Второй рассказ от Сони Мармеладовой

Жаркий Петербургский воздух стоял повсюду, я закрыл двухстворчатое окно, чтобы сохранить прохладу, казалось воздух проникает через стекло, он хочет обжечь меня, он живой и мыслящий.
Оторвав от настольного календаря листок, я внимательно рассматривал новую модель телефона изображенного на обратной стороне календарного листа: - Модель А-3 1912 год, Прага.
Мысли сами собой унесли меня в прошлогоднее лето. Звонок раздался в мой день рождения: - Борис, поздравляю, перфектный мой, будь счастлив, не води домой барышень с Василеостровской стороны и пиши мне почаще.
- Спасибо Зи, - сказал я. Звонила Зиночка с Петроградской стороны, она любила издеваться на до мной, поздравлять с днём рождения зимой, признаваться, что она влюблена в меня, при этом вспоминать Панкратова Питера с Ржевки - Пороховые.
Я привык к этим издевательствам и не предавал им значение. Принимал все поздравления и даже не пробовал возражать и сопротивляться. Но в тот день Зи меня очень обидела,она сказала, что у меня слишком длинный нос и он главное препятствие нашим встречам: - Борик, твой нос будет мешать нашим поцелуям, то ли дело у Панкратого Питера с Ржевки...
Обида была большая, мне нравилась Зи, но я видел Питера, этого Онегина наших дней, обида разлилась сама по себе, хоть я не обидчивый, но слова Зи задели.

Звонок раздался на следующий день: - Борик, как твой нос, ты его ещё не прищемил дверьми?
Я хотел повесить трубку, но всё же стерпел и спокойно начал: - Зиночка, я кажется заболел, моя аллергия на тополиный пух окончательно добила меня, ночью поднялась температура, все признаки аллергического криза, я просто умираю. Зи, подожди пожалуйста, я должен позвонить Марине, она согласилась провести у меня ночь, ведь мне понадобится помощь, доктор сказал, что нужна ночная поддержка.
Зиночка замолчала; молчание было очень долгим: - Бориска, я обдумывала, как тебе помочь, знаешь, не надо Марины, я и сама могу справиться, моя тётя живёт на Пушкарской, это рядом, не звони Марине.
- Зи, я не могу тебя использовать в таких деликатных делах, у меня иногда бывает рвота, я не хочу чтобы ты видела.
- Борик, у меня есть опыт помощи рвотным больным.
- Зинуля, я первый раз слышу забавный диагноз, рвотный больной? Ну да ладно, приезжай к 22-м часам.

Зинуля была ровно в 22 часа, секунду в секунду, роскошные рыжие волосы струились из под каракулевой шапочки, она улыбалась и кажется была взволнованной: - Борик, я буду спать в гостиной, у тебя есть постельное бельё?
Постелив постель в гостиной, Зинуля набрала книг и журналов и накрывшись тёплым одеялом предалась чтению.

Я лежал в своей комнате и думал о Зинуле, обида была забыта, руки и ноги похолодели.
Что делать дальше, я не мог сообразить.
Я встал, выпил стоящее на тумбочке молоко и случайно выпустил из руки чашку.
Ломоносовский фарфор взорвался на полу и я стал собирать осколки.
- Что, что случилось!!! Зиночка стояла на пороге комнаты, что с тобой!!!
Дальше начался спектакль: - Зи, мне плохо, я упал и у меня холодеет тело, доктор предупредил, нужно согреться.
- Но что, что нужно делать??? Борик, говори!!!
- Зинуля, меня нужно согревать грелками, но я их не купил, можно согреться человеческим телом, так сказал доктор.
Зинуля разделась за пол минуты, я был опрокинут на спину и ощущал её горячее дрожащее тело.
Болезнь постепенно прошла, мы её лечили до утра.

P.S.
Соня Мармеладова затянулась ароматной папиросой: - Да, я писательница и слегка сумасшедшая...