пошел в отца…. - девушка поняла, что ляпнула глупость, она хотела сказать совершенно другое.
- Ну в том и дело, что пошел в отца, а не в мать! Почему мальчик похож на меня? Или ты меня совсем за идиота держишь!
Эсмеральда внимательно посмотрела на судью, врать самому страшному и умному человеку во всем Париже, если не во всей Франции - бессмысленно. Она так хотела сохранить это в секрете, понимая, что ни она, ни цыганское отродье судье не нужны. Да у него могли быть дети от жены… Она навсегда запомнила тот день, когда увидела судью и его молодую жену: такая красивая. Что могла ему предложить простая нищая девчонка, да еще и беременная? Знатная жена родит ему наследника, а о ней он просто забудет.
Только она так и не забыла.
- Да какая тебе разница! У тебя же есть дети, чего тебе до моего сына!
- У меня нет детей.
- Послушай, Ваша Честь, ты и так испортил мне жизнь! Хоть сейчас оставь меня в покое! Мне плевать, что ты можешь сделать со мной, но у Этьена больше никого нет! Он пропадет на улицах, да и как маленький мальчик себя прокормит, он же никому не нужен! Тебе никогда не понять, как тяжело достается кусок хлеба бродягам!
- Это я - то тебе жизнь сломал! Да ты…, - запнулся судья.- Мне надоел этот балаган! Чей это ребенок, Эсмеральда?
- Он мой! Только мой!
Мальчик, которому явно было скучно, снова вышел вперед, и смело заявил:
- Мамин я. Папы нет, он на небе,- мальчик деловито поднял палец вверх,- так мама сказала.
Судья хмыкнул про себя. Он подошел ближе, присел на корточки, и внимательно стал всматриваться в лицо мальчика.
- Чего это ты так смотришь?- важно заметил малыш.
- Как тебя зовут? - спросил судья, стараясь говорить спокойно.
- Этьен.
- Этьен, значит,- задумчиво сказал судья, вставая.- Эсмеральда, я же не идиот, это мой сын?
Девушка вздохнула и сказала:
- Да.
- Этой мой сын и я об этом узнаю совершенно случайно только сейчас! Почему ты не сказала?
- Клод! - она впервые назвала его по имени,- а чего ты от меня хотел!? Я, может, и простая уличная девчонка, но у меня тоже есть гордость! Чего ты ожидал, что я припрусь к тебе с животом? Ты бы принял этого ребенка? Или ты думаешь, я не понимала, что я всего лишь бродяжка, которая тебе рано или поздно надоест?! Ты бы выкинул меня, как собачонку. Что бы ты сказал своей знатной жене? Я всегда знала, что ты рано или поздно женишься. Но все равно это было так неожиданно. Когда я увидела вас, выходящих из Собора, я отбросила всякую мысль о том, чтобы сказать о ребенке. Разве ты не отвернулся бы от меня как от кучи грязи, Клод!
- Я никогда бы не отвернулся от тебя, Эсмеральда! И ты не нашла ничего лучше, чем удрать от меня без объяснений с моим ребенком?! Я женился, спустя полгода по воле короля. Этому, знаешь ли, очень трудно противится, но может, я бы попытался найти выход, но от тебя уже полгода не было вестей!
Девушка твердо заявила:
- Этьен - это моя забота! Я отдам его в подмастерье, он будет приличным человеком, освоит ремесло. Я не буду навязываться! Для тебя позор иметь ребенка от бродяжки! Можешь не волноваться, я всем сказала, что не знаю, кто его отец, а мальчик пусть думает, что папа на небе.
- Мой ребенок и гончар какой-нибудь!!! Да никогда! Ты думаешь, я позволю тебе шляться с моим сыном по улицам! Что ты можешь дать ему - теплую постель, сытный ужин, хорошую одежду? А если он заболеет или ты: что тогда? Или он должен смотреть на твоих...
- У меня никого не было, кроме тебя! Все это время я жила только ради сына. Я никогда не продавала себя! И сына я не позволю тебе забрать.
Судья фыркнул:
- Глупая девчонка! Я не собираюсь его забирать от тебя, вы оба пойдете со мной!
- Никуда мы не пойдем!
- Эсмеральда, мне надоел этот разговор! Ты можешь пойти с моим сыном добровольно или же я силой заставлю.
- Да хоть убей меня здесь, не пойду! Не пойду я к женатому мужчине! Это же унизительно!
- Я вдовец. Жена умерла, чему я несказанно рад. Я бы ее сам прибил, если бы Господь не сжалился и не забрал это болезненное создание, прожившее год. Это было худшее время в моей жизни.
Эсмеральда не знала, что сказать, новость была для нее неожиданностью.
Этьен смотрел на двух взрослых, совершенно не понимая смысла разговора, но ему было скучно, и он проголодался.
