Берсерк Ч. XV Предупреждение Харона

Хэсбир всей пятерней провел по глазам. Ведьмы на горизонте не было. Как и покрытого лесом  берега. Вместо него  вокруг, куда ни глянь – безбрежная черная гладь воды. В бледно-желтом свете луны. В который раз берсерк пожалел, что рядом нет корчмаря. Уж он бы и объяснил все и направил. Хотя…
Он вдруг поймал себя на мысли, что ощущал присутствие не только ведьмы, но корчмаря: когда успел перехватить занесенную с жертвенным ножом ведьмину руку над сердцем Линн, Да и его самого не он ли спас спас в ту – или все еще в эту, все никак не кончавшуюся – ночь? 
Между тем девушка, кажется, стала потихоньку приходить в  себя. «Голодная небось» – как-то буднично подумал Хэсбир и вспомнил, что свою заплечную корзину с вяленой зайчатиной впопыхах умудрился оставить в землянке. Вот досада-то.
Нет, сам берсерк был крайне неприхотлив в пище. Не поесть сутки для него ничего не стоило. Лес словно своим хвойным дыханием наполнял его силой. А на случай превращения из зверя обратно в человека у него был отвар из трав, который научил его делать корчмарь. И сушеные травы были здесь же, в поясном мешочке, как и отвар в отдельной небольшой фляге.  Корчмарь как-то назвал его живой водой.
Но нынче леса не было. Да и Линн: ей-то силы сейчас нужны. Хорошо еще белый волк также мог долго обходиться без пищи.
Корчмарь сказал Хэсбиру следовать за зверем и тот думал, что хищник ведет его к северным заснеженным горам – туда, где обитают и белые волки и орки. Почему-то именно там берсерк видел исполнение своей Судьбы. И вот вместо этого – иной мир и путь, освещенный бледной огромной луной.
Хэсбир вздрогнул и обернулся, успев увидеть как затряслась всем телом Линн. Было от чего. Вой. Нет, не ужасающий. Скорее – возвещающий. Белый волк никогда не выл, подобно обыкновенным серым собратьям, хотя корчмарь рассказывал: так молодые белые волки зазывают ранней весной самок во время брачного периода. Они сходятся всего на одну ночь. Ибо белые  волки не живут стаями.
Волчий вой Хэсбир слышал в лесу много раз. Обыкновенный. И белый волк никогда на него не реагировал – даже ухом не вел. И только рычал при приближении опасности или кого чужого, вроде сына старосты. И вот довелось услышать. Берсерк обернулся: стоявший на носу лодки зверь вытянулся всем телом вперед, грудью нависнув над водной гладью. Казалось, он пытается что-то – или кого-то? – разглядеть на лунной дорожке.
Хэсбир перевел  взгляд от зверя на луну. В ее бледном свете он увидел силуэт. В лодке. Как и ведьма, он был в черном, до пят, одеянии и покрывающем голову капюшоне. Обе его руки держали весло. Просто держали. Лодка плыла сама. Хотя ветра не было. С фонарем на носу. Харон.
 Нельзя сказать, что берсерк догадался. Просто осознал. Хэсбир опустил весло и также поднялся, зачем-то взявшись за рукоять меча. Они поравнялись. Харон оказался высок и худощав, из-под капюшона виднелась белая борода. 
Берсерк не испытал страх, да и опасности не чувствовал. Волк прекратил выть. Озноб перестал бить Линн. Она лежала неподвижно с закрытыми глазами. Хэсбиру вдруг захотелось спросить о корчмаре:  переправился ли он, наконец, на другой берега Стикса, обретя покой? Харон опередил его.
– Ты слышал о даннакрах?  – его старческий, но твердый голос звучал глухо.
– Слышал, – ответил берсерк и неприятный холодок пробежал по его спине, он понял, что разговор пойдет о Линн. И не ошибся. Словно разгадав его мысли, Харон произнес:
– Она – дочь хевдинга. Того самого, что напал на твою деревню.  Незадолго до этого он встретил даннакра. И, став подвластным ему, хевдинг использовал деревню как приманку, чтобы убить тебя. По повелению даннакра.
– Чтобы я не добрался до Линн, – проговорил Хэсбир почти шепотом.
И спросил:
Даннакр – человек?
Ответом было долгое молчание. Слышалось лишь ровное дыхание белого волка.
– Я могу только сказать, что никто из них никогда не переправлялся через Стикс. И никто из смертных не видел их истинного обличья. Но я встретил тебя для другого. Даннакр пытается овладеть ее душой. Но что-то, как это делаешь ты извне, препятствует ему внутри девушки. Ее душа имеет пока силы сопротивляться.
