Ёма

     Дядька, который работал на стройке подъёмным краном, получал хорошую зарплату. Словами благодарности и восхищения. Иногда ему даже аплодировали, а если дядька исполнял что-нибудь особенно необычайное, его имя с большой буквы «Ё» – появлялось на заборе, которым была огорожена строительная площадка. 
     – Молодец, Ёма! – писали строители яркой краской, и это была чистая правда.
     По праздникам Ёму украшали цветными лентами, вешали на него флажки.
     Сослуживцы считали дядьку надёжным, но вполне бессердечным механизмом. Он и сам был с этим согласен, пока не влюбился. Изо всех немереных сил!
     Была ранняя весна, улицы казались серенькими. Ёма увидел с высоты – солнечные кудри. Услышал, как цокают по мостовой каблучки.
      За одну ночь Ёма уменьшился ростом, отрастил тулово и остальное необходимое, пару ног, ручищи (левая – оказалась особенно могучей, просто непобедимой!). А голова у него всегда была на месте, только немного напоминала кубик. Ёма прикрыл голову кепарём с козырём, надел штаны и просторную рубашку, чтобы непобедимая левая – не торчала, привлекая лишнее внимание. Главное, что под рубашкой постукивало пламенное сердце, которое согревает всякого, кто влюблён. Оно появилось без спросу, само собой.
     Возлюбленная Ёмы была рыжеволоса. С большой высоты не видно – хороший человек или плохой проходит рядом с тобой по улице, поэтому Ёма пошёл знакомиться.
    Девушку звали Си. Она готовилась стать мелодией без слов, легкомысленным ветерком или воздушным облаком, в крайнем случае, птицей. И уже добилась серьёзных успехов. В двух шагах от Си сразу хотелось напевать. Кому-то от счастья, другому без всякой причины, третий удивлялся и даже злился, но пел. Впрочем, это происходило с теми, кто находился неподалёку от Си. Тот, кому нравилась тишина, всегда мог отойти на безопасное расстояние в три шага от приставучего мотива.
     А через секундочку рыжеволосая Си учила танцевать Ёму. Притом, что оба даже и слова ещё не успели произнести!
     Сначала танец получался не очень-то складный. Потом оказалось, что Ёма мелодичен. Что внешняя нескладность обманчива.
     Весь день они танцевали на улицах города, не замечая любопытных, которые с удивлением и завистью глазели на странную пару. Си напевала, а Ёма подхватывал, и наоборот. Солнце поблёскивало, листья шелестели, городские воробьи музыкально чирикали, голуби вполне мелодично ворковали. Кто бы мог подумать! Казалось, вместе с танцующей парой, вслед за ней, из улицы в улицу скользят звуковые сочетания, слаженная композиция движений, ритма… объём удовольствия и восторга, к которому могут присоединиться желающие.
     Откуда приходят такие настроения?   
     Может быть, из хранилища невероятных настроений? Из пространств, где вызревают восторги? Из космоса, с планеты До-Ре-Ми?
      Так или иначе, настроения приходят. И, разумеется, уходят. Как уходит всё, что вокруг и вместе с нами.
     Утром рыжеволосая Си, превратившись в тучку, взлетела к солнцу. Можно было без труда следить за ней. Там, в небесах, она была самой красивой среди облачных нагромождений: летучей дымкой с рыжей каймой на туманной верхушке.
    А что же Ёма?
    Возвратился в механизмы. Стал работать подъёмным краном. Думая о том, как отрадно было бы носить возлюбленную на руках здесь, на Земле. Хватило бы даже одной левой руки, чтобы доставлять с места на место, к примеру, кресло, в котором сидит любимая, шкаф, полный нарядной одежды, стол, уставленный изысканными лакомствами и напитками. Остальное по мелочам – зубную щётку, полотенце, гребень для укладки солнечных волос. Славно было бы держать на вытянутой могучей левой руке даже и сам домик. Ёма, без всякого сомненья, справился бы с этим.
       Тогда как рука правая, о! – правая рука пригодилась бы для действий упоительных и сокровенных…
   
     …Подъёмный механизм Ёма представляет себе это (и прочее, более сказочное, ни с чем не сравнимое!), захватывая и перемещая грузы с места на место. В глубинах металлической конструкции жизнерадостно звякает и щёлкает, позванивает и вполне мелодично дзинькает.
       Все, кто приходят послушать звяки и щелчки, посмотреть на Ёму, получают немалое удовольствие. Как от выступления танцевально-музыкального виртуоза с экзотической программой, которая – вот странно! – трогает до глубины души.  На очередной строительной площадке, где трудится Ёма, выставлены удобные кресла. Дамы и господа платят немалые деньги за места в первом ряду. 
     Сам Ёма перемен не замечает. А может быть, ему безразлично, что у публики, наблюдающей за его работой – на глазах слёзы умиления. Профессор Пузиков утверждает, что эти беспричинные сердцещипательные слёзы чрезвычайно полезны для организма: омолаживают, бодрят, спасают от стресса и простуды.
      С некоторых пор общество рыдает в голос, сертификаты на сеансы слёзотерапии проданы на 5 лет вперёд, а сам Ёма объявлен национальным источником здоровья.