Мальчик подергал мать за юбку и сказал:
- Ма, я хочу кушать…
Вмешался судья:
- Этьен, а как ты смотришь на то, чтобы пойти с мамой ко мне? Я тебя угощу всякими вкусностями.
Глаза мальчика заблестели.
- Ма, а кто этот дядя? Он тоже твой друг?
- Я твой папа, - важно заметил судья.
- Папа на небе, - мальчик деловито поднял палец вверх, что насмешило судью, важно заметил, - ты с неба пришел?
- Да, - утвердительно сказал судья, потом строго посмотрел на цыганку и продолжил,- что же до тебя, дорогуша, то ты идешь со мной, либо я тебя скручиваю в бараний рог и веду насильно.
Эсмеральда ничего не сказала и пошла за судьей, девушка прекрасно понимала, что он применит силу, если понадобится, позвать солдат ему ничего не стоит. Да и потом, ей не хотелось пугать сына, он и так ничего не видел, кроме нищеты, да и сейчас перебранка с Клодом его сильно напугала, хотя Этьен держался молодцом, он был смелым мальчиком. Улицы быстро учат взрослеть.
Все трое сели в карету. Этьен никогда не ездил до этого момента в карете, ему все было интересно, хотя мальчик старался виду не показывать.
Судья все это заметил и сказал:
- Ты ведь никогда раньше не ездил в карете?
- Не - а, только на повозках, - рассудительно заметил мальчик. — А это Ваша карета?
- Моя. Но не только.
- А чья же еще? Вы попросили у кого-то?
Судья засмеялся впервые за пять лет:
- Она и твоя, Этьен.
- Ого! Ма, у меня теперь целая повозка есть!
- Не повозка, а карета, мой мальчик, - важно заметил судья.
- Это прекрасно сынок! — сказала Эсмеральда, и погладила сына по голове.
- Если вы мой папа, то вы большой судья? Я же маленький судья, так меня мама зовет.
- Этьен! – смущенно выпалила девушка и покраснела.
Судья снова захохотал и сквозь смех сказал:
- Можно и так сказать.
Девушка старалась не смотреть на судью, ее страшила неизвестность. Что сделает этот человек с ней и сыном? Если к Этьену судья проявлял симпатию, что не ускользнуло от девушки, то как он поступит с ней? Но Эсмеральда ни могла ни признать, что сын стал ее спасением, в противном случае, судья, не задумываясь, бросил бы ее в тюрьму.
Они приехали в парижский особняк судьи. Фролло сразу приказал приготовить его сыну комнату, искупать его, накормить, достать, хоть из-под земли портного с обувщиком и раздобыть игрушки. Судья сразу пояснил, что он сделает с прислугой, если все это не будет исполнено.
Этьен был очень спокойным мальчиком, он не плакал и не кричал, а тем более, когда ему объяснили, что его ожидает, мальчик был очень рад. От Эсмеральды не ускользнуло, что судья НЕ ОТДАЛ никаких распоряжений насчет нее, поэтому она невольно сжала ладонь судьи, от чего он вздрогнул и умоляюще сказала:
- Не разлучай меня с сыном, ты же обещал.
Судья сжал руку девушки в ответ. Как же ему не хватало ее все эти годы.
- Я никогда не нарушаю своих обещаний, цыганка! Сейчас ты идешь со мной!
- Куда?
- В мои покои, конечно же! Нам с тобой, дорогуша, есть о чем поговорить!
Как только они зашли в покои судьи, то он сказал:
- Сейчас ты немедленно вымываешься в купальне, твое платье не первой свежести.
- Ну уж извините, Ваша Честь, все свои королевские платья забыла в своих покоях во Дворе Чудес!
Судья усмехнулся и у него невольно вырвалось:
- Мне так не хватало твоей дерзости и те… Впрочем, неважно. У меня остались вещи покойной жены, может, что тебе и подойдет, а там прикажу пошить новые.
Девушка вся ощетинилась:
- Вот еще, не хватало мне еще донашивать тряпки твоей покойной жены аристократочки. Лучше голой ходить!
- Да я не против, дорогая! Я с удовольствием на тебя посмотрю!
- Ты старый развратник!
- Ну не такой я и старый, мне сорок восемь лет. А если серьезно, Эсмеральда, я не позволю тебе ходить в лохмотьях в моем доме еще и перед сыном! А твои все платья я спалил к чертям в камине, когда ты ушла! Довольно разговоров! В купальню и быстро, иначе, предупреждаю, вымою насильно!- прорычал судья.
Девушка злобно фыркнула и ушла, а судья отдал приказание прислуге подобрать девушке что-нибудь из одежды покойной графини и накрыть на стол.
- Что делает мой сын?
- Он, - запнулся дворецкий, не зная, как обращаться к этому мальчику,- купается, совершенно не желая вылезать, Ваше Сиятельство.