Хэсбир обратил внимание на то, что слова «пока имеет» Харон произнес чуть громче.
– Одолеть даннакра – продолжал старик – еще никому не удавалось, равно как изгнать его. Рано или поздно, оно овладеет ею. И если ты или белый волк окажитесь в этом момент поблизости, то погибните, и воды Стикса навсегда будут для тебя закрыты. Как и другой берег. Те превратишься в полузверя, получеловека, обреченного скитаться по земле, не зная покоя.
После этих слов Харон снова замолчал. И снова – надолго.
Вопрос вертелся на языке Хэсбира. О том, можно ли спасти Линн? Словно предвидя его, Харон произнес:
– Ты можешь принести ее в жертву Уроборсу – змею. Поэтому ты здесь.
Про змея корчмарь ему также как-то рассказал одним длинным зимним студеным вечером – из череды многих. Подле костра. Берсерк вспоминал:  свернувшийся огромным кольцом Уроборс обитает на дне океана. Все стихии этого мира ниспосылаются им. Как и возрождение, что приходит весной. Когда-нибудь – говорил корчмарь – огромный змей разрушит этот мир и создаст новый.
– И Линн никогда не переправится через Стикс?
 – Нет. Принесенная Уроборсу жертва не становится  мертвяком, но она и не живет как человек, превращаясь в часть этого мира. Ею душа растворится, подобно капле средь этой бескрайней водной глади.
Хэсбир невольно обернулся – и в самом деле бескрайней. Куда ни глянь – черное покрывало воды, без даже очертаний берега.
Берсерку показалось, что следующие слова Харон произнес со вздохом:
–  Поверь, это лучше, чем власть даннакра. Если он овладеет ею полностью, это будет для нее хуже смерти. И, повторю, если в этот момент и ты и волк будете рядом, то разделите ее участь.
На некоторое время Харон снова замолчал, давая возможность Хэсбиру осмыслить услышанное. Берсерк посмотрел на Линн. Она лежала неподвижно, только пальцы на правой руке слегка подрагивали, глаза по-прежнему были закрыты. Кто она ему? Еще и ночь не прошла, как они встретились. Да, он знает ее имя. И это – очень много. Но, вероятно, быть отданной в жертву змею – часть ее судьбы. Единственная возможность не превратиться в нежить. И даже – обрести покой. В конце концов, у него свой путь. У нее – свой.
Вдобавок ко всему Хэсбиру было неуютно средь бескрайней водной глади, во владениях змея. И даже луна виделась ему огромным немигающим глазом Уроборса. Он снова, словно по кругу, стал убеждать себя, что, принеся Линн в жертву змею, вовсе не убьет ее. Напротив…
И когда слово «Согласен» готов было сорваться с его уст, он, вдруг меньше чем на миг увидел вместо Харона корчмаря, смотревшего ему прямо в глаза, и произнес, неожиданно для себя:
– Можно каким-то другим путем спасти ее во власти даннакра?
При этих словах словно тяжелый камень свалился с его сердца и с плеском рухнул в воду. Оставив на ней лишь круги. Так почудилось берсерку.
Голос Харона изменился. Стал живее, что ли:
– Средь заснеженных гор, там, где обитают орки, есть озеро. Незамерзающее. Если опустить в него девушку, даннакр потеряет власть над ней.
– А как до него…
Ответом на так и не заданный вопрос был вой белого волка. Протяжный. Когда он стих, лодка с Хэсбиром, Линн и зверем оказалась единственной на безбрежной водной глади. Берсерк вздрогнул: он вдруг явственно увидел, на долю секунды, на самом дне, два немигающих огромных змеиных глаза Уроборса.
Холодок пробежал по спине парня, он вдруг испытал едва ли преодолимое желание, схватить Линн и бросить ее воду, а самому что есть силы грести отсюда подальше. 
Вместо этого он опустился на единственную скамью в лодке действительно принялся  грести, в сторону не пойми откуда появившихся очертаний заснеженных и укрытых лесом гор, красивых в бледно-желтых в свете луны. Волк улегся на нос их небольшого судна и кажется задремал. Как и Линн, судя по раздававшемуся с ее стороны негромкому сопению.
Хэсбир  вдруг тоже ощутил усталость и желание рухнуть тут же, желательно подле девушки. Вместо этого он усерднее заработал веслом, направляя лодку в сторону берега.
Фото: https://stihi.ru/2020/03/23/3373
Продолжение следует

 10 – 18 ноября 2021 года