- Прекрасно. Пусть купается, сколько захочет. Смотрите, чтобы с ним ничего не случилось, иначе я вас, чертей, развешу на Монфоконе. Мой сын ни в чем не должен нуждаться!
- Как прикажете, граф. Еще распоряжения будут?
- Займись поиском лучших учителей для мальчика. У него ужасные манеры. Сын нуждается в воспитании. И еще, Жорж, найди мне священника. Вечером он должен быть здесь. И нотариуса Мориса Г*** тоже. И никому ни слова, если жизнь дорога.
Жорж ничего не сказал, поклонился и вышел.
Он с нетерпением ждал возвращения Эсмеральды, а когда девушка вошла в комнату в платье покойной жены, судье, показалось, что он задыхается: до чего она была прекрасна, даже, несмотря на чуть великоватую одежду.
- Садись, - он жестом указал на стул, - я полагаю, ты голодна. Нам нужно поговорить.
Эсмеральда побледнела, но ничего не сказала. Она села и принялась за еду. Девушка уже забыла, что такое есть досыта, тем более, когда ты бродяжка с ребенком на руках.
- Я пригласил нотариуса. Я хочу признать Этьена своим сыном…
Девушка сжала вилку в руках и злобно сказала:
- Если ты попытаешься отнять моего сына, то клянусь небом, я проткну твою рожу этой вилкой!
Судья хмыкнул:
- Я и не сомневаюсь в тебе, дорогая. Эсмеральда - ты глупая девчонка, если бы я хотел отнять ребенка, я бы это сделал сразу, а не приводил тебя в свой дом. Этьен - мой сын и я хочу дать ему все, что полагается ему по праву рождения, но это невозможно, пока он бастард, поэтому я хочу его усыновить, дать хорошее образование, воспитание. Ты не сможешь дать ему того, что могу дать я. Он очень худ для своего возраста, ведь на улице не так - то просто добыть еду, особенно с ребенком на руках.
Девушка вспыхнула:
- Не смей…
- Прекрати меня перебивать! Также я пригласил священника…
- Священника? Но зачем?
- Эсмеральда, для того, чтобы мой сын мог вступить в свои права, его родители должны быть женаты, поэтому, сегодня вечером нас тайно обвенчают.
У девушки расширились глаза от удивления:
- Ты… собираешься… Это… это невозможно… Даже ради сына ты не можешь… я же всего лишь бродяжка, люди не примут меня, да и ты…
- Тебя я принял еще много лет назад! Или ты думала, что тащу всех подряд в свой дом?! Тебе в голову не приходило, что я мог просто отнять у тебя сына, признать его, а про мать сказать, что она была знатной и умерла во время родов. Я умею очень убедительно врать. И это было гораздо проще.
- Тогда зачем тебе это, ведь твои аристократы не примут меня?
- А не пошли бы они на хер, эти аристократы! Я уже был женат на одной из этой клоаки, сыт по горло! Эсмеральда, - судья устало потер переносицу руками, - я редко бываю в обществе и только по необходимости, поэтому мне совершенно наплевать на то, что оно не примет тебя. Да и вряд ли ты горишь желанием туда попасть. Что же касается твоих танцев и … похождений...
- Какие еще похождения, Клод?! Ты думаешь, что я превратилась в шлюху?! Мне, конечно, трудно было, но я никогда не продавала себя! Ты был моим единственным мужчиной, других не было. Ну а ты?
Судья облегченно вздохнул.
- Что - я?
- Просто бродяжка в качестве жены… И мне бы не хотелось, чтобы ты возненавидел меня, пожалев о своем решении.
- Дорогуша, я тебя НЕ ВОЗНЕНАВИДЕЛ после всего, даже более того, не разлюбил, но я был безумно зол на тебя, а что я из себя представляю в гневе - тебе хорошо известно, так что, если бы не мой сын, то…
Эсмеральда хихикнула:
- О, да, тюрьма мне была бы обеспечена.
- Это не смешно, Эсмеральда. Ты - единственная женщина, которой удалось покорить меня. Твоя дерзость, смелость, доходящая порой до безрассудства, ум и красота свели меня с ума. И я,- сказал судья, вставая, - очень соскучился по тебе за эти годы.
- Но у тебя была жена,- ехидно заметила девушка.
Судья подошел к Эсмеральде, схватил девушку за руку и прижал к себе:
- Спать с этой дохлой рыбой кроме отвращения ничего другого у меня не вызывало! Даже говорить о ней не хочу!
- Сюда могут войти, Клод, - прошептала девушка, задыхаясь от его поцелуев.
- Я запру, дорогая, дверь, если тебе от этого будет легче.
-Да Вы развратник, Ваша Честь! — хихикнула Эсмеральда.
- Ты даже не представляешь на сколько, — хрипло сказал судья.
Спустя некоторое время, когда Эсмеральда нежилась в объятиях судьи, он нежно сказал, целуя девушку в лоб:
- Я так скучал по тебе.
- И я, - ответила Эсмеральда.
- Эсмеральда, Этьен крещен?
- Да. Только это было не в Париже.
- Неважно, где это было. Запись в церковной книге вряд ли имеется.
- Да какое там. Наши святоши ничего не делают бесплатно….
- Это мне известно. Значит, будем крестить сына повторно с записью в церковной книге, чтобы ни у кого не возникло сомнений, что наш сын - добрый христианин. В его правах никто не должен сомневаться.
Вскоре в дом прибыли нотариус и священник. Судья пригласил обоих в свой кабинет, пока Эсмеральду готовили к венчанию.
- Значит так, любезные. Вы понимаете, для чего вас сюда пригласили?
Оба кивнули, а священник добавил:
- Брак- дело богоугодное.
Все понимали, что спорить с судьей дело опасное.
Фролло, усмехнувшись, бросил два кошелька на стол, полных золота:
- Это плата за услугу и молчание. Вы ни слова никому не скажите, пока я того не пожелаю, иначе, пожалеете, что родились на свет. Вы, святой отец, обвенчаете нас тайно, а завтра крестите моего сына повторно со всеми необходимыми записями в церковной книге. Если вы все сделаете верно, получите еще столько же. Задача ясна?
Глаза священника жадно заблестели, за такие деньги он был готов обвенчать судью хоть с чертом.
- Что же до вас, мэтр, то вы человек деловой, я все верно понимаю.
- Да, Ваше Сиятельство, — кивнул нотариус, — я далеко не новичок в этом деле. И уж каких случаев только не было в моей практике.
- Вот и хорошо. Вы будете свидетелем на моей свадьбе, чтобы ни у кого не возникло сомнений в законности брака, когда все вылезет наружу. Я хочу, чтобы вы сняли несколько копий с будущих записей в церковных книгах. Одна из копий будет храниться у вас. И я хочу официально признать мальчика моим сыном, а он родился до того, как я собрался жениться на его матери. И мне нужен документ, копия которого также будет храниться у вас. И мне нужно составить завещание.
- Завещание? — поперхнулся нотариус, явно не ожидавший услышат подобного от судьи.
- Да, Вы не ослышались, мэтр. После моей смерти все мое имущество и титул должен наследовать мой сын. И я хочу все сделать так, чтобы никто не смог подкопаться.
Нотариус понимающе кивнул:
- Граф, а, если вы…, ну… -, он запнулся, сказать этому грозному человеку про его смерть - себе дороже.
Судья нахмурился, он не переносил на дух, когда начинали мямлить:
- Да говорите яснее, что хотите сказать! Я вас сюда позвал не кота за яйца тянуть! Вы имели ввиду мою смерть!
- Граф, не поймите меня неправильно, я желаю Вам долгих лет жизни, но все в руках Господа нашего…
Священник от этих слов возвел горе очи к небу, забубнив что-то на латыни.
- Ближе к делу!- рявкнул судья, прекрасно понимая, что он хотел сказать.
- Как скажите, граф. Если вы умрете до того, как ваш сын достигнет совершеннолетия, что тогда? Я ничего не хочу сказать про вашу будущую супругу, но раз брак заключается тайно, вопрос об ее опекунстве отпадет.
- Моя будущая жена будет опекать моего сына, но состоянием она управлять не сможет, а я не хочу, чтобы мой сын был нищим. Вы будите поверенным в моих делах, если не разочаруете меня. После моей смерти именно вы будете «блюстителем моего состояния», но это абсолютно не означает, что оно будет безраздельно в ваших руках, моя жена будет иметь право голоса.
- Как прикажите, - сказал нотариус.
- Как быстро вы можете составить все документы, разумеется, на качестве это не должно отразиться?
- Два дня максимум.
- Отлично. Я жду Вас через два дня со всеми документами. А теперь пора приступать.
Прошло совсем немного времени, и Эсмеральда стала женой Клода Фролло. Почти со всеми формальностями было покончено. Этьен, конечно, тайком зевал на венчании, но старался виду не подавать. Мальчик уже совсем не боялся судью, после купания, хорошей одежды, сытной еды и собственной комнаты, расположение Этьена было полностью завоевано, но он все-таки продолжал присматриваться к своему «воскресшему» отцу.
Вечером, когда вся семья Фролло, судья улыбнулся, да, теперь у него есть семья, собралась за одним столом, Этьен осмелился подойти к судье.
Мальчик серьезно посмотрел на своего отца, нахмурил брови, отчего Эсмеральда прыснула от смеха, так в этот момент сын был похож на отца, а последнего так и распирала гордость.
Этьен сказал:
- Я еще не решил, как тебя называть. Но, - мальчик поднял свой маленький палец вверх, данный жест он успел перенять у судьи.
- Можешь, сын, начать того, что будешь называть меня папой, - сказал судья, еле сдерживая смех.
А его маленькая копия продолжала:
- Ты меня перебил. Ладно.
Судья не удержался и посадил сына на колени, чему тот совершенно не протестовал.
- Извините меня, пожалуйста,- игриво сказал судья.
Эсмеральда с восхищением наблюдала за мужем и сыном. Да, она выбрала правильного мужчину.
- Я мамин защитник! Если ты обидишь маму, я тебе задам трепку!
Фролло заржал в голос, целуя сына в макушку:
- Твоя мама и моя тоже, верно?
Мальчик кивнул, а судья продолжал:
- Миссию по защите мамы ты передашь мне, ты ее защищал все эти годы, а теперь надо отдохнуть. Моя очередь.
Мальчик хотел было опротестовать это решение, но судья продолжал:
- У тебя будет другая почетная миссия — наблюдать за мной. И если я буду исполнять свои обязанности плохо, то ты задашь мне трепку по моему большому носу! — закончил Фролло, наклонившись к сыну. - Идет?
- Идет!- важно заявил Этьен.
День был насыщенный и полный событий, и Этьен начал клевать носом, поэтому судья позвал прислугу и приказал отвезти сына в его покои и уложить.
- А теперь, дорогая жена, я бы хотел заняться тобой,- сказал судья, глядя в упор на Эсмеральду с нескрываемым желанием.- Я ведь обещал сыну.
Эсмеральда хихикнула:
- Ты невыносим! Знал бы Этьен, КАК ИМЕННО сейчас ты будешь меня защищать.
- Об этом ему еще рано знать, красавица моя. Но защищать я тебя буду ото всех, ведь дело еще не законченно.
- Что ты имел в виду? - непонимающе спросила Эсмеральда. Она уже было решила, что с ее свадьбой и признанием сына все проблемы решены.
- Потом объясню. Не бери это в свою прелестную головку, красавица моя.
-Клод, — прошептала Эсмеральда, млея от поцелуев мужа,- что-то угрожает нашему сыну?
- Нет. У меня сейчас мысли немного иного толка….
Судья расправлялся с «мыслями иного толка» почти до самого рассвета.
Некоторое время они довольные и счастливые наслаждались тишиной в объятьях друг друга, но вскоре молчание нарушила Эсмеральда:
- Клод, как теперь у тебя с мыслями?
- Более и менее в порядке, дорогая,- улыбнулся судья.
- Тогда объясни, что ты имел в виду, когда сказал, что дело еще незакончено. Я не переживу разлуки ни с тобой, ни с сыном.
Судья прижал жену к себе еще крепче и сказал:
- Есть еще одно важное обстоятельство — король.
- А он здесь причем?- удивилась Эсмеральда.
- При всем, дорогая. Я тебе говорил, что женился тогда по воле короля. Но сейчас не об этом. Эсмеральда, мы обвенчались тайно, и об этом рано или поздно узнают. Но остальные меня мало волнуют, король должен узнать только от меня. Мне нужно, чтобы он одобрил этот брак, признал его законность, а, соответственно, принял и признал моего сына, тогда все остальные уберут язык в задницу! Ты же понимаешь, что я женился тайно на девушке незнатного происхождения, да и еще…,- судья запнулся, он вовсе не хотел ее обидеть.
- На бродяжке! — обреченно вырвалось у Эсмеральды. — Я об этом не подумала! Какая же я глупая! — продолжала она, закусив губу, ведь фигура короля для нее было очень далека до этого момента.
- Ты не глупая. Но такова реальность. И я хочу тебе сказать все, как есть, чтоб не получилось, как в прошлый раз. Ты теперь графиня, но ты же понимаешь, что общество тебя не примет. Оно могло бы тебя терпеть, если бы тебя принял король, но дорогая моя, так далеко терпение Его Величества я проверять не буду. Но там ты не на своем поле брани. В свете такие змеи, что ты и представить себе не можешь, поэтому я не хочу, чтобы ты сломалась, дорогая. Я хочу видеть тебя счастливой. Но вот от меня им не избавится, мне там появляться придется и с сыном в том числе, а для этого нужно сделать так, чтобы король его принял. Максимум, что я могу сделать, так это добиться признания нашего брака и принятие нашего сына в общество, но без тебя. Моей драгоценной супруге придется быть дома, научиться вести хозяйство, отдавать распоряжение прислуге. Тебе, дорогая, многому придется научиться. Манерам и правилам в том числе, и для этого я тоже найму учителей. Ты больше не уличная плясунья, а моя жена и мать моего сына, а ради него, красавица моя, придется чем-то жертвовать. Тебе мои слова могли показаться грубыми и резкими, но то, что я сказал — это реальная картина вещей, а не только отображение моих домыслов.
Эсмеральда вздохнула, постепенно до нее доходила вся серьезность слов судьи. И он был прав, впрочем, как всегда.
- Я постараюсь. А слуги будут слушать меня?
- Будут, куда они денутся. Ты их быстро очаруешь. Если уж со мной получилось, то с ними тем более. Но всему нужно время. Ты у меня сообразительная девочка. И о танцах и речи быть не может. И еще: с обитателями Двора Чудес тебе придется порвать. Эсмеральда могла бывать в их компании, но графиня не может. Такова реальность.
- Даже помогать им не смогу? Многие мне помогли в трудную минуту. Многие богачки занимаются, ну я слышала, этой, как ее там, благотворительностью.
Судья улыбнулся:
- В пределах разумного, дорогая. А больше ты ни о ком не хочешь спросить?
- Клод?
- Про Квазимодо, я ждал, когда же ты спросишь о моем воспитаннике. Он тебя не забыл за эти годы. И о нем ты тоже можешь заботиться.
- О, как я могла забыть! Столько событий было, что я о нем совсем забыла. Когда я могу его навестить?
- После того, как я вернусь от короля из замка Плесси-ле-Тур.
- Хорошо, - сказала Эсмеральда, целуя мужа.
Через несколько минут в спальне воцарилась тишина, и слышалось только ровное дыхание спящих людей.
Через два дня, как только судья получил все необходимые документы, то отправился в Плесси-ле-Тур на аудиенцию к королю. Как хорошо, что месяц назад судья разоблачил одного шпиона, чем еще большую подтвердил свою верность монарху, обещавшему награду за такое правое дело во имя короны. Судья, конечно, знал, что обещания милостей от короля весьма не долговечный товар, но никогда не просил сразу, если в этом не было необходимости. В принципе, Фролло в силу своего ума, всегда делал так, что любая его просьба выглядела как будто это была идея короля, но никак не судьи, поэтому все получалось так, что он ничего и никогда не просил, чем восхищал короля, от которого всегда всем было что-то нужно.
Фролло очень надеялся, что данное обстоятельство сыграет ему на пользу в этом очень щепетильном и опасном деле.
Людовик XI охотно принял Фролло. Король был в таком хорошем расположении духа, что предложил судье отобедать с ним, что было неслыханной честью.
- Граф, я рад Вас видеть! Редко увидишь умное лицо среди моих подхалимов и идиотов. Если бы не Вы, так бы и не поймали этого предателя.
- Ваше Величество, рад это слышать.
- Мне сказали, что вы хотите меня видеть по важному делу, — сказал король, постукивая пальцами по столу.
- Да, Ваше Величество.
- Так что же привело Вас ко мне, граф? Кстати, попробуйте вино. Очень хорошее.
- Благодарю. Я согрешил, Ваше Величество! И только вся надежда на Вашу милость.
Король несколько секунд смотрел, не мигая, на Фролло, а потом засмеялся и смех его эхом прокатился по залу:
- Вы, что? Ха-ха, где Вы и грешить, граф?!
- Но тем не менее — это так.
- А что же вы натворили?- все так же, улыбаясь, спросил монарх.
- Женщина, Сир.
- И только? Вы «зачитали» ей до смерти лекции о нравственности?
- Можно и так сказать, Ваше Величество. Ваш покорный слуга оступился несколько лет назад, еще до того, когда вашей монаршей милостью мне было даровано согласие на брак с моей, ныне покойной, женой. Но Господу было угодно забрать ее к себе, так и не подарив мне наследника…
- И вы сделали этого наследника на стороне, так, граф?
- Да, Ваше Величество. Дьявол попутал меня, я обесчестил одну девушку, вследствие нашей греховной связи родился сын, о котором я узнал недавно. Девушка сирота, и чтобы прокормить себя и сына, она была вынуждена зарабатывать себе на жизнь танцами, что очень тяготило ее душу, но помощи ей ждать было не от кого. А теперь, когда я все знаю, то хотел бы искупить свою вину, ведь только я виноват в ее падении, после которого этой девушке не найти мужа, тем более, с ребенком на руках. Я бы хотел просить Вас о милости: разрешить жениться на этой девушке, и признать сына, ведь я не молод, а наследников у меня нет.
Король опешил, собрался с мыслями и спросил:
- Ну вы и развратник, граф, — усмехнулся король, ожидая услышать, что угодно, но только не это.
Людовик XI ожидал чего-то большего и трагичного, обычно его просили замять дело, избавить от брака, да историй подобного рода он за свой век повидал гораздо более масштабных, чем эта. Да и потом, у него выпрашивали земли, титулы и прочие милости, но не дозволения подобного рода, тем более, Фролло никогда ничего из вышеперечисленного не просил - так думал король. Вернее, так Фролло заставил его думать.
- Да, Сир, я грешен, и уповаю только на милость Вашего Величества.
- Девушка незнатного происхождения, так?
- Да, Сир.
- И Вы хотите, чтобы она была принята ко Двору?
- Нет, я не прошу ее принять. Так злоупотреблять добротой Вашего Величества я могу. Я прошу лишь только дозволения жениться на ней, и признать моего сына моим наследником и принять его, если Вам будет угодно.
- Граф, а вы уверены, что этот ребенок Ваш?
- Абсолютно. Он полностью пошел в меня. Это моя маленькая копия. Его мать воспитывала его в добродетели, как могла, даже учила грамоте.
- Так она умеет читать и писать?- удивился король.
- Да.
- Значит Вы, граф, хотите жениться на простолюдинке, родившей от Вас ребенка, которого Вы хотите сделать своим законным наследником?
-Да.
Король задумался и сказал:
- Другой на вашем месте никогда бы не попросил подобного. Что угодно: титул, власть, денег. Ну уж точно не озаботился судьбой простолюдинки. Вы очень благородный человек граф, раз за все годы службы вы поспорили меня только об этом.
Судья мысленно улыбнулся про себя, понимая, что чаша весов склоняется на его сторону.
- Граф, за верную службу, которую я Вам не позволю оставить, я дозволю Вам жениться на этой девушке и закрою глаза на Ваш мезальянс, но я хочу, чтобы Вы знали: ваша жена никогда не будет принята ни в обществе, ни при Дворе. Что же до Вашего сына, то так тому и быть, раз других наследников нет, то он будет принят мною. И я бы хотел видеть Вашего сына, граф.
- Несомненно, Ваше Величество. К нему приставлены лучшие учителя, дабы научить его манерам и дать соответствующие воспитание.
- Сколько ему лет?
- Этьену пять лет и он очень смышленый мальчик.
- Я надеюсь на это. Привозите его ко мне через месяц. Хочу посмотреть на него. Граф, а почему бы вам просто не признать ребенка, заплатив девице? Да многие рады были бы такому повороту событий?
«Потому что я люблю ее, идиот!», - подумал судья, но вслух сказал:
- Большим грехом является отнять дитя от матери.
- Благородный Вы человек, граф. Что ж, будь по-вашему. Я даю добро на ваш мезальянс. И дозволяю Вам признать мальчика, как своего сына и наследника, а через месяц я жду Вас с сыном. Но графиню я принять не могу.
- Благодарю Вас, Ваше Величество, о большей милости я и не прошу.
На этой ноте судья расстался с королем и, выезжая из замка, он облегченно вздохнул, с его плеч свалился огромный груз. Все получилось так, как он и рассчитывал. И это было один из таких редких моментов в жизни, когда судья испытал чувство страха, ведь на кону стояла не только его жизнь и счастье, но и судьба его сына, не говоря о том, что он мог оказаться в опале, а это конец всему. Фролло просто хотел быть счастливым, ему надоело чувство постоянного одиночества. И судья еще раз убедился, что выбрал верную тактику поведения с королем на протяжении многих лет.
Эсмеральда ждала мужа с нетерпением. Она боялась за него и сына, ей рисовались страшные картины: разгневанный король бросает Клода в тюрьму и посылает стражу за ней и Этьеном. Она часто смотрела в окно, прислушивалась к малейшим шорохам и шагам, пока не услышала знакомые.
- Клод! - она бросилась к мужу и обняла его за шею.
- Ну только ради этого хочется возвращаться домой. Ни одна постная аристократка не позволила бы себе так открыто выразить чувства.
- Это плохо? - смутилась Эсмеральда.
- Нет, дорогая, это прекрасно. Мне не нужна дохлая рыба ни в моей жизни, ни в моем доме, ни в моей постели, - заметил судья, делая акцент на последнем слове.- Я очень скучал. И где Этьен?
- Мучает своих учителей. Они говорят, что у него несносный характер и он очень упрям! -девушка театрально нахмурила брови.- Интересно в кого он такой?
- Даже не знаю, дорогая! - невинно сказал судья.
- Клод, что сказал король? Я уж тут себе такие страсти надумала!
Судья рассмеялся:
- Могу себе представить, фантазия у тебя богатая. Все было так, как я и говори. Король разрешил мне жениться на тебе, признать Этьена своим сыном и наследником. Его Величество признает все права Этьена, и примет нашего сына через месяц. Тебя, моя красавица, он отказался принять, как я и говорил.
- Да плевать я хотела на это, я ему это и в глаза скажу, твоему королю.
Судья захохотал еще громче:
- В этом я и не сомневаюсь, - а потом серьезно добавил.- Эсмеральда, теперь тебе надо следить за своим острым язычком. Никто не должен слышать вещи подобного рода, иначе даже мне не спасти тебя. Поняла, моя красавица?
- Хорошо. Только скажи мне, - она прищурилась, - почему ты просил разрешения жениться на мне, если мы уже женаты?
- Душа моя, ты даже себе представить не можешь, в какой ярости был бы король и что последовало бы дальше, если бы я сказал, что все сделано без его ведома! Иначе получилось бы, что я просто ставлю его в известность, а не смиренно прошу дозволения. Ему не надо знать, что все уже сделано на случай, если бы все пошло по худшему сценарию.
- Клод, ты такой умный!
- Знаешь, я сейчас поздороваюсь с сыном и вернусь к своей молодой жене. А послезавтра все вместе поедем в поместье.
На следующий день Фролло с Эсмеральдой навестили Квазимодо, который им был несказанно рад, особенно цыганке, за судьбу которой он сильно переживал, поэтому просил рассказать все, что с ней произошло с момента исчезновения. А вот новость о том, что они женаты и у судьи есть сын, стала самой впечатляющей для Звонаря, и первые несколько секунд он не мог вымолвить ни слова, пока эта мысль усваивалась в его голове. Подобного поворота не ожидал даже Квазимодо, и он робко спросил:
- А теперь, когда у Вас, судья, есть сын, вы не бросите меня?
Судья закатил глаза:
- Что за чушь, Квазимодо! Нет, конечно. Я никогда не ухожу от своих обязанностей.
Квазимодо облегченно вздохнул и с надеждой спросил:
- А я увижу Этьена когда-нибудь?
Эсмеральда весело сказала:
- Увидишь, но только пусть он немного подрастет.
Для Фролло оставалось последнее важное дело- это «смотр» его сына королем, а для этого Этьена нужно подготовить. Судья, конечно, знал о недолговечности королевских обещаний, как и ровно то, что монарх мог забыть о своей просьбе, чего Фролло никак не мог допустить, учитывая всю его семейную историю, которая могла сильно отразиться на будущем сына. Признание его сына не только на словах, но и во время личного визита было очень важным для судьи, только после этого все злые языки будут полностью убраны в задницу.
Судья весь этот месяц работал, как проклятый, особенно, следил за воспитанием и обучением сына, а его красавица жена, за нее он не уставал благодарить Бога, поддерживала его во всем. Эсмеральда была именно такой женщиной, какая и была ему нужна: сообразительная, дерзкая, страстная красавица, которая свела его с ума.
Ближе к окончанию назначенного срока судья как бы невзначай напомнил королю о его приказе, который он, как верный слуга, должен исполнить, чем очень потешил самолюбие монарха. Аудиенция была назначена на конец августа и перед тем, как выехать с сыном из дома, судья посадил мальчика к себе на колени и сказал:
- Этьен, мальчик мой, мы сегодня едем к нашему королю. Ты знаешь, кто это такой и как нужно себя вести?
Мальчик серьезно кивнул:
- Да, папа.
- Ну и молодец, сынок, - сказал Фролло, целуя сына в щеку.
Эсмеральда провожала своих мужчин, затаив дыхание. Она пожелала им удачи, и попросила Бога, как умела, помочь сыну и мужу.
Людовик XI принял Фролло с сыном во время прогулки, предложив присоединиться к нему, но перед этим монарх внимательно всмотрелся в сына судьи.
- Боже, граф, да он точная ваша копия.
- Да, Ваше Величество.
- А как его зовут?
Этьен отвесил глубокий поклон, на какой только был способен и серьезно сказал:
- Меня зовут Этьен, Сир.
Эта детская наивность развеселила короля, и он сказал, повысив голос:
- Граф, у вас воспитанный и смелый сын. Вот что значит порода! Буду рад видеть вас обоих при Дворе.
- Благодарю Вас, Сир.
Судья все понял - эти слова короля означали полное и безоговорочное признание Этьена и его прав, теперь весь свет заткнется навсегда.
После всех визитов вежливости и решения сложностей, проблем, судья вдохнул свободно и единственное, что он хотел, так это вернуться с сыном к своей любимой жене.
Эсмеральда, с нетерпением ожидавшая мужа и сына, была сама не своя от радости, когда они вернулись и муж сказал, что все закончилось благополучно.
- Как же мне повезло с мужем! Клод, в тебе мозгов на всю Францию!
Судья довольно хмыкнул:
- Ну это мне известно. А больше ты ничего не хочешь мне сказать?
Эсмеральда удивленно посмотрела на судью:
- Ты о чем?
Судья поднял сына на руки и, обращаясь к Этьену, театрально сказал:
- Твоя мама, наверное, меня совсем не любит, потому что никогда мне об этом не говорит.
Мальчик вопросительно посмотрел на мать и сказала:
- Мама, а ты совсем-совсем не любишь папу?
Эсмеральда засмеялась:
- Сынок, я очень люблю папу. Знаешь что, Клод, да ты самый настоящий враль! Вот к чему ты приучаешь ребенка!
Судья засмеялся и это был смех счастливого человека, у которого теперь в жизни было все.
Испытание на двоих. Фанфик Клод Фролло
© Copyright: Юлия Кирилина, 2021
Свидетельство о публикации №221111801545
Свидетельство о публикации №221111801545
Рецензии